Где-то там, далеко.

      - Ой… ё, – протянул Дим, разглядывая небо, – что делать-то будем?       - Поедем вперед, – ответил Андрей, – надеюсь, хоть кто-то здесь живет.       - Долго?       - Пока не кончится бензин.       - А потом?       - Поплывем, – отрезал Андрей, садясь за руль, – вон, у нас и лодка имеется. Все, поехали!       Мотор мерно урчал, серое полотно дороги наматывалось на колеса, унося их в неизвестность, темный лес обступил со всех сторон. Только чуть впереди смутно серела узкая полоса неба.       - Скоро рассвет, – указал на нее Димка, – и лес, кажется, заканчивается.       Андрей промолчал. В отличие от друга, который в подобных ситуациях начинал много говорить, он предпочитал сначала все обдумать. А потом все равно промолчать.       Лес закончился внезапно. Вот только что еще темнели деревья, и вдруг они резко вылетели на простор. Тут уже было намного светлее, только впереди виднелось что-то непонятное.       - Город? – нерешительно предположил Дим.       - Похоже…       На фоне слабо голубеющего неба изрезанные зубцы строений издалека напоминали гору изломанных кубиков, рассыпанных детской рукой.       Со свистом над дорогой пролетело что-то, кожистые крылья подняли пыль, мелькнули на миг внушительные зубы в оскаленной пасти.       - Ничего себе птичка, – пробормотал Дим, провожая ее взглядом.       - Похож на птеродактиля.       Андрей мельком глянул на летуна и снова сосредоточился на дороге. Трещины, сквозь которые пробивалась трава, песок и земля, нанесенные на нее, местами так много, что колеса с трудом пробивались через заторы. Это не по автобану со всей скоростью лететь. Машину тряхнуло на колдобине, и Дим отчетливо лязгнул зубами. Хотел было возмутиться, глянул на друга и промолчал, не стал отвлекать. Смятые кубики города постепенно приближались, но очень быстро стало ясно, что доберутся они туда не скоро.       - Андрюх, давай съедим что-нибудь? Я уже даже на твои бутеры согласен, – жалобно протянул Дим.       Неспособность друга даже нарезать колбасу и хлеб давно стала предметом шуток. А роскошная дыра в сковороде после того, как Андрей решил поджарить яичницу, демонстрировалась всем гостям.       - Подожди немного, – рассеяно проговорил тот, – сейчас остановлюсь. Вон на тот пригорок поднимусь, и все.       Из машины решили не выходить, только Андрей пробежался за машину, пока Дим резал сыр с колбасой, радуясь, что ехали они на сплав, а не просто покататься. Теперь грели душу в багажнике неплохие запасы для них и для машины. Андрей еще оглядел окрестности, ничего подозрительного не заметил и долил бензина из канистры.       - Много у нас еще осталось? – поинтересовался Дим, уже приготовивший то ли поздний завтрак, то ли еще вчерашний ужин.       - Двести литров. Пока хватит.       - Само собой, что пока… садись, ешь.       Последние слова Димка договаривал, уже забив рот бутербродом. Неожиданно все соображения про чужой мир и неясное будущее отошли на задний план. А вот на переднем, вернее уже в зубах, оказались хлеб, колбаса и сыр: обычный набор голодного путешественника. Допив остатки чая и с сожалением перевернув термос над кружкой, Димка печально проговорил:       - Все выдоил…       - Ну, еще капельку, кисонька! – насмешливо бросил Андрей – Ты еще выжми…       - Да ладно тебе, чая нет, воды нет… или есть? Точно есть, – стал припоминать Дим, – еще тушенка, сахар, сайра в масле… две банки. Ну, и там всякие «бомж-пакеты». Эй, куда? Я еще не наелся!       - Это на обед, – отрезал Андрей, заворачивая остатки колбасы, – или ты на это охотиться собираешься?       У дороги мерными скачками передвигалось какое-то странное животное, напоминающее одновременно кенгуру и жабу. Серая бородавчатая кожа, покрытая даже на вид неприятной слизью, выпуклые глаза, широкая пасть с острыми клыками…       - Зубы, – протянул Дим, передергиваясь, – и что ж они все такие зубастые-то?       - Не сожрешь - не выживешь, – философски откликнулся Андрей, – тебе прогуляться не нужно?       - К нему в пасть? Нет уж, спасибо…       - Ну, как хочешь. Надо будет, скажи.       И снова серая дорога стелется под машину, наматывая километры на спидометр.

***

      В город они въехали ближе к вечеру, когда солнце (хорошо, не два!) уже коснулось края горизонта и по земле протянулись длинные острые тени.       Полностью рассмотреть его не удалось, кварталы раскинулись на огромной площади, серые высотные дома кое-где обрушились, но большая часть устояла. Виднелись изящные мостики, арки и комплексы зданий. И всюду запустение, треснувший асфальт, трава и деревья, заполонившие все вокруг, странные шестиколесные машины, почему-то с трубой, торчащей вверх. На домах ржавые вывески, окна побиты, и стекло поблескивает среди травы. Стены местами покрыты мхом и серой пульсирующей плесенью.       Ребята остановили машину, вышли. Где-то поскрипывало, шумела листва, мерзко выл то ли зверь, то ли птица. Воняло падалью и чем-то душным и липким, от чего хотелось отмыться.       - Посмотри, мох сбит, – заметил Дим, хотел провести по нему пальцем, но одернул руку, когда серый отросток метнулся к нему.       - Осторожно! Вижу. И здесь, тоже следы. Небольшие.       Андрей присел у отпечатка, очертил его контур.       - Двуногий, обут, каблука нет. Смотри - подошва сплошная.       - Угу…       Димка прошел чуть вперед, проследил цепочку следов до грязной лужи с радужной пленкой на поверхности.       - Швы грубые, будто вручную сшили.       В траве что-то белело, и парень отодвинул в сторону лист, отшатнулся. На него смотрел пустыми глазницами череп.       - Труп, – высказал очевидное Андрей, – вернее скелет. Убили, но оставили тут. Кости растащены, наверное, хищники поживились, вот тут, видишь? Следы зубов.       Зубки были впечатляющими, такие немаленькие и явно острые.       - Как думаешь, отчего умер? – поинтересовался Дим.       - Шею свернули, – ответил Андрей, – позвонки вот тут сломаны.       - Неприятно…       - Еще бы…       - Поедем дальше?       - Угу, потихоньку.       Димка снова сел на пассажирское сиденье, он не учился экстремальному вождению, так что решил оставить за рулем друга. Андрей медленно ехал по улице, объезжая камни и стволы деревьев, ветки и куски арматуры. Димка смотрел по сторонам, уделяя особенное внимание окнам, кто знает, что там?       - Стой! – он тронул за руку друга, – там кто-то был.       Дим всмотрелся в окно впереди, твердо уверенный, что видел темный силуэт, промелькнувший в глубине комнаты.       - Заметил, кто?       - Не успел. Похож на человека, по крайней мере, обликом. Подожди! Вон бежит, видишь?       За окном мелькнула тень, исчезла. Будто растворилась, стерлась. Андрей заглушил мотор, приоткрыл окно со своей стороны, вслушался. Где-то трещало, скрипело, визжало…       - Богатые звуки… - Дим дернулся от особо пронзительного визга.       - И не говори. Впору пожалеть, что беруши не взяли. Если это будет продолжаться всю ночь, выспаться нам точно не судьба.       Так и вышло. В сгущающейся темноте все громче звучали ночные песни, за кем-то гнались, потом, судя визгу, догнали и, наконец, сожрали. Сочный хруст в кустах отбивал всякую охоту к экскурсиям. Ребята и не пошли, в машине оно как-то спокойнее было. Под утро кто-то пришел знакомиться, долго шарился рядом, пробовал на зуб колеса и бампер. Судя по обиженному скулежу, остался недоволен. Уставшие за день парни даже не выглянули, только с боку на бок повернулись. Успеют еще разобраться, кто ходит по ночам.       Рассвет встретил очередным туманом, уже не таким забористым, что перенес их сюда, звонким хрустом льда на лужах и свежестью. По сравнению с предыдущим утром, было холоднее, изо рта шел пар, и из нагретой за ночь машины выходить не хотелось. Но с зовом природы не поспоришь, пришлось прогуляться.       Звуки, окружающие парней, уже не удивляли, даже тонкий, на грани ультразвука, визг, только заставил поморщиться. Дим даже жевать не перестал. Ну, кричит и кричит, явно не человек, так что беспокоиться?       - Проверим, что там внутри? – спросил он, с сожалением убирая остатки сыра и хлеба.       - В домах? Обязательно, только машину закрою, на всякий случай.       Андрей подождал друга, щелкнул брелоком сигналки и направился к ближайшей лестнице. Тут, кажется, было принято делать их снаружи. Лестницы выходили на широкие балконы, опоясывающим здания по периметру, внутрь вели двери, закругленные сверху. Комнаты были небольшие, с круглым окном на противоположной от входа стене. Андрей пропустил внутрь Димку, оставаясь у двери, чтобы следить за улицей. Ему тоже было интересно, но неожиданно включился почти забытый в мирной жизни инстинкт десантника. Вот и занял он стратегическую позицию. Димка, больше любивший исследовать, с интересом осматривался. Комната объединяла в себе кухню, гостиную и, судя по кровати, спальню. На стене он заметил отпечаток овального экрана, сейчас почти выдранного из гнезда и висевшего на проводах. Несколько кнопок рядом с обозначениями напоминали панель управления. Все было очень похожее на их жилища и в то же время неуловимо чуждое. Под ногами хрустнули осколки, Димка поднял с пола чашку с отбитым краем и простеньким геометрическим узором по краю.       - По крайней мере, они понимали, что такое красота, – заметил он, разглядывая рисунок.       - Ты скоро?        Андрею было тревожно, будто что-то сгустилось в воздухе. Хотелось бросить все эти исследования и спрятаться в машине. Сомнительная защита, но хоть такая!       - Да все уже. Как ты думаешь, что тут произошло?       - Война, – коротко ответил Андрей, показав на щербины на стене, – это явно от выстрелов.       - А если эпидемия?       - И чего ты боишься? Для нас тут любой микроб враг номер один. Так что все равно уже. Скорее всего, и то и другое. Война и болезни идут рука об руку. Особенно такие, от которых приходится бежать.       - Почему бежать?       Димка спускался следом за другом, осторожно ставя ноги на шаткие ступени.       - Вещей много осталось, – пояснил Андрей, – собирались в спешке.       Он насторожился, прислушался. Где-то, на пределе восприятия, раздавались гортанные звуки, очень похожие на клич человека.       - Дим, давай быстрее, кажется, скоро сюда придут двуногие охотники. Не хотелось бы становиться их добычей.       - Иду уже, – откликнулся парень, поворачивая на последний пролет.       Клич прозвучал совсем близко и закончился высоким противным звуком.       Что-то тренькнуло, и Дим охнул, дернулся, с недоумением глядя на длинную оперенную стрелу, застрявшую в руке.