Johnson Innovators

      7 августа 1956 года. 9:32 AM. Одиннадцатая миля шоссе №71 от Кливленда до НИИ Aperture Innovators.       Стэнли Б. Паркер не спеша ехал по узкому шоссе на своём новом блестящем бежевом двуместном восьмицилиндровом кабриолете Линкольне, наслаждаясь приятным солнечным августовским деньком и весёлой музыкой, доносившейся из радиоприёмника автомобиля, ощущая, как лёгкий ветер трепал его и без того довольно коротко подстриженные волосы, чуть сбрасывая скорость, когда мимо него по соседней полосе проезжала очередная машина навстречу. То утро и правда выдалось приятным: тёплое, солнечное и с небом, на треть затянутым белоснежными облаками, благодаря чему не было слишком уж жарко. По обе стороны от шоссе Стэнли окружал один лишь сосновый лес с тех самых пор, как он приблизился к городской черте Кливленда, но вот, уже совсем скоро лес начал потихоньку редеть, а шоссе всё ближе и ближе приближалось к границе необъятного пшеничного поля. Через несколько минут мистер Паркер приехал к скромной наземной части научно-исследовательского института, состоявшей из всего лишь нескольких зданий, пункта КПП и большой автомобильной парковки. Проехав КПП, Стэнли припарковал свой автомобиль, забрал чемодан из багажника и направился в сторону небольшого четырёхэтажного здания с логотипом корпорации. Внутри его ожидал приятный интерьер, выполненный в стиле Арт-Деко и улыбающаяся ресепшионистка в скромном бордовом платье с тонной косметики на лице и огненно-рыжими волосами. Причёской же она, по всей видимости, пыталась быть похожей на Мерлин Монро, что не очень-то у неё на самом деле получалось. Стэнли представился и объяснил ей, что он прибыл для прохождения нового кооперативного тестового маршрута. Девушка всё поняла с полуслова, достала какие-то бумаги, попросила мужчину расписаться в примерно двадцати местах и, после того, как он это сделал, предварительно пробежавшись глазами по содержимому контракта, рассказала, как дойти до нужного ему лифта. Путь оказался весьма замысловатым, но в конечном итоге, немного поблуждав по коридорам подземной части всё того же здания, он нашёл лифт и начал спускаться всё ниже и ниже. Лифт был открытый, и Стэнли мог наслаждаться красотой грандиозного человеческого творения, в виде тестовых сфер, которые тот хоть и видел уже четыре года назад, но которые до сих производили на него столь же безумное впечатление, что и в первый раз.       — Да-а-а-а… Боюсь даже предположить, сколько весит одна такая махина… — сказал Стэнли вслух, хотя в лифте в сущности он находился совсем один.       Надо сказать, что зрелище это выглядело и правда завораживающе. И не только сами сферы привлекали к себе внимание, но и небольшие технические жёлтые лифты с винтовыми лестницами вокруг них, многочисленные прочные помосты, подвешенные над пропастью, с учёными, бродившими по ним туда-сюда, яркие прожекторы и строительные леса, а также краны, трубы с синим гелем и водой, вентиляционная система и вырезанные в скалистой породе углубления, в которых расположились двух- и трёхэтажные офисные помещения – всё это выглядело не менее внушительно для любого человека, кто не работал здесь каждый день. Хотя и учёным приходилось привыкать к необычной рабочей обстановке месяцами, а некоторые не могли привыкнуть, и проработав на НИИ Aperture Innovators долгие годы. Конечно были среди учёных также и романтики, наслаждавшиеся невероятно красивым подземным пейзажем часы напролёт, однако Кейв Джонсон такую сентиментальность своего персонала обычно не прощал, наказывая провинившихся учёных (то есть тех, кто тратил на лицезрение подземной красоты больше полутора часов в день) вычетом больших сумм из их заработной платы.       Когда лифт приехал на самый нижний подуровень, до которого тот только мог опуститься, Стэнли узнал, что, чтобы ему попасть на необходимый тестовый маршрут, мужчине придётся преодолеть пять лестничных пролётов и проехаться ещё на двух лифтах. Когда мистер Паркер спросил же у подсказавшего ему дорогу учёного, почему путь настолько извилист, тот ему ответил, что Кейв очень сильно не любит лифты, и поставил лестницы во всех местах, где только мог и где его не заставляло ставить лифты федеральное законодательство. Таким образом мистер Джонсон по сути дела, только усложнил всем, в том числе и себе, задачу добраться от поверхности до нужного Стэнли подуровня комплекса: в идеале можно было б обойтись всего двумя лифтами и одним помостом, связывающем их. Столь сложная система запутанных коридоров, помостов и переходов не появилась бы на Aperture вообще, если бы Кейв Джонсон не хотел сделать изначально одну большую винтовую лестницу, ведущую от самого верха, до самого низа первой тестовой шахты, и соорудить её копии на всех последующих восьми. Мистер Паркер вздохнул, чуть закатив глаза, и продолжил свой непростой путь вниз.       Скоро он прибыл на подуровень 125. Пройдя ещё одну быструю регистрацию в подземном офисном помещении, Стэнли наконец очутился в совсем небольшой комнатке, где ему велели ждать прибытия инструктора по безопасности. Через несколько минут в комнату въехал мужчина средних лет на инвалидной коляске.       — А! Так это ты и есть тот Стэнли? — спросил он.       — Эм… всё зависит от того, какого “Стэнли” вы имеете в виду, — ответил мистер Паркер.       — Да ну как же! Ты же тот, как его… ну тот наш первый испытуемый устройства для создания квантовых туннелей! — воскликнул мужчина в коляске. — Рад, безумно рад познакомиться!       Он стал чрезвычайно резво трясти руку Стэнли, которую тот быстро выдернул из крепкого захвата.       — Да, да, рад, что я здесь местная знаменитость, очень рад… Вот только нас было четверо первых испытуемых вообще-то, не только я один, — произнёс мистер Паркер разминая ладонь. Столь сильное рукопожатие на мгновение напомнило ему про Эшли.       — Ага, ну да! Я знаю! — Стэнли многозначительно посмотрел на улыбающегося инвалида.       — Что с Вами произошло?       — А, это… да не обращайте внимания, молодой человек. Я, Грэг Уискерс, просто был в контрольной группе вашего тестового маршрута. За неделю до того, как Вы к нему преступили, если быть точным. И-и-и… кто-то по всей видимости поставил тогда на изготовление отталкивающий гель с серьёзными нарушениями технологии производства. Другими словами, насосная станция изготовила простую синюю краску, которую потом нанесли всюду, где должен был бы быть гель!       — Оу… примите мои сожаления на этот счёт.       — Да не заморачивайтесь! Хе-хе… Вообще-то вероятность того, что нечто подобное произойдёт, составляла всего ноль целых шестнадцать сотых процента! Представляете? Вот ведь смешно, Вы только вдумайтесь в это!       — А, ну… ну да. Это и правда… очень смешно. Кхм, ну да, — невнятно выкрутился Стэнли. Блондин не знал, что лучше ответить в данной ситуации, поэтому просто решил поддакивать, соглашаясь с инструктором по безопасности во всём.       — Зато! Зато Кейв сделал меня в итоге одним из своих основных ассистентов, значительно увеличив жалование!       — Поздравляю Вас с этим. Думаю, что это… вполне… смогло компенсировать Вашу инвалидность. Кхм… ну да.       — А то! — расхохотался учёный. — Вы даже представить себе не можете, чего стоит стать одним из главных ассистентов самого Кейва Джонсона!       — И, наверное, предпочту себе не представлять… — вполгоса произнёс мысли вслух Стэнли, чуть повернув голову в сторону.       — Ой! Я же должен ещё обязательно успеть провести инструктаж с Вами, пока ещё есть время! А то что-то мы с Вами заболтались. Итак, Вам надо повторять стандартный инструктаж для тестирования Переносного Устройства Для Создания Квантовых Туннелей?       — Ну я вроде помню в общих чертах… что-то, — неуверенно произнёс Стэнли. — Но будет лучше, если всё же напомните.       — Ох, это просто великолепно, что ты уже знаешь, как работает данное устройство! Такой геморрой объяснять подобные элементарные вещи новичкам, я тебе скажу…       Грэг подъехал к большому углублению в стене, загороженному решёткой, открыл его ключом и водрузил себе на колени знакомый Стэнли огромный портальный рюкзак. Затем подъехал к ближайшему столу и поставил громадное портальное устройство на него.       — Фьюх! Ну и тяжеленая же махина, это Переносное Устройства Для Создания Квантовых Туннелей, должен отметить! Итак... здесь вот находятся лямки, которыми рюкзак пристёгивается к твоим рукам. Здесь, как ты сам видишь, идёт “портальный шланг” с двумя рукоятками: синей, отвечающей за открытие синего портала, оранжевый – за открытие оранжевого. Крутятся по часовой стрелке, что просто идеально для правшей. Всё просто и понятно!       — Ага, ну да, точно, — сказал Стэнли. — Я смотрю его слегка модернизировали за прошедшие четыре года?       — Так точно! — подтвердил Грэг. — Прогресс ведь не стоит на месте! Наши учёные смогли облегчить его на целых четыре килограмма!       — Да и по размерам он стал чуточку меньше… правда лишь чуточку. Дюймов на… семь?       — Нет! На целых девять!       — Ну да, прям хоть сейчас с собой в багажник машины клади, — съязвил Стэнли излишнему сверх оптимизму учёного.       — Не надо иронизировать! Вполне возможно, что к началу следующего тысячелетия учёные Aperture Innovators сумеют уменьшить портальное устройство до таких размеров, что его как раз и можно будет уместить в багажнике любого обычного Форда-седана!       — Договорились, если это случится, отдам вам двадцать долларов, как выигравшему пророческое пари. Лет этак через пятьдесят. Ну а зачем нужны все эти переключатели и разноцветные тумблеры на его боковой стороне? Я что-то не припомню, чтобы они были, когда я проходил эти тесты в одиночку…       — А, это. Да так, не обращайте внимания. Это всякие технические вещи, вам о них знать совершенно не обязательно, не забивайте себе этим голову. Просто раньше, когда Переносное Устройства Для Создания Квантовых Туннелей выходило из строя, то чёрная дыра, находящаяся в нём, обычно всасывала в себя до четырёхсот килограмм массы окружающего её тестового оборудования, прежде чем схлопнуться и поразить своей взрывной волной все остальные элементы тестовой камеры в радиусе десяти метров, за одно и облучив их нехилой долей радиации. Поэтому теперь, если устройство начинает вести себя неадекватно, ну, начнёт резко раскаляться там или издавать какие-то странные звуки, то его вполне можно сохранить для дальнейших тестов, а не выбрасывать в кислоту на дне асбестовой сферы, тем самым безвозвратно уничтожив.       — Ого! Мне никто не говорил, что портальное устройство может… как Вы говорите “схлопываться”, — удивился Стэнли.       — Да не волнуйтесь Вы! Вероятность того, что это произойдёт именно во время Вашего теста составляет не более трёх десятых процента!       — И всё же, может Вы расскажете, что нужно сделать, чтобы… обезвредить Переносное Устройства Для Создания Квантовых Туннелей, если вдруг оно неожиданно выйдет из строя?       — Оу… ну… придётся повозиться с тумблерами. В общем, смотри: если чёрная дыра захочет вдруг схлопнуться, то у тебя будет что-то около сорока двух секунд, чтобы предпринять какие-либо контрмеры. Для этого нужно нажать на некоторые из этих кнопок и тумблеров в определённой последовательности…       Следующие пять минут учёный потратил на подробное объяснение, что и когда нажимать, используя в своём лексиконе столь большое количество незнакомых мистеру Паркеру научных терминов, что у бедного спортсмена начала болеть от них голова. А ещё он понял, что ни в жизнь не запомнит правильную последовательность действий.       — А есть какой-нибудь более простой способ обезвредить портальное устройство, стремительно превращающееся в миниатюрную атомную бомбу? — спросил Стэнли Б. Паркер учёного в инвалидной коляске.       Тот громко рассмеялся и ударил Стэнли по спине.       — Вот поэтому такие вещи мы и не объясняем новичкам, раз даже опытные испытуемые не могут этого запомнить! Конечно же есть. Нужно просто скинуть рюкзак в кислоту! Произойдёт “бум”, но не очень сильный. Настоятельно рекомендую всё же за что-нибудь держаться, когда это произойдёт. Ну так, мало ли. Почувствуете небольшую встряску, словно локальное землетрясенье, ничего серьёзного.       — И всё? — опешил мистер Паркер.       — Ну да! — ответил Грэг и снова от души рассмеялся. — Правда, Вы не сможете продолжить испытание, и тестирование будет считаться проваленным. Не по Вашей вине, разумеется. И Вы сможете ещё его перепройти позже, только подождёте несколько часиков… ну там, пять, шесть… пока за Вами спустится лифт со спасателями и уборщиками, и оформите все необходимые формуляры для повторного тестирования и вуаля! Можете приступать к повторному прохождению того же тестового маршрута!       — Да уж, гениально. Но что-то мне не очень хочется тратить несколько часов в никуда, поэтому я, пожалуй, постараюсь пройти тестовый маршрут как можно быстрее и без потери необходимого оборудования… Теперь я понимаю, почему у вас тут так часто что-то грохочет.       — Да не-е-е! Грохочут тут не коллапсирующие Переносные Устройства Для Создания Квантовых Туннелей, а разнообразные другие эксперименты с миниатюрными чёрными дырами, заканчивающиеся их схлопыванием! Ну… да даже это довольно редко случается, на самом-то деле. Обычно грохот вызывает естественная сейсмическая активность. А насчёт необходимости сохранения тестового оборудования это ты верно подметил! Лучше ничего не ломать и не терять. В особенности портальное устройство. Потому что Кейв Джонсон может потребовать у испытуемого возмещения материального ущерба в полной стоимости! Если захочет и будет не в настроении. Но, не волнуйся, Стэнли: уж когда-когда, а сегодня мистер Джонсон пребывает в самом что ни на есть хорошем расположении духа!       — И это почему же?       Грэг снова рассмеялся.       — Э-э-э, не-е! Я тебе не скажу. Пусть это побудет небольшой интригой для тебя. К тому же я более чем уверен, что мистер Джонсон сам захочет поделиться этой отличнейшей для него новостью, а если он узнает, что я уже обо всём тебе рассказал, то может вычесть кругленькую сумму из моего жалования!       — Я всё понял. Спрошу его лично тогда сегодня. Кейв Джонсон ведь всё ещё курирует испытания Переносного Устройства Для Создания Квантовых Туннелей или поставил теперь заниматься этой работой кого-то из здешнего персонала?       — Нет, нет, сам их курирует, конечно же сам! Он превосходный диктор ведь.       — Ну с этим можно поспорить на самом-то деле…       — Но! Но иногда его заменяет Кэролайн, когда тот чрезвычайно занят каким-нибудь другим невероятно важным для мировой науки экспериментом!       — Ага, не сомневаюсь в этом.       — Или… да, другие учёные, когда и Кэролайн в силу каких-то причин не может. Но это случается очень-очень редко!       — Я Вас понял. Может быть уже приступим тогда непременно к самому инструктажу по безопасности?       — Давай.       — Только хотел задать вопрос: для чего у вас здесь висит это? — мистер Паркер показал на светофор, у которого пару минут назад потухла красная лампа и загорелась жёлтая.       — О! Да это просто индикатор готовности. Он показывает можно ли мне Вас отправлять на тестовый маршрут или нет.       — Осмелюсь предположить, что зелёный свет означает “добро”?       — Именно так! Хе-хе.       — А красный и жёлтый тогда...?       — Красный свет означает, что Ваш напарник ещё не на месте, жёлтый – что Ваш напарник уже на месте, но диктора ещё нет в пункте наблюдения, а когда и диктор и оба напарника готовы к прохождению тестового маршрута, загорается зелёный сигнал светофора.       — Теперь понятно. И… кто же мой напарник по испытанию?       — Хе-хе-хе! А вот это пока тоже секрет!       — Ла-а-а-адно… Тогда приступим к инструктажу, что ли?       — Давай.       Инструктаж продлился на удивление Стэнли совсем недолго, и состоял в основном из стандартных правил по технике безопасности, рассчитанных, можно сказать, что на практически любые случаи жизни. Блондин неохотно слушал Грэга, с трудом сдерживая позывы зевоты, но тем не менее пытался запомнить отдельные редкие обрывки информации, которые казались ему полезными. Ближе к концу инструктажа мистер Уискерс уже стал рассказывать о том, чем в сущности является кооперативный тестовый маршрут и как правильно вести себя при его прохождении, и вот эту часть инструктажа Стэнли уже прослушал с удовольствием. Когда инструктаж кончился светофор всё ещё продолжал гореть жёлтым. Олимпийскому чемпиону пришлось прождать в помещении с Грэгом Уискерсом около сорока минут (которые оба провели в основном молча, лишь изредка обмениваясь какими-то короткими фразами), после чего наконец загорелся долгожданный зелёный свет и мистер Паркер, услышавший пару восторженных реплик Грэга за своей спиной, как ему повезло, вошёл в соседнюю дверь и, пройдя через шлюз двух раздвижных дверей, оказался внутри огромной асбестовой сферы. На этот раз внутри всё выглядело немного по-другому, хоть и по существу единственным бросающимся в глаза отличием было то, что тестовых построек здесь было на порядок больше, чем мог припомнить Стэнли. Мистеру Паркеру на мгновение даже представилось, будто он очутился в причудливой клетке для хомяков или лабораторных крыс с сотней разнообразных платформ, прожекторов, бетонных колонн и множеством других тестовых элементов, что, впрочем, было не так уж и далеко от истины. Сами же постройки выглядели абсолютно так же, как и в шахте “Зулу Бунсен”: массивные колонны из серого идеально гладкого бетона, державшие на себе вес всех остальных внутренних сооружений; стены промежуточных камер, составленные из больших прямоугольных и квадратных тёмно-зелёных стандартных металлических блоков; массивные стальные распорки и деревянные пластины, тёмно-бордовые круглые треугольники самой тестовой сферы и даже кислота на дне – всё выглядело до жути знакомо. Но было здесь и кое-что ещё, а именно: здесь был не один, а целых два входа в асбестовую сферу и ни один из них, к слову, не был лифтом, торчащим посреди кислотного бассейна, как в прошлый раз: первый – обычный квадратный шлюз с двумя дверями, через который прошёл олимпиец, с бело-зелёным изображением бегущего человека и точно такой же шлюз, расположенный метрах в пятнадцати слева. Одного взгляда на своего напарника по испытанию Стэнли хватило, чтобы мгновенно узнать в нём своего давнего друга Энтони Розенберга.       — Энтони?       — Стэнли?       — Вот так сюрприз! — удивился мистер Паркер, рассмеявшись.       — Да не то слово! Уж кого-кого, а тебя я, честно скажу, не ожидал здесь сегодня встретить!       — Как и я тебя!       — Спорим, они это специально подстроили? — усмехнулся Энтони.       — Даже спорить не вижу смысла, если хочешь узнать моё мнение. И так более чем в этом уверен.       — Кхем-кхем… Доброе утро астронавты, герои войны и/или олимпийцы, — услышали они вдвоём знакомый голос Кейва Джонсона, искажённый динамиком интеркома. Одного взгляда наверх им хватило, чтобы тут же отыскать пост наблюдения в виде одинокого двухэтажного сооружения, к которому не вёл ни один из помостов. По всей видимости, проход в него осуществлялся извне сферы, по крайней мере так предположил Стэнли. На втором этаже малюсенького помещения можно было рассмотреть знакомые очертания директора научно-исследовательского института с налакированными бриллиантином волосами в шикарном дорогом деловом костюме и в наипрекраснейшем расположении духа. — Сегодня именно вы станете первыми испытуемыми нового кооперативного тестового маршрута Переносного Устройства Для Создания Квантовых Туннелей. Да, да, именно вы! Контрольная группа не в счёт. Они вообще не люди. Убедили профсоюз поднять им жалование на двадцать процентов за видите ли опасные условия труда… Кхм, ну да я отвлёкся. Так вот! Сегодня вы станете первооткрывателями этого направления в науке! Или… что-то в этом духе. До вас таким уж точно никто не занимался, так что будьте добры показать отличные результаты, чтобы будущие испытуемые знали на кого им следует ровняться. Заранее говорю, что этот тестовый маршрут намного сложнее того, который каждый из вас проходил в пятьдесят втором. Не сильно, не волнуйтесь! Но сложнее. Главная сложность заключается в том, что для вас будет жизненно необходимо научиться выработать общий язык друг с другом. От этого будет зависеть Ваша жизнь, жизнь Вашего напарника, и что ещё более важно: результаты испытания! Но вы же оба, как я понял по вашему досье, давно друг друга знаете, поэтому для вас не составит большого труда это сделать, я в вас верю. Я не верю лишь своей контрольной группе. Потому что среди них в основном лишь эгоисты и лентяи. А ещё тупицы. Кхм, кхм, да. Так вот, как вы можете видеть, вас отделяют друг от друга добрые пятнадцать метров пустоты между вашими платформами. И да, я знаю, что там везде понатыканы эти ограждения: они не в счёт! Я про то, что вы вдвоём пока что никак не можете пересечься друг с другом. И сделано это было так специально, не думайте; это не какой-то просчёт горе-строителей! Поскольку это кооперативный тестовый трек, главная его задача заключается в изучении взаимодействия его партнёров, а именно: насколько слажено они желают, умеют и в целом способны работать в команде. Данная тестовая сфера состоит из нескольких небольших секций. Для того, чтобы вы смогли покинуть одну секцию и перейти в другую, каждому из вас необходимо будет выполнить свою определённую последовательность действий, однако действия одного будут часто завязаны на своевременность действий другого. В частности, вам придётся часто перебрасывать Куб друг другу для решения стандартных повторяющихся фрагментов головоломок. В случае уничтожения Куба, автоматический раздатчик выдаст вам новый и вам скорее всего придётся начинать проходить всю секцию с самого начала. Но не тратьте их понапрасну! Всё же они денег стоят. Поэтому дерзайте: решайте эту элементарную головоломку и переходите к следующей! Мне не терпится показать вам двоим, до чего додумались мои проектировщики в следующих сферах, так что сделайте мне маленькое одолжение, не умрите там, слышите! Всё, давайте, решайте уже эту секцию побыстрее и переходите к следующей. Время пошло.       — Ну да, ну да, типичный Кейв Джонсон, каким я его и запомнил, — усмехнулся Энтони.       — Подожди, а он разве нас не слышит?       — Прекрасно слышу! — раздался искажённый голос Кейва. — Так что даже не вздумайте говорить про меня плохие вещи! Ну… вознаграждения, быть может, и не лишу, я сегодня очень добрый. Кхм, да. Но заставлю пройти вместо одного два тестовых трека, а то и три!       — Всё, всё, мы Вас поняли, мистер Джонсон. Мы и не собирались, просто было интересно, — ответил Стэнли.       — Ну вот тебе и ответ на твой вопрос, — сказал Энтони.       Старые знакомые принялись проходить испытание. Первая секция оказалась элементарной: каждый из них должен был всего лишь нажать на кнопку, чтобы активировать раздатчик Кубов на стороне напарника, после чего те сбрасывали Куб на наклонную поверхность, смазанную синим гелем, стоявшую на высоком шесте посреди кислоты. Куб, ударившись об неё, отскакивал на противоположенную платформу, где его легко мог подобрать один из испытуемых. Обе двери, ведущие к следующей секции, открывались только после того, как оба Куба займут свои места на специальных напольных кнопках. С этой головоломкой ни у Стэнли, ни у Энтони проблем не возникло. Следующая секция уже заставила обоих поднапрячь мозги и быстро осознать, что и тут без взаимопомощи им далеко не уйти: каждый испытуемый должен был помогать другому, ставя порталы на тех порталопригодных поверхностях, на которые второй в принципе не мог выстрелить из-за ограниченного угла обзора. Здесь у обоих возникли временные трудности, поскольку каждый из них видел фрагменты секций другого лишь в двухмерной плоскости, в то время, как из-за третьей координаты пространства, называемой “глубиной”, другой напарник мог иногда возвращаться на предыдущие секции, и далеко не всегда было понятно, куда именно нужно вернуться, чтобы провести вперёд своего напарника по испытанию, который затем сможет провести вперёд тебя. Однако минут через десять Стэнли и Энтони справились и с этой задачей.       — Превосходно! — услышали они вдвоём, когда прошли в новую секцию асбестовой сферы (всё ещё не имея возможности непосредственно пересечься). — Вы проходите эти испытания быстрее, чем кто-либо ещё!       — Но… их разве кто-то проходил до нас? — не понял Стэнли.       — А! Кхм-кхм. Ну да. Точно. Вы же первые. Всё равно вы молодцы! Только не сбавляйте темп. Покажите этим будущим испытуемым-молокососам, кто здесь лучший испытуемый!       Интерком смолк.       — Что-то не припомню, чтобы мистер Джонсон был таким же весёлым в пятьдесят втором… — задумался Стэнли.       — Разве? — спросил Энтони. — По-моему он таким тогда и был. Тебя что-то смущает?       — Его интонация, его голос. Он звучит… как-то чересчур весело, не заметил?       — А, ну, когда ты на этом акцентировал внимание… да, пожалуй.       — Не знаешь, из-за чего он в таком хорошем расположении духа сегодня?       — Пф, вот уж не знаю! Наверняка какое-то большое научное открытие сделал или что-то в этом духе. Ты же знаешь этих чокнутых учёных из научных городков: что ни открытие – отмечают так, словно очередное Четвёртое Июля наступило, с фуршетом и фейерверками!       — Ну да, наверное, ты прав.       — Так, давай не отвлекайся, Стэнли! У нас ещё несколько тестовых сфер впереди.       — Да, не парься ты. Пройдём, куда мы денемся?       Следующая секция оказалась довольно сложной из-за того, что теперь маршруты обоих часто переплетались, создавая порой ещё большую неразбериху. В паре мест Энтони заметил, что как он, так и мистер Паркер вполне могли бы спрыгнуть с одного металлического помоста на другой, и тем самым оказаться на дорожке напарника. Стэнли задал вопрос Кейву, будет ли это нарушением правил, если они так сделают, но не получив ответа (видимо мистер Джонсон в тот момент куда-то ненадолго отошёл по делам), решил, что данный поступок вполне можно классифицировать как жульничество, и отговорил своего приятеля от этой идеи. К тому же никто из них не был полностью уверен, что, перебравшись на сторону напарника, они тем самым не загонят себя в итоге в тупик. Затем Энтони пришлось использовать гель, непрерывно льющийся на порталопригодную поверхность, чтобы обмазать им две стены друг напротив друга и пропрыгать, отталкиваясь то от правой, то от левой, до небольшого возвышения, на котором стоял одинокий Куб. И это с учётом того, что за его плечами всё это время было тяжелющее Переносное Устройства Для Создания Квантовых Туннелей! Когда Энтони вернулся на предыдущую платформу, но уже с Кубом в антигравитационном захвате Устройства Квантового Перемещения в руках, мужчина стал осматриваться по сторонам, пытаясь сообразить, что ему следует сделать дальше.       — Нужна моя помощь? — поинтересовался Стэнли, стоявший на помосте наверху со скрещенными руками, лежавшими на периллах.       — Похоже на то… По крайней мере я никак не могу сообразить, что мне делать теперь…       — Подожди, я вроде видел одну напольную кнопку там внизу. Сейчас спущусь к ней.       — Она же для Кубов предназначена, Стэнли!       — Да в сущности какая разница, я буду на ней стоять или твой Куб? Тем более мы никак не сможем протащить Куб ко мне, пока он у тебя из-за этих полей антиэкспроприации.       — Хм-м… ну, может ты и прав.       Стэнли спустился обратно к большой напольной кнопке, мимо которой олимпиец прошёл несколько минут назад, нажал на неё своим весом и поле антиэкспроприации, преграждавшее Энтони дорогу выключилось.       — Ха-ха! А это действительно оказалось хорошей идеей! Молодец!       — Стараюсь… — усмехнулся мистер Паркер, самую малость смутившись.       — Слушай, приятель, давно хотел у тебя узнать, куда это ты запропастился на несколько месяцев, м-м? — спросил Энтони Розенберг. — Ни слова никому не сказал и просто исчез из бытия.       — Да ну-у… дела были всякие… — уклончиво ответил Стэнли Б. Паркер.       — Дела, значит? — мистер Розенберг приподнял одну бровь.       — Ну да, хех… Эм-м, кажется я знаю к чему ты это клонишь, — ответил спортсмен, почувствовав себя виноватым.       — Да? Ну и к чему же это я клоню?       — Наверное к тому, что последний год, а то и два мы с тобой очень редко виделись.       — Оу, да неужели? — съязвил Энтони Розенберг.       — Слушай, мне… правда неловко что так всё получилось, честно… Как я могу это исправить, ты только скажи? Я всё для тебя сделаю, ты же знаешь.       — Ну раз всё, то… как насчёт того, чтобы сходить на матч по бейсболу в эти выходные?       Стэнли состроил недовольную мину.       — Бейсбол..? Ты серьёзно что ли..?       — Ну да! Тебя что-то смущает? — усмехнулся мистер Розенберг.       — Ты и сам прекрасно знаешь, что я далеко не любитель бейсбола…       — Но ты же хочешь, чтобы наши отношения с тобой восстановились, верно? К тому же ты ведь сам сказал, что готов всё для меня сделать, или я ослышался?       — Энтони, ты грёбанный шантажист, вот ты кто!       — Хе-хе-хе! Да не преувеличивай ты. И вообще, кто тут из нас двоих профессиональный спортсмен, ты или я? А? Ты мне ответь?       — То, что я спортсмен, абсолютно не означает того, что я должен увлекаться всеми видами спорта, которые только существуют на Земле, — проворчал мистер Паркер.       — Да ладно тебе, Стэнли, давай сходим. Матч обещает быть просто убойным!       — Эх-х… как будто у меня есть выбор.       — Ну а вечерком после этого поиграем в баккару на двоих с парочкой бутылок так обожаемой тобой сарсапариллы и пятилетним бурбоном в придачу!       — О-о-о! А вот ради такого я точно буду не против потерпеть бейсбольный матч! — оживился Стэнли. Энтони рассмеялся.       — Вообще мы с Эшли собирались сходить, но она в последний момент сказала, что не сможет. Обидно просто будет, если билет пропадёт.       — Слушай, а как там Эшли-то поживает? Мы с ней тоже уже давненько не виделись просто…       — Эм-м… ну ты помнишь, у неё тогда благодаря здешним химическим экспериментам появилось что-то вроде кошачьего зрения?       — То, что она стала на порядок лучше видеть в ночное время из-за светящихся в темноте глаз, ты имеешь в виду? Ну да, конечно помню.       — Так вот, хех, ну как оказалось, это всего лишь временно явление.       — Да уж, представляю, как ей было обидно узнать об этом!       — Ага, не то слово! Вот только у той смеси один серьёзный побочный эффект имелся, как выяснилось, хе-хе.       — Это какой же? — насторожился Стэнли.       — Ну-у, как только основной эффект препарата закончился, она стала видеть весь мир, словно в кино. Ну, другими словами чёрно-белым.       — Ох, да уж… сочувствую я бедной Эшли…       — Да ты погоди, я ещё до самого забавного не дошёл! Она приезжала сюда, чтобы поговорить с руководством по поводу этого побочного эффекта. И после того, как здешние врачи провели осмотр, всё запротоколировали и вышвырнули её со словами “компенсации здоровью не выплачиваем”, она подала на них в суд! И прикинь, Стэнли, не смотря на все эти пункты в контракте Aperture Innovators про избавление местного руководства от ответственности за травмы и смерти испытуемых и всё такое, выиграла дело и смогла отсудить у них нехиленькую сумму на глазную операцию!       — Но она-то хоть смогла вернуть себе зрение, я надеюсь? С таким бизнесом, как у неё…       — Да, да, разумеется! Снова видит сейчас мир в радужном спектре, так сказать. Кстати во многом благодаря мне: это я отыскал для неё отличного хирурга и потрясающего адвоката! — похвастался Энтони.       — Ух, ну я и правда рад за неё, — успокоился мистер Паркер. — Надо будет действительно мне собраться на следующей неделе, съездить, проведать, как она там поживает.       — Да не парься ты! Всё с ней нормально. Хотя думаю ты и правда сделаешь ей приятное, если всё же решишь её навестить. Ну так вот, я это всё к чему веду: если вдруг кто-нибудь из нас получит серьёзную травму во время испытания, то, я практически на девяносто процентов тебя уверяю, он запросто сможет отсудить у НИИ все деньги за лечение, юридические издержки, да и ещё нехилую моральную компенсацию заработать!       — Эм… а тебя не смущает тот факт, что мистер Джонсон может сейчас слышать тебя из пункта наблюдения?       — Ну я… я ведь сказал, что мы можем отсудить у них денег в случае чего совершенно не для того, чтобы… мы отсуживали у них деньги в случае чего! Верно? Я… ну… просто поделился таким вот интересным наблюдением из… своего опыта, которое, разумеется никто из нас не станет применять на практике! Ведь я прав насчёт этого, Стэнли? — произнёс Энтони ужасно гипертрофированным "я всегда говорю одну лишь правду и совершенно никогда не лгу" голосом. Мистер Паркер ударил себя ладонью по лицу, понимая, насколько глупо вёл себя его напарник по испытанию.       Пройдя ещё несколько секций и хорошенько поломав голову над парочкой новых тестовых элементов, затратив на всё про всё от силы минут двадцать, двое приятелей вышли на финишную черту этой асбестовой сферы. Им предстояло пройти ещё одну несложную головоломку (и да, они всё ещё находились каждый на своей стороне кооперативного тестового маршрута), прежде чем оба вместе зайдут в лифт, который отвезёт их в следующую зону испытаний.       — Ох, Эшли, Эшли… Да-а, заставил же меня тогда адвокат мисс Джексон побегать по судам, это вы верно подметили, как сейчас помню… — раздался наигранно уставший голос Кейва Джонсона из динамиков интеркома. — Но! Зато этот инцидент дал пищу для ума совету директоров и мне, в частности. А именно, теперь мы начали составлять детальный психологический портрет всех потенциальных испытуемых, которых планируем пригласить для участия в каком-либо испытании в будущем. И знаете что? Количество судебных разбирательств за прошлый год сократилось в полтора раза по сравнению с пятьдесят четвёртым! Плюс ко всему как показывает статистика лишь четыре целых шестнадцать сотых процента испытуемых, заработавших какие-либо проблемы со здоровьем по нашей вине, в итоге подают на нас в суд. И такая статистика, разумеется, не может не радовать наших бухгалтеров. И меня в частности. Но! Даже, если вы и подадите на меня потом в суд за… ну за… [задумчиво] хм, за что же они могут подать на меня в суд… сейчас, надо подумать… ну, скажем, за самую обворожительную улыбку среди персонала Aperture Innovators (и нет, я не шучу, эти неблагодарные испытуемые последнее время ввели в привычку угрожать мне судом по поводу и без повода, чтоб вы знали), то знаете что? Валяйте! Я даже не обижусь на вас. И знаете почему? Потому что последние несколько дней я нахожусь в самом что ни на есть прекрасном расположении духа из-за свадьбы на своей секретарше.       — Ого! Так Вы, значит, решили жениться на Кэролайн? — удивлённо воскликнул Энтони.       — Вот это я понимаю радостная новость, — улыбнулся Стэнли за компанию.       — Так точно! На мисс Джонсон уже, если быть точным. Хм, хотя погодите-ка… она же была мисс Смит, когда я сделал ей предложение… В прочем, это не важно! А важно то, что теперь эта красотка – моя официальная жена, и совсем скоро мы возможно устроим полноценный медовый месяц.       — Возможно? — не понял Энтони Розенберг.       — Ну-у… технически он уже идёт. Может быть мы соберёмся съездить с ней в круиз по Атлантическому океану или же просто отправимся в автомобильное путешествие по всем сорока восьми штатам! Хотя подождите… чтобы это осуществить нам придётся изобрести машину времени, так как иначе мы не успеем посетить их все за тридцать дней… Ну, значит, не по всем, а только по самым лучшим из них! До того, как мои лаборанты изобретут машину времени, разумеется, тогда-то уж точно мы с ней успеем посетить их все. Ну, на самом-то деле у нас и здесь пока что с ней дел выше крыши… Я же её назначил своим новым личным главным ассистентом! А это очень крутая должность на моём предприятии, чтоб вы знали! Но она всё также остаётся пока и моей секретаршей. Потому что почему бы и нет, одно другому не мешает, верно? Вот и я тоже так думаю. Толковая девчонка, да ещё какая красавица!       — Ага, никто с этим не спорит, — ответил мистер Паркер, на несколько мгновений отвлёкшись от испытания.       — Но не забывайте, что она всё ещё замужем за наукой! Это для вашего же блага. Кхм, так что вполне вероятно нам с ней придётся провести медовый месяц здесь, в стенах этого научно-исследовательского института. И ещё в стенах Кливленда тоже, разумеется, ведь именно там мы с ней и живём. Тем не менее я уже поговорил с Кэролайн на этот счёт на днях, и я так понимаю, она совершенно не против такого расклада. Так, ну да я заговорился что-то…       Тут Кейв Джонсон понял, что пока он разговаривал частично с испытуемыми, а частично делился мыслями вслух с самим собой, Стэнли с Энтони уже успели решить несложную головоломку и теперь стояли вдвоём около цилиндрического лифта, ожидая команды мистера Джонсона отправляться дальше.       — Оу! Вы уже прошли последнюю секцию! Вот это скорость! Ну что же, заходите в лифт и поднимайтесь в следующую асбестовую сферу в таком случае. Я буду там тоже через несколько минут. Не начинайте испытание без меня только, а то могу и штраф влепить за это!       Директор института выключил микрофон и свет в комнатке управления и поспешил поскорее удалиться.       — Да уж, будто весеннее обострение в голову ударило, хоть сейчас уже и середина лета, — пошутил Энтони.       — Ну, знаешь же как говорят, что сердцу не прикажешь. Ладно тебе, не лезь в чужую жизнь.       — Да ну я-то что? Я лезу разве?! Я просто пошутил насчёт них двоих, вот и всё! — возмутился Энтони.       — Давай, заходи в лифт уже, ворчун, — сказал Стэнли, облокотившийся о дальний полукруглый поручень необычного стального лифта.       Энтони, не сумевший придумать достойного словесного парирования (и получивший в связи с этим заслуженную ухмылку победителя со стороны друга) зашёл в цилиндрическую капсулу, вертикальная дверь которой тут же за ним захлопнулась, и они вдвоём отправились дальше на встречу портальным приключениям.       Лифт приехал в следующую асбестовую сферу, и когда его дверцы раскрылись, двое друзей медленно вышли из него и стали удивлённо осматриваться по сторонам. Стэнли был уже готов взять свои слова назад: прошлая сфера не была наворочена оригинальными тестовыми элементами, а вот эта была: не вдаваясь в подробности, внутренних построек здесь было раза в три больше, чем в предыдущей тестовой сфере, причём некоторые из них были пока что совершенно не понятно для чего созданы, а ещё здесь было довольно много турелей, которые так или иначе вполне можно было или проскочить не уничтожая, ну или же запросто собственноручно скинуть в кислоту, или измазать синим гелем и отправить с свободный полёт по “коридорам” из стальных распорок, металлических плит и деревянных пластин лабиринтов внутренних построек, пока те не отключатся вследствие критической неисправности. Через несколько минут, которые двое мужчин провели всё так же удивлённо рассматривая навороченное испытание, свет в наблюдательном пункте наверху зажёгся и из динамиков донёсся голос мистера Джонсона:       — Впечатляет, не правда ли? Хе-хе. Честно говоря, эту тестовую сферу изначально планировалась использовать для совершенно иного испытания, а именно для тестирования нового геля!       — Нового геля? — переспросил мистер Розенберг.       — Именно так, вы не ослышались! Кэролайн, должен вам сказать, не только красавица, но и невероятно талантливая учёная! В своих узких профессиональных кругах, так сказать, кхм-кхм, да. В общем, она предложила мне создать Прилипающий Гель! Идея максимально проста: вы брызгаете им на стены или потолок и вуаля, вы можете по ним спокойно ходить! Идея просто потрясающая, удивительно, как она мне самому не пришла в голову. Мы даже парочку сфер под испытания этого геля переоборудовали. Однако в итоге споткнулись на ровном месте, так сказать. Так и не смогли подобрать идеальную концентрацию для него. То гель получался слишком густым и испытуемые из контрольной группы не могли сдвинуться с места, приклеившись к нему ботинками насмерть, то наоборот: лаборанты отклеивались от него, когда ходили по потолку. Ну, скорее они не ходили, а скользили по нему, ведь это в сущности клей, но это уже никому не интересные технические детали… Кстати, у меня тут только что появилась пречудеснейшая идея запатентовать клей на основе густого Прилипающего Геля! Назовём его… “Чудо-Клей”! Нет, ну а что? Мы же хотим преуспеть в маркетинге своих товаров, верно? А чем проще название промышленного продукта, тем больше вероятность того, что он будет у всех на слуху и его захотят покупать чаще. Только даже не думайте спереть эту идею у меня из-под носа, а то я вас сам по судам затаскаю, слышите!       — Мхех, и как же мы это сделаем, интересно, мистер Джонсон, если у нас даже его химической формулы нету? — съязвил Стэнли.       — А, ну да. Хм… не знаю. Чёрная Меза всё равно же как-то умудряется тырить наши разработки у нас. По крайней мере их учёные не проводят испытания своих новаторских изделий на добровольцах! А знаете почему? Потому что все их изобретения были нагло украдены у нашего НИИ! Кхм, ну да ладно, не будем сегодня о грустном. Тем более, не думаю, что секретарша их директора может похвастаться собственным студийным альбомом, так что о чём уж тут говорить! — Стэнли и Энтони удивлённо посмотрели на пункт наблюдения. — Да, да, вы не ослышались! У Кэролайн, оказывается, был прекрасный голос! Ну, вернее есть. Он до сих пор есть, кхм, да. Поэтому в своё время я настоял на том, чтобы её талант не канул в лету по какому-то недоразумению. Она отличная певица, скажу я вам! Теперь исполняет различные песни на большинстве мероприятий в стенах Aperture Innovators. Вы тоже можете их послушать, купив виниловые пластинки с её автографом в сувенирном магазине по завершению испытания. Если не умрёте, разумеется. Но вроде бы вы не должны. Поскольку первоначально эта сфера предназначалась для совершенно другого теста, моим инженерам и строителям пришлось изрядно её переделать в итоге. Зато результат превзошёл любые мои ожидания! Здесь вы, думаю, впервые столкнётесь с турелями. Это такие чёрные ромбовидные штуки с двумя Томми-ганами по бокам и красным окуляром-детектором. Всё очень просто: видит живую цель – стреляет в неё. Так что лучше не стойте напротив них, если не хотите превратиться в швейцарский сыр и заставлять своего напарника ждать группы уборщиков в течении нескольких часов наедине с Вашим трупом. Если вы их уроните – турели отключаться, предварительно беспомощно постреляв туда-сюда. Если сбросите в кислоту – они самоуничтожатся. Выбор способа убийства турелей остаётся за вами. Пока что мы не смогли добавить им речевой модуль, но возможно моим лаборантам удастся это сделать уже через пару месяцев. Заодно мы проверим, как влияет болтливость стационарного пулемёта на смертность испытуемых. Помимо турелей вы также можете наблюдать ещё несколько новых тестовых элементов, в частности, шипованный пресс. Не волнуйтесь, он безопасен. Почти. Если вы не будите находиться между двумя прессами в момент их схлопывания. Ну или между прессом и стеной или полом. Тогда вы тоже скорее всего умрёте. Во всех остальных случаях умереть от него ну просто нереально, мои лаборанты научно это доказали три года назад. К тому же они настолько чертовски медленные, что проскочить мимо них для вас не составит совершенно никакого труда! Поверьте мне, я сам проскакивал через них, когда лично тестировал этот маршрут неверующим Фомам, утверждавшим, что пройти его невозможно. Потом я их уволил, разумеется. Ещё я хотел добавить в эти тесты одно инновационное открытие: лазер!       — А что это? — спросил спортсмен.       — Ну… по-другому это такой хитрый оптический квантовый генератор.       — Всё ещё мало о чём говорит, — ответил мистер Розенберг.       — Если для совсем уж дилетантов, то это такое хитроумное устройство, преобразующее световую, электрическую, тепловую, химическую и прочие виды энергий в энергию когерентного, монохроматического, поляризованного и узконаправленного потока излучения. — Кейв увидел, как двое испытуемых многозначительно переглянулись. — Ладно, короче это такая хреновина, которая способна излучать свет не во все стороны, как это делает, например, лампа накаливания, а лишь в одном направлении. Получается такой узкий пучок фотонов света, который очень мало рассеивается с расстоянием. К сожалению, нет, это не мы его придумали. Но вполне могли бы, я вам так скажу! Я разговаривал с лаборантами, и они сказали мне, что совсем скоро мы вполне вероятно сможем использовать мощные лазеры в наших экспериментах! По их приблизительным подсчётам это произойдёт примерно в… — раздался шелест бумаги. — Уже в две тысячи сорок шестом году! Ну а пока их нет в нашем распоряжении, будем довольствоваться тем, что у нас есть! Хм, здесь написано, что среднее время прохождения данной тестовой сферы среди членов контрольной группы составляет один час, восемь минут и тридцать шесть секунд. Если вы сумеете поставить (а я более чем уверен – вы вдвоём сумеете) новый рекорд, которым я смогу гордиться впредь и тыкать им в рожи новичков-неумех, я добавлю по сорок баксов к и так гарантированной каждому сумме в шесть десятков долларов по завершению испытания. А ещё лично повешу ваши фотографии на стену почёта! И знаете что ещё? Мы можете даже бесплатно забрать пластинку с песнями Кэролайн Джонсон, моей жены! Видите, какой я сегодня добрый? Если они вам понравятся, разумеется. В этом случае с вас обязательное условие: прорекламировать их всем своим знакомым, родственникам, друзьям и коллегам. Чем больше сделаете рекламы и чем эффективнее она в итоге окажется, тем лучше! Мы ведь про самооценку моей жены тут говорим как-никак. Так, а чего вы до сих пор ждёте? Вы же должны поставить новый рекорд прохождения сферы! Немедленно приступайте к испытанию! Время пошло.       — Ну что, готов стать местной знаменитостью? — усмехнулся мистер Розенберг.       — Считаешь, мы можем побить рекорд в шестьдесят восемь с половиной минут? — спросил мистер Паркер.       — Я думаю мы сможем пройти это испытание минут за сорок-сорок пять.       — Ставлю на то, что управимся за тридцать минут.       — Ты это серьёзно сейчас? — удивился Энтони.       — Абсолютно! Только если ты нарочно не будешь тянуть время.       — Пф! Обижаешь! Говоришь, тридцать минут? Я в деле!       Стэнли и Энтони одновременно плюнули на свои правые ладони и крепко пожали их, точно так же, как и много лет назад ещё в начальной школе.       — Думаешь, у нас хватит мозгов на двоих, чтобы пройти это испытание?       — Я не думаю, Стэнли, я более чем уверен!       — Ну что ж, в таком случае… — они вдвоём встали в героические позы, охладив Переносные Устройства для Создания Квантовых Туннелей, нажав на два тумблера на поясе и повернув рукоятки на конце шланга, после чего из них вышла струя белоснежного пара. — Время заняться наукой! — произнесли они вместе.       5:49 PM. НИИ Aperture Innovators. Подуровень 205. Коридор CAV-69       Мистер Джонсон распахнул деревянную дверь левой рукой, внезапно появившись в дальнем конце длинного тёмно-коричневого коридора. По обе стороны от него находилось с полдюжины офисных помещений, смежные стены с коридором у каждого из которых были сделаны на две трети из прозрачного стекла. Кейв в теперь уже самую малость запачканном пылью деловом костюме после своего недавнего выхода на поверхность (что, впрочем, было абсолютно не заметно из-за коричнево-серого “пыльного” цвета материала, из которого тот был сшит, если только не рассматривать его в непосредственной близости от своих глаз, разумеется) и похожего цвета шляпе бодрым шагом шёл мимо офисных закутков, насвистывая весёлую песню, которую когда-то исполнила на самодельной сцене на глазах у тысячи людей в стенах этого НИИ его теперь уже не только лишь ассистентка, секретарша и главная помощница, но и официальная жена, двадцатипятилетняя красотка по имени Кэролайн. Под мышкой директор держал несколько папок с важными документами, хоть и нёс он их, надо сказать, крайне небрежно.       — Добрый день, мистер Джонсон. Смотрю, что сделка прошла успешно? — спросил какой-то пожилой учёный в очках и с бородой, выходивший из дверей ближайшего офисного помещения.       — Пф! Ещё спрашиваешь? Более чем! ГРЕЙС!!! — Кейв так неожиданно и громко рявкнул, заглянув в другой офис, что дама средних лет с обесцвеченными волосами чуть было не выронила свой дымящийся мундштук из рук прямо на стопку машинописного текста, лежащую рядом с ней. Или на ещё печатающуюся другой девушкой страницу отчёта, что тоже было бы не очень хорошо. Грейс закашлялась.       — …Ч-что?!       — Ты сегодня прекрасно выглядишь! На этот раз, в отличие от прошло, ты шикарно обесцветила свои волосы пероксидом! Тебе идёт.       — С-спасибо… мистер Джонсон, конечно… Только впредь прошу меня так больше не пугать, если не хотите, чтобы меня увезли от сюда с сердечным приступом.       — Договорились! — улыбающийся Кейв сделал жест Грейс, соединив большой и указательный пальцы правой руки, означающий “всё окей”, и тут же выскочил обратно в коридор.       У ошарашенной Грейс начался нервный тик.       — Как там дела у тебя, Грэг? — спросил директор учёного средних лет в инвалидной коляске.       — Да Вы что?! Лучше некуда! Все семнадцать отчётов готовы, что Вы просили. Возьмёте? — мужчина протянул папку с документами мистеру Джонсону.       — Не сейчас, Грэг. Отдай их Грейс, пусть она с ними разберётся. Я сегодня совершенно не настроен больше работать!       — Хе-хе-хе! Поминаю, да. Собираетесь уделить немного времени вашей жене сейчас, подозреваю?       — Так точно, Грэг! — Кейв, повернувший на развилке коридоров налево, увидел двух молодых учёных, которые уж точно не ожидали сегодня встретить своего начальника. Они вдвоём мгновенно остановились, тут же прекратив радостную беседу и уставившись на мистера Джонсона полу-удивлёнными, полу-испуганными глазами. — О! Алекс, Гарри! Кого я вижу!       — Эм-м… добрый день, мистер Джонсон, как… настроение..? — пробормотал Гарри. — Смотрю, оно у Вас хорошее, да? Хе-хе… это… хорошо!       — Хорошее? Да оно просто великолепное! Кстати, я уже вычел из вашего жалования сумму за все ваши проколы в этом месяце, не напомните мне?       — Д-да, конечно…! Вы уже усп…       — Га-а-арри хотел сказать, “нет”! — перебил приятеля Алекс, прикрыв тому рот своей ладонью. — Хе-хе, Гарри просто месяцы перепутал… Вы… Вы ещё не успели этого сделать, сказать по правде, в этом месяце и просили… сегодня напомнить Вам об этом!       Гарри скривил недовольную мину, после того, как его друг убрал руку, но тем не менее не сказал ни слова. У Алекса не было желания подставлять друга перед начальством, но он прекрасно знал, что намного больше неорганизованных учёных Кейв Джонсон не мог терпеть обманщиков, хитрецов и прохиндеев среди персонала, которыми может Гарри и не был, но зато часто имел привычку вести себя именно так, как будто ими был. Хотя его хитрость, надо отдать учёному должное, часто спасала и его, и Алекса от “репрессий” генерального директора предприятия.       — А, ну тогда забейте!       — Эм… стоп, чего? — не понял Гарри.       — Да не будет вам двоим никаких шрафов. Я передумал, вот что! — сказал радостный Кейв Джонсон.       — Оу… это… это довольно неожиданное решение с Вашей стороны, — произнёс удивлённый Алекс.       — Но оно же вам по нраву? — усмехнулся Кейв.       — Д-да..! Более чем! Спасибо вам, — оживился Гарри.       — Ну я могу и наоборот, увеличить штрафы раза так в два, два с половиной, тут уж, как хотите… Да шутка! Хех! Видели бы вы себя сейчас со стороны! Хе-хе, просто умора! Расслабьтесь, я пошутил, — директор по-дружески толкнул Гарри в плечо, правда невольно сделав это так сильно, что тот еле удержался на ногах. Не без помощи Алекса. — Прощаю вам все ваши недавние проступки, веселитесь!       Кейв продолжил идти дальше по коридору своей летящей походкой.       — …С-спасибо! — только и сумел ответить на это Алекс. Удивлённые учёные продолжили молча провожать генерального директора взглядом, пока он не исчез из вида за следующим поворотом. — Кстати, Гарри, теперь ты мне должен две бутылки сарсапарели.       — Эй! Две-то почему?! — возмутился учёный.       — Ну-у… потому что до трёх ты считать не умеешь? — съехидничал первый, в ответ на что получил несильный, но всё же довольно ощутимый удар в живот кулаком от своего друга.       Дойдя до конца следующего коридора и обменявшись любезностями ещё с полудюжиной учёных, мистер Джонсон зашёл в свой личный кабинет, захлопнув за собой дверь. Он оказался в средних размеров помещении, довольно уютном и в тоже время достаточно просторном для одновременного пребывания в нём человек так десяти или даже пятнадцати. Стены были выкрашены в два цвета: нижняя их часть была тёмно-бордовой, а верхняя – чуть более светлого бордово-коричневого оттенка. Правая стена была практически полностью стеклянной с высоким горизонтальным стальным цилиндрическим поручнем посредине, который бы не позволил сразу вывалиться из кабинета человеку, прижавшемуся к стеклу всем своим весом, если бы оно при этом вдруг решило внезапно треснуть и разбиться, и являлась окном наблюдения за одним из наиболее привилегированных научных секторов на НИИ. У левой стены стояли многочисленные неглубокие шкафы, тумбочка с цветами в стеклянной вазе и парой низеньких бежевых кресел около неё, а у дальней стены, той, которая находилась за невероятно красивым резным письменным столом директора предприятия с множеством дорогущих канцелярских принадлежностей на нём в виде перьевых ручек “Паркер”, Ньютоновской колыбели, шарики которой были отлиты из чистого серебра, небольшого декоративного глобуса, сделанного под старину и прочих безделушек, а также нескольких стопок важных папок, закрытой чернильницы и пары копировальных бумаг, стоял ещё один стол, только намного скромнее, над которым висел красивый (и явно очень дорогой) портрет самого Кейва Джонсона (с надёжным сейфом позади него), а вдобавок к нему – множество похвальных грамот и дипломов, которыми генеральный директор особенно гордился. На левой же стене тоже висели грамоты, только там их было всего лишь несколько; зато в шкафах со стеклянными дверцами стояло видимо не видимо кубков, которые научно-исследовательский институт Кейва Джонсона успел заслужено поучить за всё недолгое время своего существования. Но что пленило взгляд приятно удивлённого генерального директора в тот момент, так это была его жена, стоявшая в роскошном бальном платье угольно-чёрного цвета с красными и жёлтыми полосками, идеально опоясывающими как подол платья, так и пояс, и его рукава. Кэролайн выглядела великолепно, и её красоту лишь подчёркивало изобилие косметики на миленьком личике девушки, вычурные серебристые серёжки и бутон красной розы, торчащий из её тёмных волос, густым водопадом ниспадающих чуть ниже плеч.       — Моя дорогая… — пробормотал Кейв. — Ты выглядишь сегодня просто бесподобно!       — Благодарю Вас за комплимент, мистер Джонсон, — улыбнулась девушка.       — Да кончай ты с этими формальностями! Мы ж уже обвенчаны с тобой как-никак.       — Прости… дорогой. Всё никак не могу свыкнуться с этой мыслью. Думаю, эта привычка останется со мной ещё надолго, — усмехнулась Кэролайн Джонсон.       — Такой красотке как тебе я готов прощать всё что угодно, когда угодно и сколько угодно раз!       Кэролайн захихикала.       — Ну, ладно, благодарю. Как прошла твоя сделка. Купил свой жёсткий диск?       — Просто превосходно, лучше и быть не могло! — воскликнул Кейв, подскочив к жене и сделав с ней на руках несколько разворотов вокруг своей оси. Девушка вскрикнула от неожиданности, но тут же расхохоталась. — Целых два! Я уговорил их продать мне по скидке целых два мейнфрейма по пять мегабайт каждый! Ты только можешь себе это вообразить?! Теперь мы сможем проводить столько научных экспериментов в день, что у тебя от их числа глаза на лоб полезут! В переносном смысле, конечно же, не в прямом.       — Хи-хи! Не сомневаюсь в этом, мистер Джонсон… Кейв.       — Два. Мейнфрейма. На. Целых. Пять. Мегабайт. Каждый! — в исступлении повторил Кейв, поставив Кэролайн на пол и вытирая платком пот со лба. — Куда уж теперь до нас какой-то вшивой Чёрной Мезе! Это… Да это же просто сделка века!       — Я так рада за Вас… за тебя, мой дорогой, — Кэролайн подарила генеральному директору поцелуй, от которого тот, разумеется, не мог отказаться.       Кейв бросил папки с важными документами на второй неказистый стол у стены, рядом с которым они и стояли.       — Итак, наш уговор всё ещё в деле? — заигрывающим тоном поинтересовалась Кэролайн.       — А то! Ещё как в деле! Если ты не передумала.       — Тогда я запускаю граммофон.       И действительно, на столе у стены стоял изящный винтажный граммофон из красного дерева с огромной медной трубой, который Кейв часто любил заводить, когда пребывал в задумчивом, меланхоличном или перевозбуждённом настроении. Кэролайн достала виниловую пластинку из бумажного конверта и, изящно перевернув её кончиками пальцев и положив на предназначавшееся для неё место, повернула несколько раз ручку и поставила иголку на заранее выбранный ей участок пластинки. Она ошиблась всего лишь чуть-чуть: проиграв пятнадцать секунд весёлая музыкальная композиция смолкла и наконец заиграло столь желанное Кэролайн ритмичное танго*.       — Готова? — спросил Кейв с насмешкой, пока шла короткая прелюдия основной мелодии.       — Более чем, — ответила девушка.       А затем весь мир вокруг мистера Джонсона и Кэролайн для них словно перестал существовать. Встретившись друг с другом многозначительными взглядами, Кейв начал двигаться первым. Сделав несколько резких движений вперёд, генеральный директор с ногами перемахнул через свой стол, швырнул папку с важными документами, с которой он пришёл, на правую часть стола, на котором стоял граммофон, и прильнул к секретарше, крепко сцепившись своими пальцами с её. Глаза не ожидавшей такого резкого начала Кэролайн округлились от удивления на мгновение, но тут же смягчились и её взгляд тут же стал крайне кокетливым и слегка томным, а губы растянулись в блаженной улыбке. Увидевший это Кейв, ответил чуть глуповатой неотёсанной, но по-своему милой белоснежной улыбкой. Кэролайн демонстративно оттолкнула мужа от себя, в ответ на что тот шлёпнулся на свой письменный стол, свалив с него “Колыбель Ньютона” и декоративный глобус, но девушка поймала директора за галстук и он прекратил своё дальнейшее наигранное падение. Мистер Джонсон оттолкнул от себя Кэролайн, всё ещё продолжая крепко держать свою руку в её руке, и она не преминула воспользоваться моментом, чтобы “отомсить” ему. Совершив двойной разворот вместе со своим мужем, Кэролайн пихнула Кейва к столу с граммофоном, об который тот несильно ударился поясницей, заставив сам граммофон подскочить на месте. Генеральный директор также успел крайне “удачно” пихнуть свободной рукой бежевую папку в этот момент, лежавшую на самом краю: так, что отчёты, лежавшие в ней, разлетелись по всей поверхности стола и даже какие-то упали на пол (а несколько листов угодили в щель между столом и стеной). Якобы удивлённый Кейв поднырнул под своей женой, заставив её совершить “колесо” (не без своей помощи, разумеется), после чего Кэролайн “пошла в наступление”: она пошла в сторону Кейва, выпрямляя ноги далеко вперёд, из-за чего мистеру Джонсону пришлось “отступать” на полусогнутых. Дойдя до дальней стены, они вдвоём сделали несколько колебательных движений, в теории сбивающих неопытного оппонента с толка, после чего резко развернулись и прижавшись рукой к руке и щекой к щеке направились в сторону письменного стола. В такт музыке они совершали наступательные движения друг на друга по очереди, резко сменявшиеся следующим за ними “отступлениями”. Когда началась быстрая скрипичная партия, Кейв с Кэролайн просто продолжили “колебаться” вперёд-назад в самом что ни на есть стандартном и простом движении в танго, после чего Кейв прокрутил Кэролайн вокруг своей оси несколько раз, поймав за талию во время её “падения” на пол. Их взгляды снова встретились. Глаза обоих были наполнены неизвестной обоим доселе страстью. Когда Кейв поднял Кэролайн на ноги, они продолжили танцевать под ритмичные звуки, часто прижимаясь щекой к щеке и рукой к руке во время ходьбы вдоль кабинета и кружась друг возле друга, когда, соприкасаясь спинами, а когда “роняя” своего партнёра. Когда же они упёрлись вскоре в письменный стол директора (в, наверное, десятый раз с начала музыкальной композиции) Кейв нагло вытянул розу из причёски своей жены, подкинул её в воздух и поймал зубами, после чего встретился взглядом с удивлённой Кэролайн и многозначительно повёл бровями, чуть прикрыв веки. Девушка сделала вид, что невероятно возмущена таким поступком, и влепила мужу якобы крепкую пощёчину, после чего уже Кейв сделал вид будто он был крайне оскорблён этим, вытянул руки в сторону своей жены, а сам отвернулся в противоположенную сторону, устремив лицо вверх, словно бы прося небеса избавить его от общества своенравной девицы. Кэролайн прильнула к директору, чуть было не начав наступать ему на ноги, и чуть медленней продолжила танец, как бы извиняясь за своё ужасное взрывное поведение до этого.       Уже успело смениться пять разных танго, но ни Кейв, ни Кэролайн даже не думали о том, чтобы заканчивать свой танец или хотя бы сделать небольшой перерыв. Чем дольше играла музыка, тем больше страсти показывали они оба в своих движениях партнёру. Правда спустя ещё несколько песен в телодвижениях мистера и миссис Джонсон стали прослеживаться нотки усталости. Тем не менее до перерыва на отдых им было ещё далеко.       — Чем дольше я с тобой знаком, тем больше мне кажется, что небеса создали нас с единственной целью: лишь для того, чтобы мы были вместе, — сказал Кейв, всё ещё державший розу во рту и продолжавший танцевать с Кэролайн.       — Знаешь, удивительно, но я часто думаю о том же самом.       — Теперь мы будем с тобой неразлучны, что бы ни произошло! Будем с тобой как Бонни и Клайд.       — Как Петра и мсье ван ден Бош, — поддержала мужа Кэролайн.       — Как Вельвет и Каламити.       — Что-то я не припомню, чтобы он носил свою шляпу задом наперёд, — хихикнула девушка.       Кейв Джонсон прекратил на мгновение танец, начав ощупывать свою шляпу (которую он так и не снял) и, обнаружив, что она и правда была надета задом наперёд, перевернул её, слегка натянув на лицо, и неловко улыбнувшись.       — Упс! Виноват.       Кэролайн рассмеялась. Они продолжили танцевать.       — Кажется, что это и есть предел мечтаний любой женщины… — произнесла миссис Джонсон.       — Владеть таким великолепным местом совместно со мной и делать в нём всё что душе угодно?       — Нет. Быть замужем за таким мужчиной как Вы, мистер Джонсон. Это ли ни есть счастье? — задала риторический вопрос Кэролайн.       — Ну я… я даже не знаю, кхм. Я ведь на себе не женат.       Кэролайн засмеялась.       — Вы бываете иногда таким чудным!       — Но ведь именно за это я тебе и нравлюсь?       — Разумеется, сэр.       — Знаешь, что я думаю? — мистер Джонсон вновь “уронил” Кэролайн, но на этот раз приблизившись вплотную своим лицом к её лицу. По задорной улыбке девушки можно было понять, что она нисколько не возражала. — Я думаю, что вдвоём мы с тобой сможем свернуть горы!       — Лишь для того, чтобы построить больше асбестовых сфер, — произнесла она.       — Проводить больше тестов, — продолжил Кейв.       — И больше заниматься наукой.       Мистер Джонсон собрался было подарить Кэролайн крепкий поцелуй, но та прервала его порыв указательным и средним пальцами, многозначительно качнув головой в сторону толпы учёных-зевак, всё это время с любопытством наблюдавших за ними снизу сквозь стекло правой стены кабинета-поста наблюдения. Кейв, не сказав ни слова, сделал несколько резких движений в такт музыке, подняв Кэролайн и оттолкнув её в сторону входной двери. Девушка завертелась волчком, после чего упёрлась спиной в стену, затем она потянулась правой рукой в сторону двери и заперла её на ключ. Генеральный директор подскочил к ближайшей к нему стене, одним движением резко опустив с потолка железные жалюзи, заслонившие собой целиком всю правую стену, включая и любопытных зевак снизу, всё ещё двигаясь под ритмы танго прильнул к Кэролайн, стоявшей у противоположенной стены, около двери, после чего мистер Джонсон крепко обнял её за талию правой рукой. Их глаза, находившиеся теперь в каких-то паре дюймов друг от друга, встретились вновь. Левой рукой Кейв щёлкнул настенный выключатель. И кабинет погрузился во тьму.