Нереально

Кабуто сдержал обещание: указал несколько возможных мест, где нам следует искать Данзо. Он рассказал всё сам, так что никому не приходилось прибегать к насилию. Больше я не навещала его. - … так, когда? Очки как очки. Круглые, с металлическим ободком и белыми дужками. Разбитые. Я провела указательным пальцем по паутинке трещинок на стекле. Где-то на периферии кружил нетерпеливо по кабинету Онва. По левую руку от меня, облокотившись локтями на подоконник, стоял Джуго. Именно он подобрал эти треклятые очки и передал мне. - Змеюка, ты меня вообще слышишь?! – рявкнул Онва, привлекая внимание. Я крутанула в пальцах дужку и спрятала очки в ящик стола. - Я слышу всё, что произносят люди в этих стенах, - участливо заверила я, обращая внимание на мечника. – Кстати. Джуго, я хочу, чтобы ты занялся нашей разведкой. - Почему я? – тут же выпрямился рыжий. - Какого хера? – возмутился Онва. Две пары глаз в изумлении уставились на меня. Я отбарабанила ногтями дробь по столу, прилагая титанические усилия, чтобы ничем не выдать, как сильно я наслаждаюсь вмиг переменившийся обстановкой. Удивление, возмущение, гнев, обида – я жаждала обратной реакции своих подручных, она была мне необходима, как опий наркоману. - Это мои люди! – крикнул мечник, разъяренным зверем нависнув надо мной. – Ты не можешь просто взять и отобрать их у меня! - Вообще-то, могу, - я откинулась в кресле, сцепив пальцы в замок. Онва пылал задушенным гневом, как шлюха, честно отработавшая всю ночь и получившая за это кошель, набитый деревяшками. - Курохэби-сан, - вклинился в разговор Джуго, – не думаю, что подхожу для этого. Я не шпион. Мой взгляд тут же переметнулся к рыжему, губы дрогнули в снисходительной улыбке. - Ты – идеальный шпион, мой дорогой. У тебя есть уникальный дар: умение понимать язык зверей и птиц. И сейчас это нужно мне, как никогда. Джуго нахмурился. Отвел в сторону напряженный взгляд. - К тому же, шпионаж не подразумевает сражений, - заметила я. – Ведь ты ненавидишь сражаться. Я права? - Да, - наконец, отрывисто кивнул он. – Я понимаю. И сделаю всё, что в моих силах. Онва перевел на парня мрачный взгляд, который не обещал ничего хорошего. Отлично. Я удовлетворенно прищурилась, вцепившись в недовольство мечника, словно пиявка. Идея сделать Джуго своим личным шпионом, а заодно – сформировать приличную шпионскую сеть, пришла ко мне после долгих размышлений о том, как подобраться к делам Конохи. Конкретно – к Цунаде Сенжу. Бонусом я получила прекрасный шанс подрезать крылья Онве. Мне не нравилось, как легко он свыкся с ролью хозяина Северного. И, судя по тому как он бесится сейчас, со способом я угадала безошибочно. - Никого не задерживаю, - после долгой паузы, добродушно сообщила я, внутренне дрожа в предвкушении. Джуго вышел сразу, только задержался немного в дверях, опасливо косясь на сплошную грозовую тучу, которой стал мой ближайший друг. - Ты что-то хочешь мне сказать? – я вскинула бровь, облизывая взглядом грозное лицо Онвы. Сильный, амбициозный, разумный, достаточно очаровательный, чтобы снискать популярность у простых разбойников. Конечно, он не рассчитывал на подобный исход. Онва дождался, пока Джуго закроет за собой дверь. - Я не отдам ему своих людей, - категорично заявил мечник, прожигая во мне дыры взглядом. – Какого черта ты решила, что можешь делать, что тебе вздумается? - Не помню, чтобы раньше ты жаловался, - пожала плечами я. – Или дело в том, что раньше мои решения не отражались на твоем авторитете? Онва дернулся, будто от пощечины. Я хмыкнула, потянувшись за сигаретой. В точку. - Послушай-ка вот что, мой драгоценный друг, - чиркнула зажигалка, я неторопливо прикурила, взяв небольшую паузу, чтобы как следует обдумать свою мысль. – В этом месте есть только одно решающее слово. И это слово – моё. Мечник скривил губы, словно получил под дых. – Я понимаю, насколько неприятно, возможно, даже больно, тебе это слышать. Особенно, после того, как ты ощутил на себе все прелести положения лидера. - Что ты хочешь этим сказать? – напряженно выдохнул Онва, стискивая кулаки. – Что я – жалкий показушник, который метит на твоё место?! Ты это хочешь сказать? - О, нет, - спокойно покачала я головой и струсила пепел в пепельницу. – Ты же всё погубишь, Онва. Ты не способен видеть на перспективу. Тишина, повисшая после моих слов, казалась бесконечной. Я смаковала каждое мгновение этого напряжения, которое потрескивало по моим нервам электрическими разрядами. А потом, Онва заговорил. - Так вот в чем дело, - протянул парень, зло прищурив глаза. – На перспективу, значит, не вижу. Я понял. Ты ссышь прикончить змеёныша Якуши, и теперь ищешь оправдание! Я прав, да? Ты передумала его убивать! – он ударил по столу так сильно, что я едва успела поймать подскочившую пепельницу. – Ну же, посмотри мне в глаза и скажи, что ты положила хер на все свои обещания! - Закончил? – поставив пепельницу обратно на стол, мрачно спросила я. – Я помню Тойю. Я помню каждого, кого потеряла. А теперь мы должны сделать всё, чтобы эти потери оказались последними в нашей жизни. Даже если ради этого нам придётся запихнуть свои чувства Кьюби в задницу. - Т-ты… - Поэтому, мы не убьем Кабуто. – Онва хотел что-то сказать, но я оборвала этот порыв несдержанным взмахом ладони. – Сейчас не убьем. И именно поэтому, ты передашь шпионскую сеть Джуго и сосредоточишь своё внимание на нашей обороне. Я глубоко затянулась, не сводя тяжелого взгляда с парня. В нём ещё клокотал гнев, и уязвлённое самолюбие никак не давало покоя. В потемневших глазах я видела, как прорастает затаённая обида. - Хватит в игрушки играть, Онва, - хмыкнула я. – У нас на носу война.

***

- Это твое, - я протянула шиноби разбитые очки, с умеренным интересом наблюдая за его реакцией. Кабуто удивленно распахнул глаза, бережно взял в руки подарок. На лице молодого человека отразилась смесь неясных для меня эмоций. По моему распоряжению, Якуши перевели из темницы в помещение, некогда бывшее камеру наблюдения. Здесь Орочимару испытывал формы джуина, так что в надёжности стен я не сомневалась. Зато здесь не было сквозняков, был свет и койка с фиксирующими ремнями. - Я… не понимаю, - потрясенно шепнул он, уставившись на меня. – Зачем тебе это нужно? - Я думаю, что ты можешь быть полезен мне, - я присела рядом и задрала на нём больничную рубашку, чтобы осмотреть шов, который остался после ампутации тела змеи. – Тебе некуда идти. Ты слишком ослаблен, чтобы бороться. Остаться со мной разве не лучшая перспектива для тебя? Кабуто молчал каких-то двадцать секунд, прежде чем на его лицо легло привычное выражение легкой насмешки. - Что заставит меня помогать тебе? – вкрадчиво спросил он, прищурившись. - Что помешает тебе помогать мне? – вернула я вопрос, криво улыбнувшись. Мы замолчали. Абсурдная ситуация, как ни посмотри. Кабуто поглаживал разбитые стекла очков, на губах его была едва заметная улыбка. И чем дольше я наблюдала за ним, тем сильнее становилось ощущение полного покоя, охватившего меня в ту же минуту, как я переступила порог его камеры. Глупо отрицать, меня тянуло к Кабуто с непреодолимой силой, сопротивляться которой я не собиралась. Одно его присутствие заставляло меня ощущать что-то такое, от чего больше не хотелось держать клинок под подушкой и запирать дверь на десяток замков. Что-то что я чувствовала, когда Орочимару был ещё жив. Кабуто скосил на меня заинтересованный взгляд, усмехнулся чему-то там в своих мыслях. - Что такое? – не почувствовав подвоха, спросила я. - Я тут подумал, - с напускной задумчивостью протянул Кабуто, приложив палец к губам. – Ты решилась сохранить жизнь тому, кто повинен в смерти твоего друга. Как же сильно ты отчаялась в своем одиночестве.       Меня будто ледяной водой окатило. Я молча встала с койки, не найдясь с достойным ответом, и поторопилась к двери. Привычное тупое раздражение с новой силой вспыхнуло во мне, пожрав в своем неистовом пламени отупляющую негу покоя. Я чувствовала себя глупо. А когда я схватилась за ручку, Кабуто сделал неожиданное предложение, которое заставило мое сердце пуститься в галоп. - Я могу вернуть его тебе, - надел он очки и серьезно посмотрел на меня. – Кимимару. Если ты этого хочешь. Кажется, воздух в моих легких только что сгорел. От одной только мысли, всполохе слабой надежды, в груди тягуче запульсировала застарелая боль. Будто Кабуто не помощь предложил – сорвал с болячки засохшую корку, чтобы снова кровоточила. – Вообще-то, я изначально собирался воскресить его, - беспечно продолжил Якуши, явно наслаждаясь моим замешательством. - Думал, будет забавно посмотреть на вашу встречу, но теперь. Я действительно хочу сделать это. Для тебя. Перед моими глазами вдруг явственно предстал образ Кагуя. Живого и невредимого, с аристократичной белизной лица, не тронутого смертельной болезнью. Боль в груди стала сильнее, она, как плесень, расползалась от сердца по всей груди, не давая спокойно дышать. Вернуть моего прекрасного Кимимару, за это не страшно было и убить, однако… - Нет. Эдо Тенсей не даёт жизнь. Только её имитацию. Я зло дернула дверную ручку и вышла из помещения, не желая больше видеть ни Кабуто, ни его проклятые очки.

***

Я сложила печати, подчиняя потоки чакры, концентрируя и направляя их. Мир вокруг завибрировал, теряя очертания, я почувствовала как отделяюсь от тела, хоть и понимала, что это всего лишь мой астральный двойник. Я закрыла глаза, а когда открыла, передо мной уже стояли размытые очертания отделившихся членов Акацуки. Я обернулась направо и увидела высокую фигуру Кисаме Хошикаге. Он тяжело дышал и имел весьма потрепанный вид, насколько я могла судить по проекции. Он заметил меня сразу, и лицо его искривилось хищным оскалом. По левое плечо от меня стоял Зецу. Меня передернуло, по спине пробежал липкий холодок. Он держался расслабленно, но я знала, что сейчас Куро Зецу изучает меня как очередную подопытную крысу. Желтое пятно его глаза, которое в проекции казалось белой дырой, просвечивало меня насквозь. От этого взгляда мне хотелось съежится до размеров карликовой гадюки, чтобы влезть к Куро Зецу под плащ и впиться ядовитыми клыками в мертвую плоть. Желание было столь сильно, что отразилось на моем лице раньше, чем я смогла это проконтролировать. Белые пятна глаз Зецу опасно сощурились, но я решила сделать вид, что не заметила этого. Обито появился последним. Его смутный образ возник прямо напротив меня, единственный глаз алел в прорези маски, обращенный ко мне. - Пэйн в Амэ. Нужен способ выманить его оттуда, - заявил он, обращаясь ко всем. - Забрать его девчонку. Конан. Пэйн пойдет за ней куда угодно, - Кисаме хмыкнул. – Я могу заняться этим, пока вы ловите оставшихся джинчурики. Помощь Учихи бы не помешала, кстати. Что с ними? - Стабильно плохо, - манерно протянула я, пытаясь скрыть, что нервничаю. – Если достанете Пэйна, не убивайте. Возможно, он сможет помочь мне вернуть Итачи. Носители риннегана, как правило, оказываются довольно стойкими. - Как будто ты видела много носителей риннегана, - презрительно бросил Куро Зецу. - А вдруг видела? – добавил Широ Зецу. - Конан под защитой Джирайи. Если мы хотим ударить, то нужно действовать хитростью, а не силой. Сейчас мы уязвимы и можем проиграть, а я ненавижу проигрывать, - я повысила голос, переводя тему. – Обито, я присоединилась к тебе, потому что ты обещал мне Кабуто и Данзо. - Кабуто ты уже получила, - заметил одноглазый. - Да, спасибо, - я кивнула. – Есть пара вещей, которые меня тревожат. Шисуи Учиха присягнул Конохе, и он знает, где находится Северное. И я была бы очень благодарна Кисаме, если бы он разобрался с этой проблемой. - Готова прикончить своего парня? – перебил меня мечник, скабрезно оскалившись. Я проигнорировала насмешку. - Если мы не позаботимся об этой проблеме сейчас, то в будущем это может выйти нам боком. Обито, - я вновь обратилась к одноглазому. – Мне нужно, чтобы Коноха на время забыла о моем существовании. Узумаки будет искать меня. - Разве это не отличная возможность заманить его в ловушку? – хмыкнул Зецу, обратив на меня свои глаза-дыры. - Не ценой моей жизни! – отчеканила я, клацнув зубами. – Обито, мы заключили сделку. Сначала – Данзо, а потом всё остальное. - Ты предлагаешь Обито бегать по твоим жалким делам? – Зецу будто бы увеличился в размерах, я прижухла, втянув голову в плечи. – Не будь слишком наглой, пресмыкающееся. Ты ничтожество, которому повезло стать частью великого плана. - И всё же, я здесь, - произнесла я тихо, в упор смотря на Зецу. – Значит, ваши дела настолько плохи, что без помощи пресмыкающегося вам не обойтись. Меня переполнял трепет. Даже зная, что все присутствующие – просто фантомы, иллюзии печатей, мое сердце было готово выпрыгнуть из груди и забиться в ближайшую щель. Ладони вспотели, а в горле было так сухо, что, кажется, мой собственный язык превратился в наждачку. И все же, я не отвела взгляд. Продолжала держать оборону под испытующими взглядами самых опасных нукенинов этого века. - Я знаю, где Данзо. – чуть помолчав, продолжила я. – Обито, это будет последняя услуга, которую ты окажешь мне. Без твоей техники перемещения, я буду гоняться за ним годами. Мы нужны друг другу. Обито хранил молчание. Тишина продолжалась меньше минуты, после чего его силуэт растаял в воздухе. Я опустила голову, ещё не зная, как поступить. Будет ли правильно, развеять технику сейчас и уйти вместе с ним; или мне стоит остаться, чтобы обсудить другие дела? Ответ пришел сам собой, когда Зецу и Кисаме просто исчезли, оставив меня один на один с пустотой. На душе было гадко, меня терзало ощущение никчемности, которое я испытывала всякий раз, когда находилась среди большого скопления людей. Что толку от моих знаний в мире, где ценится только власть и авторитет.       Я открыла глаза, вгляделась в смутные очертания кабинета. После использования техники тело немного ломило, так что я просто упала в своё уютное кресло и вытянула больную ногу. - Ты уверена, что точно знаешь, где сейчас Данзо? Проникновенный голос Обито раздался над самым ухом. Мужчина стоял позади меня, без интереса изучая смету на ремонт западного крыла. Я не успела даже испугаться. Или наконец-то начала привыкать к присутствию искалеченных ублюдков в своей жизни. - Кабуто отметил несколько мест, где он может прятаться. Я хочу проверить их как можно быстрее. Я обернулась к Учихе, облокотившись локтем на подлокотник кресла. Он стоял у стены, стандартный плащ Акацуки он сменил на однотонный черный, из-за чего его вид казался мне непривычным. Обито отложил бумаги на стол, повернулся ко мне. Из-за маски, за которой он прятал своё лицо, мне становилось труднее считывать его эмоции. Приходилось концентрироваться на жестах и позах, которые он принимал в разговоре. А такой метод было тяжелее скрыть. Вот и сейчас Обито без труда увидел мои попытки предугадать его реакцию. - Я никогда не отказываюсь от своих слов, Хэби. Нужно сообщить Саске. Пусть начинает собираться. - А если я не хочу, чтобы он был с нами? – не на шутку обеспокоилась я, не желая держать при себе слишком много тех, на кого не в силах повлиять. Обито покачал головой. - Счёты с Данзо имеешь не только ты. Мальчишка жаждет мести, так почему бы вам не объединить усилия. - У нас с Саске слишком разные представления о сути этого слова. Мне не нужна смерть Шимуры. - Интересно, - в его голосе промелькнула насмешка. - Чего же ты хочешь?       Я хмыкнула и отвернулась от мужчины. В мои планы не входило делиться с Учихой тонкостями своей душевной организации. Тем более, что мы не были даже наполовину так близки, как представлялось многим. Обито обогнул кресло и встал напротив меня. - Тебе стоит подумать над тем, что тобой движет. Я вижу, как ты мечешься между тем, что считаешь правильным и тем, что тебя вынуждают делать. Ты сохранила жизнь Кабуто, хотя я ясно дал понять, что больше не заинтересован в нем. И ты продолжаешь поддерживать жизнь в Итачи, хотя все обстоятельства против. Этот мир не заслуживает такой доброты.       Этот тон, которым Обито заговорил со мной, поза, в которую он встал, и которая должна была вызывать у человека полное доверие, наклон головы – всё говорило о том, что Учиха предпринял первую попытку манипулировать мной. - А какой мир вообще её заслуживает? – скорбная печаль легла на моё лицо, прилипла к нему, как силиконовая маска. Это была игра, спектакль, и, наверное, Обито отчасти это понимал. Но, как и все самонадеянные люди, он посчитал, что сможет обернуть мою игру себе на пользу. - Лучший мир. Где больше никому не придется страдать.       Пока мы нужны друг другу, мы продолжим этот глупый танец по тонкому льду.

***

Техника Обито перенесла нас в пустошь на границе между страной Огня и страной Ветра. Засушливый район, где не селились люди и не водилась никакая живность. На востоке уродливым скелетом гигантского чудовища разместилась горная гряда. Ветер, как это всегда бывает в пустошах, неистово бил по ногам. - Солнце скоро сядет, - неизвестно кому, да и зачем, сказал Саске. Он стоял по правую руку от Обито и был напряжен настолько, что это бросалось в глаза. Я дернула пальцами, усилием воли подавив в себе желание приободрить парня. Обито молча обратился ко мне. - Внутри этой гряды есть ход, - я достала из пачки сигарету, покрутила её в пальцах. – Ориентиром будет рассеченный надвое камень. - Ты пойдешь c нами? – спросил мужчина напоследок, я качнула головой. - Только после благородных мужей. Саске, - обратилась я к парню. – Не убей Данзо. Он нужен мне живым. Младший Учиха предпочел проигнорировать мои слова. Они ринулись вперед, без колебаний, оставив меня позади. Два силуэта стремительно отдалялись от меня, пока полностью не растворились у подножия горы. Я закурила. Шли долгие минуты и вмести ними настала моя тревога. Я беспокоилась о результате этого предприятия, о Саске, немного – о Данзо, но больше всего я беспокоилась о себе. Пепел падал к моим ногам, а я всё никак не могла отогнать от себя навязчивые мысли.       А что дальше?       В голове мерзким напоминанием раздался голос Кабуто.       «Я могу вернуть его тебе». Глубокая затяжка, горло перехватила судорога. Невольно закашляла и с не пойми откуда взявшейся злостью отбросила сигарету. Отрицание – лучший способ справиться с любой проблемой. Сейчас мне некогда думать о Кимимару, о Кабуто и о собственном предназначении в этом мире. Тем более, сейчас я даже не уверена, что доживу до завтра. Я покрепче сжала рукоять трости и неторопливо направилась к убежищу. Сегодня будет очень интересный день. Тела были повсюду. Окровавленные, обезглавленные, лишенные конечностей – трупы бывших членов Не устлали собой весь мой путь от тайного входа в убежище к самому его сердцу. Опираться на трость теперь казалось слишком опасно: она так и норовила соскользнуть на крови.       Я испачкала подол юкаты. Теперь пропитавшаяся кровью ткань неприятно липла к щиколоткам, оставляла на белой коже алые мазки. Я остановилась в коридоре, пораженная внезапной мыслью, навязчивым желанием, опустить пальцы в лужицу крови под ногами. Меня поразило, насколько сильной оказалась эта прихоть. Невыразимое чувство, которое оказалось способным затмить всё остальное. Я думала о том, что почувствую, когда ещё горячая кровь приласкает подушечки моих пальцев. Наверное, мне будет приятно. Очень. Я поджала губы, всё ещё борясь с собой, глубоко вздохнула пару раз, чтобы успокоится. Ничего ведь страшного не случиться, верно? Трость мягко легла на мои колени. Затаив дыхание, я осторожно опустила ладонь в лужу, завороженно наблюдая за тем, как горячая кровь оскверняет мою безупречно-белую, - а в этом свете она казалась именно такой, - руку. Этой лужицы едва хватало, чтобы утопить собой тыльную сторону ладони, но и этого хватило, чтобы меня охватило странное возбуждение.       И я снова увидела это. Алое, просачивающееся в белый. Горячая кровь на снегу. Я в ужасе отдернула руку. Поднялась на ноги и с усердием принялась вытирать ладонь о юкату. Раз за разом, пока кожа не стала чистой, а ткань – запятнанной. Ничего, - решила я, - это просто юката. Никто не мешает мне просто выкинуть её. Или сжечь, когда дело завершится. В моей голове зарождался и нарастал пульсирующий гул, словно кто-то вдалеке начал низко орать в широкую трубу. От этого гула я покачнулась, прижала пальцы к переносице. Хотелось прижать пальцы к вискам, продавить себе череп и выскрести из головы все эти ненужные звуки. Гул утихал, и я шла навстречу своей судьбе; я останавливалась и снова шла, не имея ни малейшего понятия, отчего так хорошо знаю эти узкие темные коридоры. Жутко хотелось тишины. Первое, что я увидела, когда достигла намеченной цели – бескрайнее темно-синее небо там, где должны были быть тяжелые своды, укрывающие убежище от внешнего мира. Данзо и Саске бились под этим небом, как и должны были это сделать давным-давно, а я смотрела на это и не испытывала ничего, кроме тревожного ожидания, который едва уступал место предвкушению скорой расправы. Враги бесновались вдалеке, заставляя землю рваться на клочья, а небо содрогаться в ужасе, будто одна из многочисленных запретных техник действительно сможет заставить его рухнуть на наши головы. Раз за разом, Данзо и Саске сцеплялись друг с другом. Неистовые и прекрасные, как два диких зверя в испещренных ранами шкурах. Их одежды были влажные и алые от крови и пота, их глаза горели убийственной жаждой. И лязгало, лязгало оружие, наполняя пространство мелодией борьбы. - Наслаждаешься? Я повернула голову, Обито стоял прямо позади меня. На его лице, как всегда, была маска, но я знала, что мужчина испытывает бледное подобие того мрачного удовольствия, что испытывала я. Вдалеке прогремел оглушительный раскат грома. - Мне интересно: что ты будешь делать, если Саске убьет Данзо? - Я убью Итачи. Страшное обещание сорвалось с моего языка так легко, и от этого в груди стало тепло. Обито едва слышно хмыкнул, но мой слух уловил это. Что-то внутри меня говорило, что теперь я действую правильно. Мрачное нечто вытаскивало свой уродливый скелет из глубин моего подсознания, пока я не замечала этого. Перемены, которые пугали меня до безумия, теперь казались естественным порядком вещей. Я пока не была уверена, что сдержу свое обещание, но одно знала точно: если меня вынудят, моя рука не дрогнет. - Саске знает об этом? - О, я уверена, он догадывается. Он не может быть настолько глуп, чтобы думать, что я безвозмездно буду исполнять каждую его прихоть. Обито не ответил. Теперь он был полностью сосредоточен на том, что происходило всего в каких-то десятков метров от нас. Из-за поднявшегося столба пыли и пепла, мы больше не могли видеть весь бой – только мелькавшие за завесой тени. - Думаю, сейчас мы это узнаем, - сказал он, когда из-за яркая вспышка света заполонила всё пространство вокруг, а ядовитые всполохи молний протянули свои изломанные щупальца в небо, чтобы обрушиться на землю ударом неимоверной силы. - Хах. Разряженный воздух был переполнен кровью. Обито и я шли через алую завесу и мне казалось, что я вижу, как мельчайшие капли крови всё ещё витают вокруг, вместе с микроскопическими частицами бетонной крошки и чешуйками нашей кожи. Преодолев развалины зала, мы нашли виновников разрушений. Мой беспокойный взгляд нашёл Данзо. Он полусидел-полулежал у бетонной плиты, как брошенный второпях игрушечный солдатик. Без руки и с переломанными ногами – он выглядел, как жертва очень жестокого ребенка. Я посмотрела на Саске.       Он возвышался над Шимурой, как высеченное из камня изваяние древнего бога войны с кровоточащими глазами; Саске сидел на вершине той самой бетонной плиты. Рука парня покоилась на рукояти Кусанаги. С меча тоже капала кровь. Кровь была везде. Ониксовый взгляд наследника был совершенно пустой. Данзо был у его ног, поверженный и обессиленный, и больше Саске ничего не интересовало. Обито оставил меня, скользнул мимо, как уж. Он говорил что-то парню, но их голоса для меня стали сплошным шумом. Я падала в собственную пропасть, где не было ни Учиха, ни этого мира, ни сюжетов, ни придуманных концовок. Только я и человек, который знал всё. Но.       Я ничего не чувствовала. Меня не охватило трепетное чувство удовлетворения, которое обычно следует за приобретением чего-то по-настоящему ценного. Я не смаковала остро-сладкий вкус победы, не задыхалась от восторга, как представляла это себе тысячи раз, уставившись в потолок наl кроватью. Я просто стояла там, над телом едва живого старика, как последняя дура, и надеялась, что его поражение навсегда изменит мою жизнь. На долю мгновения я испугалась того, что он может просто умереть. Это было мимолетное чувство, оно оставило меня так же легко, как и настигло. Какое-то время я изучала его. Данзо выглядел – разочаровывающе, как дешевый подарок в дорогой обёртке; как обыкновенный старик, скорбно пересчитывающий счастливые дни своей жизни и тихо молящий о смерти во сне. Я вдруг подумала о Саске: если бы это я, а не он, победила Данзо, возможно, я бы не была так безразлична? В любом случае, все эти мысли не имели никакого смысла. Я получала то, чего так желала, и не почувствовала при этом ничего – так бывает. Я была практически уверена в этом, даже если и не знала наверняка. - Уходим, - равнодушно скомандовала я, в последний раз задержав блеклый взгляд на старике. – Нужно быстрее доставить Данзо в Северное, пока он не умер.