Солдатские жетоны (Dog Tags)

+++ Прошлой ночью, когда Герк доставил его в дом, пацан был слишком уставший и не годился ни на что. Киллер понимал, что Чаку еще повезло, что он не впал в шоковое состояние, но он находился в опасной близости к этому, и Герк не хотел знать, что случится, если тот не удержится. Ему по-прежнему было необходимо допросить мальца, и если тот свернется в жалко стонущий калачик, то с него будет мало пользы. И что с того, если он позволил пацану лечь спать вместе с ним? Или что позволил ему своего рода прильнуть к нему? Пацан был нужен Герку бодрым и с четко соображающими мозгами, понимающим происходящее. И если ради этого ему надо было разрешить напуганному маленькому мальчику забраться под дорогие одеяла Скотта и прижаться к нему, то кто, к чертям, имел право судить его за это? Это всё только ради того, чтобы разузнать, кто пытался его убить. Его обычные контакты – он обзвонил их прошлой ночью с одного из предоплаченных телефонов, лежа в кровати, рука Чака находилась на его бедре – не знали об этом ничего. А это означало, что единственной зацепкой был Чак. Но этим утром тот нервный, побледневший мальчик из прошлой ночи – который нашел его в постели и обвился вокруг него так крепко, что это нельзя даже было назвать чувственным – исчез без следа. Вместо него появился самодовольный сорванец, смотрящий на меню так, словно собирался заказать оттуда всё. Он был особенно раздражителен этим утром, когда Герк вытащил его из кровати и спросил, что тот знает о происходящем. «Не скажу ничего, пока не поем». - Теперь отвечай, - говорит Герк и выхватывает из его рук заламинированное типографское творение. - Эй… - Заткнись, Чак, - начинает он, но вдруг появляется официантка, с блокнотом наготове. - Решили уже, что будете заказывать, мальчики? Чак вопросительно склоняет голову в сторону Герка, затем улыбается ей: - Да, я хотел бы… - Нам нужна еще минутка, - Герк одаривает его тяжелым взглядом. Официантка смотрит на них обоих, закатывает глаза и удаляется. Чак глубже опускается в свое кресло, находящееся в довольно милой круглосуточной закусочной. Она располагается в пяти минутах езды от дома Скотта, и сейчас еще достаточно рано для появления любителей йоги по будням и домохозяек. Обычно вся эта толпа берет сюда своих детей, и эти молокососы сводят Герка с ума, так что их отсутствие его радует. Особенно если он здесь вместе со своим сыном – господи, блять, боже мой, Герк до сих пор не может свыкнуться с мыслью – сидящим напротив. Со своим сыном, который определенно унаследовал его глаза, и, вероятно, его улыбку, и который, скорее всего, был настоящим наказанием в детстве, одним из тех детей, которые бегают вокруг, опрокидывают чашки людям на колени и смеются, когда их ругают. Особенно, если он здесь с сыном… - Теперь она точно будет думать, что мы геи, - ворчит пацан, зарывается в позаимствованную одежду, удобную и отлично сидящую на нем. Пусть Скотт и производит впечатление респектабельного человека, но он такой же испорченный, как и его старший брат. Местами даже хуже, потому что Герк, по крайней мере, никогда не пытается казаться кем-то другим. Для него Герк убрал многих грязных клиентов, и свел с некоторыми новыми людьми. Отмыв денег – дело прибыльное. И этот дом за свои дни видел немало оргий. Одежда – хорошая одежда – всегда скапливается в гостевых комнатах. Без сомнений, Герк смог бы найти для пацана более свободные джинсы и менее прозрачную рубашку, но зачем? И сейчас он просто потягивает кофе: - А ты не гей? - А сам-то? - В отличие от тебя, Чак, мой член бывал и в нескольких кисках. Младший одаривает его тяжелым взглядом – это даже мило, и да, он определенно был несносным в детстве, хотя почему Герк вообще об этом думает? - Ты считаешь, я никогда не был с девушкой? Какое-то время Герк молча рассматривает Чака. В его парне нет ничего женственного – что, конечно, хорошо, он бы не выдержал такого сына, это же пиздец, как ужасно – но у него была какая-то особенная аура. И пусть Герк не так уж хорош в общении с людьми, но он убил их достаточно, чтобы в них разбираться. - Да, Чак, я думаю, ты никогда не был с девушкой. Румянец – он краснеет, это так мило – начинает заливать его лицо, и он опускает взгляд вниз, на колени. - Парни приносят больше денег, - невнятно говорит он, словно это всё объясняет. - А ты когда-нибудь хотел трахнуть девушку? - Эй, я не выдаю информацию за бесплатно, - огрызается мелкий. - Понимаю, - соглашается Герк. По крайней мере, у его пацана есть свои приоритеты. – Вот что я тебе скажу: когда ты мне поможешь с этим делом и мы выберемся из него живыми, то мы трахнем какую-нибудь деваху вдвоем. Что-то странное проскальзывает на пылающем лице Чака: - Ты не хочешь трахнуть меня, но ты хочешь трахнуть девушку со мной. Понятно. - Эмм… Это снова официантка. Стоящая перед столиком со слегка смущенным выражением лица. - Если вы тут как раз обсуждаете что-то, я могу… - Мой сын как раз взял отгул в универе на этот семестр. По уши погряз в чужих членах, такой удар для матери, - спокойно говорит Герк и передает ей меню. – Нам обоим, пожалуйста, номер шесть. Для него еще экстра бекон. Выражение лица Чака более чем стоило выражения лица официантки. Во всяком случае, теперь она будет обходить их десятой дорогой, пока не будет готов заказ. По крайней мере, у мальца хватило выдержки дождаться, пока она снова уйдет на кухню – довольно быстрым темпом – и оставит их одних в зале. - Какого хера?! – спрашивает он с ярко-красным лицом. – Какого хера ты это творишь? - Я кормлю тебя, Чак, как ты и просил, - вздыхает Герк, и искоса поглядывает в свою кружку с кофе, думая о том, что, прежде чем пугать официантку, надо было попросить её долить напиток. Еще год назад он бы так не прокололся. Черт. Наверное, это старость. А может, этот пацан просто выбивает его из колеи. Чертов придурок. – А теперь скажи мне, кого убил Чау? Чак прекращает дуться ровно на то время, чтобы изобразить непонимание. - Что? О чем ты вообще? Ганнибал Чау? Что за хрень? - Я не коп, Чак, так что скажи мне, - Герк потирает лоб. – Кого. Он. Убил? - Никого. Я видел мертвецов и прежде, но тот чувак в переулке…., - он содрогается. – Я впервые видел такое. - Чак, - Герк протягивает руку и кладет на ладонь своего сына, которая начинает слегка дрожать. – Меня послали за тобой. Меня. Они хотят тебя убить. Ты видел что-то, не предназначавшееся для твоих глаз. - Я ничего не знаю! Твою мать. Герк задумывается на секунду. - Окей, возможно, ты не понял, что что-то видел, возможно, это был не босс, убивающий кого-то. Но тебя забирали в участок для допроса. По какому поводу? - Я не…, - Чак хмурится сильнее. – Ох, черт, примерно две недели назад? - Именно тогда я получил задание, - кивает Герк. - Убить меня, да? - Но я ведь убил. Прекрати скулить и рассказывай. - Это был, - он запинается, - это был один парень, один клиент. Под кайфом, вел себя странно, врезался в стены и всё такое. Но наркота обычно не попадает в сперму, так что я подумал… - Почему бы и нет, да? - Иди на хер, старик. - Эмм, ваш завтрак готов, - неловко говорит официантка, держа тарелки в одной руке, графин в другой. – Это, эээ… - Спасибо, куколка, - отвечает Герк и подает ей знак уйти. – И оставь кофе, если не затруднит? Они оба ждут, пока девушка ретируется прочь. - Итак, ты позволил наркоше себя трахнуть. - Нет, блять. Он оплатил только минет, дальше дело не зашло, - и Чак запихивает в рот полную вилку омлета. - Но вы были в комнате? - Откуда ты об этом знаешь? - Ты сам это сказал, - сдержанно отвечает Герк, подавляя желание вырвать из его рук тарелку с едой и не возвращать, пока не получит точные ответы. – Стены. - Наркоши обычно не помнят, куда девается содержимое их кошельков, - пожимает плечами Чак. В этом есть смысл, и Герк сдерживает неуловимое чувство гордости. Чак, его мальчишка, не дурак. Конечно, не дурак. По крайней мере, у него отличные гены по отцовской линии, не так ли? Этого не видно по тому, как он по-волчьи заглатывает еду, но… - Значит, ты отсосал ему, обчистил кошелек, и на этом всё? Пацан сглатывает, его рука снова дергается. - Он умер в той комнате. После того, как я ушел. Когда пришла полиция, Мако пришлось сказать, что я видел его последним, у них там были то ли камеры наблюдения, то ли еще что, поэтому они повязали меня. Я им ничего не рассказал, и они меня отпустили. - И всё? - И всё. Герк отщипывает кусочек тоста, укладывая информацию в голове. Что-то здесь не так. Ганнибал Чау был одним из самых крупных драгдилеров на всем Тихоокеанском побережье – конечно, это был не его единственный бизнес, но основной. Всякие странные препараты были замаскированы под обычные медикаменты, что позволяло ему сплавлять из в такие страны, как Китай и Сингапур. Большие рынки сбыта, большие деньги. Слухи говорят, что он постоянно изобретает новое дерьмо. Постоянно пытается создать новые продукты, новый кайф. - А ты знаешь, что он принял, твой клиент? - Без понятия, - Чак качает головой, допивая кофе. - Такой человек как ты, уже, вероятно, видел всё. Можешь ведь предположить, что это могло быть? - Я не распознал, - говорит Чак, и… окей, в этом есть доля смысла. Пацан запинается. – Но полиция кое-что сказала. Они сказали, что глазные яблоки того чувака были посиневшими, что ли. Во время вскрытия белки уже были чуть ли не неоновые. - Так они тебе сказали? Он пожимает плечами. Проклятье. И он еще думал, что поедет и переждет эту заварушку в Мельбурне. - Хорошо, - говорит Герк и похлопывает под столом мальца по коленке. – Заканчивай свой завтрак и мы сделаем пору звонков. - Зачем? «Чтобы разобраться в том, что ты видел, разобраться в том, почему это так важно, разобраться в том, что затеяли эти сволочи, и почему вообще они не прихлопнули твою милую попку без моей помощи». - Затем, что я так сказал, сынок, - говорит он, когда официантка проходит мимо их стола, чтобы открыть дверь парочке очаровательных молодых мамаш в леггинсах для йоги. Чак тяжело смотрит на него. - Да пошел ты, папа, - буквально рычит он в ответ, и демонстративно запихивает в рот целый кусок бекона. – Я буду трахать всех, кого захочу, и ты меня не остановишь. - Нет, если только поначалу не надену на твою похотливую задницу пояс верности, - отвечает Герк, подаваясь вперед и слегка улыбаясь. Когда пацан закашливается, он начинает смеяться.