Тринадцать дней рождения

— Итак, Мастер, что же мы всё-таки здесь делаем? — Оби-Ван улыбнулся, укладываясь на песок. — Не подумайте, что я жалуюсь, как раз наоборот. Но неужели у нас нет совсем никаких заданий? Квай-Гон отрицательно покачал головой, в его глазах плясали смешинки: — Нет, Падаван. Кажется, впервые за долгое время Вселенная решила, что она вполне денёк без нас обойдётся. — В таком случае, Мастер, разбудите меня, когда я начну покрываться хрустящей корочкой, — сонно пробормотал Оби-Ван и перевернулся на живот. Дождавшись, когда тот уснул, Квай-Гон позволил себе тяжкий вздох. Может, ему следовало выбрать другое место для краткого отпуска — подарка Оби-Вану на день рождения? Нет, он любил пляжи, но, к сожалению, к ним прилагался слишком раздетый Оби-Ван. А ведь ему только начало казаться, что он сумеет обуздать своё желание. Квай-Гон встряхнул головой. Хорош мастер-джедай! Забрать падавана на его же день рождения, чтобы эгоистично отметить его вдвоём и лишить ученика возможности провести время с друзьями. Разумеется, его послушный и почтительный падаван не станет жаловаться, но Квай-Гон помнил свои двадцать три и как дорожил каждой свободной минутой. Но с другой стороны, у них с Дуку никогда не было ни такой близости, ни даже дружбы, и уж конечно он не был смыслом жизни своего мастера, как Оби-Ван — смыслом его. Оби-Ван рядом с ним тревожно заворочался, Квай-Гон погладил его по голове, и тот сразу же успокоился. Квай-Гон снова вздохнул. "Подумай о хорошем, Джинн. Хуже, чем в этом году, быть уже просто не может". Он вздрогнул, прогоняя воспоминание о том, как едва сдержался, чтобы не наброситься на своего ученика и не сорвать с него одежду прямо там, на поляне. Оби-Ван был изумительно красив, особенно когда выполнял составленное мастером ката. Квай-Гону пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы раскалённое добела желание не просочилось за пошатнувшиеся щиты. Он посмотрел на спину Оби-Вана, на соблазнительную, чуть покрасневшую кожу, на веснушки на плечах, на позвонки, поднимавшиеся и опускавшиеся в такт дыханию — и снова вздохнул. Теперь он усилил щиты, которым прежде — когда Оби-Ван заснул — позволил чуть ослабнуть, и волевым решением собрался будить ученика. Пусть перевернётся, пока не заработал солнечный ожог. Квай-Гон дотронулся рукой до обнажённого плеча и слегка потряс его, будя падавана, но тот отвернулся, пряча улыбку. Иногда стоит притвориться спящим. Оби-Ван всего лишь хотел насладиться близостью мастера — без той неловкости, которая сопровождала их всё последнее время. Но он и не предполагал, что Квай-Гон, считая его спящим, будет настолько громко думать, что у Оби-Вана аж разболится голова. Но то, что он узнал — стоило и гораздо больших мучений. "Он хочет меня, — с радостным удивлением подумал Оби-Ван. — Он хочет меня". Настойчивое прикосновение к плечу и "Падаван, просыпайся" положили конец его молчаливому млению. Широко улыбаясь, Оби-Ван повернулся и встретился с Квай-Гоном взглядом: — Мастер, я думаю, что приехать сюда было преотличной идеей.