Огонь и океан

Очнулась я в незнакомом помещении. Яркий свет лампы резал глаза, вокруг все расплывалось, но собрав последние силы, мне удалось продержаться в таком состоянии некоторое время. Закрыв глаза, я долго пыталась вспомнить, что произошло, где я сейчас нахожусь, но все попытки не приносили точных результатов. В голове постоянно всплывали непонятные образы: подземный лабиринт, разговор с президентом, огонь, взрывы... и больше ничего. Мне казалось, что я упустила что-то очень важное, но никак не могла вспомнить что именно. Со временем я стала различать звуки: равномерное пищание аппарата, находившегося рядом со мной, тихий звук лампы, шаги где-то далеко отсюда. Снова открыв глаза, я заметила, что комната, в которой я нахожусь, вся состоит из белого цвета, от которого невольно хочется жмуриться. Я попыталась пошевелить рукой, нащупать хоть что-то рядом, но вместо этого почувствовала резкую боль. Некоторое время я лежала без движения, пытаясь прийти в себя и боль постепенно стала уменьшаться, но я все равно чувствовала, как кожа зудит. Я не понимала, что со мной происходит, но, несмотря на все, что я чувствую, мне хотелось это узнать. Переборов себя, я стала медленно приподниматься. Каждое движение было пыткой и боль, которая на некоторое время стихла и вернулась с новой силой. Она была настолько ужасной, что мне казалось, будто мои руки опустили в сосуд с кипящим маслом. На глаза накатывали слезы, я пыталась их сдержать, но это не удавалось и, издав мучительный стон, я смогла опереться о перила кровати, на которой лежала. Зажмурившись, я попыталась сделать все, что угодно, лишь бы не заплакать. Не знаю, сколько я пробыла в таком состоянии, но позже, когда боль стала немного отступать, я решилась и открыла глаза. Увиденное повергло меня в шок. Первое, на что я обратила внимание, были мои руки. Они были неестественного розового цвета, и кожа в некоторых местах отличалась оттенком. Приподняв правую руку, чтобы ближе ее разглядеть и не обнаружила шрама на запястье, который остался у меня еще с детства. Я не до конца поняла, что со мной произошло, но одно знала точно – это не моя кожа. Медленно проведя большим пальцем по ладони, я снова почувствовала боль. Мои руки начали дрожать, и в следующее мгновение я заметила яркий розовый след, оставшийся от прикосновения. Через некоторое время я отвлеклась от рассмотрения своих ладоней и стала изучать взглядом комнату, в которой сейчас находилась. Постепенно глаза стали привыкать к яркому освещению, и я перестала жмуриться. Повернув голову влево, я разглядела медицинский аппарат, от которого к моему телу шли тонкие прозрачные трубки. Взглядом я стала искать второй конец и заметила, что он прикреплен ко второй руке чуть выше запястья. Вероятно, это был морфлинг, но даже он не мог унять боль от ожогов. Окинув взглядом остальную часть комнаты, я решила закрыть глаза, чтобы вспомнить все, что произошло. Но мне не удавалось это сделать, в голове остались лишь обрывки воспоминаний, которые не складывались в полную картину. Я делала это снова и снова и, когда очередная попытка не принесла ничего нового, открыла глаза и вдруг почувствовала себя одинокой, будто у меня забрали что-то очень родное и дорогое. В комнате никого не было, а мне очень хотелось увидеть кого-нибудь из своих близких. Маму или Прим… Странное чувство с каждым мгновением все больше овладевало мной. В голове стоял голос, это был мой крик, я звала сестру. Я не понимала, что со мной происходит и с чем это вызвано, а дальше стали появляться какие-то образы, и они казались такими реальными, словно это уже произошло. В один миг в мыслях промелькнули яркие вспышки воспоминаний, мне удалось их запомнить и составить из них целую картину событий. Я видела в небе Капитолийский планолет, который сбрасывал бомбы, видела отстреливающихся солдат, и как один из снарядов упал рядом с Прим, и все взорвалось вокруг нее. С молниеносной скоростью эти образы пронеслись у меня в голове, а дальше все исчезло и, открыв глаза, я снова увидела яркое свечение лампы. Лишь спустя какое-то время мне удалось осознать, что все это произошло на самом деле, но что-то внутри меня противилось и отказывалось верить. - Прим… - тихо прошептала я, чувствуя, как по щеке медленно спускается слеза. Сейчас я совсем не пыталась сдержаться, чтобы не заплакать, наоборот хотелось дать волю чувствам и эмоциям. Странно, но теперь боль в руках не казалась мне такой уж и сильной, как вначале. На долю секунды в моей голове промелькнула мысль о том, что я не могу находиться в этом комнате, я просто должна уйти отсюда. В следующее мгновение, больше ни о чем, не задумываясь, я вскочила с кровати и попыталась найти выход из помещения. Комната была небольшой, и это не заняло много времени. Сделав всего шаг, я почувствовала покалывание в левой руке, и, наклонив голову, увидела, что чуть выше моего запястья прикреплены прозрачные трубки с иглой. Пытаясь освободиться, я сильно дернула рукой от чего игла еще сильнее вошла в мою кожу и оставила глубокую рану до локтя. Я почувствовала боль в этом месте, и то, как кровь стекает по ладони, но все же мне удалось разъединить трубки от аппарата и теперь они свисали с моей руки и волоклись за мной по полу. Медленно подойдя к выходу, я дотронулась до дверной ручки и почувствовала боль, но собрав остатки сил, сжала ручку еще сильнее и попыталась открыть дверь, но ничего не вышло. Дверь была заперта. Я стала биться, кричать, стучать кулаками, но ничего не помогало, меня, будто не слышали. Обессилив, я прислонилась к стене и медленно сползла на пол. Слезы огромным потоком лились из глаз, ладони сильно жгло, а внутри было непонятное чувство, которое я не могла распознать. В запястье постоянно покалывало, и немного приподняв руку, я вытащила из кожи трубки, правда игла осталась внутри, но до нее мне не было дела. То и дело я что-то выкрикивала, иногда не разбирая слов, а потом стала тихо шептала ее имя: - Прим, Прим, Прим… - словно звала ее. И каждый раз, произнося ее имя, я слышала свой крик, и пред глазами стоял тот момент, когда все взорвалось. Со временем я стала все тише и тише звать ее и вскоре лишь беззвучно шевелила губами. Попытавшись успокоиться, я закрыла глаза, и некоторое время пребывала в таком состоянии, после чего все куда-то исчезло. *** Снова очнувшись, я увидела эту же комнату. Знакомый яркий свет, и пищание аппарата, трубки вставленные теперь уже в правую руку, но сейчас в комнате я была не одна. Я была рада, что теперь в комнате находится кто-то еще, ведь многие часы, проведенные в одиночестве, мне ужасно надоели. - Китнисс… - кто-то позвал меня. Я ничего не ответила, но этот голос явно был мне знаком. Повернув голову в сторону, чтобы узнать, кому принадлежит этот голос, я ощутила тупую боль в шее. Не подавая виду, я стала разглядывать того, кто сидит рядом со мной. Все расплывалось перед глазами, но присмотревшись, мне удалось разглядеть знакомый образ. - Хеймитч? – спросила я. Он ничего не ответил, лишь кивнул. Если Хеймитч здесь, рядом со мной, значит мы не в Капитолии, но где тогда? Я собиралась задать ему множество вопросов, но он словно знал об этом и опередил меня. - Сейчас мы в дистрикте-13. Тебя и всех остальных доставили сюда, после обстрела… - говорил он, но половина его слов не задерживались у меня в голове, и через какое-то мгновение я уже не могла с точностью вспомнить их. Меня интересовало другое, но Хеймитч не торопился об этом рассказывать. - Прим…- тихо произнесла я, обрывая его на полуслове. - Она жива, - выждав некоторое время, сказал он. - Жива? – переспросила я, словно не верила в это. - Да, сейчас ей уже лучше, вообще у тебя везучая сестра, - сказал он, слегка улыбнувшись. В этот момент в где-то внутри меня поселилась надежда, вера в то, что все еще может быть как прежде. Но улыбка на лице Хеймитча продержалась недолго и вскоре он с серьезным видом добавил: - В отличие от твоего друга… - Гейл? – первое, что вырвалось у меня. - Да, благодаря ему твоя сестра и выжила, он закрыл ее своим телом. - Что с ним? – спросила я, пытаясь привстать. - Тише, не вставай, - он жестом указал мне лечь, - Не волнуйся, ему помогают лучшие специалисты. Некоторое время я просто молчала, и Хеймитч тоже не нарушал тишины. Пытаясь разобраться в произошедшем, я стала повторять про себя все свои мысли. Гейл спас Прим и теперь сам находить на волоске от смерти. Он много раз жертвовал собой, чтобы помочь мне и моей семье, и я всегда была ему за это благодарна, но сейчас, если он погибнет я никогда не смогу простить себе этого. Эти мысли не давали мне покоя, и тогда я решила задать Хеймитчу вопрос, хотя очень боялась услышать ответ, но это казалось мне лучшим, чем неизвестность. - Он выживет? - Мы все на это надеемся. После того вокруг снова повисло молчание. Хеймитч недолго задержался в моей комнате, ему не разрешено было здесь находиться и вскоре он уже собирался уходить. - И если снова вздумаешь встать и долбиться в дверь, то сначала хорошенько подумай, ведь этим ты себе же делаешь хуже, - сказал он, вставая. Я посмотрела на свою левую руку, и увидела на ней тонкий незаживающий порез, вероятно след оставленный иглой. Странно, но в этот момент меня посетили мысли о Финнике. Столько времени прошло с того дня, когда его вместе с другими раненными отправили в дистрикт-13, а я до сих пор не думала о нем, да и вообще ничего не знала. К тому моменту Хеймитч уже направлялся к двери, но я успела задать ему свой последний вопрос: - Хеймитч, а как дела у... – я не знала, как спросить, но, похоже, мужчина и сам все знал. - С ним все в порядке, ты скоро сможешь его увидеть. После этого Хеймитч покинул комнату и я снова осталась одна, но теперь я не чувствовала себя такой одинокой, ведь я знала, что все мои близкие живы. С Прим будет все хорошо, я знала, мама не даст ей умереть, и Финник тоже жив. Единственное, что меня волновало, это состояние Гейла, но я не хотела думать о худшем и попыталась, как и все, надеяться на лучшее.