За полями, за горами...

Когда Элли очутилась в своей комнате, что была выделена ей в качестве места ожидания решения Короля Багрона, она сразу упала на высокий диван, что стоял у широкого окна, и, замученная перенесенными переживаниями, провалилась в сон. Видения, что пришли к ней, были туманными: картины прошлого и настоящего плавно перетекали друг в друга, меняя последовательность событий, и эта путаница давила на грудь, застревала в горле осклизлым комком. Элли вздрагивала и стонала, чувствуя, как тупая боль накатывает на нее где-то на уровне подсознания. Она, кажется, потеряла счет времени и теперь не чувствовала ничего, кроме внутреннего опустошения. Больно и страшно. И тем больнее от безысходности, и тем страшнее от неизвестности. Девушка сонно разомкнула веки и несколько секунд неподвижно лежала, глядя в потолок, силясь припомнить, что произошло с ней за последние часы. В животе противно заныло от голода – ведь она не ела ничего с самого утра. Когда Элли вспомнила высокомерное лицо лесного короля и толпу странных людей, сердце ее ухнуло вниз. К глазам подступили слезы, мысль о том, насколько она сейчас далека от дома, уколола до боли. Элли поднялась с дивана и осмотрелась – комната была прекрасна. Высокий потолок, украшенный причудливой росписью, прозрачные гобелены на окнах, распахнутых настежь. Девушка ни разу в жизни не видела таких занавесок, легких, почти невесомых, что колыхались от ветра, залетающего с улицы. Над большой деревянной кроватью висел балдахин – яркий, расшитый золотыми нитями, Элли долго разглядывала искусную вышивку и забавные шелковые кисти. Подсвечники и камин в ее глазах были настоящим произведением искусства, хотелось посмотреть на мастера, чьи руки создали такую красоту из золота. Элли медленно подошла к окну и глянула на улицу сквозь ткань занавесок – все было зелено, кругом один лес, утопающий в закатных лучах медленно садящегося солнца. Открытием для Элли стало то, что из ее комнаты есть выход на небольшой балкон. Там стоял стол и несколько кресел из красного дерева, на узорной скатерти красовалась ваза с маками. Девушка незамедлительно вышла туда, мягко ступая по мохнатому ковру. Дышалось ей на удивление легко, и отсюда она могла рассмотреть дворец во всех мелочах. Вблизи он казался еще прекраснее, по-волшебному струилась роспись по стенам, некоторые из них полностью скрывал плющ. Величавые колонны, дерзко возвышающиеся к небу, поддерживали величавые своды, на балконах стояли фонтаны, статуи, цветы. У Элли перехватило дыхание, когда она начала подсчитывать количество этажей, которое перевалило за несколько десятков. «Если моя комната настолько совершенна, то какая же комната короля, - думала Элли, возвращаясь внутрь комнаты, - наверное, вся в бриллиантах…» Дверь отворилась, и на пороге, вежливо расшаркиваясь, появились несколько девушек в красных платьях. В руках они несли подносы и яствами и стопки каких-то тканей. - Добрый вечер, госпожа, - сказала одна из них, склоняя голову в поклоне, - как вы? Элли смешалась, еще никогда в жизни ее не называли госпожой: - Все хорошо. А почему вы спросили? - Мы принесли вам ужин, - ответствовала та, - как требуют того приличия, я должна спросить у вас, не нуждаетесь ли вы в чем-либо еще. Может, желаете вечером принять ванну? Наши девушки помогут вам расслабиться и поухаживать за волосами и кожей. - Спасибо, не стоит. – Элли покраснела. Девушка услужливо улыбнулась, и указала глазами на стол возле дивана. Две другие девушки прошли в комнату, оставив на столе поднос с несколькими блюдами. Еще одна аккуратно положила стопку тканей на кровать и отошла в сторону, кланяясь Элли. - После трапезы, если пожелаете, служанки помогут вам надеть ваше платье. Просто сообщите стражникам, они у дверей. Приятного аппетита! – Рыжеволосая красавица, поклонившись, развернулась на пятках и скрылась за дверью вместе с остальными девушками. Еда была как раз кстати, поэтому Элли жадно набросилась на красиво украшенные блюда. Но девушку ждало разочарование – на тарелках красовались лишь овощи и ягоды, которыми ей, деревенской жительнице, привыкшей к парному мясу и молоку, трудно было утолить голод. За неимением большего, пришлось довольствоваться тем, что имелось. Элли отбросила в сторону вилку и нож и начала хватать еду руками, по правде говоря, она плохо владела столовыми приборами, и очередное ее рвение изучить принцип их работы обычно заканчивалось порезанными пальцами и битой посудой. Так, Элли поглощала блюда одно за другим, не чувствуя от пищи никакого наслаждения. - Смотрю, у нашей гостьи отменный аппетит. На соседнее кресло приземлился король Багрон. Он сделал знак не прерываться уже готовой подскочить Элли, и молча наблюдал за тем, как та утоляет голод. От пристального взгляда девушка смутилась и отставила в сторону тарелку с овощами, несмотря на все великолепие лесного замка, ей очень хотелось поскорее вернуться домой, а король пришел к ней наверняка, чтобы поведать о своем решении. - Знаю, наша кухня тебе непривычна, - снова заговорил Багрон, улыбаясь и смотря в сторону распахнутых окон, - однако, привыкнуть к ней тебе придется… Элли нервно сглотнула, где-то внутри затеплился страх. Вдруг она совсем нескоро вернется в свою деревню? - Все вкусно, - выдавила она, пытаясь вложить в слова как можно больше искренности, но Багрон строго посмотрел на нее, и Элли поняла, что ложь и лесть в этом лесном королевстве уличаются мгновенно. - Я долго думал, как поступить с тобой, Эллина, - продолжил король, - в твоей ситуации не так уж и много путей решения проблемы. В любом случае, я размышляю с точки зрения твоей пользы. - Прошу вас, Ваше Величество, не томите меня, - взмолилась Элли, чувствуя, как горло сдавливает осклизлый комок. Багрон поднялся с кресла и важно прошелся по комнате, буравя взглядом пол. Он нервничал. Полы мантии так и подскакивали при каждом шаге. Наконец, он остановился прямо напротив Элли и взглянул на нее, в глазах его плясал огонь. - В сложившейся ситуации я принял непростое решение, единственно верное, очевидно. Войдя в твое положение и поразмыслив над последствиями, я позволяю тебе остаться здесь, в нашем королевстве. Кров и безопасность мы можем тебе гарантировать. Из руки Элли выпал кусок хлеба. - Остаться? Здесь? – заикаясь, спросила девушка. Багрон снова сел напротив нее, закинув ногу на ногу: - Не самая плохая идея, должен признать. Трудности закаляют характер, как говорится, уверен, ты сможешь привыкнуть к новому дому, и в дальнейшем наши традиции и обычаи станут и тебе родными и близкими по душе. В конце концов, огнеоны не так уж плохи, пусть мы и обладаем непредсказуемым характером… Но Элли уже ничего не слышала, она уже и не слушала короля. В груди ухало сердце, к вискам прилила кровь и стучала молотом в ушах, казалось, что все внутренности перехватила ледяная клешня. - Выбора, я так понимаю, у меня нет? – спросила она, предвидя последующий ответ. - Почему же? – вскинул бровь Багрон. – Выбор есть всегда. Ты можешь отказаться от моего предложения и уйти из королевства, дабы в дальнейшем существовать самостоятельно. Я не имею права держать тебя пленницей в башне, как принцессу, и ждать, когда прилетит последний в мире Дракон, - он лукаво улыбнулся. – Хотя бы потому что драконов не бывает. - Прошу вас, отпустите меня домой, я вернусь в свою деревню и больше не потревожу вас, - взмолилась Элли, закрывая лицо руками, чтобы скрыть брызнувшие из глаз слезы. Король замялся, кусая губу: - Видишь ли, Элли, ты находишься в другом мире, где и в помине нет твоей деревни… - Но она есть, за маковым полем, стоит перейти реку! – выпалила Элли, перебив Багрона. Ей было очень страшно слышать эти слова, хоть в глубине души она и догадывалась, что дело обстоит куда хуже. Король на удивление спокойно вытерпел этот порыв эмоций и продолжил после некоторого молчания, важно кашлянув: - Так вот, ты можешь проживать в мире самостоятельно, полагаясь на свои способности к выживанию, уверен, тебе, как деревенской жительнице, не привыкать к трудностям, однако, безопасность тебе никто обеспечить уже не сможет, кроме тебя самой. Земли за пределами наших владений не так безопасны, особенно ночью. Если ты двинешься на запад, то столкнешься с бескрайними степями, а там можешь угодить в лапы к полякам – народец безобидный, но уж больно жадный. Увидев чужака на своих землях, эти кочевники навряд ли оставят его в живых. И на востоке ситуация не лучше – за рекой Песчанкой, у подножия гор, есть Город Теней. Тамошние жители не отличаются добротой и радушием, жестокие и алчные, они-то не упустят возможности расправиться с тобой при первой же возможности. Жить в горах совсем худо, там пронизывающий ветер и снег на выступах… Он замолчал, внимательно глядя на совсем помрачневшую гостью и ожидая ответа. - Вы ведь все решили, Ваше Величество, - заговорила Элли охрипшим от напряжения голосом, - и я верю в искренность ваших намерений уберечь меня от неминуемой смерти. - В нашем королевстве ты будешь защищена если не от всего, но от нападок со стороны его жителей уж точно, и, может быть, привыкнув, даже будешь счастлива, - заверил ее Багрон. - Счастлива я уже никогда не буду, если мне придется всю оставшуюся жизнь быть в чужом месте, с чужими людьми, без малейшей надежды на возвращение домой… - Я бы не был так в этом уверен, это во-первых. – Голос короля глухо зазвучал в комнате. – А во-вторых, мы не люди, мы – огнеоны, служители пламени огня. Элли молча скатывала в ладонях краешек скатерти, ей было все равно теперь, где она находится, и кто все эти «не люди», осознание безысходности давило на плечи, наполняло свинцом тело. - Я должна дать ответ? – спросила она, подняв взгляд на Багрона. - Нет, ну вы подумайте! – всплеснул руками тот. – Я сижу здесь, покрываюсь копотью от свечей, меня давно ждут в трапезном зале, а она еще спрашивает! - Тогда я останусь здесь, - молвила Элли, чувствуя, как слезы потекли по щекам. Король довольно улыбнулся, точно ждал именно такого ответа: - Вот и славно, эти покои теперь твои. Он удалился из комнаты, оставив Элли в одиночестве. Девушка молча смотрела на закрывшуюся дверь, и ей показалось, что сейчас обрушился последний мост, связывающий ее с прошлой жизнью, канувшей вот так неизвестно куда, в бездонную огненную пропасть. Боль пронзила тело, Элли осознала, что больше никогда не увидит ни мать, ни отца, ни сестру и брата, больше не будет гулять на рассвете по их большой деревенской улице и не будет приносить отцу обед на луг, не почувствует запах материнского пирога с вишней и не потанцует с кудрявым мальчишкой на празднике урожая. Элли сглотнула комок слез и, неловко потянув скатерть со стола, а вместе с ней и красивую посуду, упала на кровать, заливаясь слезами. Ее ждала новая жизнь в роскошном, но неродном дворце, и она еще никогда не чувствовала себя такой одинокой и несчастной.