Поймай меня, если сможешь...

Знаете, то, что я переселился в чужое тело, несло за собой одни неприятности. Буквально через пару дней мне начали названивать Рэй и Боб, которые потеряли меня. В один из вечеров, проведенных в поиске в Интернете инфы о обмене телами, и когда парни непрерывно названивали мне, мы с Майки и Джерардом сидели в гостиной, произошел один запоминающийся эпик фэйл. – Да они уже затрахали звонить! Может, возьмешь трубку? – взорвался Джерард. – Нет, – я покачал головой, – ты подумал, что мой голос как бы не мой голос? Так что брать трубку тебе. – Мне? – Джи аж рот открыл, – что я им скажу? Да я кроме их имен ничего не знаю, а ты предлагаешь мне тебя отмазывать? Да иди ты… – Заткнись, – я кинул в Джи подушкой, – скажи просто, что уехал к отцу в Техас, когда вернешься – не знаешь. Уэй поймал подушку, и, вздохнув, взял телефон. – Да? – Ты где, блять, шляешься? – И тебе привет, Боб. – Я Рэй. Вот кретин! Я изобразил мощную рукулицо, возводя глаза к потолку, и будто прося помощи не то у люстры, не то у неба. – Хаха, ну конечно. Короче, насрать. Я не знаю, когда появлюсь, я уехал к бате в… – Джи беспомощно оглянулся на меня. Он и штат забыть умудрился? Бляяять. Я энергично зажестикулировал, показывая на себе ковбойскую шляпу. –… в Техас, а когда приеду не знаю. Тут проблемы с хозяйством… – Но Фрэнк. Твой пахан же не ведет хозяйства… Я поборол желание ударить этого идиота. Еще чего выдумал! Какое к хуям хозяйство? И еще мне хотелось задушить Майки, который бился в бесшумной истерике, глядя на то, как я пытаюсь подсказать Джерарду, и как он прокалывается раз за разом. На лице Джи читалось жалостливое страдальческое выражение, он будто безмолвно кричал: «Заберите меня отсюда!» – Эм… ну он завел небольшой огородик, а тут с ним проблем куча. Сорняки и все такое, – Уэй понял, что пора как-то выходить из довольно глупой ситуации, – блин, меня это… папа зовет, так что я пойду, там… шланг надо размотать, пока! – Эй, Фрэ, подож… Но Джерард уже бросил трубку, откинув телефон подальше. Пару секунд прошло в тишине, а потом… – ЕБАТЬ ТЫ ЛОХ! – я просто закатился в бешеном хохоте, откидываясь на спинку дивана и хватаясь за живот. Джерард так же заржал, обнимая ту подушку, которую я кинул в него минутой раньше. Майки уже не сдерживал себя, вся наша троица просто подыхала со смеху. – Сука, да ты сам виноват, поставил меня в такое положение! Вот же маленький выблядок! –Кто тут еще маленький? Вообще то твой рост на данный момент уж пониже моего будет! – Ну конечно, занял мое идеальное тело и радуется! – Сука! Заткнитесь оба! – младший Уэй просто уже плакал от смеха. – Сам молчи, единорогоеб! – заорали мы хором, давясь хохотом. Майки аж будто заклинило. Он сразу перестал смеяться. Но нас с Джи уже было не остановить. Мы просто выли от смеха, а мелкий обиделся. *** Ночью мне не спалось. Я ворочался в кровати, пытаясь уснуть, но сон упорно не шел. Мама учила меня в детстве, что, когда не спится, надо сходить на кухню, выпить чаю, посмотреть телевизор или почитать, тогда сон сразу придет. Это я и хотел сделать. Когда я проходил мимо гостиной, мне показалось, что я слышу странные звуки. Я остановился у входа в гостиную и прислушался. Именно. Я услышал тихий смех, который периодически сменялся на всхлипы. – Джерард? – я зашел в гостиную. Мои предположения оправдались. Темная фигурка Джерарда угадывалась в углу. Я присел напротив парня. Он закрывал лицо руками, сотрясаясь от смеха и рыданий. – Джи… – я аккуратно отнял от его лица руки, дотянулся до настольной лампы и включил ее. И резко испытал желание отшатнуться. Мое лицо было неузнаваемо. Я не понимал, что происходит с Джи, что мое тело могло быть настолько мне чужим. Глаза были широко открыты, из них текли две дорожки слез, губы растянуты в жуткой сумасшедшей улыбке. Он меня пугал... – Джерард, что такое? Он что-то неразборчиво зашептал, но из этого потока слов я понял только: «Они придут за тобой» и «Врата ада завлекут нас всех». Блять, мне страшно! – Майки! – громко крикнул я, а через пару секунд из комнаты выскочил Майк, подлетая к нам. – Блять, у него припадок! Фрэнк, в аптечке лежат ампулы, быстро тащи их сюда, и шприц не забудь! Я вскочил и подлетел к шкафу, срывая с полки аптечку, и, трясущимися руками, открыв ее, достал стеклянную ампулу и одноразовый шприц. Отшвырнув аптечку в сторону, я подлетел к Майкосу, передав ему все вышеперечисленное. Младший Уэй быстро принялся набирать в шприц содержимое маленького пузырька, пока я наблюдал за Джерардом. Боже, как же его трясло. У него будто начался припадок эпилепсии, он запустил в волосы руки, сжав их. – Майки… – еле-еле выдавил я из пересохшей глотки. Майк молчал, откинув пустую ампулу, а после ответил совсем не то, чего я ожидал. – Держи его руку, чтоб он меня не ударил. – Что?! Я не успел больше ничего сказать, как Джерард закричал. Громко, впиваясь в свои (вернее, мои) предплечья ногтями. – ФРЭНК БЛЯТЬ, Я СКАЗАЛ ТЕБЕ ЕГО ДЕРЖАТЬ ИЛИ НЕТ? – прикрикнул Майки. Я, непроизвольно дернувшись, резко сжал Джерарда в кольце своих рук. Майк схватил брата за предплечье, и, вытянув его руку, ввел в вену лекарство. Джер мигом перестал дергаться, затих, а секунд через пять погрузился в сон. Я отпустил Джи, привалившись спиной к стене. Майки устало выдохнул, убирая с глаз упавшую челку. – Может, теперь ты соизволишь мне объяснить, что только что это было? – теперь ему не отвертеться! – Ладно. Только давай перенесем его на кровать, а сами обсудим все это на кухне. Ибо это долго обсуждать, рассказывать, да и вообще… – Майк махнул рукой, не договорив. Я кивнул, и мы, общими усилиями, перетащив спящего Джерарда в его комнату, отправились на кухню. Пока Майк ставил чайник, я разглядывал руки своего нового тела. Я раньше не обращал внимания на эти шрамы на руках, ну шрамы и шрамы, сам таким же был. Но теперь… теперь мне было все понятнее. Бледную кожу рук покрывали белые шрамы, длинные и короткие, кое-где слегка выпуклые, свидетельствующие о том, что царапина от них была глубокой. Некоторые шрамы пересекались горизонтальными линиями, видимо, их зашивали. Была даже парочка следов от зубов. Видимо, Джи кусал свои руки. – Так все же. – М? – Майки обернулся на меня, приподнимая бровь. – Что с твоим братом такое? Майк, все еще суетящийся возле плиты и разливающий в чашки чай, вздохнул. Он поставил передо мной чашку горячего бергамотового чая и сел на стул рядом со мной. – Я не буду пытаться отвертеться, что-то приукрашивать и облегчать, – он замолк, стыдливо глядя в стол, – я просто надеялся, что этого не произойдет, пока ты у нас, и ты не увидишь его в таком состоянии, но, видимо, я просчитался… – видно было, что каждое слово давалось ему с трудом, и парень замолк, оборвав свою фразу на высокой ноте. – Майки, не тяни, – я слегка коснулся его руки, – ты же знаешь, от вас я никуда не убегу, какой бы ужасной не была бы правда. И даже если бы меня не держало отсутствие моего родного тела, я бы просто так все не оставил, и вообще… я приму все, что ты скажешь. Тебе тяжело говорить об этом, я же вижу. Но ты не должен молчать. Вряд ли тебе будет легче, если ты сдержишь все это в себе. Выговорись, и, возможно, груз, лежащий на твоей душе, станет хоть немножечко, но легче. Младший Уэй слегка дернулся от прикосновения моих пальцев к своей руке, однако не убрал ее. Он оторвал глаза от стола, и, подняв взгляд на меня, слегка охрипшим голосом произнес: – Фрэнк… Джерард псих.