Глава 4 (часть 2).
Как и обещал Принц, в летнем домике почти не было охраны, а проскользнуть мимо нескольких человек не составило труда. Поднимаясь по лестнице, Бисмарк сжимал в потной ладони пистолет и старался успокоиться, чтобы от страха, волнения и отвращения к самому себе его не вывернуло на ковер. Перед дверьми Императорской спальни ему пришлось остановиться. На лбу выступил холодный пот, глаза застилала пелена. Пути назад не было с тех пор, как он впервые встретил Марианну. Бисмарк вытер лоб и толкнул двери. Император Александр сидел у окна с книгой в руках. Императрица устроилась за его спиной и, явно забавляясь, щеткой расчесывала короткий ежик волос. Услышав шум, они одновременно подняли головы. – Посмотри, Элизабет, – словно не замечая Бисмарка, сжимавшего пистолет, произнес Император. – Чарльзу все-таки надоело ждать. – И он не придумал ничего лучше, как прислать того мальчика, что однажды спас тебе жизнь, – Императрица опустила щетку и положила руку на плечо мужа. – Ты не убьешь нас, мальчик. Бисмарк сглотнул. «Устрани их по возможности быстро и одновременно...» – Элизабет говорит правду, – улыбнулся Император. – Я знаю, тебя запутала та девочка, которая так понравилась моему сыну, что он готов на ней жениться... Это был удар ниже пояса. – Вы говорите о Марианне? – охрипшим голосом спросил Бисмарк. – О Марианне?! Император отложил книгу и поднялся на ноги. – Не волнуйся, мальчик, – по-отечески заботливо произнес Император. – Тебе больше нет нужды помнить о ней. Император моргнул, и во вновь раскрывшемся левом глазу Бисмарк увидел лиловую птицу. – Забудь обо всем, что произошло в последние семь лет! – голос Императора отдавал металлом, мгновенно изменив тон на приказной. – И о ней, и о Чарльзе! Бисмарк увидел, как с глаза Императора, взмахнув крыльями-палочками, спорхнула птица – гиасс, откуда-то он знал, что это называется гиасс. – Ни за что! – Бисмарк отшатнулся в сторону, закрыл глаза рукой и поднял пистолет. Что угодно. Что угодно, но он не отдаст Марианну. – Мальчик, – снова заговорила Императрица. – Чарльз убьет тебя, если ты убьешь нас. Для тебя же лучше будет забыть о той, что причиняет лишние страдания. Бисмарк не узнал собственный голос, когда сказал: – Мне все равно. И дважды нажал на курок. Все произошло слишком быстро, не так, как он себе представлял. Просто хлынула бордовая кровь на пол и стены, брызнул мозг Императрицы на зеленые портьеры. Они оказались просто людьми. Не богами, что в течение сорока пяти лет вели страну к процветанию, а самыми обычными людьми... Обычными. Смертными. Бисмарк засмеялся, заплакал, и его наконец вырвало.***
Когда он более-менее пришел в себя, то даже вспомнил про второе поручение Прин... то есть, уже Императора Чарльза. В желудке, кажется, не осталось даже желчи, но голова кружилась, и все еще мутило. С трудом держась на подгибающихся ногах, он подошел и опустился на колени рядом с лежащим вниз лицом девяносто седьмым Императором Александром. – Извините меня, – с трудом произнес Бисмарк. – Извините. Я не хотел. И это делать тоже не хочу. «Но она попросила». Зажмурившись, Бисмарк специальной ложечкой, выданной ему в машине, скользнул Императору за веко и глубже, поддел глазное яблоко, потащил наверх. Мерзко тренькнули обрывающиеся мышцы и нервы, и Бисмарк сложился пополам от отвращения. Дрожащими руками он переложил глаз в банку с какой-то жидкостью, убрал всё обратно в сумку и покинул комнату. Такого чувства непоправимой ошибки у него не было никогда. Бисмарк не помнил, как он дошел до машины. Упал на заднее сиденье, протянул Марианне сумку и, кажется, отрубился. По крайней мере, утром, проснувшись в совершенно чужой комнате, он не помнил, как туда попал. В комнате он был не один – на диванчике сидела Марианна и со скучающим видом тасовала какие-то бумаги. – Марианна? – сипло позвал ее Бисмарк. Она вскочила в тот же момент, развернулась, улыбаясь, как в детстве. – А во-о-от и герой недели очнулся! – фальшиво пропела она, пританцовывая на месте. – Я уж думала, ты еще целый день проспишь. Впрочем, – Марианна тараторила, как девочка, не давая Бисмарку ни собраться с мыслями, ни вставить хоть слово, – не волнуйся, все понимают, что ты испытал мощное потрясение. Не каждый день тебе поручают дела государственной важности! И-и-и... – она потрясла в воздухе двумя конвертами, – не каждый день за это так награждают! Бисмарк помотал головой – в висках недовольно стукнули болезненные молоточки. Марианна вела себя так, как уже давно не делала – все эти прыжки, визги, хлопанья в ладоши... Не то чтобы Бисмарк был против, такое проявление того, что он любил в Марианне больше всего, ему очень нравилось, но поведение подруги все равно казалось странным. – Что с тобой? – спросил Бисмарк, когда Марианна прервалась, чтобы вдохнуть. – Что со мной? Со мной ничего, – Марианна взмахнула рукой, в которой держала конверты. – Хотя нет, есть чего. Просто прочитай! Она бросила в него конверт. Бисмарк поймал его в воздухе, развернул, вчитался в расплывающиеся со сна буквы. «Назначение на пост»... Бисмарк протер свободной рукой глаза и прочитал еще раз. «Указом девяносто восьмого Императора Священной Британнской Империи, Чарльза зи Британния, назначить на пост Пятого Рыцаря Круга Бисмарка Вальдштайна за заслуги перед отечеством и выдающиеся навыки пилотирования». – Что? – спросил сам у себя Бисмарк. – Пятый Рыцарь? Заслуги перед... перед... «Государственная измена и убийство Императора – это, значит, теперь заслуги перед отечеством?!» Как и когда-то, Марианна не обратила на его метания ровным счетом никакого внимания. – Ага, – она подмигнула Бисмарку и взмахнула своим письмом. – А я теперь Шестой Рыцарь. Представляешь, Бисмарк, предел мечтаний, и тот исполнился! – она запрыгнула с ногами на кровать, обняла Бисмарка за шею, прижалась щекой к его щеке. – А через несколько лет дослужимся до Первого и Второго Рыцарей. Бисмарк отстранил ее от себя. – Императрицам разрешают пилотировать боевые найтмеры? – спросил он, сам удивившись проскользнувшему в голосе холодку. Он почувствовал, как Марианна замерла. – Тебе покойный Император сказал? – печально произнесла она. – Я не хотела тебе говорить. «Не хотела тебе говорить». От этих слов будто ножом по сердцу полоснули. – Хотела просто поставить перед фактом? – Бисмарк повел плечами и хотел встать, но Марианна его удержала. – Нет, Бисмарк... Все не так. Понимаешь... Императорам не отказывают, забыл? – она прижала к его щеке ладонь. – Я его не люблю, правда. Я тебя люблю. Марианна лгала, в этом не было сомнений. Ради нелюбимого не убивают Императоров, чтобы посадить того на трон. Но слышать такое было так приятно... Почти так же, как ежедневно обманывать самого себя. Следующие два часа Марианна наглядно доказывала Бисмарку свои слова.