Ва-Банк

Когда Блейн приезжает, Курт уже сидит в кофейне. Он занимает место в углу и крепко сжимает в руках чашку. В это субботнее утро в кофейне очень оживлённо, но несмотря на это, Курт погружён в свой собственный мир, уединённый и одинокий. Он сидит с опущенной головой и под столом выводит носком ботинка узоры на плитке. Блейн занимает стул напротив него и слегка улыбается, когда Курт смотрит вверх и приветствует Андерсона. — Привет, незнакомец. Первое, что замечает Блейн, — это то, насколько Курт бледный. Красные глаза, тёмные круги под веками. Просто дополнительные признаки того, что что-то не в порядке. — Курт, что случилось? — спрашивает Блейн, потянувшись через стол и взяв ладонь Хаммела в свои руки. Пальцы Курта кажутся хрупкими, слабыми и очень-очень холодными, даже несмотря на то, что несколько секунд назад он сжимал горячую кружку. Курт пожимает плечами. — Последние несколько дней были не самыми удачными. — Почему? Ты всё ещё болен? Тебе нужно к врачу? Блейн чуть было не вскакивает со стула, но Курт хватает его за руку, чтобы удержать на месте. — Блейн, я в порядке. Это… бытовые мелочи. — Что случилось? — спрашивает Блейн, прежде чем успевает остановить себя. — Если ты хочешь рассказать мне, так говори. Курт улыбается ему. — Ты действительно хочешь услышать рассказ о моих проблемах? Блейн медленно кивает, внимательно наблюдая за Куртом. — Курт, ты несчётное количество раз выслушивал рассказы о моей жизни. Если я… если я могу помочь с твоими проблемами, взвалить на себя любые твои тяготы, тогда, пожалуйста… дай мне знать. Курт отводит взгляд и прикусывает губу, однако, не вырывает руку из хватки Блейна. — Ладно, — наконец, говорит он. — Не хочешь для начала пойти и заказать что-нибудь? Блейн моргает, сжимает руку Курта и шепчет: «Хорошо. Я вернусь через пару минут». Он отодвигает свой стул и присоединяется к очереди у кассы. Когда он оглядывается, то видит, что Курт положил голову на свои руки, сложенные на столе, и уткнулся лицом в рукава свитера. Он выглядит очень молодо со своими взъерошенными волосами и ногами, до сих пор рисующими узоры на полу носком ботинка. Но, в основном, потому, что он выглядит очень хрупким. И это качество Блейн никогда бы не смог отнести к Курту. Блейн заказывает кофе средней крепости и поспешно возвращается к их столику. Курт поднимает голову и нерешительно улыбается. — Снова привет. — Курт, если тебе неудобно рассказывать мне, ты не должен, — бормочет Блейн и отодвигает свой стул. Курт вздыхает. — Нет, я хочу. Просто я… не привык общаться. Возможно, мне потребуется немного практики. — Это нормально, — мягко отвечает Блейн, отпивая из своей чашки, и морщится от того, как горячий напиток обжигает язык. Курт корчится, отворачивается к окну и смотрит на проезжающие машины и пешеходов на тротуаре. Наконец, он расправляет плечи и говорит, всё так же глядя в окно: — В понедельник возвращается Бриттани. — Кто..? — Она моя вторая соседка, — отвечает Хаммел, прежде чем Блейн полностью озвучивает свой вопрос. Курт поворачивается к собеседнику и обводит пальцем края полупустой кружки. — Она всегда приезжает раз в два месяца, просто занимает диван на одну или несколько недель, а затем исчезает, и мы не видим её ещё пару месяцев. — Ох, — Блейн отпивает ещё глоточек, пытаясь понять, в чём проблема. — Она тебе не нравится? Курт удивлённо поднимает брови. — Нет, нет, она нравится мне! — уверяет он Андерсона. — Нет, она… милая, когда хочет. Блейн хмурится. — Тогда… Курт закрывает глаза и осторожно массирует виски пальцами. — Это довольно длинная история, и не я должен её рассказывать. Блейн никак это не комментирует. Бесполезно пытаться выяснить это у Курта. — Могу я кое о чём попросить? — не открывая глаз, наконец спрашивает Хаммел. — Я слушаю, — мямлит Блейн. Небольшая улыбка появляется на лице юноши. — Спасибо, — Курт поднимает взгляд и трёт шею. — Мы можем пойти прогуляться? — Конечно. — Не знаю, говорил ли я тебе… — Курт пинает камешек по пути и смотрит, как он быстро пролетает через тонкий слой снега, устлавший землю. — Я учился в старшей школе вместе с Сантаной и Бриттани. В Лайме. Когда Курт больше ничего не добавляет, Блейн понимает, что пришло и его время поучаствовать в беседе. — Ладно, — беспомощно говорит он. Курт с ухмылкой поворачивается. На его лице умиление и сочувствие. — Ладно? — Да, ладно, — соглашается Блейн с усмешкой. Курт смеется. — Ну хорошо. Так… хм… так что я уже знал их, прежде чем меня выкинули из школы… Должно быть, Блейн замирает, потому что Курт останавливается и приподнимает бровь. — Что? Не ожидал такого? Нет, он не ожидал. Ни Блейн, ни его родители никогда даже не думали о том, чтобы бросить учёбу. Сама эта идея выглядит очень чуждой и абстрактной для него. — Нет, — признаётся Блейн. — Но… ты же говорил, что встречался с парнями в колледже. — Ладно… Я соврал, — огрызается Курт. Он потирает глаза и бормочет: — Я думал, что это прозвучит намного лучше, чем «Я цеплял случайных парней в гей-баре». Блейн чувствует, что его сердце трескается в груди, как яйцо, слишком сильно сжатое в руке ребёнка. Курт хмурится. — Ты осуждаешь меня. — Нет! — Блейн отвечает уже более несдержанно. Он потрясён тем, каким громким выходит его голос, и оглядывает парк, чтобы убедиться в том, что никто не обращает на них внимания. Курт удивлённо таращится на него, но в тот же момент начинает смеяться в кулак. — Я не осуждаю тебя, — говорит Блейн, пытаясь быть тише. — Мне просто… интересно, почему ты бросил школу. Курт хмурится и, засунув руки в карманы, пожимает плечами. — Ты в самом деле хочешь услышать эту историю? — Только если ты хочешь поделиться, — тихо отвечает Блейн. Курт закрывает глаза и улыбается. — Ну разве это не благородный поступок? Блейн пожимает плечами. Курт только качает головой и подходит немного ближе, задевая Андерсона левой рукой. Хаммел опять без пальто, и Блейн накинул бы ему на плечи своё, чтобы сохранить тепло, но тот всегда отказывается от этого предложения. Курт никогда не принимает его помощь. — Я был в предвыпускном классе, — вдруг говорит Хаммел. — Несколькими месяцами ранее у моего отца была аритмия, все переживали из-за тестов и экзаменов, в моём хоровом кружке был полный кавардак из-за всех случившихся драм… — Ты состоял в хоре? — мягко спрашивает Блейн. — Да… «Новые направления». Блейн удивлённо поднимает брови и останавливается. — Прости? — Да, ты правильно расслышал. «Новые направления», — Курт прикусывает язык и морщит нос. — Восхитительно неприличное название, если произносить его достаточно быстро.* — Думаю, мы участвовали в соревнованиях против вас, — говорит ему Блейн. — Значит, мы могли видеть друг друга на отборочных! Курт качает головой. — Нет, я вылетел за несколько дней до этого. — Ох. Блейн замечает, что Курт начинает отставать, поэтому Андерсон тянет его за рукав. — Пошли туда. Там скамейка. Так что всё-таки случилось? — спрашивает Блейн, уводя Курта немного в сторону от тропинки к маленькой деревянной лавочке, установленной там для пикников. Сейчас они находятся прямо под деревом, и Андерсон замечает маленькую нахохлившуюся птичку, наблюдающую за ними с верхней ветки. После каждого порыва ветра, налетающего на дерево, птица начинает раскачиваться, поэтому ей приходится передвигаться, чтобы удержать равновесие, но как только её ножки снова обхватывают ветку, она вновь присаживается, чтобы сохранить собственное тепло. Курт устраивается на скамейке, потирая пальцами лоб. Блейн садится достаточно близко к нему, чтобы немного согреть его, но при этом не выглядеть слишком беспокоящимся об этом. Курт с мягкой улыбкой смотрит на него из-под ресниц. — Там был этот… парень… Его цель была превратить мою жизнь в ад. Его и его дружков-футболистов. Они… они ненавидели меня ещё до того, как я признался, что я гей. И… в течение первых двух лет я мог справиться с этим. Броски в мусорные контейнеры, слаши… клички. И затем… в начале моего предвыпускного года, всё… изменилось. Они стали ещё хуже, — Курт делает глубокий вдох и закрывает глаза. Блейн зажимает его ладонь между своих, чтобы согреть. — Я… я не знаю, что это было, но он никогда не оставлял меня в покое. Он всегда был там… выслеживал меня около школы, заталкивал подальше и… и прикасался ко мне… жутким образом, а я просто… позволял. Я был слишком напуган, чтобы хоть раз противостоять ему. Я бы хотел… — Курт прикусывает губы так сильно, что после Блейн может видеть следы от зубов на розовой мягкой поверхности. Немного снега падает с дерева на землю, и Андерсон поднимает взгляд, чтобы увидеть, как птица улетает, исчезая маленькой точкой на фоне серого неба. Курт водит пальцами по своим джинсам, рисуя невидимые узоры. — Просто я бы хотел не быть настолько трусливым. Хотел бы быть смелым. Но я не был. И через некоторое время я стал пропускать занятия, только чтобы не видеть его. И… я не знаю. Я не хотел говорить отцу. Он был болен, и я не мог рассказать ему о том, что происходит. В конце концов, я пропустил слишком много, чтобы нагнать. И я… я… я не мог там больше оставаться, — Курт слабо поднимает одно плечо и опускает его вниз. — Поэтому меня исключили. — Как твой отец это воспринял? — спрашивает Блейн. Курт смеётся сухо и саркастично. — Ну, он был… растерян. Он пытался вернуть меня обратно, но… но я не мог сделать это. Я так боялся, что отец заставит меня вернуться. Так что я… я оставил записку, запрыгнул в автобус и приехал сюда, надеясь стать звездой, — Курт закатывает глаза. — Поездка в Нью-Йорк в одиночку пугала меня меньше, чем угрозы одного глупого хулигана. — Курт… — Я не видел отца очень долго. Мне было… стыдно. В первое время я звонил домой, и он уговаривал меня приехать, но я так этого и не сделал. Я… я стал прослушиваться для различных шоу и получил несколько ролей. Небольших, но… за них платили. Это, конечно, было не так грандиозно, как я думал. Я был достаточно милым для подростка, но жизнь на рамэне** и томатном супе меняет людей. У меня не было денег на красивую одежду, крем для лица или хорошую еду… поэтому я научился обходиться без всего этого, — Курт рассеянно запускает руку в волосы и морщит лоб. — А потом… в один прекрасный день я пошёл на прослушивание и встретил там Бриттани, — Курт смеётся. — Она была одной из танцовщиц. На тот момент они с Сантаной по-прежнему были вместе… Закончили школу несколько месяцев назад… И они пригласили меня жить с ними. Так что… вот как это случилось. Всё со щелчком встаёт на свои места. — Бриттани та, кто разбила Сантане сердце? — осторожно спрашивает Блейн. Курт медленно кивает, шевеля пальцами, чтобы обхватить руку Андерсона. — Да, — говорит он. — Всё было хорошо около года. Но Бритт… Она так и не научилась заботиться о ком-то должным образом. Она не понимает, что делает что-то неправильно. Так что… в один прекрасный день она пришла и сказала, что ей предложили роль на Бродвее, и теперь она будет жить со своим партнёром по танцам, — Курт морщится и качает головой. — Я знаю, что она любит Сантану. Но… не так, как нужно самой Сантане. Он забирается с ногами на скамью. — Через несколько месяцев Бриттани вернулась, и я подумал, что они смогут пройти через это, знаешь? Но она задержалась всего на две недели перед очередным отъездом. Она просто приходит и уходит. Каждый раз, когда она возвращается, Сантана считает, что, может быть, на этот раз она останется. И это ломает её заново каждый раз. Приближающийся бегун в чёрных штанах и ярко-жёлтой повязке выглядит вопиюще ярко на фоне снега. Курт закрывает рот и смотрит, как человек пробегает мимо них, его глаза следят за исчезающим вдали ярким пятном. — Я начал рисовать после того, как она впервые ушла, — наконец продолжает Курт. — Я не мог смириться с этим. Не мог просто стоять и наблюдать за тем, что происходило с Сантаной. Просто было легче… найти что-нибудь, чтобы отвлечься. Но… я только прятался в ванной в течение пары дней. Сантана… я думаю, что она сломалась. Я знал её достаточно хорошо, чтобы понимать, что там будет стоять дикий крик, поэтому просто не хотел находиться поблизости. — Курт… — начинает Блейн, его голос дрожит от холода. — Мне так жаль. — Это не твоя вина, — Курт моргает и наклоняется, заходясь в приступе кашля. — Здесь холодно, — поясняет он, слегка подняв голову. Блейн смотрит на него. Измученное лицо, воспалённые глаза и слабая улыбка. — Пошли, — говорит он, поднимаясь и потянув Курта за собой. — Куда мы? — интересуется Курт, шмыгая носом. — Ко мне домой, — отвечает ему Блейн, — Здесь слишком холодно. — У тебя тут просто идеальная холостяцкая берлога. Курт разувается и, не задумываясь, идёт к креслу Андерсона. Блейн ухмыляется и наблюдает за тем, как он возится с телевизионным пультом и листает каналы, пока не находит какое-то шоу с преображением. Хаммел расслабляется на подушках с довольным стоном. — Я приготовлю обед, — кричит Блейн, направляясь на кухню, и ставит воду. — Что бы ты хотел? — Мне ничего не нужно, — отвечает ему Курт едва слышно из-за шума телевизора. — Что бы ты хотел на обед? — снова спрашивает Блейн, перегнувшись через стол и ухмыляясь. Курт поворачивает голову и встречается с ним взглядом. — Ладно. У тебя есть фрукты? — Окей. Тогда фруктовый салат, — заявляет Блейн, игнорируя пронзительный крик протеста. — Также приготовлю блинчики, яйца и бекон. Завтрак на обед. — Это бранч, глупый. — Одни критики вокруг. Блейн копается в холодильнике, пытаясь найти бекон. Он улыбается, когда слышит, как выключается телевизор, и Курт, не говоря ни слова, подкрадывается к нему сзади. Хаммел прошмыгивает мимо него к холодильнику и хватает коробку с яйцами. — У тебя есть молоко и мука? — спрашивает он Блейна, тот кивает. — Ничего, если я займусь блинчиками? — Андерсон снова кивает. Курт улыбается и подпрыгивает с яйцами в руке. — Я уже вечность не пользовался настоящей кухней! Где… всё работает! — Ты можешь приезжать и пользоваться ей в любое время, — говорит Блейн, немного расстроено. Он так боялся показывать Курту свою квартиру, волновался, что тот будет чувствовать себя неловко, но, похоже, того это не заботит. Блейн хотел бы сделать это раньше. — Где у тебя мука? — спрашивает Курт. Блейн указывает на угловой шкафчик. Хаммел поднимается на носках и открывает дверцу. — Боже мой, ты всё подписываешь? — Конечно, так проще! — утверждает Блейн. — Я абсолютно уверен, что догадался бы, что эта белая субстанция в огромном пакете, похожая на муку, на самом деле и есть мука, Блейн, — хихикает Курт, вытаскивая пакет и кладя его на столешницу. Блейн закатывает глаза и подаёт Хаммелу миску и мерную кружку. Курт зачерпывает муку, посылая облако белой пыли себе в лицо. Мгновенно он становится гораздо больше похож на самого себя: грязный, смеющийся и пытающийся стереть муку со лба. — Я могу взять несколько яиц? — спрашивает Блейн, доставая сковороду и включая плиту. — Подойди и возьми их, — отвечает Курт, насыпая муку в миску. Блейн, внимательно следя за ним, осторожно подходит. Андерсон не может доверять ему, если не хочет получить мукой в лицо. Курт пожимает плечами и указывает на коробку с яйцами. Блейн открывает её и с криком отпрыгивает, когда Хаммел делает резкое движение в сторону мешка с мукой. Курт в приступе смеха прижимает руки к лицу. — Ты ужасен, — сообщает ему Блейн. — Да, я такой, — отвечает Курт самодовольно, — А ты пугливый. Блейн смеётся и уходит обратно к плите. Он бросает ломтики бекона на сковороду и вздыхает, когда кусочки начинают шипеть. Вода в чайнике закипела, и Блейн заваривает чай. Позади него Курт, взбивающий яйца с мукой, начинает напевать. — Подать молоко? — спрашивает Блейн. — Да, пожалуйста. Блейн достаёт молоко с дверцы холодильника и отдаёт. Курт наливает немного в миску, не потрудившись отмерить требуемое количество. — Разогрел мне масло? — спрашивает он, когда Блейн подходит к плите, чтобы проверить бекон. — Нет ещё, — Андерсон зажигает ещё одну конфорку и готовит другую сковороду. Он размазывает масло по железному дну сковороды. Сливочное масло плавится и булькает, лопаясь маленькими жёлтыми пузырьками. — Спасибо, — говорит Курт, неожиданно появляясь рядом с Блейном с миской в руках. Он наливает часть теста на сковороду. Блейн улыбается и разбивает яйца рядом с беконом. — Я присмотрю за этим, — говорит Курт, толкая Блейна бедром, и хватает ручку сковородки, когда тот её отпускает. — Иди и разберись с фруктами. — Да, сэр, — Блейн подходит корзине с фруктами, что держит на столе. — Любишь киви? — Обожаю. — Хорошо, — Блейн берёт несколько киви, яблок, клементинов и бананов. Это так по-домашнему, что на несколько минут Блейн может представить, что это их будущее. Нарезая фрукты, он тайком наблюдает за Куртом, который переворачивает блинчики и раскладывает готовые по тарелкам. Такое будущее видится так легко. И он представляет, как теперь, когда знает больше, он будет обнимать Хаммела и говорить ему каждый день, что он смелый, что сбежать совершенно нормально, и о том, что ничто не заставит его любить Курта меньше. — Всё, я закончил. А ты? — Курт выключает плиту и поворачивается, чтобы выжидающе посмотреть на Блейна. Андерсон достаёт тарелку из шкафа и рукой скидывает туда нарезанные фрукты. — И лимонный сок! Не забудь! — напоминает ему Курт. Его глаза загораются, когда он замечает, где у Блейна хранятся тарелки. Он тянется, чтобы достать несколько. — Нет. Остановись, — говорит ему Блейн, улыбаясь и выхватывая тарелки из рук Курта. — Сядь. Я сам всё сделаю. Курт фыркает, но слушается и без протестов идёт к столу. Он с ногами залезает на один из стульев и садится на самый краешек, уперев подбородок в колени, как птичка в парке, цепляющаяся за ветку. Блейн заканчивает с сервировкой блюд и достаёт столовое серебро из ящика. Чай готов, поэтому Андерсон, поспешно поставив тарелки на стол, уходит, чтобы разлить его по чашкам. — Что тебе добавить в чай? — Молоко и сахар, пожалуйста, — отвечает Курт, с нескрываемым удовольствием разглядывая еду, стоящую перед ним. Мгновение спустя Блейн уже усаживался на место напротив, протягивая ему кружку. — Спасибо, — говорит Курт, — Это… это действительно мило. Ты не должен был делать этого. — Но я хотел, — уверяет его Блейн и кивает, когда Курт смотрит на него. — Ох, — Хаммел тянется к блинчикам. — Ну… спасибо. Я не… Просто… за то, что выслушал, тоже. Спасибо тебе за это. Никто никогда… на самом деле не делал этого для меня. Блейн сидит и пытается придумать, что на это сказать, но Курт качает головой и смотрит на Андерсона с кривой усмешкой. — Нам нужна сахарная пудра и сироп. Они тихо едят, и Блейн не знает, как реагировать на то, что Курт съедает намного больше него самого. Он, должно быть, голодал, но никогда не признался бы в этом. Блейн ест медленно, оставляя больше Курту, чтобы тот мог наесться. Блейн доедает последний кусок бекона, когда внезапно ему в лицо летит белая пыль. Он моргает и трёт глаза, глядя на Курта в шоке. Хаммел только улыбается, опуская вазочку с сахарной пудрой обратно на столешницу. — Так намного лучше. — Ты… ты… — Блейн встаёт из-за стола, Курт, широко раскрыв глаза, усаживается на свой стул. Андерсон сжимает челюсти и, прежде чем Хаммел успевает издать визг ужаса, хватает сахарную пудру и высыпает её всю тому на голову. — Нет! — Курт тяжело дышит, вскакивая со стула, и пытается стряхнуть сахар со своих волос. Воздух наполняется пылинками сладкой пудры, плавающими как снежинки на ветру. — Ох, ты труп! — Курт хватает бутылку сиропа со стола. Андерсон визжит и смеётся, спотыкаясь, пока пятится на кухню. Курт бросается следом за ним, а Блейн вытаскивает шланг из раковины и направляет его на Хаммела. — Я сделаю это! Курт угрожающе машет бутылкой с сиропом. — Как и я. Блейн кричит, когда Курт кидается вперёд, и открывает воду. Он слышит смех Курта и внезапно чувствует тепло рук, пытающихся отобрать у него шланг. Теперь струя воды бьёт между ними, заливая их обоих. В дюймах от Блейна бледное, красивое и мокрое лицо Курта. Его глаза закрыты из-за брызг, он практически валится с ног от смеха, мокрые волосы падают на его лицо, а струйки воды, стекающие по разрумянившимся щекам, смешиваются с сахарной пудрой, делая его похожим на тающую ледяную скульптуру. Он наконец выдёргивает шланг из рук Блейна и выключает воду, и только плечо Андерсона удерживает его от падения. Блейн понимает, что смеётся намного громче и веселее, чем смеялся со времён старшей школы. Его одежда промокла насквозь, и он чувствует, что часть его кудрей уже вырвалась на свободу. Он скользит вниз, потянув Курта за собой. Так они оба оказываются сидящими в луже на полу, обхватив животы и смеясь до хрипоты. — Ты… ужасен! — говорит Блейн, откинув голову назад, на шкафчик. — Ты любишь меня, — махнув рукой, пренебрежительно отвечает Курт. Блейн моргает и поворачивает голову к Хаммелу. — Люблю, — шепчет он, не задумываясь. Курт застывает с открытым ртом. Капля воды падает с его подбородка на пол. — Что? — наконец, справившись с удивлением, спрашивает Курт. Блейн облизывает губы и тяжело сглатывает. — Н-ничего, — заикаясь, отвечает он, вскакивая так быстро, что поскальзывается. — Блейн! — Курт ловит его за руку. — Ты… ты сказал… — Забудь, что я сказал! — Блейн запускает обе руки в волосы и спешит к столу. — Мы должны… Мы должны навести порядок. — Нет… — голос Курта звучит глухо и надломлено. Когда Блейн поворачивается к нему, тот по-прежнему сидит на полу, обхватив голову руками. — Нет… — Курт, мне так жаль, — извиняется Блейн. — Давай… Хочешь одолжу тебе какую-нибудь одежду? Курт поднимает голову, и колени Андерсона подгибаются, когда он видит слёзы, стоящие в его глазах. — Блейн, я должен уйти… — шепчет он. Курт цепляется за прилавок и подтягивается вверх, отказываясь встречаться с Андерсоном взглядом. — Курт, пожалуйста… — начинает Блейн, подходя к Курту, но тот уже спешит к двери и, схватив свои ботинки, поспешно обувается, наступая на задники. — Курт, пожалуйста, я извиняюсь... — Блейн ловит его, когда он уже открывает дверь. Андерсон цепляется за рукав Курта, пытаясь заставить его понять. — Я извиняюсь, я не имел в виду… — Блейн, я не хочу больше тебя видеть, — шепчет Курт. Его лицо абсолютно бесстрастно. И если раньше Блейну было интересно, как разбивается сердце, то теперь он знает. Он отпускает рукав Курта, и Хаммел выскальзывает из квартиры, захлопывая дверь перед лицом Блейна. Около десяти секунд Андерсон ещё слышит его шаги в коридоре. А после он опирается на дверь и скользит вниз, сворачиваясь в комок на полу и позволяя рыданиям вырываться из его горла. _________ *— тут говорится о созвучии «New Directions» и «Nude erection» Рамэн**— японское блюдо с пшеничной лапшой