Обрывки

Что вы чувствуете, когда ваш враг, считавшийся мертвым, вдруг появляется в самый разгар битвы, попутно уничтожая танк и войска? Страх? Ужас? Нет. Лишь гнев. Кинг Бредли - гомункул, выдающий себя за человека и уже много лет правящий страной в своих целях. Существо, которое только что, с помощью сабли, уничтожило танк и покромсало его товарищей, не моргнув и глазом. А сейчас стоит и надменно смотрит на остатки Бриггского войска у главных ворот, официально, войска предателей. Да вот только не позволят "предатели" вернуть тебе штаб, не позволят пройти дальше этой отметки, потому как ты, всего лишь жалкое подобие командира, называющееся главой страны. Идеален в одиночном бою, но не заботится о жалких муравьях подле себя, называющихся твоими товарищами. Нет. Коли жаждешь пройти, попробуй, но мы насмерть стоять будем на страже, ибо так приказано нашей ледяной королевой. Нет страха. Нет сомнения. Только выполнение клятвы любой ценой. Он атакует, молниеносно, нет шанса защититься, есть только шанс ударить в ответ. Один взмах, одно касание, и резкая, жгучая боль в груди, сопровождающаяся звоном обломков автоброни. Падение могучего тела на землю. Один взмах и столько проблем. Он безжалостен, пройдет по трупам и не поморщится, этот чертов гомункул. Слышу, как лопочет Фарман, новичок в наших рядах, уже успевший поднабраться храбрости. Рыдает как девка, аместрийский сосунок, но продолжает угрожать фюреру, прикрывая ворота. Вот он, дух севера. Вот преодоление самого себя. А я зубами затягиваю цепь, оставшуюся, от брони "крокодил". Железные зубья впиваются в руку до боли, хорошо затянул. Поднимаюсь несмотря на то, что весь уже покрыт горячей вязкой жидкостью. Плевал я на неё. Пока я на ногах, я готов дать ему отпор. Нет усталости. Нет жалости. В конфликт вмешивается еще один. Тоже демон, тоже гомункул. Но, видно, не мы его цель, он жаждет смерти главнокомандующего не меньше, чем мы, пускай и по своим причинам. Хорошо, даже если он временный союзник, ворота - главная цель. Противостояние. Скрежет метала о метал. Бой за право остаться в живых. Ребята стреляют, пытаются хоть как-то задеть чудовище, но он так же ловко уворачивается от пуль, как и от атак оппонента. Правда, люди смертны, в отличии от гомункулов. Свист меча в воздухе и кровь, действие, совершенное за долю секунды и новые жертвы. Команда... Ярость охватывает, не устоять на месте, не сдержаться, да и не нужно это. Атакую яростно, собирая всю силу в удар и... промахиваюсь. Новая боль, ощутимая, но такая ожидаемая. Клинок в моем теле, а я отгоняю его владельца новым ударом. "Не поиграешь теперь со своей сабелькой..." - во всем есть свои плюсы. Кровь льется, и я уже чувствую, как знобить начинает. Ничего... Осталось немного, совсем чуть-чуть... Забытье... Кажется, я потерял сознание, хотя всего на пару секунд глаза прикрыл. Плохо дело. Жизнь, как вода сквозь пальцы уходит, а Бредли у ворот еще, пора заканчивать. Уже двое сражаются с ним: гомункул и старик, и оба ранить не могут. Вот напасть. А сознание снова покидает... Нельзя. Старик смертельно ранен. Воин, как и я, без страха. Даже пожертвовав собой не может ранить его, умрет за зря, как я. Стискивая рукоять, вынимаю саблю из себя. Кровь фонтаном, но... Пускай ценой своей жизни, пронзив тело старика, пронзаю и тело Бредли, не сомневаясь. Ведь даже имея глаза бога, не скроешься от удара, которого не видишь. А старик улыбается, глотая кровь, благодарит. Мы вместе ступили на нашу последнюю тропу, вмести по ней и пройдем, захватив с собой монстра. Прямиком в ад. Смертельная рана фюрера, вторая удачная атака, а враг отброшен, временно. Не чувствую уже пальцев, вижу смутно, но мне нельзя умирать. Ворота еще не в безопасности, рано оставлять пост. Старик же, заслужил свой покой, пусть отдыхает, скоро и я присоединюсь к нему, отпразднуем после... При встрече... Гомункул, принц, неважно, прошу лишь об одном. Ворота отстоять. Ворота, завещанные мне королевой. И они исполняют просьбу, безжалостно и бескомпромиссно расправившись с врагами. Теперь я могу умереть... Исполнив клятву, с чистой совестью. Отправиться выше гор Бриггса, выше самых высоких гор. Отдаю честь ребятам и, улыбаясь последний раз, отправляюсь на вечный покой. - Капитан Бакканир ушел с улыбкой на лице. - Если он встретил смерть, улыбаясь, нам не пристало плакать о нем.