Why Do We Fall

/ / Лиам сидит, пока у него не затекает задница. Он ругает себя за мысли о том, что, может, спуститься бы так — хватит быть Бэтменом на сегодня, — и идёт искать лестницу. Небольшую надстройку с ржавой дверью окружают антенны. Пальцы Лиама в паре сантиметров от дверной ручки, когда она опускается вниз, и он оказывается лицом к лицу… с Зейном. Они смотрят друг на друга, кажется, вечность. — Что ты здесь делаешь? — наконец Зейн нарушает тишину, и внутри Лиама что-то сжимается от звука его голоса. — Ничего, — он пожимает плечами, и нет, серьёзно? Это всё, что он может сказать? Он ждал этого момента неделями. — Это моё место, — говорит Зейн. В его голосе — вызов, но глаза невероятно грустные. — Сегодня я не Бэтмен, — неуверенно возражает Лиам, но отходит с пути Зейна, готовясь припустить вниз по лестнице. Зейн не двигается, его глаза отчаянно бегают по лицу Лиама. — А я не преступник, — шепчет он. Лиама захлёстывает волна эмоций, которые он не может разобрать. Он хочет убить его (он всегда хочет убить его), но взгляд Зейна останавливает его. Он не может оставаться сильным под его взглядом, и слабее всего место под рёбрами и нагрудной бронёй костюма. Так что он подаётся вперёд и делает то, чего жаждал с тех пор, как Зейн оказался в его гараже: целует его. В этом поцелуе нет нежности, Зейну наверняка больно, но Лиаму всё равно. Он хочет, чтобы Зейну было больно. Он сжимает плечи Зейна, толкает его к стене и сцеловывает его вздохи. Он чувствует пальцы Зейна, сминающие футболку на его спине. На плечах Зейна наверняка останутся следы, но Лиаму всё равно. Когда он отстраняется, губы Зейна блестящие и припухшие. Глаза Зейна зажмурены, и Лиам торопливо оглядывает его. Зейн выглядит усталым. Он ещё худее, чем был раньше. Осунувшийся. Опустошённый. Лиам ненавидит, как сжимается его сердце из-за этого. Он снова наклоняется, но на этот раз проводит ладонью по скуле Зейна. Он касается большим пальцем его припухшей губы и мягко целует. — Лиам, я… — Тш-ш. Мы незнакомцы. Только на сегодня, ладно? Зейн кивает с такой готовностью и так искренне, что Лиам думает о Гарри. Он ненавидит то, как привлекательно это выглядит. Он сжимает ладонь Зейна в своей и тянет его к лестнице. Ни один из них не издаёт ни звука, пока Лиам ищет свою машину, оставленную в городе. + Лиам не знает, куда он едет (и что он делает), но они останавливаются у симпатичного отеля — который принадлежит Лиаму — всего через десять минут. Он сосредотачивается на дороге, потому что ничего хорошего не случится, если он начнёт думать о Зейне, сжавшемся на пассажирском сидении. — Мистер Пейн, — девушка с ресепшена подскакивает к ним раньше, чем Лиам закрывает за собой входную дверь. — Мне нужен номер, — говорит Лиам самым деловым тоном, на который способен, и его кулаки сжимаются, когда он видит её любопытный взгляд, скользнувший по Зейну. — Никаких вопросов, — добавляет он и игнорирует гордость, которая жаром растекается в груди, когда Зейн хихикает за его спиной. — Пентхаус, — подсказывает девушка, протягивая Лиаму ключ. Лиам едва сам не хихикает, когда видит, что Зейн подмигивает ей, прежде чем последовать за ним к лифту. Воздух кажется наэлектризованным в маленькой железной коробке, которая поднимает их на верхний этаж. Они стоят друг напротив друга у стен и смотрят в пол. Выглядит так, словно они пытаются использовать несуществующие суперсилы, чтобы заставить лифт двигаться быстрее. Они оба подскакивают, когда звонок оповещает о том, что двери открываются, и смеются, пока идут к номеру. Лиам сразу направляется к огромному холодильнику посреди нелепо украшенной кухни и открывает одну из маленьких бутылок виски. Он смотрит на Зейна, который оглядывается, приоткрыв рот от удивления. Это действительно великолепный номер, но Зейн — Зейн затмевает всю его красоту. — Вот чёрт, это… — начинает Зейн, но Лиам накрывает его рот рукой, а потом делает большой шаг и обхватывает лицо Зейна ладонями. Он целует его грубо и глотает каждый звук, который Зейн пытается издать. Они отрываются друг от друга, чтобы вдохнуть, и Лиам пользуется случаем, чтобы стянуть футболку через голову, а потом проделывает то же самое с рубашкой Зейна. Секунду он разглядывает его голую грудь, запоминает татуировки, а потом снова целует его: так, как всегда хотел. Не сдерживаясь, страстно. Зейн отвечает ему точно так же. — В спальню, — выдыхает Лиам ему в рот, опуская руки на пряжку ремня Зейна. — Я… Я не знаю, где она, — охает Зейн и смеётся. Лиам хочет, чтобы это не было таким милым и привлекательным. Не теперь. Он рычит, сжимает задницу Зейна и поднимает его. Зейн ойкает и обвивает руками шею Лиама. Он лёгкий, Лиам быстро находит нужную комнату и роняет Зейна на большую кровать. Лиам целует его снова, а затем перемещается на шею, засасывает кожу, возможно, слишком сильно, и спускается губами ниже. Ему чертовски нравятся грудные стоны, которые издаёт Зейн, когда Лиам касается языком смуглой кожи. Он быстро расстёгивает ремень Зейна и стягивает джинсы с узких бедёр. Глаза Зейна зажмурены, когда Лиам поднимает голову, и он прикусывает губу, когда Лиам гладит его твёрдый член через трусы. — Дальше сам, — выдыхает Лиам, поднимаясь на ноги, чтобы снять свои штаны. Зейн кивает и быстро выпутывается из своих слишком узких джинсов. Лиам поднимает бровь, взглядом указывая на трусы Зейна, и чувствует жар в животе, когда Зейн краснеет. Он снимает свои плавки, избегая голодного взгляда Лиама. — Блять, — Лиам ничего не может поделать с собой, и он почти падает, пытаясь быстро раздеться. Зейн громко стонет, когда Лиам наклоняется поцеловать его. Их члены соприкасаются, и оба подаются бёдрами вперёд, ища трения. Зейн хватает всё, что может — волосы Лиама, плечи Лиама, руки Лиама. Лиам чуть отстраняется и смотрит вниз. Он удивляется тому, как они подходят друг другу. Смуглая кожа Зейна и светлый загар Лиама, его татуированные бёдра прижимаются к паху Лиама, его член трётся о Лиама. От этого у Лиама поджимаются пальцы на ногах. — Оближи, — Лиам подносит ладонь ко рту Зейна, и в глазах Зейна вспыхивает тот насмешливо-издевательский огонёк, по которому он так скучал. Зейн превращает это в шоу: он всасывает пальцы Лиама в рот, обводит языком ладонь. — Готово, — ухмыляется он и облизывает губы. Лиам чертыхается и снова накрывает рот Зейна своим. Он просовывает руку между ними и обхватывает ладонью оба члена. Зейн хорошо поработал, думает он, когда рука легко скользит вверх и вниз. — Вот дерьмо, — рычит Зейн в шею Лиама. Его дыхание горячее и тяжёлое, и это заводит Лиама ещё сильнее. — Прекрати, — стонет он, когда Лиам издевательски медленно потирает пальцем их головки. Лиам мучает его ещё немного прежде, чем сам уже не может выдержать. Свободной рукой он сжимает плечо Зейна, и он надеется, что там останутся синяки. Он начинает двигать рукой быстрее, сжимая именно там, где нужно, и они оба стонут. Зейн смотрит на него, его рот чуть приоткрыт. Его взгляд такой внимательный, полон слов и вопросов, с которыми Лиам не хочет разбираться прямо сейчас. Так что он удерживает с Зейном зрительный контакт и ухмыляется каждый раз, когда Зейн стонет. Это работает, вскоре глаза Зейна совсем чернеют, и он стонет имя Лиама между ругательствами и словами на каком-то языке. — Я близко, — шипит Лиам сквозь сжатые зубы, звук, с которым его рука двигается на их членах, громкий и непристойный. Зейн кивает и закрывает глаза. — П-поцелуй меня, — шепчет Зейн, и Лиам хочет отказаться, он действительно хочет. Но сильнее он хочет довести себя; и ещё сильнее он хочет довести Зейна. Так что он наклоняется и легко касается губами губ Зейна. Прежде, чем он успевает углубить поцелуй, Зейн выгибается, прижимаясь к нему, и кончает ему в руку. Он кричит прямо в открытый рот Лиама и царапает короткими ногтями его поясницу. Лиаму этого достаточно, и он кусает выступающую ключицу Зейна, когда кончает. Он перекатывается на спину и падает на подушку. Всё, что они слышат — короткие вздохи друг друга и шум с улицы под окнами. Придя в себя, Лиам поднимает голову с подушки. Зейн лежит на боку, глядя на него, его пальцы дрожат совсем близко к плечу Лиама — словно он хочет коснуться его, но боится. На улице совсем темно, в окно заглядывают фонари. Их свет оранжевым туманом окутывает Зейна, и он выглядит ещё прекраснее — хотя, кажется, уже некуда. Зейн открывает и закрывает рот уже несколько раз и снова, словно он собирается что-то сказать, но не может решиться. Лиам ждёт. Он не хочет говорить. Он действительно не хочет. Но если этого хочет Зейн, он не может помешать. Лиам рассматривает его поджарое тело и хочет спросить, что значит каждая из его тату. Он хочет расспросить Зейна о миллионе вещей. К примеру, что случилось с его сестрой, сколько ему лет, какой его любимый цвет, почему он пошёл и стал очередным плохим парнем, по которому плачет тюремная камера. Но он не может. Он не может хотеть узнать кого-то, кого должен упрятать за решётку. Кого-то, кого он должен ненавидеть. — Лиам, я… Я не знаю, что сказать, — говорит Зейн, и это звучит слишком громко в тишине комнаты. Оглущающе. — Мне жаль. Мне действительно жаль. Лиам смотрит на него снова: его глаза печально-карие, и Лиаму это не нравится. Эти глаза заставляют его желать податься вперёд, обнять грустного мальчика перед ним и никогда не отпускать. Но этот грустный мальчик подставил, предал его. Он помогал Джокеру. Гарри и Найл пострадали из-за него. Прежде, чем Лиам успевает что-то сказать, странная тень падает на пол комнаты. Словно свет с маяка; в Готэме нет маяков. Лиам оборачивается к окну, и его сердце едва не останавливается. Это бэт-сигнал. Зейн следит за его взглядом и сдавленно охает. Лиам ползёт к концу кровати и шарит по карманам штанов в поисках телефона. Он зло бьёт в матрас, когда на экране высвечивается уведомление о пятидесяти пропущенных вызовах и двух десятках сообщений. — Мне нужно идти, — негромко говорит он и тянется за своей одеждой. — Всё в порядке? Лиам тяжело выдыхает, застёгивая верхнюю пуговицу на рубашке. Он открывает последнее сообщение. Оно от Луи, и в нём: «ГДЕ ТЫ ЧЁРТ ТЕБЯ ПОДЕРИ? В МОЙ ОФИС ЖИВО ТЫ УБЛЮДОК». — Нет. — Нужна моя помощь? Лиам резко оборачивается и смотрит на Зейна. Он всё ещё раздет, но теперь он сидит на коленях в изголовье кровати, взволнованно глядя на Лиама. Помощь. Что-то случилось. Что-то плохое, а он в нереально дорогом номере с человеком, который ненавидит его. — Нет, мне не нужна твоя чёртова помощь! Ты думаешь, я идиот?! Это всё твоя вина, всё, что происходит! — кричит он, указывая на окно, где в ночном небе горит бэт-сигнал. Зейн вздрагивает и тянется за своими вещами. — Почему всё дерьмо происходит, когда ты рядом со мной?! Да потому что ты — дерьмо! — Лиам, клянусь, я ни при чём, — робко говорит Зейн, натягивая трусы. Лиам рассерженно смотрит на него, завязывая шнурки на ботинках. Он зол и взволнован, и Зейн выглядит таким уязвимым… Лиам намерен доломать его. — Я доверился тебе, и посмотри, куда это меня привело. Ты пригретая на груди змея, ты не сделал ничего хорошего. Взгляни на себя! Вымойся и выметайся из моего города. Если я увижу тебя поблизости, поверь мне, Зейн, ты пожалеешь, — выплевывает он, и его трясёт, но сказанного уже не вернуть. Зейн не поднимает головы, заворачиваясь в простыню. Лиам поворачивается к двери и открывает её. — Значит, ты снова Бэтмен? — спрашивает Зейн, и его голос звучит надломленно. Лиам замирает, его рука на ручке двери, и он ненавидит, как она дрожит. — Я всегда чёртов Бэтмен, — отвечает он прежде, чем шагнуть через порог и вызвать лифт.