Огонь и океан

      Как только я зашла в комнату штаба, на меня сразу набросились стилисты и стали оценивать масштаб работы, которую предстоит со мной проделать, попутно приговаривая, что из-за опоздания я чуть не сорвала всю церемонию. Подумать только, для них казнь похожа на один из праздничных вечеров в Капитолии. Стилисты суетятся вокруг меня, а я не могу выбросить из головы последние слова Гейла. Услышь я это от кого-нибудь другого, сразу бы поняла, что этот человек не желает мне ничего хорошего, но Гейл вложил в них совсем другой смысл. Он, как никто другой, знает, что я отлично стреляю, и смогла бы попасть в Сноу, даже закрыв глаза, но что тогда он хотел до меня донести? Быть может… что я могу ошибиться с выбором мишени? Нет, я точно знаю свою главную цель.       — Ну, вот и всё, остался только костюм, — говорит один из стилистов, отвлекая меня.       Дальше мне помогают надеть костюм Сойки-пересмешницы и в завершении прикалывают черную брошь. Лишь на мгновение я успеваю взглянуть на себя в зеркало и совсем не узнаю. Стилисты сделали все, чтобы вернуть меня в прежнюю форму, и с виду я кажусь такой же, как и несколько месяцев назад, когда впервые надевала этот костюм, но глаза выдают всё, что я чувствую внутри. Страх. Боль. Пустоту.       — Теперь ты готова, потом тебе принесут лук и стрелу, — произносит стилист и жестом провожает меня к выходу.       Выйдя из комнаты, я сразу была окружена несколькими солдатами, которые вели меня к центральной площади. Один из них молча вручил мне лук и колчан с одной стрелой. Не знаю, сколько мы шли среди подземелий тринадцатого, но все это время я не сводила глаз со стрелы, вертела ее в руках, надавливала на острие и боялась выронить. Все лучше я слышала крики и шум, и это могло означать, что мы приближаемся к месту казни, но вдруг солдаты остановились.       — В чем дело? — спросила я.       — Вам велено ждать здесь, — монотонно проговорил один из них.       Я не стала вступать с ними в спор и просто стала ждать нужного момента. Солдаты тоже никуда не ушли и остались сторожить меня, словно я могла куда-то убежать от них. Ожидания были недолгими, и вскоре в сопровождении такого же отряда пришли Финник и Хеймитч.       — Китнисс, — выкрикнул Финник, увидев меня.       Я пошла к ним на встречу и, приблизившись вплотную, обняла их. Мы были единственными выжившими победителями, остальные погибли во время войны или их судьбы неизвестны. В такие моменты нам как никогда нужна поддержка друг друга. Каждый из них мне был по-своему дорог, и я была благодарна судьбе, что именно они сейчас находятся рядом со мной, даже в это нелегкое время. Наши объятия длились недолго, Хеймитч сдался первым и разорвал связь, но мы с Финником даже не думали отстраняться.       — Ну, все хватит, есть разговор, — произнес бывший ментор, наблюдая за нами.       Я представила, как мы сейчас выглядим в глазах Хеймитча, и не смогла сдержать улыбки, наверное, со стороны мы похожи на двух глупых влюбленных подростков, которые бояться отпустить друг друга. Вскоре мы все же немного отстранились, но продолжали держаться за руки, не обращая внимания на замечания Хеймитча.       — Что случилось? — спросила я, возвращаясь к разговору.       — Не при этих ребятах, — проговорил ментор, косо взглянув на солдат.       Я кивнула в знак согласия, и мы отошли на несколько шагов, чтобы нас никто не слышал.       — В чем дело?       — Раз уж ты проигнорировала очередное заседание совета, то доношу до тебя последние вести, — говорил Хеймитч, оттягивая момент истины.       — Говори уже!       - Власти тринадцатого решили назначить Койн временным президентом Панема, пока во всех дистриктах не установится мир и порядок.       Мне не верилось в это, неужели я снова все пропустила и дала Койн возможность занять место у власти.       — Они же не имеют права выбирать за всех! — выкрикнула я, и мой голос эхом раздался по коридорам.       — Но они это сделали, — спокойно ответил Хеймитч.       Я не знала, что делать дальше и как теперь остановить Койн, когда она буквально взяла всю власть в свои руки. Возможно, если бы я присутствовала на заседании, смогла бы ей препятствовать, сделать хоть что-то, а сейчас у меня нет никакого плана. До казни оставались считанные минуты, вот-вот должно случиться то, что изменит судьбу всего Панема, а решающей фигурой в этом должна выступить я.       — Пора, — сказал Финник, смотря, как к нам приближаются солдаты.       — Скоро начнется речь президента Койн, вы должны присутствовать, — отчеканил командир охраны.       Окруженные конвоем вооруженных людей мы медленно пошли вперед. На мгновение мне показалось, что это нас ведут на казнь, а иначе для чего понадобилась такая охрана? Я пыталась избавиться от лишних мыслей, не думать ни о чем, не представлять в своем воображении дальнейшую судьбу Панема и жителей всех дистриктов, просто выстрелить в Сноу и покончить со всем этим.       В какое-то мгновение яркий свет ослепил меня, но в следующий миг мне удалось разглядеть небольшую площадку, возвышающийся на ней столб, к которому был привязан Сноу. Наверху располагались несколько рядов трибун и небольшой балкон между ними. На трибунах были толпы кричащих людей, наверное, все жители тринадцатого на какое-то время покинули свои комнаты и оставили работу, чтобы своими глазами увидеть казнь, на каждом шагу стояли вооруженные солдаты и охранники, видимо, власти тринадцатого все тщательно продумали. В зале было очень шумно, тысячи голосов слились в один гул, и разобрать что-то в этой толпе было невозможно, но вдруг в один момент всё стихло, а на балконе появилась Койн. Медленным шагом она направилась к краю и, окинув взглядом трибуны, остановилась на мне.       — Сегодня решающий день в истории Панема! День, который изменит жизнь в каждом дистрикте и провозгласит падение власти Капитолия. Мы долго сражались за свободу, несли потери, проливали кровь и жертвовали своими жизнями, но все наши жертвы не напрасны, мы добились справедливости и вот настал этот истинный момент. Война окончена, но нам предстоит проделать еще достаточно работы и приложить много усилий, чтобы восстановить порядок вокруг. Сегодня будет уничтожено последнее, что связывало нас с прошлой властью, и для Панема настанет новый мир! Мир, где не будет места для войны и голода, где будет процветать порядок и закон. Свободный мир!       Все жители тринадцатого затаив дыхание, внимали словам Койн, а я все думала, действительно ли наше будущее будет таким, как она описывает, или же нас ждет все тоже, что было в прошлом? Окинув взглядом всю площадку, я обратила внимание на возвышающийся столб и сразу взглянула на Сноу. Странно, он тоже не вслушивался в слова нового президента, вместо этого не сводил глаз с меня. Интересно, о чем он сейчас думает или что чувствует? Вряд ли он надеется получить помилование и выжить сегодня, он давно знает, что его судьба предрешена. Каково ему смотреть в глаза своему палачу, который через считанные минуты приведет в исполнение смертельный приговор? В отличие от него, я не могла смотреть на свою предстоящую жертву и решила дослушать долгую речь Койн.       — Сегодня собрались все выжившие победители Квартальной бойни и среди них Сойка-Пересмешница, которая сделает последний, решающий выстрел и этим завершит кровавую войну, — она жестом указала в мою сторону, и это означало, что настал мой выход.       Под ритмичный звук барабанов я медленным шагом направилась к центру зала и остановилась недалеко от столба. Вокруг царила полная тишина, и сейчас можно было расслышать даже самые тихие шорохи и звуки, но ничего не было, только периодичная дробь барабанов, который вскоре тоже утих. С двух сторон позади меня стояли Хеймитч и Финник, но, несмотря на это мне казалось, что я одна.       Я запрокидываю руку назад и достаю из колчана единственную стрелу. Сноу смотрит на меня привычным спокойным взглядом, ничто его не беспокоит, ни один мускул не дрогнет на его лице. Намеренно я начинаю медлить, оттягивая этот момент, словно сейчас все закончится и казни можно избежать. Сноу видит меня насквозь: мою неуверенность, мою ненависть, мой страх. Я накладываю стрелу на тетиву, прицеливаюсь и смотрю на него. Я готова и теперь всего лишь один миг отделяет меня от выстрела, а Сноу от верной смерти. На мгновение его губы содрогаются, и он хрипло произносит:       — Дорогая мисс Эвердин, мы же договаривались не лгать друг другу.       В этот момент я вспоминаю наш разговор в подземельях Капитолия и поднимаю свой взгляд на Койн. Она кивает мне, словно дает разрешение на выстрел. Снова опускаю взгляд на Сноу. Я не могу решить, кого из них я ненавижу сильнее и кто достоин смерти больше. Два президента и лишь одна стрела. И тут в моей голове совершенно случайно всплывают слова Гейла: «Не промахнись, Китнисс». В один миг все встает на свои места. Лук сам собой поднимается наверх и я отпускаю тетиву. Стрела со свистом разрезает воздух и попадает Койн прямо в сердце.