Фыр.

На следующий день Хакурю не явился в лабораторию. И после тоже. Зачет автоматом – штука весьма заманчивая, но теперь этого было явно недостаточно для того, чтобы затащить Рена в логово Джудала. Слишком много сомнений посеял в его душе этот человек. И все-таки… Если подумать, из всей семьи только с ним Хакурю поддерживал какие-то связи. Хотел поддерживать. Сам того не замечая, он частенько искал взглядом знакомую фигуру в коридорах университета. Подходить к Джудалу сам Рен то ли боялся, то ли не хотел из чувства собственного достоинства. Он ведь ушел из дома. И не намеревался возвращаться. Джудал, впрочем, излишней деликатностью никогда не отличался, так что стоило ему завидеть Хакурю – и разговора не избежать. Привычного, знакомого с самого детства. Ничуть не изменившийся издевательский тон и наглое поведение – именно таким Джудал был всегда. Так Хакурю казалось. Но теперь, призадумавшись, Рен понимал, как все-таки повзрослел тот мальчик, которого он знал в детстве. Голос, теперь звучащий приятным басом, широкие плечи, крепкие руки… И когда из хрупкого мальчика Джудал успел превратиться в видного молодого мужчину? Когда-то, помнится, из-за длинных волос его путали с девочкой. Теперь же иссиня-черная копна придавала его облику удивительный шарм. Стоило Хакурю представить Джудала, как юноша то и дело подозрительно томно вздыхал. Да, он был красив. Но красота его напоминала очарование дикой кошки; словно ты мог любоваться им сколь угодно, но стоит протянуть руку – и пощады не жди. Думать о том, кем же все-таки Джудал приходился Хакурю, было невыносимо. Нет, даже не так. Копаться в чувствах, которые Рен испытывал к этому человеку. Технически, Джудал был ему братом. Еще ребенком его приютила семья Рен, мальчик воспитывался наравне с остальными сыновьями. Но он всегда был другим. Нелюдимый, совершенно неконтролируемый, никого не признающий над собой. И потому как к брату Хакурю никогда к нему не относился. Тогда что это? Привязанность? Просто привычка?.. Пожалуй, именно на таком выводе Рен бы и остановился, если бы всякий раз в его сознании не всплывало воспоминание о том вечере. Чувства оно вызывало невероятно неловкие, но при этом… приятные. Ему было хорошо. Осознавать, как сильно Хакурю понравилось ощущать себя во власти Джудала, было страшно. Что с ним не так? Почему всякая мысль о произошедшем заставляла невольно желать снова почувствовать эту близость? И даже понимание того, что для Джудала это, скорее всего, очередная игра, ничего не меняло. Увы, Хакурю сам не заметил, как уже очень давно попался в незримые сети обаяния «старшего брата».

***

В конце концов явиться в лабораторию для Хакурю стало необходимостью. Ожидаемый результат долгих метаний и раздумий. Он хотел поговорить с Джудалом. Банально спросить, почему он так поступил. И услышать язвительный ответ, который, определенно, ранит Рена. Но, во всяком случае, он убедится, что Джудал делал это без какого-либо замысла. Без чувств. А, как обычно, просто потому, что захотел. Мимолетное, бездумное желание, очередной способ поиздеваться над мальчишкой. Стук в дверь и невероятно тяжелый шаг через порог. От волнения в горле встал ком и Хакурю не смог ничего выговорить. Так и стоял бы молча у двери, реши Джудал и дальше не обращать на него внимания. - Даже не спрашивай, - равнодушно брошенная фраза, он даже головы от микроскопа не поднял. – Я был пьян, а ты невинная маленькая жертва моих гадких фантазий. Извиняться не собираюсь, - так холодно Джудал, пожалуй, еще никогда в жизни не говорил с Хакурю. Он был зол, как черт, настолько, что не желал видеть Рена. – А теперь катись к черту, отвлекаешь. Собственно, ответ был благополучно получен. Но почему не стало легче? Напротив, Хакурю взволновался только сильнее. Чувство острого разочарования, непонятная горечь. Сказать было нечего. Из легких вырвался только порывистый вздох. И этот самый вздох как-то странно подействовал на Джудала. Он – о чудо! – даже соизволил поднять на вошедшего глаза. Оглядев сие растерянное чудо с ног до головы, гений расплылся в довольной улыбке. - Постой, - цепкий взгляд прямо-таки проедал дыры в Хакурю. – Тебе понравилось? Яркий румянец, внезапно вспыхнувший на щеках, был красноречивее любых слов. И потому Джудал медленно поднялся со стула, по-кошачьи осторожно подошел к Хакурю. Как хищник к застывшей от ужаса жертве. Одной рукой он по-хозяйски обнял Рена за талию, другой же быстрым движением закрыл дверь на замок. Парнишка опасливо глянул на Джудала, смутно уже осознавая, во что вляпался. - Ты сам ко мне пришел, учти, - угрожающе промурлыкал голос над самым ухом Хакурю. – Жалеть не стану. Жадный поцелуй в губы – и зародившийся было испуг сменился волной возбуждения, тут же разлившейся по телу. Рен все еще отчетливо помнил каждое прикосновение Джудала, так что ощущение томного предвкушения не заставило себя ждать. На сей раз Хакурю откликнулся сразу, не сдерживал себя, отчего на все поглаживания реагировал слишком остро. Впервые кто-то прикасался к нему вот так, ласково и чувственно. Нежности, правда, быстро прошли. Хакурю сам не заметил, как оказался прижатым задом к краю стола. Оторвавшись от губ, Джудал глянул на него совершенно диким, затуманенным желанием взглядом. Аж сердце защемило. Рен представить себе не мог, что его настолько хотят. Теперь уже каждое прикосновение было резким и настойчивым, горячие руки спешно скользнули к узким бедрам парнишки, заставив его мелко задрожать от волнения. В паху уже недвусмысленно тянуло, от смущения Хакурю даже взгляда поднять не мог. - Смотри на меня, - одна рука грубо вздернула его голову вверх за подбородок, другая же принялась решительно расстегивать штаны Рена. – Смотри на того, кто доставляет тебе такое удовольствие, - самодовольный смешок, как знак унижения. Нет, Джудал не был бы Джудалом, не упивайся он сейчас своим превосходством. А рука уже скользнула к белью Хакурю, пальцы едва ощутимо пригладили недвусмысленный бугорок. - Какой чувствительный, - ухмыльнувшись, Джудал принялся выцеловывать тонкую шею, за что и был награжден взволнованными вздохами. – Так возбудился от одних поцелуев, - на выдохе, почти восторженным тоном. Все вокруг казалось до абсурда нереальным. Проводить пальцами по изгибам мальчишеского тела, ласкать и слушать тихие стоны. Чувствовать, что давно желанное тело теперь принадлежит ему, только ему. И что бы там ни пищал тонкий голосок благоразумия, Джудал знал, что уже не остановится. Даже если Хакурю передумает, он все равно возьмет это хрупкое тельце прямо здесь и сейчас. Постепенно из ласковых движения стали более грубыми, решительными. Теперь уже Джудал нагло лапал Рена, кусал нежную кожу, целовал, оставляя краснеющие отметины. Почувствовав, как изменился настрой, Хакурю даже попытался отпихнуть от себя забывшегося любовника, что, правда, вызвало прямо противоположную реакцию – рыкнув, Джудал прижал его к себе и зашипел на ухо: - Поздно рыпаться, принцесса. - Полегче… - дрожащим голосом пролепетал Рен. Не сказать, чтобы он был совсем уж против, болезненное напряжение внизу живота весьма красноречиво говорило об обратном. Однако Джудал… Сейчас он пугал. Хакурю не представлял, чего ожидать от него, что именно он вообще собирается делать. В конце концов, в силу неопытности парнишка с трудом представлял себе дальнейшие события. И этот взгляд, жадный, горящий, словно Джудал готов был сожрать Рена с потрохами, заставлял сердце сжиматься в предчувствии неминуемой беды. Все это, впрочем, ощущалось Хакурю не так остро. От возбуждения не было сил сопротивляться, напротив, он как будто бы сам желал большего. И резкий стон, когда чужие руки сжали ягодицы, тому подтверждение. - Раздевайся, - насмешливый голос, не терпящий пререканий. – Ты же не хочешь, чтобы это сделал я. Тогда возвращаться тебе будет не в чем, - даже сейчас, в такой близости, Джудал смеялся все тем же переливчатым смехом. Выбор у Хакурю был не велик. Сбежать – все равно что признать поражение. Нет, он не боялся. Ни капли. Во всяком случае, ему хотелось себя в этом убедить. И потому Рен начал неловко стягивать с себя одежду, краснея и отводя при этом взгляд подальше от Джудала. Чтобы даже краем глаза не видеть эту довольную усмешку. Минута – и на пол отправились штаны, белье, обувь. Кажется, стоило ему только оказаться полностью обнаженным, как Джудал тут же оказался рядом, прижимая к себе разгоряченное тело. Каждый изгиб, каждый сантиметр кожи теперь принадлежал ему. Ждать больше не было сил, Джудал едва держался, чтобы не наброситься на Хакурю без подготовки. - Развернись к столу, сладкий, - шепот в губы и быстрый, жаркий поцелуй. Растерянный и смущенный, дрожащий от волнения, Рен все-таки повернулся спиной к Джудалу. Какой, однако, теперь послушный мальчик. – Наклонись. Упрись руками. Во-от, отставляй задницу. - Джудал!.. – нервный писк, Хакурю оглянулся, возмущенный настолько пошлой позой. После, впрочем, у него напрочь отняли возможность как говорить, так и возмущаться – внутрь вошел заранее смазанный палец. - Расслабься, иначе никто из нас не получит удовольствия, - видимо, для убедительности Джудал шлепнул Хакурю по ягодице, на что тут же услышал недовольное шипение. Второй палец вошел легко и относительно без дискомфорта. А вот третий… От неожиданности Рен даже подался вперед, что, разумеется, Джудал тут же пресек, резко схватив парнишку за бедро и притянув обратно. Выхода не оставалось, пришлось пытаться хоть как-то свыкнуться с ощущениями. И это даже получилось, особенно когда Джудал начал медленно двигать пальцами внутри, пытаясь нашарить нужное местечко. Старания, благо, увенчались успехом – в конце концов Хакурю выгнулся и протяжно простонал в голос, чем несказанно порадовал своего партнера. - А теперь хорошенько расслабься, - тихий смешок, звон ремня и звук расстегивающейся ширинки; мгновение – и крепкие руки уже с силой сжимают бедра. – Будет больно, но ты привыкнешь. Потерпишь для меня, а? – Джудал даже попытался успокаивающе пригладить дрожащего Рена. Все-таки обращаться с девственниками ему еще не приходилось. Как и ожидалось, гордая принцесса даже не пискнула, пока Джудал по возможности медленно входил внутрь. Боль была вполне терпимой, и все-таки приятного в процессе для Хакурю пока было мало. Тяжело дыша, парнишка изо всех сил старался не напрягаться, понимая, что резкое сжатие только усилит боль. Времени на привыкание Джудал дал не много – видно, не выдержал. Поначалу от каждого движения становилось только хуже, куда там до удовольствия. И только спустя бесконечно долгие минуты, в один момент, когда осторожные движения стали более уверенными и быстрыми, Хакурю почувствовал. Незабываемое наслаждение от каждого толчка напрочь вытеснило боль, и потому Рен, зажмурившись, совершенно бесстыдно стонал. Стало наплевать. Все, чего он хотел – чувствовать Джудала еще ближе, горячее, сильнее. Даже грубость, с которой новоиспеченный любовник сжимал его бедра, должно быть, до синяков, казалась приятной. Всеми своими действиями парнишка просто вымаливал еще более жестких толчков, чему Джудал был безумно рад. Хакурю доверчиво подавался к нему бедрами, чувственно выгибался и стонал. О, эти возбужденные возгласы звучали для Джудала райской музыкой. Что-то периодически с грохотом падало на пол – видимо, ерзающий на столе Рен что-то ронял. Но сейчас обоим на это было откровенно наплевать. Зарычав, Джудал скользнул рукой к напряженному члену Хакурю; сначала осторожно пригладил, а потом, постепенно, обхватил ладонью и начал грубовато проводить ею по напряженной плоти. То ли стон, то ли крик в оргазме, со шлепком вжавшиеся в зад бедра – и двойное удовольствие. Шумные вздохи и смешок. Отдышавшись, Джудал отошел в сторону и, казалось, совершенно спокойно натянул белье и застегнул штаны. - Одевайся. Удивительно, как только ему удавалось испортить абсолютно любой момент в жизни Хакурю? Мгновение назад парнишка готов был на все от счастья. А теперь – уже жалел, что вообще заявился в лабораторию. - Ублюдок, - пробормотал Рен, угрюмо одеваясь. Поразительно. Только что у них был секс, а теперь этот извращенец вздумал, будто может вести себя как обычно. - Тебе не понравилось? – иронично изогнув бровь, Джудал преспокойно подошел к Хакурю. И получил кулаком в челюсть. Ощутимо так. Знатно руганувшись, горе-любовник хмуро глянул на Рена. – Это так-то ты меня благодаришь? - Прости? – уже у двери оглянулся Хакурю, дрожа от негодования. – Я должен благодарить тебя за то, что ты… Иди к черту. От души хлопнув дверью, Рен снова ушел. И оставил Джудала наедине со своим недоумением.