Огонь и океан

Дворец президента оказался намного дальше, чем казалось на первый взгляд. Мы старались не привлекать лишнего внимания, поэтому шли очень медленно. Кругом находились ловушки, по возможности, мы старались их обходить, но некоторые капканы были такими, что обойти их было невозможно. Гейл старался привести их в действие задолго, до того как мы доходили в диапазон их воздействия. Сверху над нами летел планолет, который в случае малейшей опасности должен был предупредить нас. Но на всем пути мы не встретили миротворцев, и это казалось нам очень странным. На ловушках были маяки, которые посылали сигнал о нашем местонахождении, и миротворцы просто не могли не знать где мы, но не остановили нас. Возможно, около дворца президента нас ждала засада, и они только ждали когда мы подойдем ближе. Да, несомненно, там была ловушка, но мы не могли остановиться, и просто следовали приказу командира. Вскоре мы дошли до резиденции, но увиденное там потрясло нас. Вокруг здания не было ни солдат, ни миротворцев, там были обычные люди, жители Капитолия. Их можно было отличить по ярким костюмам и странным прическам. Дети, старики, все они огромной толпой окружили президентский дворец. Мы не могли открыть по ним стрельбу, ведь люди были безоружны и беспомощны. Толпа продолжала стоять на площади, а мы находились в укрытии и не знали, что делать дальше. - Видишь? – спросил меня Гейл, указывая на странный проход между домов. - Что это? - На карте показано, что этот проход ведет к подземному входу в президентский дворец. Я взглянула на карту в руках Гейла, проход был обозначен узкой линией, для того чтобы никто кроме миротворцев не знал о существовании тайных ходов. - Если повезет, мы сможем пробраться туда и попасть внутрь дворца, - добавил Гейл. - Хорошо, - сказала я. Командир подал сигнал остальным солдатам, и мы медленно и осторожно стали приближаться к проходу. Троих солдат Гейл отправил в разведку, а остальные остались ждать. Всё было спокойно и, когда солдаты дали знать, что впереди все чисто, мы последовали за ними. Действительно, все было тихо, и ничто не предвещало опасности. Наша черная одежда сильно отличалась от ярких костюмов жителей Капитолия, но, похоже, они не обращали на это никакого внимания. Мы старались идти как можно быстрее, но в тоже время незаметно, чтобы поскорее преодолеть огромное расстояние. Все это казалось очень странным: на пути к центральной площади нам встречались множество ловушек, а сейчас, когда мы почти дошли до дворца ничего не было: ни миротворцев, ни вражеских планолетов. Я сильно увлеклась своими мыслями и не заметила, как мы почти миновали всю площадь. До тайного прохода оставалось совсем немного, и казалось, это расстояние мы могли преодолеть за считанные секунды, но неожиданно стали звучать выстрелы. Через мгновение на площади поднялся оглушающий шум: выстрелы стали усиливаться, кругом взрывались снаряды, люди в панике пытались укрыться от пуль. Я не могла понять, откуда стреляют, и какое-то время я искала взглядом миротворцев. Но их не было, на площади находились лишь жители Капитолия. В нескольких сантиметрах от моего лица пролетело несколько пуль и попало в висок стоящего позади меня солдата. Не в силах наблюдать за происходящим я сделала шаг назад и услышала знакомый голос. - Китнисс, - звал меня Гейл, одновременно отстреливаясь. Я хотела ответить ему, но внутри появилось странное чувство, в горле встал ком, и вместо слов у меня получался лишь придавленный хрип. Всеми силами я пыталась выдавить из себя хоть какой-нибудь звук, но ничего не получалось. - Китнисс, - продолжал звать меня он. Шум выстрелов приглушал голос Гейла, но я слышала, как он зовет меня. Я должна была пойти на его зов, но не могла пошевелиться. Я стояла в ступоре и ничего не могла сделать, просто продолжала стоять. Выстрелы продолжались, вокруг со свистом пролетали пули, но не задевали меня, словно я стояла в защищенном поле. Я не понимала, что со мной происходит, я чувствовала, что должна что-то сделать, но тело не повиновалось. Вскоре я увидела вдали знакомый силуэт, приближающийся ко мне. Это был Гейл, я узнала его издалека, но даже сейчас не могла пересилить себя, чтобы сделать шаг на встречу. Он тоже заметил меня и стал приближаться быстрее. - Нужно уходить, Китнисс, пошли, - говорил он, пытаясь потянуть меня за собой. Я чувствовала его прикосновения, слышала его голос, но не могла пошевелиться. Он продолжал звать меня и тянуть за собой, но я стояла словно статуя. А выстрелы продолжались, и одна из пуль пролетела в сантиметре от моей головы, чуть не задев ухо. Гейл видел, что я не в состоянии идти и, закинув свое оружие через плечо, поднял меня на руки. Он нес меня в непонятном направлении, стараясь обходить тела погибших людей. Взрывы продолжались, выстрелы становились сильнее, и одна из пуль попала Гейлу в плечо. На мгновение он остановился, и окинув взглядом свою рану пошел дальше. Через некоторое время чувства стали возвращаться ко мне, и я могла пошевелить конечностями. - Гейл, отпусти меня, я смогу сама.. – тихо прошептала я ему. - Нет, - решительно сказал он. - Ты ранен и тебе тяжело, я пойду сама, правда, - говорила я, но Гейл будто не слышал моих слов и, превозмогая боль и усталость, продолжал меня нести. Я чувствовала себя некомфортно, ведь я не была ранена и могла идти сама, но Гейл не давал мне этого сделать. Вздыхая и морщась от боли, он продолжал идти, не останавливаясь ни на секунду. Вскоре мы почти дошли до тайного прохода, ведущего во дворец. Гейл опустил меня на землю, и я осмотрела тех, кто выжил после обстрела. Из всей группы солдат выживших осталось совсем немного, нас едва бы хватило, чтобы захватить резиденцию. Позади звучали выстрелы и взрывы, мы стояли напротив входа в подземный проход. У нас не было пути назад, единственное, что мы могли - это войти во дворец, но неизвестно выберемся ли мы обратно. Я переглянулась с Гейлом, и мне казалось, что он думал о том же, о чем и я. У нас было мало времени, скоро сюда прибудут миротворцы, и нам не выстоять против них. Всеми силами я попыталась очистить свои мысли, чтобы сосредоточиться на главной цели. Мы все должны найти комнату президента и захватить его, ведь только там мы могли победить в этой войне. С этими мыслями мы поочередно стали входить в подземелье. Я вошла последней, закрыв за собой железные ворота и оставив снаружи свет внешнего мира.