Установка

Налетавший на стену ветер рыдал, и Данте, проснувшись из-за этих нисколько не эротических стонов, лежал и смотрел в расшитый черными трещинами потолок. Через десять минут затекли руки, которые он подложил под голову, и Данте с явной ненавистью к миру сел на кровати, опустил ступни на пол и потер глаза. Рядом, на деревянном стуле, одном на весь второй этаж, аккуратно покоился плащ Вергилия, и синим вытканным рисунком косился на Данте из мрака комнаты. Единственная лампа на тонком электрическом кабеле, голая, безо всякого абажура, перегоревшая, болталась под потолком. Данте смотрел на этот рисунок ошарашенно, будто видел в первый раз. Сейчас синие нити казались более реальными, чем мир за границами комнаты. Даже стенания ветра отошли на второй план. Но чем больше Данте смотрел, тем больше ему казалось, что рисунок не неподвижен. Что в глубине затаилось движение, и, едва Данте отвернется, движение вырвется на свободу. Ему уже мерещилось, что в центре зарождается маленький торнадо и втягивает в себя все больше неподвижных нитей. Через десять секунд торнадо не было — был закручивающийся в спираль китайский дракон, гоняющийся за своим хвостом. Данте смотрел не моргая. Оставшиеся неподвижные нити тоже сложились в тонкого дракона, который налетел на первого и тут же отскочил. И оба дракона, не обращая внимания на реальный мир, закрутились в наигранной схватке на черном полотне плаща. Данте шикнул и потер глаза тыльной стороной ладони. Рисунок снова был на месте. — Что за… — Данте свалился обратно на кровать, развернулся, уткнулся носом в плечо Вергилия и зло проворчал: — Двигайся, придурок.