драббло-сброс.(toppdogg)

фор муги. Чихо думал, что что-то забыл. Холодный песок под ногами молчал, лёгкие волны мурчали о чём-то своём, и даже вслушиваясь, было не разобрать. В кармане нащупалась зажигалка, красная и старая, но рабочая, и мятая салфетка с номером официантки из дешёвой кафешки около заправки. У неё были светлые выженные волосы, которые она умудрилась уложить так, чтобы было всё не так плохо; почти стёршийся бледно-розовый лак и совсем уж усталый блеск в глазах. Чихо ничего не оставалось кроме как улыбнуться ей. Да и пирог этот черничный был вкусный. Конец августа давил неясной тревогой, и Чихо вытряс из шкафа все свои свитера и толстовки, чтобы взять с собой. И взял. Взял последние деньги, колоду карт, снял с ключей брелок жёлтой альпаки и сунул на самое дно сумки: самое необходимое вроде бы. Когда сзади громко посигналили, Чихо понял, что уже совсем не чувствовал ног. Вздохнул, подобрал потрёпанные кроссовки и медленно пошёл обратно к машине. Проснувшийся Тэян вернул сиденье в сидячее положение и теперь курил в открытое окно, глядя в другую сторону от моря. Чихо молчал сел рядом, не спеша отряхнул ноги и кроссовки. Запах мятной вонючки, кажется, намертво въелся в салон, от него уже порядком тошнило, но Чихо не жаловался, хотя постоять на берегу хотелось подольше. Тэян докурил, выбросил сигарету и посмотрел на Чихо. Чихо смотрел на море, но чужой взгляд чувствовал кожей. А потом ему на затылок легла тёплая ладонь и потрепала волосы. И столько в этом жесте было горькой нежности, что Чихо побоялся поворачиваться. - Эй, - хриплый тэянов голос идеально лёг поверх морского шума. Чихо услышал, как скрипнуло соседнее сиденье, и следом сухие губы на его плече заставили зажмуриться. Что-то он всё-таки забыл. Там, в тесной однушке с балконом на дорогу. Что-то липкое, как жвачка, не хотело отдираться от его воспоминаний. Губы на плече сменились щекой. Тэян потёрся ей раз, два и замер. Замер Чихо. Волны продолжали мирно гудеть. Здесь хотелось остаться. Прямо на этом берегу, на холодном песке. Прямо с Тэяном. И долго-долго сидеть, а ночью развести костёр и сжечь салфетку с номером официантки. Сжечь всё из головы, что металось испуганной мышью и не находило себе места. - Едем? Тэян продолжал лежать на плече Чихо, и вопрос его был до того нелепый и глупый, что Чихо даже потерялся с ответом. На языке вертелось явное "нет", но в итоге получилось только кивнуть. Получилось в итоге наконец развернуться, поднять лицо Тэяна за подбородок и поцеловать. До отвращения жалко поцеловать, цепляясь за этот поцелуй, как за спасательный круг. Может, Чихо вспомнит на следующем берегу, или на следующей салфетке, может, будет ответ. Тэян сел ровно и бросил короткий взгляд на море. Потом на Чихо. Завёлся. На дне сумки альпака забилась между синим и серым свитером. Чихо - между Тэяном и морем.