Silent World

Комната, точка в отеле… Отель, точка в Сайлент-Хилле… Сайлент-Хилл, точка на Земле… Земля, точка в галактике… «Кто ты?» Вопрос, пришедший из-за звезд. Отголосок вопроса, тень голоса, задавшего его. «Помогите!!!» «Ответь им тем же», отголосок мысли. «Бей в ответ». Тьма космоса собралась, стянулась к ней. Тугая пружина, хлыст – коснись только, – и ударит. И она коснулась. Темный вихрь расправился, и удар пришелся по одной из цепей, на которых висела рама. Одно звено треснуло, не выдержав удар. И цепь распалась. Рама отлетела в сторону, а затем, качнувшись, ударила по костру, – разбрасывая во все стороны горящий хворост. Пламя мгновенно перекинулось на портьеры и ковры на стенах. Закричали сектанты, бросаясь в разные стороны. Где-то там выли сирены полицейской машины и «Скорой»… Молодой полисмен ворвался в горящую комнату. Метнулся к раме, и обжигая ладони, разомкнул оковы, снимая обгоревшее детское тельце. А двое других чуть поодаль держали бьющуюся в истерике Далию… Настоящее. Тунка и Варада – сектора во Внешнем кольце, на самом краю исследованного пространства. Край Империи. Край галактики. Имперских сил там – всего ничего: небольшой флот, да гарнизоны на паре планет. Ах, да, столица сектора Варада – планета Скайе, на которой правит некая Кхарис, одаренная представительница местных жителей расы с‘кайтри, полулюдей-полуптиц. Одной из жертв террактов уже успел стать ее помощник, так что хочется верить: палки в колеса Алессе ставить не будет. Агент Гиллеспи взяла свой собственный корабль: гражданский транспорт там, так и знай, ходит с перебоями. Чирикнул астродроид, сообщая о проложенном курсе. Звезды вытягиваются в нити – корабль в гиперпространстве… Прошлое. Ее ненависть обжигала. Теперь даже обычные люди чувствовали: с ней что-то не так. Медсестра заглянула в прозрачное оконце полога, и, встретившись взглядом с пациенткой, отшатнулась прочь в необъяснимом ужасе. В первые же минуты пребывания Алессы в госпитале все медики объявили: пару часов, максимум день. Не больше. Но прошли одни сутки, начались вторые, а полностью обгоревшая девочка жила и находилась в сознании. Невозможно. Врачи совещались, время от времени заглядывая к загадочной пациентке. Отмечали показания приборов, осматривали ее и… поскорее покидали палату. Не признавались друг другу: рядом с девочкой им не по себе. И дело вовсе не в жутком виде жертвы сектантов. На четвертый день медики уже не скрывали свое недоумение. – Коллеги, давайте признаемся честно самим себе: мы понятия не имеем, почему Гиллеспи до сих пор жива. Алесса знала об их удивлении. Ощущала их эмоции. Она и раньше замечала то, чего не видели другие. За это и была прозвана ведьмой. Но сейчас, когда она лежала, изнемогая от жгучей боли во всем теле, восприятие усилилось стократ. Обострилось и развилось. Теперь она снова и снова стремилась испытать то невероятное ощущение мира вокруг себя. Увидеть далекие миры за звездами, почувствовать холодное прикосновение тьмы, такое прекрасное после объятий огня. Смягчавшее боль, облегчавшее страдания. А еще тьма откликалась на ненависть. И подпитывала ее. Ненависть ко всем: Кристабелле и ее сектантам, боровшимся с грехом, горожанам, игнорировавшим существование секты охотников на ведьм, медикам, отчаянно боявшимся ее. Реальный мир казался тусклой тенью видений, подаренных тьмою. А в них пела месть. Иногда в видениях Алессы горел Сайлент-Хилл. Иногда просто умирал. Улицы и дома превращались в покинутые пустоши, а с неба сыпался пепельный снег. Временами город превращался в ад, и всевозможные монстры терзали его жителей. А однажды она увидела, как с неба на город падал огненный дождь из зеленых лучей. И под каждым из них здания превращались в груды обломков, и плавились бетон и асфальт. И в этот день тьма небес сошла на землю. Белоснежный корабль скользнул над городом, выбирая удобное место для приземления. Таковым оказалась городская площадь. Два нижние крыла, поднявшись, сомкнулись вверху, рядом с третьим, вертикальным. Люк заглушил двигатели лямбда-челнока: – Я могу пойти посмотреть? – Нет. Останешься здесь. Мальчик уныло положил локти на штурвал и уставился в транспаристил иллюминатора на собиравшуюся толпу зевак. «Они, что, имперских челноков никогда не видели?» – Коуди, ты со своими людьми остаешься в челноке. Рекс, Блай, Эппо, пойдете со мной. Горожане Сайлент-Хилла подались назад. Неосознанно, непроизвольно. Просто всей толпой сразу овладела одна эмоция, сделавшая их движения особенно слаженными. Это был страх. Такой же необъяснимый, как страх медсестры, отшатнувшейся от постели Алессы. Позже они с трудом могли объяснить себе этот страх. В конце концов, хоть модель летательного аппарата, приземлившегося посреди площади, и не была известна ни одной живой душе, но все же в трехкрылом самолете не было ничего сверхъестественного. Зато было – в его пассажирах. Точнее, пассажире. Двухметровая фигура в черных доспехах. Вместо лица – черная же маска. И размеренное дыхание, более похожее на работу какой-то машины. А еще от пришельца исходило ощущение уверенности в себе и своих возможностях. И дело было даже не в десятке людей в белой амуниции, сопровождавших его. Просто почти каждый из горожан подсознательно понимал: у неизвестного на пути лучше не становиться. Почти каждый. Кристабелла шагнула вперед: – Демон!!! Ответом ей было молчание. Даже другие сектанты не рисковали обращать внимание пришельца. А воительница с грехом и поборница чистоты не отступилась: – В огне место демону! Почти тут же ей в грудь уперлись два оружейных дула. Но по жесту незнакомца отстранились. – Говоришь, я демон? – Низкий, механический голос развеивал последние сомнения: это не было человеком. Не могло быть. – Тогда сражайся со мной. – Наша вера защитит нас! Ответа не последовало. Монстр просто взял стоявшую перед ним Кристабеллу за плечо и отодвинул в сторону со своего пути. Белые солдаты последовали за ним. Алесса смотрела на колеблющийся белый полог, свисавший до самого пола по всему периметру кровати. Совсем близко, стоит только вытянуть руку, и можно коснуться белой ткани обугленной кожей пальцев… В пологе было маленькое оконце, прикрытое полиэтиленом, – именно через него за девочкой чаще всего наблюдали врачи: «Неужели до сих пор жива?» А еще она любила представлять в этом окошке саму себя. Вот стоит по ту сторону полога маленькая девочка, точь-в-точь такая же, какой еще недавно была Алесса. Красивое детское личико с мягкими чертами, обрамленное длинными черными волосами, спадающими до пояса. Стоит такая девочка там, и смотрит на лежащую внутри. А у той руки черные – кожа обуглилась, и лицо, наверно, такое же, а волос нету вовсе. А девочка снаружи смотрит: «Давай их всех сожжем, чтоб им всем было так же больно» – «Давай». – «Всех-всех» – «Только маму не трогай». Вытянуть руку из-под простыни, прикоснуться к пологу. Белая ткань тут же чернеет, обугливается. Вспыхивает пламя, мгновенно охватывающее весь полог. Горят обои, горит дверь палаты. Огонь вырывается наружу, распространяется по больнице, охватывает весь город. – Достаточно. Пламя разума Алессы словно натолкнулось на невидимую преграду. И пропало, точно и не было. Белый полог по-прежнему свисает вокруг. Вот только с одной стороны он приподнят, а в образовавшемся проеме стоит человек. И его рука в черной перчатке сжимает ладонь Алессы. Ту самую, прикосновением которой она пыталась сжечь город… – А ты сильная, – произносит голос, и девочка с удивлением осознает, что звучит он лишь в ее собственной голове. – Целую неделю сумела так прожить. Молодец. И почему он кажется таким знакомым Алессе? Ведь в Сайлент-Хилле она ни разу его не видела, это точно. Такую необычную одежду, точнее, доспехи, ни с чем другим не спутаешь. – А вы кто? Собеседник улыбнулся. Мысленно. – Я – один из тех, кто услышал твой зов о помощи. Помнишь? – Ага. Теперь и она узнала один из тех образов, сиявших во тьме космоса, которых она звала с костра в отеле. Странно, но она, обычно очень недоверчивая и осторожная с людьми, сразу ощутила какое странное чувство… нет, не родства с этим человеком, а… общности, что ли. – Ты пришел из-за звезд? – Да. И если хочешь, могу забрать тебя к мирам звезд. – А вы не останетесь в Сайлент-Хилле? Тетя Кристабелла так испугается, если вас увидит! – Она уже увидела. И действительно очень испугалась, – последовал ответ. – – Но видишь ли, Алесса, я не могу здесь долго находиться. Там, за звездами, есть множество огромных кораблей, которыми я командую, – Имперский космический флот. Я не могу покидать их надолго. Поэтому решай: остаешься ли ты дома или летишь со мной. Отправляться к мирам звезд Алесса не хотела. Точнее, никогда о таком не думала. Но от одной мысли, что если сказать правду, то незнакомец может просто развернуться и уйти прочь, сразу стало как-то одиноко и страшно. – А мама? Она, что, никогда больше не увидит маму? – Ты будешь к ней приезжать, когда захочешь. Идет? Алесса на мгновение попыталась представить себе, что этот человек просто разворачивается и уходит прочь. И она больше никогда его не увидит, не почувствует рядом с собою тьму и холод космоса, которые, казалось, стали его дыханием. Останется только мама, тетя Кристабелла и Сайлент-Хилл… Нет! Она тоже хочет быть такой же. Холодной и сильной. Могущественной победительницей. – Да, идет! Только не оставляйте меня здесь! – Храбрая девочка, – с одобрением заметил незнакомец. А затем, наклонившись, одним движением подхватил Алессу на руки, словно пушинку, со всеми больничными простынями, в которые было закутано детское тельце. И переложил на что-то, очень напоминавшее носилки. Алесса только и успела заметить, что они парят в воздухе. – А теперь спи. С этой фразой на нее навалилась тьма. Не как обвал камней, а словно мягкая плотная перина, укутавшая все тело. Боль от ожогов куда-то исчезла, и девочка провалилась в темноту. Люк стоял возле самого трапа. Сбоку. С любопытством выглядывал наружу. Хоть и скрытый дюрасталью стены, при попытке захвата мальчишка попал бы под удар одним из первых. Несмотря на цепь штурмовиков вокруг шаттла. Вообще-то, по инструкциям, пилот, в роли которого он напросился в эту поездку, при непродолжительной посадке на неизвестную планету обязан находиться на своем месте и быть готовым ко взлету в любой момент. Но любопытство оказалось куда требовательней чувства долга. Едва отец появился в пределах прямой видимости, Люк уже приготовился быстро скользнуть вглубь шаттла, но не тут-то было. Из толпы горожан вырвалась молодая женщина. Волосы растрепаны, одежда в беспорядке. Бросилась к носилкам, но налетела на штурмовиков: – Куда?! Куда вы забираете мою дочь?! Рэкс и Эппо попытались просто оттеснить женщину в сторону, но это оказалось не так-то просто: она цеплялась за руки мужчин, едва не падая. – Отдайте мою Алессу! Вы не имеете права забрать ее у меня! Вейдер повернулся к ней: – Почему? – Что? – недоуменно переспросила женщина. – Почему мы должны отдать вам Алессу? – Она – моя дочь! Люк уставился на разворачивающуюся сцену во все глаза. Впрочем, как и горожане Сайлент-Хилла. – Она больше не ваша дочь, – иногда казалось, что вокодер Темного Лорда все же может передавать интонации. По крайней мере, Люк мог сосчитать на пальцах одной руки все случаи, когда гнев отца ощущался так ясно. – Вы предали Алессу, отдав ее на растерзание фанатикам. –Нет! – вскрикнула женщина, падая на колени. – Нет! Черный плащ взметнулся, ударяя ее по протянутым рукам. Развернувшись, Вейдер стремительно направился к шаттлу. Рэкс и штурмовики не отставали. Люк едва успел метнуться через кают-компанию в кабину, на место пилота. Едва последний штурмовик поднялся по трапу, Вейдер уже был в кресле второго пилота: – Возвращаемся. В иной ситуации Люк бы обязательно попросил бы отца задержать отлет на день-другой – посмотреть планету, но сейчас он счел за благо промолчать. Темный Лорд был явно не в лучшем настроении. Мальчик быстро защелкал переключателями – запустить репульсорные двигатели, поднять опоры… Все, как сотни раз прежде на тренажере. Главное, не отвлекаться и ничего не спрашивать: лишние вопросы только разгневают отца. Девочку на носилках, находившуюся сейчас в кают-компании шаттла, он узнал – по отблеску в Силе. Все же, поднимаясь на репульсорах, Люк не удержался от искушения еще раз осмотреть всю площадь. Шаттл медленно развернулся вокруг своей оси. Толпа горожан стояла внизу неподвижно, и только та самая женщина, называвшаяся себя матерью девочки, билась в рыданиях. Вокруг нее все расступались, словно от прокаженной. А она внезапно поднялась, сомкнула руки над головой, и что-то прокричала в сторону шаттла. Что именно, Люк из кабины слышать не мог, да и не хотел. Он просто включил маршевые двигатели, до предела отжал руль высоты, и белоснежный шаттл скользнул в вечереющее небо, исчезая в его глубине так же быстро, как и появился.