***
Как только Гин получил сообщение от Бякуи, пробрался в комнату видеонаблюдения, взял кассету с записью и отправился за Рукией. Девушка еще спала, за это время он не отходил от нее, перевязал пораненную кисть и наблюдал за ее безмятежным лицом. Теперь же им было необходимо выбираться из этого места. Подхватив брюнетку на руки, мужчина спустился вниз. Кучики с Абараем к тому времени вошли в кабинет Айдзена Соскэ. Итимару решил пройти через задний дворик. Чтобы охрана не смогла заметить такого своеобразного побега, Гин поставил специальный фон. И это сработало. На повороте, как и ожидалось, стояла машина — серебристый лексус Бякуи. Их ждал Ичиго, и при виде седовласого мужчины с Рукией на руках он кинулся к ним со всех ног. — Что с ней? — в его взгляде сквозила паника. Глаза, словно в лихорадке, бегали, пытаясь разглядеть на теле девушки причину ее бессознательного состояния. — Все в порядке. Нет повода для беспокойства. Рукия-чан просто спит, вот и все, — с улыбкой объяснил Итимару, продолжая идти к машине. — Поспеши, — поторопил он рыжеволосого. Ичиго проследил тяжелым взглядом за мужчиной. В груди что-то неприятно заныло, но он, так ничего и не сказав, двинулся следом. Сев за руль, Куросаки посмотрел через зеркало заднего вида на Рукию, покоящуюся у ее спасителя на руках. Его улыбка напрягала, врезалась в память и оставляла неприятное впечатление. Ичиго задавался вопросом: как такой, как этот мужчина, мог так долго работать на Бякую? Вся его натура говорила за себя — ему нельзя доверять. Но тем не менее сейчас Рукия в безопасности. Осталось сделать последний шаг. — Едем в аэропорт, — хмуро сообщил Куросаки, отрываясь от созерцания заднего сидения. — И как же Кучики доверил свою машину? — Гин вскинул вверх светлую бровь. Ичиго промолчал. Самому было интересно, с чего бы Бякуя так расщедрился? Ведь свой лексус Кучики никому не доверял, даже Абараю. Возможно, на это обстоятельство повлияла такая критическая ситуация. Добравшись до аэропорта, Ичиго протянул Итимару конверт и билеты. Гин же передал Куросаки кассету с видеозаписью и ампулу того препарата, которым усыпил девушку. — Это на всякий случай. Вызовите врача, ей нужен осмотр. Также пленка может серьезно усложнить жизнь отпрыска Айдзена, — когда он говорил про какого-то отпрыска Айдзена, Ичиго не обратил на это никакого внимания. Скорее всего, сказалось беспокойство за Рукию. — Всего хорошего, Куросаки-сан. Передавайте привет Кучики. Мне было приятно работать с таким человеком, как он, — Гин приоткрыл глаза, взглянул на бледное лицо брюнетки и тихо проговорил: — И ты, Рукия-чан, выздоравливай, — аккуратно уложил ее на сидение и вышел из машины. — Постой, — остановил его Ичиго. — Спасибо… за все, Гин. Седовласый приостановился, но не стал поворачиваться назад. На лице его расплылась улыбка. Наконец его ждет заслуженный отдых. Покрутив в руке билет, он выдохнул: — Теперь все будет, как должно быть… Ичиго не обратил никакого внимания на его слова. Подъехав к дому Бякуи, осторожно взял на руки Рукию и поставил на сигнализацию автомобиль. Крепче обнял плечи девушки, всматриваясь в ее бледное лицо. Только сейчас на щеке была заметна мелкая ссадина. Ичиго, остановившись и прикрыв глаза, судорожно втянул в себя воздух. Подняв голову, зашел в подъезд и поднялся на пятый этаж. Как только он вошел в квартиру и стянул с себя обувь, прошел в спальню и положил спящую на постель. Сам же примостился рядом, упираясь локтем в перину. Заботливо откинул прядь волос, закрывавшую ее лицо и долгим взглядом изучал его контуры. Из груди вырвался тихий вздох, и Ичиго прилег рядом, закрыв глаза, нашел ее руку. Теперь она в безопасности, но его душа отчего-то все равно была не на месте. Рукия спала долго. За все время, что она провела в царстве Морфея, успел вернуться Бякуя, вызвать врача и поговорить с Ичиго. Ничего лишнего, только подробности их встречи с Айдзеном и вопросы про Гина. Ичиго расписал в двух словах их встречу, передал Кучики ампулу усыпляющего препарата и видеокассету. Когда приехал доктор и произвел осмотр, он удостоверил всех, что это абсолютно безвредный препарат, и можно не беспокоиться за здоровье Кучики-младшей. По поводу обнаруженных на теле синяков доктор ничего не сказал, лишь объяснил, что девушка должна проснуться через два с половиной часа и чувствовать легкое головокружение, как эффект побочного действия. Только Рукия не проснулась даже через три часа. И двое взволнованных мужчин в немом ожидании ждали ее пробуждения. Нет, доктор не ошибся, когда говорил про время действия этого снотворного, просто он не мог учесть тот факт, что организм Рукии был не подготовлен к такому. Почти двух суток без еды было достаточно, чтобы после применения одного сонного укола она спала убитым сном больше положенной нормы. Когда Бякуя вышел из комнаты, Ичиго взял в ладони перемотанную бинтом руку брюнетки. Ее руки были холодными, и парень пытался согреть их, дотрагиваясь губами до мягких подушечек пальцев. За дверью был слышен разговор Кучики по телефону. Бякуя произнес имя Абарая и сообщил ему, что Рукия еще не проснулась, потом резко сказал: «Нет, приезжать не надо. Доктора тоже: он уже был. Сказал, что скоро проснется… Я тебе сообщу». И вместо того чтобы вернуться в комнату, ушел на кухню. Ичиго отвел взгляд от двери и посмотрел в окно. На улице бушевал ветер; ветки деревьев прогибались под неистовым ураганом, сбрасывая с себя листья. На небо набежали хмурые облака, и стаи ласточек кружили в этом неспокойном потоке. Рука парня продолжала сжимать ладонь брюнетки, а его мысли, подобно урагану, бушевавшему сейчас на улице, поглощали все его внимание. Но чуть дрогнувшая рука в его ладони заставила одуматься. Рукия повернула голову и, облизав пересохшие, потрескавшиеся губы, поморщилась, потом открыла глаза. Ощутив чью-то руку, она подняла взгляд на Ичиго. Испуг сменился удивлением, но, совладав с собой, с улыбкой прикрыла глаза и, вздохнув облегченно, сжала его руку. — Все закончилось, да? — прошептала она с хрипотцой в голосе и посмотрела в карие усталые глаза. — Как видишь, — так же тихо сообщил он. — Мы у твоего брата. — Я уже это поняла, — протянула Кучики. — Долго я спала? — Долго, — подтвердил Ичиго. Отпустил ее руку и погладил по щеке, где была ссадина. — Рукия, у тебя ничего не болит? Она положила руку на его и тихо ответила: — Когда ты рядом, у меня ничего не болит. Ичиго не сдержал улыбки и приблизился к ее лицу. Поцеловал по очереди в щеки, в кончик носа и подбородок. — Прости, — выдохнул он, заглядывая в ее большие глаза. И Рукия поняла все: он винил себя, что не смог защитить ее. Она осторожно провела пальчиками по его брови у виска, где только начинала заживать рана. В груди все сжалось, и Рукия, положив ладонь на его затылок, притянула голову к своему плечу и спрятала пальчики в его волосах. Ничего не сказала, прислонившись щекой к его голове, и вдохнула запах шампуня. Ведь он и сам знает, что она думает. Горькая улыбка сменилась обычной; уголки его губ чуть дрогнули, и он перекатился на бок, вздыхая и обнимая девушку. — Надо позвать Бякую, — прошептал он, боясь нарушить ту тонкую связь между ними. — Только не сейчас, — выдохнула брюнетка, ложась на его плечо; прикрыла глаза, слушая четкие ритмы биения сердца. Они, словно теплой волной, проходили и через ее тело. Наполняли его теплом и счастьем. Куросаки поцеловал Рукию в лоб и рукой провел по ее волосам. Голову пронзила тупая боль, и Рукия поморщилась, сжав у него на груди футболку. Она представила Цан Ду и его хватку. Цепкие пальцы зажимали ее волосы, а кожу головы раздирало жгучей болью, как от сотни накаленных иголок. Из уголка глаза без спроса скатилась слеза; Рукия, пытаясь скрыть свою слабость, опустила голову и обняла Ичиго. Так они лежали до тех пор, пока за дверью не послышался звук приближающихся шагов. Рукия отстранилась, а Ичиго со вздохом сел на постели. И в комнату зашел Бякуя. Его глаза на миг расширились, потом из груди вырвался вздох облегчения. — Теперь тебя можно поздравить с возвращением домой, Рукия, — сцепив за спиной руки в замок, поинтересовался: — Как себя чувствуешь? — Хорошо, спасибо, брат, — она пыталась подняться. Но сделала это слишком резко, от чего закружилась голова, и в глазах потемнело. Ее подхватил Ичиго, придерживая за плечи. — Ты, наверное, голодна, — Кучики пристально посмотрел на Куросаки, потом на сестру, — я приготовил суп на рыбном бульоне. — Н-нет, спасибо, но я не голодна… — звук урчащего живота на всю комнату так некстати выдал ее. — Ты видишь, даже твой желудок возмущается, — хохотнул Куросаки. — А ты мог бы не комментировать, — надув губы, Рукия толкнула его локтем в бок. — Ичиго, помоги моей сестре наконец удостоиться посещением кухни, — Кучики вздохнул, отклоняя голову назад. — Итак, сударыня, — Ичиго ухмыльнулся, подхватив брюнетку на руки, — извольте отужинать, — поднялся с постели и пошел на кухню. Бякуя посмотрел им вслед и прикрыл глаза; губы тронула слабая улыбка. А с кухни уже слышался звонкий смех сестры и ее восклицание: «Ичиго, ты клоун!». «А ведь точно», — подумал Бякуя.***
Уже вечером Ичиго сидел на краю постели в одних шортах и разглядывал танцующие тени на потолке. С улицы слышались раскаты грома, редко на темном небе появлялись яркие молнии. Рукия была в ванной, и когда она вышла, парень повернул голову в ее сторону и ухмыльнулся. — Я думал — ты там заснула. Что? — увидев реакцию девушки, вскинул брови. — От грозы пряталась? — Дурачок, — Рукия подошла ближе, одной рукой обнимая шею Куросаки, другой — поглаживая его плечо. За окном громыхнул гром и сверкнула молния, Рукия уткнулась носом в его мягкие, чуть влажные волосы. Ичиго обнял ее за талию, притягивая к себе и дотрагиваясь губами до ткани пеньюара чуть выше живота. — Рукия, — прошептал он, — тебе так нравится изводить меня? — посмотрел на ее грудь, которую скрывала лишь просвечивающая ткань, потянулся к ней и обхватил губами выпирающий сосок. От такого неожиданного действия Рукия прикусила губу и сжала его плечо. — Я же не железный, — выдохнул, подняв голову вверх. — Ичиго, — она посмотрела на него, склонилась к его лицу и поцеловала в уголок губ, — сегодня, — зашептала на ухо: — Я хочу тебя сегодня. — Но ты же говорила, что у тебя… — переведя дыхание, после нескольких секунд удивления решается спросить он. — Нет, — легко поцеловала в губы, — тогда я просто не была готова. — А сейчас? — опустил ладонь ниже, поглаживая ее поясницу. — Ты уверена? — А сейчас - да, — прикрыв глаза, она улыбнулась и запустила руку в его волосы. — Ты нужен мне, Ичиго. — Ох, Рукия, — он прислонился лбом к ее грудной клетке и провел носом по шелковистой ткани, вдыхая нежный аромат геля для душа. Его руки опустились на бедра, затем снова потянулись вверх, приподнимая пеньюар и оголяя животик девушки. Взгляд задержался на легких белых трусиках. В предвкушении Ичиго закрыл глаза, чувствуя, как сбилось дыхание и собственная кожа начинает пылать. Немного наклонился и провел языком в верх от впадинки пупка, потом начал целовать бока, поднимаясь выше. При каждом поцелуе она вздрагивала, а от его нежных прикосновений ее кожа покрылась мурашками. Только он хотел оголить ее грудь, как Рукия отстранилась, придерживая его руки. — Я сама, — отступила на шаг, забралась на постель, поворачиваясь к нему спиной. Ичиго наблюдал, как она стягивала с себя пеньюар, чуть прогибаясь в спине, и скинула на пол. Отблески молний освещали в темноте ее бледную кожу. Небольшой шрам на лопатке, появившийся во время спасения котенка, и темная точка — родинка на плече, которую Ичиго помнил всю жизнь. Он, затаив дыхание, прикоснулся ладонью к ее спине; поднялся выше, исследуя пальцами позвоночный столб, и нежно поцеловал родинку на плече. Рукия втянула в себя воздух, прислоняясь еще ближе к Ичиго и чувствуя жар, исходящий от его тела. Его поцелуи перешли на шею, ладони скользнули по ребрам и легли на холмики грудей. Вытянув шею, брюнетка подняла руку и зарылась пальчиками в волосах Ичиго, а другой накрыла его руку, сжимающую грудь. Его большой палец очертил контуры соска и потеребил его. Рукия, выгнувшись, прикусила губу. Ичиго, продолжив осыпать горячими поцелуями ее шею, одной рукой потянулся ниже, пальцами на животе вырисовывая узоры. Рука потянулась ниже, скользнула по бедру, перемещаясь на его внутреннюю часть, и мучительно медленно приблизилась к промежности. Он легко прововел пальцем, задевая края трусиков, и поднялся чуть выше. У Рукии сбилось дыхание, она неосознанно подалась навстречу руке Ичиго. Ей хотелось избавиться от последней вещи, что мешала ощутить желанные прикосновения кожей. Он опустил ладонь чуть ниже, надавливая пальцами на ту заветную точку, и Рукия издала тихий, приглушенный стон. Потом ладонь Ичиго снова легла на спину, он провел пальцами по лопатке и поцеловал в изгиб шеи. Его тяжелое дыхание обожгло кожу, и Рукия, мучаясь в сладком томлении, нетерпеливо повернулась к нему лицом; поцеловала, прижимаясь к его горячей груди и провела руками по плечам. От соприкосновения их обнаженных тел снесло крышу. Ичиго, обнимая Рукию за талию и придерживая за шею, осторожно уложил ее. Продолжая поцелуй, он устроился между ее ног и прижал ее бедро к своему, поглаживая рукой разгоряченное тело и спускаясь поцелуями ниже. Рукия, закусив губу, смяла руками простыни, растворяясь в сладком томлении. По окну тарабанил мелкий дождик, отдаленно слышались раскаты грома. А его тело, излучающее жар, так близко, что становилось трудно дышать. Он целовал ее. Целовал так, что было страшно от собственных желаний. Так, что голова шла кругом, что от напряжения тело покрывалось мелкой дрожью. Его губы везде: впадинка на шее, ключицы, плечи, груди и дальше вдоль ее тела. Все это время от томительных ласк Рукия тяжело дышала и иногда сжимала руками его плечи. Когда поцелуи дошли до самого низа живота, он отстранился и стянул с нее трусики. Его взгляд зачарованно скользнул по изгибам тела, жадно впитывая в себя ее невинный, девственный образ. Она возбуждена, но даже то, как Ичиго смотрит на нее, заставило все лицо пылать в диком смущении. — Ты прекрасна, — тихо выдохнул он, поглаживая пальцами ее ногу. Жадно поцеловал в губы и шею; потом, опустившись ниже, закинул ее ножку к себе на плечо и начал целовать внутреннюю часть бедра, играя языком и посасывая кожу. Рукия почувствовала, как задрожали ноги, а внизу еще туже затянулся узел. Тело пылало в ожидании, когда пламя, обжигающее его, вырвется наружу. Еще мгновение — и с ее губ сорвался сладкий стон. Ичиго поцеловал ее в том месте и горящими от желания глазами посмотрел на нее. Довольная улыбка скользнула по его лицу. Рукия с отяжелевшими веками посмотрела на него, глубоко дыша и желая продолжения. Вернувшись в прежнее положение, теперь более уверенно Ичиго продолжил свои ласки, обхватывая губами клитор и посасывая его. По мере того как его поцелуи там становились все откровенней, Рукия не пыталась сдерживать тихих стонов, подаваясь бедрами вперед и надавливая ступнями на спину Ичиго. Ее ноги чуть подрагивали, а сама она извивалась под ласками его горячего языка. Она не знала, куда деть руки. Заводила их за голову, сжимая подушку; то скользила ладонями по матрасу, то сжимала его в кулачках. А возбужденное тело требовало еще больших ласк. — Ичиго, пожалуйста… — севшим голосом выдохнула она. — Я безумно хочу тебя, — отрываясь, прошептал он. — Но только не сегодня. Я давно хотел сделать одну вещь, - и, приподняв Рукию за бедра, насколько мог, проник в нее языком, чувствуя мягкую преграду. Послышался ее то ли всхлип, то ли стон. И это ему безумно нравилось. Именно он станет ее первым мужчиной. Она была дорога ему, как никто другой. Он так неистово желал ее, что боялся причинить боль, поэтому решил, что сегодня не зайдет слишком далеко. Ичиго упивался ее стонами; поглаживая бедра, он продолжал дарить ей головокружительные ощущения. Она в порыве страсти хватала ртом воздух, откидывала назад голову; дыхание смешивалось и становилось все чаще, и ей казалось, что вот-вот сгорит в этом страстном огне. Рукия напряглась, бедра начали вздрагивать, и Ичиго почувствовал, как вокруг его языка сжимаются ее внутренние мышцы. Она продолжала сотрясаться в оргазме, а он не спешил отстраняться, медленно слизывая ее солоноватые соки. Как только Рукия расслабилась, Ичиго приподнялся, опустив ее на перину, и начал возводить дорожку из поцелуев к ее часто вздымающейся груди. Взгляд ее был рассредоточен, а с лица не сходила улыбка. Ичиго, погладив ее по щеке, поцеловал в лоб и укрыл простыней, притягивая к себе. Какое-то время Рукия не могла ничего сказать. Просто лежала и смотрела в окно. А ведь там еще бушевала гроза. Все тело было ватным, низ живота обволокло приятной теплотой. И ничего. Казалось, что больше ничего было не нужно. — Ичиго, — тихо начала она, обнимая его, — это было великолепно, — носом провела по его груди и нежно дотронулась губами до кожи. — Я рад, что тебе понравилось, — улыбнулся он, целуя ее заботливо в макушку. — Теперь я понимаю, почему за тобой всегда бегали девушки, — пробежалась пальцами от груди до живота. — В смысле? — уставился он на ее макушку. — Ну, ты, наверняка, уже делал это с кем-нибудь, — заливаясь краской, робко ответила Рукия. — Ошибаешься, — погладив ее по плечу, Ичиго улыбнулся. — Ты — первая. Рукия отклонила голову назад, заглядывая в его глаза. Этот факт не мог не приводить в восторг. Зачарованно всматриваясь в черты его лица, она после небольшого колебания спросила: — Почему ты не взял меня? Я думала, ты хочешь… — Я как-то говорил, что сделаю так, чтобы ты хотела этого точно так же, как и я. Поверь, не нужно спешить, — приблизился к ее лицу и поцеловал в кончик носа. — А что насчет тебя? — бедром ощущая, как сильно его напряжение, тихо спросила она. — Рукия, не думай об этом, — вздохнул Куросаки, устремляя взгляд в окно. — Но я хочу прикоснуться к тебе, — ее ладошка без стеснения поползла ниже, останавливаясь около резинки шорт. Под ее пальчиками его мускулы перекатывались, а тело только сильнее напрягалось. — Это не обязательно, Ру… — он сжал челюсти и звучно втянул воздух носом. Рукия взяла в руку его член и провела по всей его длине. — Ру-ки-я, — сдавленно прошептал он, томительно прикрыв глаза. Ичиго упивался ее действиями. Ее пальцы дотрагивались до кожи, прикасались к горячей головке. Она двигала ладонью вверх и вниз, пока он вздрагивал от напряжения. — Рукия, я сейчас… — не своим голосом прошептал Ичиго, приближаясь к разрядке и убеждая ее остановиться. Но его слова не возымели никакого эффекта. Все его тело напряглось, и Куросаки широко раскрыл глаза. Из груди вырвался стон, когда он начал изливаться. Глубоко дыша, прикрыл глаза и ощутил на груди легкий поцелуй. Ичиго перевернулся на спину, а Рукия, примостившись рядом, уткнулась носом в изгиб его шеи и улыбнулась. — Я же тебе уже говорил, что ты сводишь меня с ума, да? — выдохнул с улыбкой Ичиго. Ответом послужил молчаливый поцелуй в шею. Он крепко обнял Рукию и зарылся носом в ее спутанных волосах. Сердце эхом гулко отзывалось в ушах. Было так хорошо, что он забывал дышать, прислушиваясь к ее тихому дыханию и растворяясь в приятной неге от ее обнаженного тела, гладкой кожи и чувственных губ на груди. Так бы они и лежали, если бы не дискомфорт, который Ичиго чувствовал в шортах. Он приподнялся, чмокнул Рукию в губы и сказал: — Извини, я скоро, — поднялся с постели и пошел в ванную. Рукия улыбнулась своим мыслям и перевернулась, ложась на живот. Скользнула руками под подушку, обнимая ее и пряча в ней лицо. Наконец это случилось. И не было слов выразить то чувство, которое ей пришлось испытать, когда Ичиго дарил первые ласки. Еще она с сожалением понимает, что так могло быть намного раньше. Но теперь это не имеет никакого значения. Ичиго вышел из ванной полностью нагой. Забрался на постель, укрываясь простыней. Наклонившись к Рукии, проводит ладонью от лопатки до поясницы; покрывает поцелуями спину и опускает руку на ее бедро. — Ты спишь? — спрашивает он. — Ах, нет же, — выдыхает она, положив щеку на подушку. — Не против, если буду спать нагишом? — поглаживая ее бедро, с улыбкой интересуется Куросаки. — Мне хотелось бы сказать, что это будет меня смущать. Но, учитывая тот факт, что после всего случившегося у меня все еще горят щеки, еще большего смущения я не смогу испытать. Так что я не против. — Ну, раз так, — Ичиго хмыкнул, прижимаясь к ней и крепко обнимая, — насчет этого ты же тоже не будешь против? — Твое тело все еще горит, — заметила Рукия, поворачивая голову в его сторону. — По-моему, это нормальное состояние, когда со мной рядом ты, — прошептал Ичиго, с нежностью поглаживая ее щеку. — Да уж, мне приходилось замечать это на протяжении нескольких лет, — усмехнулась Рукия, выводя пальчиком у него на груди узоры. Ичиго запустил руку в ее волосы и положил подбородок на ее голову, прикрывая глаза. — Боже, не знаю, как мог столько сдерживаться. — Наверное, это было чертовски сложно, — она тоже закрыла глаза. — Но и сейчас. Я не могу не сдерживать себя. Если я поддамся страсти и не буду себя контролировать… Я просто боюсь причинить тебе боль, — вздохнул и нежно обнял. — Доброй ночи, Рукия. — Я не боюсь твоей страсти, Ичиго, — прошептала она. Куросаки с улыбкой покачал головой. Будто она знала, что говорит. Но так или иначе, он промолчал. Ведь время покажет.