Мышка

Личное предупреждение: Если вы по каким-либо причинам не переносите сцены насилия, то, пожалуйста, пропустите эту главу. В сюжетной линии вы ничего не потеряете, ибо отсылки к событиям всё равно будут, так или иначе.

Тремя годами ранее. Июнь.

Вот и всё! Последнее испытание пройдено. Экзамен по физике, не такой уж и сложный, как оказалось, сдан. Причём сдан на отлично! Впереди ещё выпускной. А ещё незадолго до экзаменов на подготовительных занятиях Анюта познакомилась с одним мальчишкой из параллельного «А» класса – Стасом Валкиным, которого она раньше даже и не замечала почти. В процессе совместной подготовки они как-то быстро сдружились, и Стас даже предложил сходить в кино. «А почему бы и нет? – думала Аня. – Он забавный, с ним интересно и весело. А ещё он довольно симпатичный, хоть и неряшливый немного. Ах, нет-нет, Анюта, только не влюбляйся в него!». С мыслями о забавном Стасике и о своём дальнейшем будущем, девчонка шла по улице, а тёплый июньский ветерок обдавал прохладой, расслаблял. В голове была приятная пустота. Казалось бы, спроси сейчас кто-нибудь у девчонки билет, который она достойно рассказывала комиссии двадцать минут назад – ни за что бы не ответила. Это было так приятно – ощутить лёгкость и беззаботность, после столь напряжённого экзамена. Аня могла бы подождать Стаса, который ещё пыхтел над своими вопросами, но всё же решила пойти домой. Кто же знает, что могло прийти этому смешному мальчишке в такую же пустую после экзамена голову? Вдруг он на радостях сразу бы позвал в кино? И ведь не откажешь – обещала! А Анюте хотелось привести себя в порядок, принять душ, ведь от волнения при ответе с неё семь потов сошло, да и переодеться нужно, в конце концов. Стас теперь знал, где она живёт, и телефонами они давно обменялись, и мог объявиться уже сразу после экзамена. Это означало, что времени было не так уж и много, поэтому Аня, потеряв всякую бдительность, решила срезать путь через стройплощадку. Это решение и стало для неё в тот день роковым... Маршрут, показавшийся Анюте самым коротким, даже тропинки толком не имел. В любой другой день Аня ни за что не отправилась бы этой дорогой – район давно прославился как не очень благополучный. К тому же недостроенные здания многоэтажек, второй год простаивающие из-за постоянной смены подрядчиков, часто мелькали в криминальных сводках. Но всё это вылетело из головы девчонки, окрылённой недавней победой. Обходя, чтобы не испачкать туфли, очередную лужу, Анюта краем глаза заметила компанию из четырёх человек. Парни расположились на поваленных «катушках» из-под кабеля, давно зарытого в землю. Они разложили «поляну» на капоте припаркованного тут же автомобиля и, по-видимому, что-то бурно отмечали. Но Анюта не придала этому никакого значения – спонтанные посиделки со стаканами случались средь бела дня даже во дворе дома, где жили Зорины. Ей бы остановиться и развернуться обратно, но девчонка спокойно продолжила свой путь. Наконец, увидав девчонку, компания заметно притихла, только на лицах появились недобрые улыбки, но Анюта не смотрела в их сторону и смену настроения парней не уловила. Да что там говорить? Девушка была настолько счастлива, что не могла и помыслить о какой-либо опасности. Бдительность её попросту покинула. – Макс, зацени-ка! – один из парней кивнул в сторону девчонки. – Хех, – тихо ухмыльнулся Макс и крикнул: – Девушка, а вам не страшно одной по стройкам ход-дить? На последнем слове он слегка запнулся – парень был пьян. Впрочем, как и его друзья. Только услышав, что к ней обращаются, Аня, наконец, остановилась и оглянулась на парней. Того, кто ей кричал, Анюта уже как-то видела, хотя и не была с ним знакома лично. Помнила лишь, что этот рыжеволосый пацан, с вечно нагловатым выражением лица и хитрым взглядом, учился в другой школе и был на пару лет её старше. Чем он занимался сейчас Аня не знала. Ещё почему-то всплыло в памяти, что его отец какую-то важную должность занимает, а вот какую – девчонка не вспомнила бы, хоть убей. На секунду Ане показалось странным – как занесло этого человека в такую глушь, да ещё и в такой сомнительной компании? Помимо рыжего, более-менее нормальным казался лишь парень в очках, интеллигентного вида, со светлыми вьющимися волосами. Остальные же двое выглядели довольно отталкивающе. Один был коротко стриженым качком, с глубоко посажеными глазами и широким носом, отчего казалось, что накачано у него даже лицо. Другой оказался вообще весьма странным: слипшиеся волосы свисали набок грязными «сосульками», на лице идиотская лыба, обнажающая отсутствие пары зубов – последствие частых драк. Оба этих парня в умственном развитии ушли явно немногим дальше «катушек», на которых они сидели. Одеты они все были по-летнему просто, только рыжий зачем-то напялил на себя кожаную «косуху», вопреки июньской жаре. Аня поначалу даже растерялась, но тут же сообразила и ответила: – А? А я тут рядом живу. – Тебя проводить, может, красавица? – в шутку предложил амбал и противно засмеялся. – Н-нет, спасибо, не надо, – пролепетала Анюта и стала отступать по пути к дому. – Эй, стоять, бля! – крикнул вновь рыжий. – Сюда иди! – З-зачем? – у Анюты всё похолодело внутри. Что им от неё понадобилось? Ведь шла же себе спокойно и никого не трогала. – Да не ссы ты, не обидим, – успокоил парень, но вот во взгляде его читалось что-то недоброе. – Только если чуть-чуть, – съехидничал стриженый. Ане вдруг захотелось убежать как можно быстрее, но ноги, почему-то ставшие ватными, понесли её в сторону ребят. Да и был ли шанс убежать? Их четверо, все они чуть ли не на голову выше девчонки и, несмотря на выпитое, явно были ещё способны догнать её. А в том, что они побегут за ней, сомнений не возникало. Девушка подошла к парням, ещё не веря в реальность происходящего. Она молила Высшие Силы, чтобы всё обошлось, компания быстро потеряла к ней всякий интерес и отпустила её. Но, судя по масленым взглядам четвёрки, интерес этот только возрастал. – Сань, ус-ступи даме, – рыжий, считавшийся, видимо, лидером в этой шайке, согнал качка и указал Ане на освободившееся место рядом с собой: – Садись! Бедняжке ничего не оставалось, как согласиться и опуститься рядом. – Вась, налей девчонке! – скомандовал рыжий беззубому приятелю и поставил на капот чистый стаканчик. – Н-нет, спасибо. Я не пью! – Хых, больная что ли? – усмехнулся Вася, наливая прозрачную жидкость. – Невежливо отказывать, когда тебе уже налили, – парень протянул Ане стакан. – Тя звать-то как? – Аня, – тихий голос девчонки дрогнул. – О-о-о! Анна! А я – Макс, – представился, наконец, парень. – А это... А это друзья мои. Давай, Анна, за знакомство! Компания разразилась хохотом, а потом все хором опрокинули в себя спиртное. Аня брезгливо сделала маленький глоток, который захотелось тут же выплюнуть. Водка, которую она до этого дня ни разу не пробовала, на вкус оказалась мерзкой. Ничего не оставалось, как с трудом проглотить и запить это соком, налитым для неё светловолосым «интеллигентом», имени которого она ещё не знала. Да и не хотела бы знать. – Вот ты, Анюта, такая вся ак-ккуратная, чистая. Отлич-чница, наверно, – сказал Максим, заикаясь, и попытался провести рукой по её волосам, но девчонка отстранилась. – О как!.. А отк-куда ты такая, Аня? – Я с экзамена... экзамен сдавала... – Во-о-о! Ты вот, Анна... Каренина... Думаешь, мы тут говно какое-то? А я тут тоже эк-кзамен сдаю! – Хорошо, – ответила Анюта, стараясь не раздражать «собеседника». – А знаешь, к-какой? – не унимался Макс. – Физику! Во! Компания вновь дружно расхохоталась, но Ане, несмотря на довольно неприятную ситуацию, отчего-то стало любопытно, как это можно сдавать экзамен на стройке, с водкой, в компании этих алкашей? Ещё полчаса назад она сама сдавала ту же физику, но всё происходило официально и строго, с комиссией. Правда, теперь она бы с радостью сдала экзамен ещё раз, пусть даже все-все билеты, лишь бы оказаться как можно дальше от этих неприятных людей. Но чуда не происходило – Аня по-прежнему сидела на «катушке» и слушала пьяный бред. И всё же, любопытство взяло верх и проклюнулось наружу. – А как это – тут сдаёте? – спросила Зорина и тут же в мыслях отругала себя за это. – Как-как, автоматом! Мы т-тут с пацанами повторяем первый закон свободного бухания, – соригинальничал Макс, чем вызвал новую волну хохота у товарищей. – А мне там п-пятёрку ставят. – У него батя знаешь кто? – похвастался было Вася, но Макс его вовремя остановил тычком в плечо. – Не п-пизди, Вася, здоровее будешь. Тут Саня заметил, что «гостья» практически ничего не выпила. – Макс, ты как за бабой ухаживаешь, бля? Хули, она не пьёт? – Опа! Ну-ка, Вась, обнови! Василию ничего не оставалось, как снова наполнить стаканчики водкой, правда, делал он это с нескрываемым удовольствием. Девчонке он не просто «обновил», а увеличил порцию вдвое, налив ещё столько же, сколько оставалось. Аня с ужасом посмотрела на стакан, наполненный почти наполовину. – Пьём до дна! – Максим вручил стаканчик гостье. – Ребята, я... Мне, правда, нельзя... Пожалуйста, я не хочу! – взмолилась Аня. – Анюта, ты что, нас не уважаешь? Пацаны, а Аня нас не уважает, – парень сделал вид, что обиделся, а потом неожиданно перевёл тему снова на учёбу: – А ты... Ты вот какой экзамен с-сдавала? – Физику... Услышав такой ответ, компания бодро заулюлюкала, радуясь совпадению. – Какой билет? Анюта, мысленно записавшая этих парней в раздолбаи, никак не ожидала услышать такой вопрос, но теперь судорожно пыталась вспомнить, что же было в билете. Каким-то совершенно чужим голосом она выдавила: – Сила... трения... Макс обнял её и, прижавшись почти вплотную, произнёс: – С-сила трения двух тел – великая сила! Приятели парня вновь захохотали, а Аня поморщилась от отвратительного запаха алкоголя и сигарет, донёсшегося изо рта Макса. – Давай, Аня, за силу трения – на брудершафт! У девушки, и без того напуганной безвыходностью ситуации и молящейся о скорейшем освобождении, внутри всё будто оборвалось. Будучи начитанной, она прекрасно знала, что такое «на брудершафт». Если необходимость выпить эту прозрачную мерзость уже вызывала чувство отвращения, то перспектива поцелуя с этим типом и вовсе приравнивалась по масштабам трагедии к концу света. Анюта ещё никогда ни с кем не целовалась и вот теперь свой первый поцелуй она должна была разделить с человеком, который ей не то что не нравился, а вызывал совершенно противоположные чувства. – Ребят, пожалуйста, отпустите меня, а? – сделала ещё одну попытку по-хорошему расстаться с парнями Аня. – Отпустим, подруга, отпустим. Поз-знакомимся поближе и отпустим. Но такой ответ совершенно не порадовал девчонку. Более того, даже не обнадёжил. В носу неприятно засвербело от накатывающих слёз. А Макс уже скрестил свою руку с её, приготовившись к ужасному ритуалу. – За силу трения – до дна! – произнёс парень и опрокинул водку в себя. Анюта через силу пыталась выпить ужасный напиток маленькими глотками, но это оказалось очень трудно. Увидав это, парень ухватил её стаканчик и резко наклонил его. Водка полилась в горло Ани, отчего та едва не поперхнулась. Почти половина угодила на чистый пиджак и юбку. – Водку залпом пьют! – прокомментировал молчаливый «интеллигент». Едва справившись с такой порцией насильно влитой гадости, Анюта ощутила на губах отвратительный поцелуй Макса. Он даже не дал ей опомниться и запить. Правда, из-за вкуса водки, она не так сильно ощущала мерзкий запах парня. Макс же, одурманенный алкоголем и поцелуем, пытался уже просунуть свой язык между вовремя стиснутыми губами Ани. Девчонка с силой оттолкнула «ухажёра» и захлюпала носом. – Какие мы нежные, – Макс улыбался, ибо ему даже понравилось сопротивление красавицы. – Нельзя так, Анюта. Мы тебя угощаем, а ты ломаешься. Всё это звучало так, будто это она сама напросилась к ним на «огонёк» и теперь отвечает лютой неблагодарностью. И тут в кармашке пиджака, столь не вовремя, просигналил телефон, сообщая о полученном сообщении. Анюта, утирая слёзы, машинально вытащила его оттуда, но Макс резко выхватил аппарат из рук бедняжки, грубо скомандовав: – Сюда дала! – Отдай! – крикнула Зорина и попыталась выхватить мобильник из рук рыжего, но тот лишь отпихнул её. – Так, посмотрим, что т-тут у нас, – не обращая внимания на Аню, парень полез в сообщения. – Пишет нам какой-то Стас... Ёбарь твой?.. «Аня, у меня четыре!». Друг на радостях сообщал о своей оценке за экзамен. Так не вовремя. Это почему-то ещё больше подзадорило компанию. – Четвёрка у него! – заржал плечистый Саня. – У тебя сейчас тоже будет четвёрка, – подхватил Вася, имея в виду совершенно не оценку, отчего все снова заржали. – Вась, ну ты и мочканул – четвёрка! Эта шутка больно кольнула самолюбие девушки, честно заслужившей отличную оценку на экзамене. Аня обиженно ответила: – У меня пятёрка. Компания разразилась таким смехом, что, казалось, отморозки попросту полопаются. – А шестёрку, бля, не хочешь? – выдавил Саня через силу. Макс, которому уже поднадоела вся эта прелюдия, перешёл к решительным действиям. Он снова крепко обхватил Аню за плечи, прижал к себе, лишая возможности сильно сопротивляться, и засунул под юбку ладонь. – Не надо, я прошу! – Не дёргайся, сучка, – прохрипел Макс, каким-то совершенно другим голосом. – Будешь тихой – всё быстро закончится. – Пожа-а-алуйста, не надо! – заплакала Аня и попыталась отпихнуть руку, бесстыдно лапающую её бёдра. – Ты чё, коза? – разозлился Макс и больно ухватил её за волосы. – Пацаны, подержите! Васька и Саня нетвёрдой походкой подошли к «катушке», на которой всё это время сидели предводитель с девчонкой. Качок с силой надавил Ане на плечи, отчего та опрокинулась на спину, и буквально пригвоздил её всем своим весом. Тут же лапа Макса рванула за воротничок блузки, и пуговицы брызгами разлетелись в стороны, обнажая грудь и живот бедняжки. Анюта уже рыдала от страха и безысходности. Надежды на чудесное спасение оставалось всё меньше. Да вообще не оставалось. Как же она так могла? Расслабилась, потеряла бдительность. Забыла на радостях, в каком городке они живут, и попалась, как дура наивная. Сократила путь, называется. А теперь вот получит сполна. В том, что именно намереваются с ней сделать эти подонки, сомневаться уже не приходилось. Теперь Аня была лишь игрушкой в руках пьяной компании. Лапа Васи бесцеремонно мяла грудь девчонки, пробравшись под лифчик. Макс пытался справиться с ногами Ани, которыми она отчаянно брыкалась, стараясь оказать ещё хоть какое-то сопротивление. – Хули, ты сиськи мнёшь, бля? Ноги ей держи! – скомандовал завёдшийся подонок. Васька нехотя оторвался от грудей жертвы, но при этом, зацепив, резко дёрнул лифчик по центру, отчего лямки лопнули, больно резанув Анюту по плечам. – Во сиськи отрастила, шалава! – прокомментировал он увиденное и взялся за ногу бедняжки. Вдвоём они кое-как сумели раздвинуть бёдра девушки в стороны, но та продолжала дёргаться, до последнего пытаясь высвободиться. – Игнат, – окрикнул Макс четвёртого друга, до того времени остававшегося безучастным, – хера встал? Второе копыто держи! Я эту суку ебать сейчас буду. – А чё ты-то первый? – возразил амбал Саня, в одиночку удерживающий верхнюю часть тела девчонки. – Ебло завали! – Максим резко осадил товарища. Было видно, что парень, явно уступающий по физической силе и Сане, и даже Васе, пользуется в компании особым авторитетом и его решения друзья не оспаривают. – Максим, отпусти меня, пожалуйста! – затараторила сквозь слёзы Аня, пытаясь хоть как-то воззвать к сочувствию лидера. – Я никому не скажу! Ничего не скажу! Я прошу тебя! Но эти просьбы лишь сильнее разозлили нетрезвого Макса. Он сильно и очень-очень больно ударил жертву в живот, отчего у неё свело дыхание, а тело внезапно обмякло, теряя любую способность к сопротивлению. – Заткнись, коза! Разорвав на Ане колготы вместе с трусиками, Макс завозился со своими джинсами. Вася же не упустил возможности прокомментировать увиденное: – Вот это пиздень! Бреет, блядина! Расположившись на самой невыгодной для обзора позиции, Саня решил всё же удовлетворить своё любопытство, если не визуально, то хотя бы тактильно. Он взобрался на «катушку» целиком и прижал предплечья Анюты коленями, тем самым освобождая свои руки, но причиняя жертве неимоверную боль. Недолго думая, он принялся бесцеремонно лапать Аню в самом сокровенном месте. – Ты чё, ох-хуел совсем? Я, бля, после твоих грязных клешней её ебать должен? – не на шутку разозлился Макс, справившийся на тот момент со штанами. – Чё? – Руки от пизды убрал! Чё... Саня послушно убрал ладонь и чуть откинулся назад, частично снимая давление с рук Ани. Раз не дают полапать внизу, он и груди может помять. В конце концов, он всё равно попробует эту девчонку, пусть и не первый. А у Макса, то ли от изрядной дозы выпитого, то ли от волнения, к слову хорошо им скрываемого, случился конфуз: состояние «боевой готовности» никак не хотело наступать. К тому же организм решил, что ему непременно нужно опорожнить мочевой пузырь, и Макс, пошатываясь, стал справлять нужду. На девушку и «катушку» он не попал только чудом. Друзья никак не прокомментировали сие действие, лишь Васька по-идиотски хихикнул. – Чё ржёшь? Не ссал никогда? – огрызнулся главарь. Боль в животе притупилась, и Аня вновь рыдала в голос. Она почувствовала, как что-то противное, мерзкое, влажное начало тыкаться в неё снизу. Было очень стыдно, очень страшно и обидно. Неужели вот таким чудовищным образом произойдёт то, что в книжках называют «стать женщиной»? Причём, произойдёт не один раз, судя по голодным взглядам этих отморозков. Анюта больше не просила, не умоляла – бесполезно. Она мечтала лишь об одном: чтобы кто-то, совершенно случайный, пошёл мимо. Но, как говорится, осторожнее с мечтами – иногда они сбываются. – Макс, ну ты чё? – торопил Васька. – Заткнись, бля! – парень нервничал, отчего его «дружок» ещё больше впадал в уныние. Понаблюдав за неудачными попытками лидера, Саня вновь попытался оспорить право первенства: – Ну, хули ты? Дай, я первый. Такая дерзость со стороны товарища окончательно вывела Макса. Он обхватил Сашу за массивную шею и, глядя прямо в глаза, заявил: – Ты совсем охуел? Тут всегда я первый!.. Неизвестно чем бы закончилась эта стычка, ведь качок, под действием выпитого уже готов был «втащить» борзеющему товарищу, но эту «душевную» беседу неожиданно прервал чей-то грубый голос: – Э-э, пацаны! Все четверо тут же повернулись. Неизвестно откуда на площадке появились два мужика, весьма неоднозначного вида. Обилие наколок на огрубевшей смуглой коже недвусмысленно указывало на криминальное прошлое пришлых. Один, тот что помладше, был светловолос и щербат, в длинной тельняхе, закрывающей большинство татуировок. У второго сквозь коротко стриженые тёмные волосы пробивался иней первой седины. Взгляд Макса зацепился за изображение черепа, пробитого обвитым змеёй кинжалом, красовавшегося на плече мужчины. На запястье второй руки было наколото «колесо фортуны». – Пацаны, чё делаем? – заинтересованно пробасил старший. – Тебя ебёт? – попытался огрызнуться Максим, и без того взведённый своей «половой» неудачей. Ему ничего не оставалось, как застегнуть портки. Не стоять же перед чужаками с высунутым писюном. – Ты чё, малец, борзый самый? – не выдержав такой наглости, вспылил светловолосый и пошёл было на Максима. – Да погодь ты, Карась, – старший остановил товарища и снова обратился к молодняку: – Ебёт тот, кто ебёт, а у вас с этим херня какая-то. – Эт наше дело, дядя, – не уступал Макс, но и на рожон особо не лез. Чувствовалось, что он уже сделал какие-то свои выводы. Радовало, что бывшие зэки не узнали его. – Дело? Дела у прокурора, пацан. А ты знаешь, что на зоне за это бывает? – старший кивнул в сторону Ани. Девчонка, высвободившаяся из лап горе-насильников и успевшая уже сесть на «катушке», вытирала слёзы. Как же она была рада увидеть этих двоих! Как же была счастлива, что Бог услышал её мольбы! Эти мужики оказались на стройке так вовремя, так кстати. Теперь она спасена! Но радость оказалась преждевременной... – Ты нас зоной-то не пугай, дядя! – вспыхнул Саня. – Лучше пиздуй, куда шёл. Его комплекции вполне хватило бы, чтобы если и не ушатать обоих мужиков, то серьёзно их потрепать. Это он и собирался сделать – дай те хоть малейший повод сорваться. А с учётом того, что их четверо, у пришлых не было ни малейшего шанса. Однако это нисколько не беспокоило, ни старшего, ни, тем более, Карася. – Ты, лысый, зря пылишь. Больно горячий – сгоришь быстро. – Чё хотите? – неожиданно для всех спросил Макс. – Вот, это другой базар, – улыбнулся старший, оголяя золотые коронки. – Ты в курсе, пацан, что старших уважать надо? Делиться с ними? Сказав это, мужик взял с капота открытую бутылку водки, сделал несколько больших глотков и протянул Карасю. Тот присосался к горлышку и до тех пор, пока последняя капля не упала в его глотку, не остановился. Опустевшую тару бросил рядом с «катушкой» и, не в меру довольный, поведал всем о своей радости: – Хорошо, блядь! Всю жисть бы так! Компания, до того так бодро и умело скрутившая Аню, теперь притихла. Только Саня был готов рвануть «в бой». Останавливала его лишь рука Максима, сжимавшая плечо. Сам же Макс притих, и лишь горящий взгляд и поджатые губы выдавали его недовольство сложившейся ситуацией. Девчонка кое-как поправила юбку и блузку, накинула пиджак. Конечно, вещи были безнадёжно испорчены, но это сейчас не имело никакого значения. Отморозки, пытавшиеся её изнасиловать, присмирели при виде этих двоих мужиков, а значит, теперь у Ани был шанс спастись. Она то боязливо поглядывала на Максимову шайку, то с надеждой смотрела на мужчин. Её нисколько не смутила ни их чрезмерная заинтересованность спиртным, ни наколки в половину тела... Поймав её жалобный взгляд, старший подошёл к ней вплотную, обнял по-отцовски и спросил: – Ну чё, обижали тебя? Девчонка нерешительно кивнула. В тот миг ей казалось, что вот оно – избавление от мучителей. – Эт они зря... Ну ничё. Ты, я гляжу, девка видная. Ща научим корешей твоих, как за бабами ухаживать. С этими словами мужик схватился за Анину грудь и грубым поцелуем впился в её губы. Девушка вовсе не ожидала такого от «спасителя». Она замычала, стала отпихивать мужчину. Тот, не желая церемониться с Аней, прервал поцелуй, стянул с её плеч только что накинутый пиджак, завёл руки девчонки за спину и этим же пиджаком их там скрутил. – Что... Что вы делаете? – непонимающе спросила Анюта, вновь расплакавшись. – Не надо, пожалуйста! Вы... вы же не такой, как они! – Не ссы, подруга! – успокоил мужчина. – Ща всё тип-топ будет! Быстрым движением он стянул свои трико вместе с трусами до колен. Перед девчонкой предстал орган, показавшийся ей просто до ужаса огромным, и, в отличие от Максима, новый негодяй был вполне готов к «боевым» действиям: прорваться в невинную юную плоть. – Не-е-ет! – Аня вновь взмолилась о пощаде: – Прошу вас, пожалуйста, не надо! Парни совсем притихли в стороне. Только Саня посмотрел на Макса, как бы спрашивая: «Чё за нахер?», но лидер лишь строго взглянул на него: «Сиди, бля, так надо!». Василий предпочитал вообще помалкивать, чтобы не схватить от пришлых, или, что ещё хуже, от Макса. Он просто продолжил бухать, как ни в чём не бывало. Благо, водки у парней было очень много. Лишь Игнат, будучи из компании самым трезвым и самым, по сути, спокойным, заметил у Максима в руке мобильник, ведущий видеозапись. Кажется, замысел товарища, так неожиданно для всех притихшего и смирившегося, стал ему понятен. Тем временем старший, не выпуская из ладони туго стянутый пиджак, второй лапой подхватил девчонку под задницу и силой подал всё её тело, казавшееся в тот момент лёгкой пушинкой, на себя. Бедняжка, конечно, пыталась свести колени, чтобы хоть как-то помешать этому уроду сделать своё паскудное дело, но мужик этого почти не заметил, ловко раздвинув бёдра девушки своими ногами. Аня девушкой была не такой уж и слабой, но все её трепыхания оказались бесполезными против огромной силы насильника, помноженной на животную похоть. – Не надо! Я прошу вас... Прошу вас... Пожалуйста, не на... – Аня лепетала, уже не надеясь вразумить гада, но резкая боль внизу живота прервала её слова. Девчонка почувствовала, будто в неё вонзили раскалённый прут – настолько болезненным оказалось проникновение. Мужчина, особо не церемонясь, принялся энергично насаживать свою жертву, так, словно та была невесомой тряпичной куклой. Сделав с десяток мощных толчков, насильник всё же опустил Аню, вновь усаживая на «катушку», но при этом даже не думал останавливать свой кошмарный «танец». Первый приступ резкой боли прошёл, сменяясь давящей и ноющей. Аня, не в силах сдерживаться, заплакала во весь голос. Она кричала, звала на помощь, просила прекратить эту адскую пытку, но всё это только сильнее заводило насильника. Надо сказать, заводило не только его. Васька, не обращая ни на кого внимания, засунул свою руку в штаны... Казалось, вот-вот из его беззубого рта, расплывшегося в идиотской лыбе, потечёт слюна. – Вот как надо баб ебать, салаги! – не без гордости сказал насильник. – Карась, заткни её – заебала вопить! – А, это я ща! – радостно отозвался товарищ. В ту же секунду его штаны были спущены до щиколоток, обнажая худощавые ноги и всё остальное... Карась схватил Аню за волосы и положил на «катушку», удобно располагая её лицо... – Соси! – прикрикнул он и начал тыкаться в губы, но Аня плотно их сжала. Тогда мужчина поднял с земли пустую бутылку и разбил её о край. Получившуюся «розочку» Карась поднёс к Анютиной щеке. – Соси, шмара, а то всё ебало располосую! Ей ничего не оставалось, как раскрыть рот. Даже такое безвыходное положение не хотелось ещё больше усложнять. – Укусишь – убью нахер! – выпалил мужчина, пресекая попытку Ани снова сомкнуть челюсти, и подкрепил угрозу, ударив голову девчонки о «катушку». Мыслей в голове никаких не было. Вернее, была всего лишь одна: «Скорее бы закончилось...». Два выродка, в благородство и порядочность которых девушка поначалу поверила, насаживали Аню Зорину с двух сторон, словно курицу-гриль на вертел. Их не останавливали ни слёзы, ни мольбы. Не трогала чужая боль. Ими руководила только похоть – нечеловеческая, страшная, беспощадная. А в эти мгновения ломалась невинная душа, калечилась судьба. Аня, до этого дня живущая счастливой беззаботной жизнью, любимая родителями и друзьями, отличница - стала сексуальной игрушкой в лапах похотливых самцов. Теперь она была растоптана, раздавлена, растёрта по грубым доскам «катушки». Всё в жизни изменилось... Навсегда... Первым закончил Карась, а вслед за ним, подогреваемый видом раскрасневшегося перемазанного лица девушки, подоспел и старший. Рыча, как самец бизона, он несколько раз со всей силой вогнал своё орудие, растягивая и без того повреждённую плоть, причиняя Ане новую боль. Она даже не почувствовала, как насильник излился в неё... – Заебись шмара! – сказал Карась, напяливая штаны. – Её б в очко еще... – В очко ты петушню на зоне пялить будешь, – строго ответил старший. Он сделал всё, что хотел и теперь думал просто свалить. – Значит так, щенки, – обратился он уже к парням, – нас тут не было. Вякнете чего – по одному найду и порешу. И бабе скажите, чтоб не пиздела никому. Всё поняли? Ребята молчали. – Не слышу, бля! – Поняли... – ответил за всех Макс. – Молодцы! Долго жить будете! Прихватив непочатый пузырь, «гости» поспешили удалиться с этого «праздника жизни» под тяжёлыми взглядами парней. Напоследок старший бросил: – Развлекайтесь, пацаны. – Чуваки, я кажись, кончил... – расплылся в дебильной лыбе Вася, но на его слова никто не обратил внимания. – Блядь, Макс, что это за херня была? Хули, ты как чмошник последний сидел, бля? Хули, меня держал, сука? – Саня неистовствовал. Скинув с плеча руку товарища, он кинулся к машине и достал из бардачка пистолет. – Я их, блядь, сейчас тут прямо положу! С-суки, нахуй! – Саня, сядь, бля, и ствол убери! – заорал на него рыжий. – Если я так решил, значит так надо! Ты вот нихуя не знаешь кто это. – Кто, бля? Кто это, блядь, такой? Ты мне не дал девку распечатать первым, а какому-то урке – на, бля, еби, рви целку! – Это Геннадий «Лёд». Батя мой ещё опером был – брал его. Там целая операция была. – Ну и что, бля? У тебя батя начотдела! Хули тебе этот «Лёд»? – амбал был всё ещё вне себя от возмущения. – Да я бы... да мы бы сами их тут уебашили, бля! – Моего бати тут нет! А до того, как мы их тут уебашили бы, Генка кого-нибудь из вас на перо насадил. Или тебе, Санчес, за девку и пузырь водки сдохнуть тут захотелось? Саня заметно поутих, кинул ствол обратно в машину и сел рядом с Максом. – Не, ну это всё равно пиздец! – Макс, ты же их сдать теперь хочешь? – вмешался Игнат. – Вот, бля, учись, Саня! Ига фишку сразу просёк, – рыжий встал и похлопал друга по плечу. – Я бате видос скину, – Макс потряс мобильником, – пусть берут их. А я уж попрошу в допросняке с ними один-на-один попиздеть. Не ссы, лысый, отомстим за честь девичью. Тут все вновь вспомнили об Ане, тихо рыдающей на «катушке». Ей уже не хотелось ни вставать, ни приводить себя в порядок. Ничего не хотелось. Одной рукой она прижимала скомканные трусики к ноющей промежности, а второй пыталась вытереть лицо, непонятно в чём перепачканное. – А чё с ней-то? – заинтересованно спросил Вася. На лице Макса вновь засияла злорадная улыбка. Парень открыл новую бутылку водки и сделал несколько больших глотков. – А чё с ней? Налетай, парни, подешевело! – с этим призывом Макс больно пихнул ботинком всё ещё лежащую девчонку в бедро. Следующие пара часов стали для Ани Зориной настоящим адом. Подонки, разгорячённые алкоголем, всё ещё озлобленные на незваных гостей, решили получить от девчонки по-максимуму. Первое время Аня ещё пыталась оказывать слабое сопротивление, плакала, умоляла, но это только сильнее подогревало насильников. Менялись позы, положения. Казалось, извращенцы, дорвавшиеся до беззащитной жертвы, хотели перепробовать всё. Макс, побрезговавший после Генки «Льда», воспользоваться Аней по «прямому назначению», быстро добрался до неё сзади. Наплевав на то, что девчонке было очень-очень больно, он первым сделал своё грязное дело, пока Васька, впечатлённый выходкой Карася, заставлял Аню сосать под угрозой всё той же «розочки». После Макса девчонкой пользовались уже все. Уроды, то по одному, то группами, долго «развлекались», прерываясь только на то, чтобы пропустить по стаканчику. Когда фантазия иссякла, а новых впечатлений ещё хотелось, подонки стали потешать себя откровенными побоями и издевательствами, отчего на теле девушки появились многочисленные гематомы, а беззубый Вася додумался потушить сигарету о грудь. В какой-то момент измученной до полусознательного состояния Анюте стало уже совершенно всё равно, что с ней происходит и что будет дальше. Болело всё и везде. Лишь мелкая дрожь била девчонку, каждый раз, когда за неё очередной раз принимался кто-то из этой компании. Она бы ни за что не вспомнила, кто, куда и сколько раз её насиловал. Да и не запоминала. Даже когда «подходы» к ней стали реже, Аня не сразу поняла, что парни насытились. Ей уже казалось, что этот кошмар не закончится никогда, или она умрёт раньше, чем эти уроды оставят её... – Всё пацаны, хватит с неё! – наконец подвёл итог Макс. – Пора валить уже. – Макс, слушай, а мы же в неё кончали! – спохватился Игнат. – И чё? – Ну, экспертиза там, хуё-моё... – Спокойно, бля, не бзди! Я всё придумал, – лидер подошёл к девчонке и похлопал её по щеке: – Эй, подруга! Скажешь, что тебя Гена «Лёд» с дружком своим оприходовал. Поняла? Аня наконец-то осознала, что подонки действительно собираются сваливать, и на её глазах вновь выступили слёзы. – Смотри, бля, опять завыла, – улыбнулся Васька. – Расставаться с нами не хочет, – пошутил амбал. Васька с Игнатом заржали, а Макс всё ещё пытался добиться от девчонки вразумительного ответа. – Поняла, или нет, сука? Девушке ничего не оставалось делать, как кивнуть в ответ. – Умница, бля! Скажешь что про нас – саму на зону отправлю, вместе со всей семьёй! Услышав такую угрозу, Аня вновь закивала. Если на себя ей в тот момент уже было наплевать, то на маму с папой – нет. А то, что Максим был как-то связан с ментами и способен на многое, она поняла ещё в самом начале. Впрочем, после всего пережитого Ане хотелось только одного – умереть. Прямо тут, на этих «катушках», ибо смысла в дальнейшем существовании просто не было. Тело будто бы принадлежало уже не ей, все ощущения смешались, превращая Зорину в одну большую саднящую рану. И, возможно, Анюта так и осталась бы лежать на заброшенной стройке, дожидаясь неминуемого конца, если бы не прощальный подарочек отморозков. – Макс, а если залетит? – не унимался беспокойный Игнат. – Не залетит! Мы ей ща аборт пропишем! Максим, шатаясь, подошёл к давно сброшенной «косухе», извлёк из кармана кожаную перчатку и вернулся к жертве. – Сань, ноги раздвинь ей! Качок охотно выполнил указание лидера и развёл в стороны бёдра уже давно не сопротивляющейся девчонки. Ане было всё равно, в ней сегодня побывало всё, но Макс превзошёл все её кошмарные ожидания. Более того, удивил он даже своих подельников. Подобрав с земли длинный острый осколок от бутылки, разбитой ещё Карасём, рыжий подонок резко вогнал его в промежность девчонке. От новой, столь резкой и внезапной боли, Аня закричала и стала вырываться. Саня понял, что дальше держать её ноги смысла нет, и отпустил девчонку. То ли от головокружения, то ли от того, что ноги не слушались, попытавшаяся было встать девчонка рухнула на землю. По бедру заструилась тонкая алая полоска. – Ей теперь всю пизду наизнанку вынут, если не сдохнет раньше, – прокомментировал юный садист. И тут Вася, окончательно потерявший голову от увиденного, схватил давно позабытую «розочку», наклонился над Аней и полоснул по щеке. – Вася, ты чё, бля, совсем охуел? – забычил на товарища Саня. – А хули? Я давно ей ебло хотел вскрыть! Хули она такая симпотная? – неумело оправдывался беззубый. – А теперь не похуй? Кому она нахер со стеклом в пизде нужна? – Мудила ты, Вася, с Нижнего Тагила! – выругался Макс. – Так, бля, всё, валим пацаны! Отморозки, быстро покидав всё своё барахло в машину, уехали, оставив истекающую кровью жертву на произвол судьбы. Анюта, зажимая одной рукой рану на лице, второй попыталась достать осколок снизу. Преодолевая боль и отвращение, девушка пальцами пыталась нащупать кусочек бутылки, но те предательски дрожали и не слушались. В результате она не только не вытащила стекло, но и порезалась. Вдруг, Зориной реально стало страшно. Страшно умереть здесь, вот так, глупо и позорно от банальной потери крови. Умереть после всего того, что она тут пережила. Не хотелось оставлять папу и маму, вложивших в Аню столько сил, заботы и любви. Неважно, что будет потом, неважно как жить со всем этим дальше. Главное сейчас – выжить. Эти мысли дали Анюте какое-то уже десятое дыхание, включили резервные силы, дремлющие глубоко в организме. Она поднялась на колени, опёрлась на дрожащие руки и медленно поползла туда, где, как ей казалось, должны были быть люди. – ...Только... не... терять... сознание... только... не терять... – повторяла в сотый раз она и лишь гулкие удары сердца заглушали Анины слова. Она не знала, сколько уже проползла и не знала, сколько смогла бы ещё проползти, стирая в кровь ладони и коленки, только на тропинке вдруг показалась чья-то фигура. – Помо... гите!.. – Аня думала, что крикнула прохожему, но на самом деле еле слышно простонала. Но этого хватило, чтобы человек её услышал и подошёл. Прохожим оказался долговязый Степан. Этот парень, давно разменявший третий десяток, был в городе персонажем известным. Когда-то в юности он был совершенно нормальным, но рано стал выпивать, а вслед за алкоголем пристрастился к какой-то дури, активно толкаемой осевшими в городке цыганами. В один день, весьма не прекрасный, эта гадость прожгла Стёпе мозги, вогнав его в кому, по выходу из которой парень слегка тронулся умом и скатился по развитию до уровня семиклассника. После чего со Стёпкой стали происходить различные нелепые истории. Всё это превратило Степана в объект насмешек и героя местных анекдотов. А он же, даже при своих физических данных, был, по сути, парнем безобидным и мягким. На шутников не обижался и иногда даже смеялся вместе с ними над самим собой. Однажды Виктор Зорин, отец Анюты, пригласил Стёпу помочь разгрузить товар в магазине – так и познакомились. Виктор регулярно подкидывал парню работёнку и относился к нему как-то по-человечески, без привычных тому насмешек и издёвок. Поэтому сейчас Степан узнал дочку Зорина даже в таком неприглядном виде. Аня тоже узнала парня, несмотря на то, что перед глазами всё плыло, а сознание и вправду готово было в любой миг выключиться. – С... Степ-пан... – Аня-а-а! – взвыл парень. – Аня-а-а, что с тобо-о-ой? – Помог-ги... Степан, не теряя не секунды, подхватил Анюту на руки и помчался в сторону дома, где проживали Зорины. – Помоги-и-те! – орал он, пробегая через дворы. – Дядя Витя, помоги-и-ите! Посчитав, что самым верным решением будет как можно скорее отнести Анюту домой, парень бежал туда, никого вокруг не замечая. Но прохожие, шокированные увиденным, тут же звонили в милицию. Дежурный, приняв несколько одинаковых звонков о полоумном маньяке, разгуливающем по улицам со своей «жертвой» на руках, решил не медлить и отправил по адресу наряд, дабы не случилось ещё чего похуже. – Дядя Ви-и-итя! – донеслось со двора. Зорин выглянул в окно и увидал Степана, стоящего у подъезда с его дочерью. Та была полностью обнажена, вся покрыта ссадинами и кровью, и свисала безжизненной куклой в руках верзилы. – Вить, что там? – спросила жена. – Сиди тут, Марина. С Аней нашей что-то. Виктор быстро обулся и исчез за дверью. Снизу уже доносился вой милицейской сирены. Когда мужчина, пробежав два этажа, выбежал на улицу, дочь уже лежала на траве, а рядом лицом в землю был уложен Степан. Один из милиционеров одевал на него наручники, другой вызывал по рации скорую. – Это не я-а-а! Дядя Витя-а-а-а, это не я-а-а! – орал Стёпа, пока его крутили, но Зорин не обращал на него никакого внимания. – Аня! Анечка, что с тобой? Дочка? – отец склонился над девушкой. – Скорую, вызывайте скорую! Марина не послушалась мужа и тоже побежала во двор. Но увидав окровавленную дочь, на которой и места живого не осталось, схватилась за сердце и так и осела у подъезда. Приезда скорой она не дождалась... *** Голова раскалывалась от вчерашней пьянки, тело ныло, но Максим с самого утра пытался привести себя в порядок, но более-менее получилось это только ближе к обеду. Ему предстоял важный разговор с отцом, исход которого мог значить для парня многое. С этой целью он и вошёл в папин кабинет. Павел Андреевич листал какие-то бумаги, по-видимому, взял на дом очередное «громкое» дело, безнадёжно пылящееся в «висяках». Было у него такое своеобразное «хобби». – А, проснулся уже?– Павел оторвался от документов. – Вчера еле ноги волочил. Ты чего так нажрался-то? – Пап, не грузи, а? Без тебя тошно... – попытался отмахнуться от неудобной темы Максим. – Чтоб я ещё раз так напился... – Ты всегда так говоришь. Не рановато ли тебе надираться так? – Пап, я вчера экзамен на «пять» сдал. Отмечали с пацанами. Отец укоризненно посмотрел на сына из-под очков. Тот представлял из себя жалкое зрелище: опухшее лицо, синяки под глазами, пальцы, нервно теребящие мобильник. – Отмечали они... Ладно, чего пришёл-то? Только не говори, что по отцу соскучился, – упрекнул он сына и вновь уставился в дело. – Пап, помнишь Геннадия по кличке «Лёд»? – Макс сделал паузу, ожидая реакции предка, но тот почему-то начал говорить совершенно о другом. – Пока вы вчера бухали, Макс, наш местный идиот – Степан Устинов – девчонку изнасиловал. Аню Зорину. Такого пиздеца у нас в городе давно не случалось. – Как изнасиловал? – Макс догадывался, о какой именно Ане идёт речь, но вот, причём тут Степан он пока не мог понять. – А вот так. Места на ней живого не оставил: стекла во влагалище напихал, лицо исполосовал. Хорошо хоть жива осталась, сейчас в реанимации. Правда, мать её не выдержала такого «шоу» и умерла – обширный инфаркт. – И чё? Правда он сделал? – парню было плевать и на состояние Зориной и на её мать. Его волновал сейчас лишь Степан, невесть откуда появившийся. Отец посмотрел на Макса с хитрецой, а затем вкрадчиво ответил: – Полная сознанка, сынок. Обосрался от ужаса содеянного и за ночь всё выдал. Соображать надо было быстро! Очень быстро! У Максима была уже приготовлена история для отца, но Степан в неё никак не вписывался. Срочно надо было всё обставить так, чтобы во всём действительно был виноват этот дебиловатый парень. Правда со «Льдом» и Карасём нужно будет что-то самому решать. – Пап, я знаю Аню эту. – Рассказывай! – строго сказал отец. – Она только с виду такая приличная, а на самом деле шалава та ещё! Она с Васькой встречалась, да и не только с ним. – Это с дружком твоим беззубым? – Ну да. – Я тебе давно говорил, чтобы ты не связывался с ним. Ему до зоны полшага осталось. И что она в нём нашла? – Пап, да лан те, – оправдывал Максим товарища. – У нас в городе только бухают все и трахаются, других развлечений нет. Ну, и они встречались, трахались, выпивали. – Пиздец какой-то, Макс! – Павел Андреевич покачал головой. – Ладно, ну и что там у вас с Аней этой? Сейчас или никогда! Либо отец поверит и поможет, либо, не дай Бог, надо будет выдумывать более радикальное решение. – Ну, мы вчера возле стройки отвисали, с пацанами. Аня эта к нам... ну, к Ваське пришла. Стала с нами бухать. Она тоже экзамен сдала вчера, вроде. Не суть, – сын старался рассказывать как можно более отрешённо и не предвзято, чтобы не вызывать у опытного мента ни капли подозрения. – Ну, короче, мы с Игнатом потом уехали... – Ты опять за рулём бухал? – перебил отец. – Бля, Макс, ты заебал уже. Вот отберу машину – будешь знать. – Па, ну лан те, не об этом ща. Я в последний раз. Честно! – убедившись, что нравоучения по поводу езды в нетрезвом виде закончились, Максим продолжил: – Короче, Васян потом мне звонил, хвастался, что они с Саней вдвоём эту Аньку отодрали. Она только рада была. А потом все разошлись, вроде. Наверное, Степан этот её потом где-то поймал. – Сын, и к чему ты мне сейчас всё это говоришь? – Пап, ну там же по любому экспертиза будет?.. Короче, ты можешь так сделать, чтобы только этого урода там следы были? – То есть ты хочешь сказать, что её вчера весь день твои дружки трахали? Так, что ли? – Ну, она же сама, с Васькой и Саней. А чё им теперь жизнь-то портить? Они-то тут причём? Павел Андреевич встал из-за стола и с шумом выдохнул через плотно сжатые губы. По-видимому, сынок его не на шутку озадачил своей просьбой. Было не совсем понятно, отчего отпрыск так впрягается за своих дружков-раздолбаев. Пока он собирался с мыслями, в руках Максима зазвонил телефон. Высветился номер Васьки. – Да, – сухо ответил парень. «Макс, хули ты пиздел, что Генка «Лёд» типа крутой? Мы с Саней за опохмелом пошли, ну, к бабке моей за самогоном, а тут он идёт!» – раздавалось в трубке. – И чё? «Ну, чё-чё? Саня ему с вертухи уебал, он и вырубился. Мы скрутили его и хуй теперь отпустим!» – Вы там совсем охренели, что ли? «Короче, Макс, дуй к нам, пока Саня его на фарш не пустил. Мы на элеваторах». – Лан, ща буду. Ждите! – ответил Максим и сбросил звонок, после чего тихо, чтобы не услышал отец, выругался: – Дебилы, бля! – Ладно, Максим, я что-нибудь придумаю для дружков твоих. Только поклянись мне, что ты сам к этому делу непричастен, иначе... – Пап, ну ты чё? Что же я, по-твоему, совсем на голову отмороженный? – Хорошо, верю... Да, и ещё вот что: ключи от машины мне на стол! Быстро! – строго скомандовал отец. – Я и так постоянно тебя прикрываю перед гайцами, а ты ещё моду взял бухим кататься. – Пап, ну... – Хер гну! А увижу тебя до дня рождения пьяным – посажу и Ваську и Саньку, а тебя самого улицы подметать отправлю. Ты всё понял? – Понял, пап, – Макс нехотя вытащил ключи и положил на стол отцу. Конечно, расставаться с привычным способом перемещения не хотелось, но это была относительно мизерная плата за решение их проблем с девчонкой. А выпить можно так, чтобы батя не спалил. Максим поспешил было удалиться. Ещё как-то надо было добраться до элеваторов, а это другой конец города. – Максим! – остановил его отец у самого порога. – Чё, пап? – Что ты там про Гену «Льда» сказать хотел? Такого вопроса парень явно уже не ожидал. Ну что же, сам заикнулся, самому теперь и выкручиваться. Но ответ появился сам собой. – А, ну ты слышал, что откинулся он с зоны? – Я в курсе. А что тебе до него? Он ещё тот рецидивист. – Да так, па, просто. Говорят, то ли пропал он, то ли убил кто-то. – Интересно! А кто говорит? – Да пацаны на районе базарят. Не знаю, может и гонят... – Хорошо, сын. Спасибо за информацию. Проверим. – Да не за что, пап. Ну, я пойду? – К дружкам своим? – с укором спросил Павел Андреевич, и, не дожидаясь ответа, отпустил сына: – Иди, Максим, иди.