Ультимеция

      Забранные досками окна сарая, стоявшего на окраине редкого леса, под сенью большой разлапистой ели, то и дело озарялись голубыми вспышками, а из-за неплотно прикрытой двери доносилось потрескивание.       Внутри пахло озоном и паленым металлом, от чего воздух легко проникал в легкие, но словно наждачка драл горло. Однако, маленькая девочка, что сидела на полу перед огромным металлическим листом, похоже, вовсе этого не замечала.       Короткостриженные темные волосы мелко дрожали на проникающем с улицы ветерке, от которого ее прикрывал накинутый на плечи коричневый плащ. Впрочем, холода она тоже не чувствовала, все внимание огромных карих глаз было приковано к металлу, над которым она плавно водила рукой... рукой, с пальцев которой то и дело срывались электрические разряды. Крошечные голубые змейки пробегали по листу железа, оставляя за собой глубокие темные борозды.       Дверь за ее спиной внезапно распахнулась. От неожиданности девочка дернула рукой, отчего плавная линия пошла зигзагом. Она гневно обернулась, и раскрыла уже было рот, что бы закричать на помешавшего ее занятию человека, но увидев – кто стоит на пороге, улыбнулась.       - Мама! – радостно закричала она и бросилась к стоящей на пороге женщине. – Посмотри, что у меня...       Во внезапно нахлынувшей тишине прозвенел звук пощечины.       Девочка, схватившись рукой за порозовевшую щеку, рухнула на застеленный соломой пол и непонимающе взглянула на мать. Губы ее предательски задрожали, а в уголках глаз набухли капельки слез.       - М-мама...       - Как ты посмела нарушить обещание?! – в глазах женщины плескался гнев.       Она подошла к лежащей девочке и та вся сжалась, зажмурив глаза, в ожидании удара. Но его не последовало.       - Ты обещала мне, что никогда, никогда не воспользуешься магией на людях!       - Я-я... я не... – давясь слезами, девочка замотала головой.       - Значит, отец Кэла лжет?       - Я не... я... – под суровым взглядом матери, девочка умолкла, привела в порядок мысли, утерла кулачком слезы и решительно взглянула на женщину. – Нет, он не лжет... это... правда. Я... прости меня, мама. Я не удержалась. Он... он назвал меня выродком, монстром. Он... я... я сказала ему, что... что он мне нравится, а он... он ответил, что не хочет знаться с... с...       Ее глаза вновь наполнились слезами, и она задрожала всем телом.       - Прости меня, мама, я...       - Ты нарушила обещание, - уже более спокойным голосом повторила мать, - и я тебя предупреждала о последствиях. Отныне я запрещаю тебе пользоваться магией. Слышишь? Запрещаю! Любой!       - Но, мама...       - Никаких но! Живо домой! И сюда ты больше не вернешься! Отныне ты будешь жить, как обычная девочка. Ты поняла меня?       - Да, мама... – понурившись, ответила та. - А я... я смогу потом... я извинюсь перед Кэлом, тогда ты...       Женщина ничего не ответила, и девочка поспешила домой. У нее отлегло от сердца – раз мама ничего не ответила, значит это лишь минутная вспышка ярости. Пройдет несколько дней, быть может, недель и ей снова будет позволено вернуться в тот сарайчик и продолжить свою работу. Она уже кляла себя, за то, что сорвалась на мальчишку. В конце концов, она давно привыкла к тому, что с ней никто не хочет общаться. Все знали, что она «особенная» и сторонились, словно прокаженной. Но он... он был другим. Несколько раз они вместе гуляли и о чем-то болтали. Он никогда не был груб с ней, и он нравился девочке.       Уже на подходе к дому, ее вдруг посетила догадка, и она звонко шлепнула себя по лбу. Ну конечно: ведь там была уйма других детей. Как она могла подумать, что он на глазах у них ответит на ее чувства. А теперь... Когда она, поднявшись на второй этаж, вошла в свою комнату и рухнула в кровать, глаза ее вновь были полны слез.       - Глупая... глупая дура...       А в это время ее мать, присев на колени подле все еще горячего листа металла, смотрела на свое изображение и улыбалась. Десять минут спустя, она вернулась домой, поднялась в комнату дочери и, убедившись, что та уже спит, нежно поцеловала ее в лоб.       Сая проснулась от какого-то шума за окном. Она уже привыкла к бесконечным дождям. Ей даже нравилось засыпать под мерное постукивание капелек воды по оконному стеклу и крыше дома. Кроме того, обычно дождь заглушал все прочие звуки, доносящиеся с улицы, охраняя ее сон, но не сейчас...       Откинув одеяло, девочка задумчиво глянула на него, а потом нежно улыбнулась: «мама...»       Нашарив ногами тапочки, она зевнула, потянулась и, щурясь спросонья, взглянула на улицу.       Шел дождь. Но, несмотря на него, в ночи дребезжали язычки пламени.       - Факелы? – недоуменно пробормотала девочка. – Куда это собралась такая толпа?       Еще раз зевнув, она накинула на себя легкую курточку, сунула ноги в непромокаемые полуботинки и спустилась вниз.       - Мам? Мама? – позвала она.       Ей никто не ответил. Взглянув на настенные часы, Сая покрутила пальцем у виска.       - Совсем с ума сошли, в такую рань... куда же их всех понесло?! Похоже, и за мамой зашли...       Девочка почесала взлохмаченную голову, поежилась и выглянула на улицу.       Дождь оказался неслабым ливнем. Вода стекала по черепичной крыше в желоб, а из него с громким плеском падала в большую металлическую бочку, воду из которой обычно использовали для поливки огорода, необходимость которой в последнее время отпала вовсе.       Собравшаяся толпа стояла метрах в пятидесяти от дома. Шум дождя не мог заглушить крики, доносящиеся от людей, но и не позволял разобрать слова.       Накинув на голову капюшон, девочка прикрыла за собой дверь и направилась по покрытой лужами дорожке.       - Мама? – позвала она, дойдя до людей.       Голоса стихли. Все, как по команде, развернулись к ней, а потом медленно отступили назад. Стоять осталась лишь одна женщина, которую до той поры скрывали спины остальных.       - Сая? – с тенью страха в голосе воскликнула мать. – Что ты здесь делаешь?! Быстро иди домой!       - Вот она! – внезапно раздался из толпы крик.       Кричал здоровенный мужик, ростом под два метра. Он был владельцем небольшой забегаловки на окраине поселка и был одним из тех, у кого отвращение к девочке переросло в неодолимую ненависть. Мать запрещала ей приближаться к нему, говоря, что он ненормальный и от него можно ждать чего угодно.       Сая обвела взглядом людей. Тут были почти все взрослые жители деревни, а многие пришли со своими детьми. Был тут и Кэл со своими родителями. Он старался не смотреть на девочку, а на лице его застыло какое-то виноватое выражение.       - Хватайте ее! – заорал все тот же здоровяк.       - Не смейте! – выкрикнула мать. – Она всего лишь ребенок! Она никому не причинила зла!       - Пока, - проговорил отец Кэла, - и то мой пацан чудом уцелел. Не убеги он тогда, эта тварь наверняка убила бы его!       Парень при этих словах дернулся, словно от пощечины, бросил на девочку быстрый виноватый взгляд и отвернулся.       В груди Саи разлилось приятное тепло. Значит, мальчишка чувствует себя виноватым и не злится на нее, следовательно, у нее еще будет шанс все объяснить, извиниться перед ним и... Только сейчас до нее дошел смысл сказанного. Заспанный мозг наконец проснулся, проанализировал все факты и выдал результат, от которого девочку прошиб холодный пот: они пришли за ней, они хотят... убить ее.       - Я не хотела... – задыхаясь от сдавившего грудь страха, прошептала девочка, - простите меня...       Но ее никто не услышал. А толпа двинулась вперед.       - Стойте, - закричала мать, но ее подхватили под руки два молодых парня и оттащили в сторону.       Сая почувствовала, что ее сдавили чьи-то руки, а тело оторвалось от земли.       - На костер ведьму! – прокричал кто-то из толпы.       - Ты что, сдурел?! – зарычал на него другой, - совсем ума лишился, я тебя самого на костре зажарю! Раскроите девчонке череп и дело с концом.       Из глаз девочки вновь хлынули слезы. За последние сутки она плакала больше, чем за весь предыдущий год.       - Не на... – закричала она, но чья-то мясистая ладонь заткнула ей рот.       Все тот же детина, который держал ее на весу, заломил девочке руку и острая боль пронзила плечо, когда в нем что-то хрустнуло. Девочка почувствовала, как по ее ногам побежали теплые струйки, немедленно растекшиеся темным пятном на штанах.       Она до боли закусила губу, почувствовав, как глубоко внутри нее поднимается магия, требующая выхода. Она уже готова была выплеснуть ее наружу, разметав ближайших к ней людей электрической цепью, а после броситься бежать, бежать без оглядки... Но в этот момент ее взгляд выхватил из толпы мать.       Двое парней все так же держали ее под руки, а она отчаянно вырывалась, крича, что бы отпустили ее дочь. Она несколько раз съездила пальцами с длинными острыми ногтями по физиономиям юнцов, пропахав глубокие кровавые борозды, и чуть не выцарапала одному из них глаза.       «Мама запретила...»       Наполнявшая ее секунду назад сила тут же улеглась.       Сая почувствовала, что ее руки чем-то крепко связывают за спиной, а потом она, потеряв опору, рухнула на землю.       Одновременно парни повалили ее и тот, что чудом не лишился глаз, вскарабкался на нее сверху и принялся искать что-то в траве. Женщина продолжала кричать и вырываться, но силы уже покидали ее. Наконец парень нашел то, что искал и вскинул вверх руку. В руке был зажат камень.       - Нет! – услышала девочка собственный крик, когда парень со всей силой ударил им мать по лицу.       Мир исчез за багряной пеленой.       Едва Сая пришла в себя, как тело ее немедленно отозвалось болью. Разум все еще был затуманен. В памяти метались какие-то тени, а в ушах снова и снова звучали крики: «Сая... нет... прости... нет...». Но вокруг было тихо. Лишь монотонный шум дождя...       Постепенно несуществующие голоса стихли. Девочка попыталась подняться, оперевшись на левую руку и тут же вскрикнула, рухнув в грязь. Рука безвольно болталась и была неестественно вывернута. Девочка потрогала ее здоровой, превозмогая боль, поводила из стороны в сторону и, наконец, выбитая из сустава кость встала на свое место.       - А, что же это я... – всхлипнула девочка, утирая лицо ладонью, - вся в грязи... ну вот, теперь мама меня точно убьет...       Она еще раз попыталась встать, и на этот раз это ей удалось.       - Я вся промокла... – плаксиво простонала девочка, стирая комья грязи со штанов.       Внезапно глаза ее широко раскрылись. По телу пробежала дрожь. Сая поднесла руку к лицу и осторожно провела пальцами другой по алым разводам. После этого взгляд ее упал на землю и медленно заскользил по ней...       На краткий миг все звуки потонули в полном ужаса и отчаянья крике.       Девочка стояла на небольшом холме неподалеку от своего дома, а вокруг лежали изуродованные тела.       Разорванные на части, искореженные, с вывалившимися в грязь внутренностями, покрытые глубокими ранами и белыми пузырями мертвой кожи, с вытекшими или же запекшимися глазами... Лишь крови не было – всю ее смысли потоки дождя.       Сая рухнула на колени, и содержимое ее желудка выплеснулось на изуродованное тело. Это была ее мать. Лицо было словно вдавлено внутрь головы. Нос сломан посередине и раздробленные кости, прорвав плоть, торчали наружу.       - Мама... нет... мама, мама!!! – девочка упала на мертвое тело и зарылась лицом в складки насквозь промокшей одежды.       Тело матери всегда такое теплое и ласковое сейчас было холодным, словно лед.       - Мама...       Сзади послышались шаги. Сая обернулась и встретилась взглядом с переполненным ужасом взглядом Кэла.       Мальчишка стоял один, сжимая в руках голову своего отца.       - Сая... – прошептал он.       - Уходи, - прошептала девочка, и вокруг нее поднялся хоровод огненных искр. – УБИРАЙСЯ!       Мальчишка, как завороженный еще с минуту простоял неподвижно глядя не нее, а затем, выронив голову, бросился наутек.       Искорки рванулись было следом за ним, но потом замерли, упали вниз и заскакали по мертвым телам. Воздух наполнился противным запахом паленых волос.