Талисман

Draw another picture Of a life you could have had Follow your instincts And choose the other path ... Why, why is this a crisis In your eyes again? MUSE

      Тамара Фернандо – девушка независимая. У неё на всё есть своя точка зрения. У неё во всём есть свой вкус – в одежде, в еде, в музыке и, разумеется, в людях. Особенно в людях. Тамара доверяет только собственным впечатлениям о человеке, и ей плевать, что о нём думают другие. Все девушки в труппе «Моцарт. Рок-опера» без ума от Микеланджело Локонте. Милый, улыбчивый, ласковый итальянец без труда покоряет женские сердца. Он привык всем нравиться – и он нравится, чёрт возьми. Всем. Кроме Тамары. Фернандо невзлюбила Микеланджело с их самой первой встречи на репетиции. Почему? Она и сама не знает. Просто есть такие люди, которые заранее неприятны. Вот вроде бы ничего о человеке не знаешь – а он тебе противен настолько, что и узнавать-то его нет никакого желания. Так у Тамары и вышло с исполнителем главной роли. Она даже имени его не знала на тот момент, но уже этот размалёванный и шумный мужчина вызвал у неё резкую антипатию. Слишком разговорчивый, всем улыбается, всех обнимает, приковывает к себе внимание... Солнце, вокруг которого всё вращается. А на самом деле – просто итальянский выскочка, который получил главную роль и теперь мнит себя центром вселенной. Локонте Тамару бесил. Была бы её воля – она бы держалась от этого типа как можно дальше. Но, увы, у них был сценарий: Локонте – Моцарт, а она его Муза. Поэтому пришлось чуть ли не впервые в жизни наплевать на своё мнение и послушно крутиться вокруг этого Солнца, не сходя с его орбиты.       Когда человек неприятен, без труда замечаешь все его недостатки. Когда человек неприятен настолько – причины для ненависти находятся сами собой.       Началось всё с малого. С банальной зависти, хотя Фернандо в жизни бы не призналась, что завидует проклятому итальянцу. Просто Тамара привыкла считать себя лучшей. И она была лучшей. Во всём, но особенно в танце. Фернандо всегда выкладывалась на сцене полностью, наполняя нехитрые движения чувственностью и страстью. Она танцевала, как богиня. Хореографы в один голос твердили, что у неё талант, публика восторгалась её мастерством. И Фернандо привыкла получать заслуженную награду за свой танец, она привыкла, что зал ей рукоплещет, что ею восхищаются. Пока она танцевала в балете – так и было. А вот в мюзикле оказалось иначе. Зрители аплодировали – но не Музе, а Моцарту. Зрители восхищались – но не Тамарой, а Локонте. Это был его триумф, и гордую Фернандо это очень задело. Ну ещё бы! Такой удар по её гипертрофированному самолюбию!       - Привыкай, дорогая. В мюзиклах всегда так, - утешал расстроенную девушку после первого акта её лучший друг Масс. – Тут аплодируют только певцам. На сцене может стоять хоть сотня человек, но зрители будут видеть только десятку главного каста. Ну, иногда, кого-нибудь из второстепенных, вроде нашего Диба. А танцоры для всех что-то вроде движущегося приложения к декорациям. Мы существуем только для продюсеров, хотя они всё равно удивляются, почему на нас уходит столько денег, - Бельсито улыбнулся. Видимо, шутил. Только Фернандо шутку не оценила и не поняла, на каком моменте нужно смеяться. Потому что лично ей смешно не было. Да, деньги им платят, и хорошие, но деньги – это не всё. По крайней мере, для неё. Избалованная в балете Фернандо хотела аплодисментов и криков «Браво!», но на каждом спектакле все восторги публики вместо неё получал Локонте. И Тамара возненавидела Микеланджело за то, что он отбирал её славу.       А сам итальянец чуть ли не после каждого исполнения Je Dors Sur Des Roses с тёплой улыбкой говорил ей:       - Ты была восхитительна, дорогая!       Будто специально издевался! Фернандо за комплимент благодарила, она же вежливая, но ни на секунду не сомневалась, что Моцарт ей нагло врёт. А Тамара с детства не любит ложь. Её раздражают неискренние люди. Локонте неискренний. Он неплохой актёр, но лишь потому что он изумительный лжец. Микеланджело врёт ради удовольствия, врёт даже тогда, когда в этом нет необходимости. Врать для этого человека так же просто, как дышать. Вся его жизнь – одна сплошная ложь. И его лицо – лживая улыбающаяся маска. Солнечная улыбка, солнечный итальянец – так про него все говорят. Таким он всем кажется на первый взгляд. И он настолько заврался, что уже и сам, похоже, верит в это, а потому его ложь так искусна. И узнать правду об этом «Солнце» можно, лишь обжегшись об него. Тамара обжигалась. Не об Локонте, конечно, но типаж тот же. Был в её жизни один такой. Красавец-Алваро из солнечной Португалии. Успешный продюсер, который наобещал ей золотые горы. Мерзавец, которому она отдала своё сердце, а он втоптал его в грязь. Почему? Потому что «на музах не женятся, деточка…». Было чертовски больно. Зато теперь Фернандо стала умнее. И её больше не проведёшь ласковыми словами и тёплой улыбкой. Она научилась видеть не только маску, но и настоящее лицо человека. Тамара прекрасно знает, что у солнечного Микеланджело ледяное сердце. Он эгоист, который думает только о себе. Все вокруг влюблены в его сияющую и такую открытую улыбку, а Тамара терпеть не может этот оскал. Потому что улыбка Локонте – это оскал хищника, который питается чужими сердцами и душами. Фернандо знает, что Локонте лицемер, и ненавидит его за это.       Но, увы, не все вокруг такие же наблюдательные. А некоторые – ещё и слишком наивные. Как Флоран, например. Это в мюзикле Мот играет коварного и подлого Сальери, а Микеланджело – доверчивого и легкомысленного Моцарта. Но в реальной жизни всё наоборот. Локонте – коварный подлец, а Флоран – добрый и по-детски наивный парень, который попался в его сети. Влюбился, как мальчишка, в этого монстра. Хотя нет, не влюбился - полюбил, искренне и всем сердцем. А когда Локонте снизошёл до влюблённого и великодушно ответил дурачку взаимностью, Мот просто сиял: улыбался, сыпал комплиментами, каждый день был в прекрасном настроении. Будто эликсир счастья хлебнул... Но опытная Тамара не спешила ему завидовать. Флоран, видимо, полагал, что будет жить со своим солнечным итальянцем долго и счастливо. Но так бывает только в сказках. А в жизни – либо то, либо другое. Мот был счастлив. Три месяца. А потом Локонте наигрался и бросил его. И не просто бросил – сломал. Тамара, конечно, не сомневалась, что так и будет, и лишь самодовольно отметила для себя, что оказалась права насчёт Микеланджело: Локонте действительно ничем не отличался от подонка-Алваро. А глупец-Мот получил свой хоть и горький, но важный урок. Это пойдёт ему на пользу, решила Фернандо и совсем не собиралась Флорана жалеть. Но жалела. У неё ведь, в отличие от Микеланджело, не ледяное сердце, поэтому, когда она смотрела на Флорана, украдкой наблюдающего за Локонте, ей становилось очень грустно. В добрых карих глазах Мота была такая невыразимая боль и тоска, что, кажется, будь он собакой, он бы отчаянно выл и скулил. И умер бы от невыносимого одиночества. Но Флоран не собака. Он взрослый мужчина, поэтому он даже не плачет. Он пытается быть сильным и справиться со своей болью. Вот только получается у него плохо. Флоран всегда был не особо разговорчив, но после разрыва с Локонте он стал ещё более молчалив и задумчив. Мот не шутит сам и не смеётся над шутками весельчака-Ямина, что-то пишет в своем блокноте и курит, курит... Каждый перерыв, каждую свободную минуту. Выкуривает по пачке в день, а может быть, и больше. Не боясь испортить голос, наплевав на общеизвестное "Курение вредит вашему здоровью". Тамара где-то читала, что курение – это медленное самоубийство, поэтому жизнелюбивая Фернандо вообще зареклась брать сигарету в рот. Судя по мрачному выражению лица Мота, именно медленным самоубийством он и занимался всякий раз, когда, чиркнув зажигалкой, делал очередную глубокую затяжку. Бедняга. Тамаре действительно было жаль его. Особенно когда Локонте стал крутить роман с Мерваном. Не сильно скрываясь, прямо на глазах у страдающего Флорана - очевидно, чтобы окончательно добить несчастного. Дурацкая получалась ситуация, будто в дешёвой мелодраме, когда парень бросает девушку, которая его любит, и начинает спать с её подругой. Избитый сюжет, с той лишь разницей, что у них, как в шекспировском театре, все роли исполняют мужчины. Впрочем, никого это не смущает. Микеланджело не смущает даже то, что Рим женат. Микеланджело вообще ничего не смущает, похоже. Стыда у этого человека нет совершенно. Так же как и совести, и сердца, и сострадания. Локонте – натуральная блядь. Тамара думала, что такие экземпляры только среди женщин встречаются, ан нет. И Фернандо от души ненавидит Микеланджело Локонте за то, что он сделал с Флораном.       И за то, что он сделал с Массом. Потому что это ведь вполне справедливо – ненавидеть человека, из-за которого страдает твой лучший друг. И неважно, что слова «Масс» и «страдает» упрямо не вяжутся в одно предложение. То, что Бельсито такой гордый и колючий, вовсе не означает, что ему не бывает больно. Да, у него репутация человека свободных взглядов и ветреного прожигателя жизни. Да, он почти всё время циничная язва, развратник и фигляр. Таким его все видят, и он неустанно поддерживает этот образ. Обожает Феллини и ненавидит постоянство, предпочитая ни к кому не привязываться слишком сильно. Почему? Потому что «однажды они всё равно уходят».       - Котяра гулящий! – говорит про Масса его друг Жером, который знаком с итальянцем уже восемь лет. - Только нормальные коты по весне гуляют, а этот круглогодично!       Зерби шутит, ему смешно. А вот Гийому, второму другу Бельсито, не очень. Жоффре с Массом вроде как вместе, но Бельсито без зазрения совести изменяет ему и совсем его не любит. Бельсито уже никого не любит, потому что слишком взрослый для этого, да и профессия не та. По крайней мере, так он сам говорит. Но Тамара знает правду. Что дело тут вовсе не в возрасте и профессии, а в том, что он любил безответно, и место в его сердце навсегда осталось занято. Массимилиано в этом никогда не признается, конечно. Пока трезвый, точно не признается. Но однажды, кажется, в мае 2009, он напился и рассказал Тамаре о каком-то парне с глазами «цвета северного моря». Тогда она не поняла, о ком он говорил. Поняла лишь, что он отчаянно любил этого своего «морского». А в июне к труппе мюзикла присоединился Мерван Рим – и тайна раскрылась сама собой. Тамара видела, как Масс смотрел на Рима. Тамара поняла, что Бельсито любил его. Даже не так – до сих пор любит, хотя уже меньше. Но Рим занят. «Он для меня всегда занят», - ухмыляется Масс, имея в виду, разумеется, жену Мервана. Жену простить можно и даже нужно. Но потом вмешивается Локонте. Фернандо надеется, что теперь у неё будет сторонник, что теперь она будет не одинока в своей ненависти к Микеланджело. Но Масс относится к связи Рима с Локонте на удивление спокойно.       - Может, за это я и люблю Мерва, - признаётся Бельсито. - За то, что я никогда его не получу...       Придурок! Масс прощает Мервана и даже покрывает его тёмные делишки. А Флоран прощает Локонте... Два влюблённых идиота! И ещё мужики, называется! Тамара искренне не понимает их поведения. Будь она на месте Фло или Бельсито, она бы хорошенько дала Микеланджело в морду, чтобы этот блядун размалёванный перестал ломать чужие жизни! Но она не на их месте, и значит, не имеет никакого права вмешиваться. А Масс и Флоран предпочитают страдать молча, так что Локонте всё сходит с рук. И единственное, что может сделать Тамара - это ненавидеть Микеланджело за то, что этот подонок остаётся безнаказанным.       Так они и играют... Локонте получает любовь зрителей, спит с Мерваном и радуется жизни. Мот всё больше замыкается в себе и учится лицемерить. А Тамара молча наблюдает за этими двоими и задаётся вопросом, почему её так волнуют их взаимоотношения? Они же просто её коллеги по сцене, ничего личного! По-хорошему, ей должно быть всё равно. Но в действительности это не так. Ей совсем не всё равно, и концерт в Сольес-Поне становится лишним тому подтверждением. Флоран не приехал на это выступление – не смог или просто не захотел. Казалось бы – какой пустяк! Какая Тамаре разница, кто будет петь партии Сальери? Но разница была. И отсутствие Мота Фернандо с одной стороны радовало – потому что Флорану, конечно, лучше лишний раз не трепать себе нервы, встречаясь с Локонте, но, с другой стороны, она была немного расстроена, что теперь не увидит их Сальери аж до сентября. И это было странно. Тамара сама себя не понимала. С чего вдруг она так печётся о Флоране? С чего вдруг её расстраивает, что она долго его не увидит? Видимо, она просто совсем заработалась. Поэтому ей так необходимо отдохнуть, чтобы разобраться в себе и выкинуть из мыслей всё лишнее. По крайней мере, одному бородатому Сальери там точно нечего делать!       …Целый месяц Тамара наслаждается заслуженным отпуском, встречается с друзьями, успевает поучаствовать в парочке рекламных показов в Брюсселе и Дубаи и очень старается не думать о труппе мюзикла «Моцарт. Рок-опера» вообще и о Флоране Моте в частности. Но всё равно думает. Где он? С кем он? Всё так же курит по пачке горьких сигарет или уже бросил? А может, курит ещё больше? Играет грустные песни на гитаре или вообще не притрагивается к музыкальным инструментам? Нашёл ли себе кого-нибудь или по-прежнему не может забыть Микеланджело? Фернандо злится на себя за эти нелепые вопросы, она понимает, что это очень глупо – так часто думать о человеке, который ей, по сути, совсем безразличен. Хотя… безразличен ли? Упрямая Фернандо убеждает себя, что да, безразличен, отказываясь признавать очевидное.       Но признать всё-таки приходится. Потому что когда они встречаются на первой репетиции в сентябре, Тамара отчетливо понимает, что действительно очень по Моту соскучилась. И с удивлением отмечает, как сильно Фло изменился за эти полтора месяца. Внешне – отпустил волосы, зарос бородой, немного прибавил в весе, так что теперь выглядит очень мужественно. Как настоящий рок-музыкант или какой-нибудь брутальный байкер.       - Как Шабаль*, - подсказывает Масс и ржёт. Приколист.       Но главные изменения, конечно, произошли у Флорана в душе, и теперь он очень успешно делает вид, что всё в порядке. Мот научился мастерски лицемерить и больше не выглядит таким потерянным и несчастным, будто он готов самоубиться бутафорским кинжалом на Симфонии. Он общается с Римом и Локонте без какой бы то ни было неприязни, как с добрыми приятелями, будто забыв о том, что один его предал, а другой – бросил. Он больше не курит по пачке сигарет в день. Он вообще не курит, кстати, что Тамару не может не радовать. Новый Флоран Мот нравится ей куда больше того мямли, каким он был ещё пару месяцев назад, поэтому Фернандо окончательно решает, что им пора узнать друг друга получше, и переходит от простого наблюдения к активным действиям.       В начале второго сезона мюзикла перфекционист-Аттья буквально завалил артистов репетициями, желая достичь полного совершенства, поэтому актёрам и танцорам приходилось проводить вместе довольно много времени. И Тамаре это было на руку. Работа часто сближает людей. Особенно, если искать этого сближения…       Фернандо думала, что сойтись с Флораном будет непросто, она считала его слишком замкнутым и неразговорчивым. Но она оказалась не права. Мот очень открытый, добродушный и милый человек. И доверчивый, да, безумно доверчивый. Расставание с Локонте, похоже, совсем ничему его не научило, поэтому Фло так легко пускает настойчивую Тамару в свою жизнь. Уже спустя неделю репетиций они общаются как давние знакомые. Через пару недель становятся хорошими приятелями, и Мот начинает подвозить наглую Фернандо до дома, потому что им, оказывается, по пути (и неважно, что распрощавшись с Фло у «своего двора», Тамара потом спешит в метро, чтобы проехать пару станций в совершенно другом направлении). А через месяц Тамара Фернандо может смело сказать, что они с Флораном стали лучшими друзьями. Но на этом, к сожалению, развитие их отношений останавливается. Тамара, конечно, хочет это изменить, но, несмотря на все её старания, дальше дружбы дело так и не идёт. Флоран упрямо игнорирует её утончённый флирт и заигрывания. Но не потому, что не замечает, а потому, что совсем в этом не заинтересован. Он пустил её в свою жизнь, но предпочитает держать дистанцию. Он ещё не готов к новым отношениям. Да, официально Мот свободен, он охотно говорит в каждом интервью, что одинок, даря надежду тысячам влюблённых в него фанаток. Но надежда эта ложная. На самом деле шансов нет ни у кого. Ни у фанаток, ни у томно вздыхающей Шарлотты, которая прожигает Флорана взглядом каждую репетицию и каждый спектакль, ни у Тамары. Плюшевый щенок вырос и стал матёрым псом, но его собачья верность никуда не делась. И место в сердце Флорана Мота до сих пор занято. Любовь к Локонте застряла там, как заноза, и никакими тисками её не вытащишь. Просто теперь поумневший Флоран понимает, что Микеланджело его любовь не нужна, поэтому прячет это неуместное чувство в самой глубине души, чтобы сохранить стабильность. Но только эта стабильность всё равно такая хрупкая, как первый лёд на реке. Достаточно одного неосторожного шага – и лёд треснет. Шаг делает сам Флоран, когда решает поздравить Локонте с Днём Рожденья.       5 декабря Мот приезжает в ПДС раньше обычного времени. 5 декабря Мот просто сияет от счастья.       - Что это ты такой довольный, Фло? – спрашивает Фернандо, столкнувшись с ним в коридоре.       Мот ничего ей не говорит, просто качает головой и загадочно улыбается. Она вопросительно приподнимает бровь, но он, чмокнув её в щёку в знак приветствия, спешит в свою гримёрку. Тамара провожает его удивлённым взглядом.       - Интересно, что он ему подарит… - произносит у неё над ухом знакомый голос, и Фернандо вздрагивает от неожиданности. Масс! Опять подкрался неслышно, как кот.       - Кому – ему? – спрашивает девушка.       - Локонте, - усмехается Бельсито. – У нашего солнышка сегодня День Рожденья, забыла что ли?       - Вот чёрт! – восклицает Тамара. Она действительно забыла. Впрочем, она ведь и не обязана об этом помнить! Ей же плевать на Микеланджело. Но ей с недавних пор совсем не плевать на Флорана... А ещё она с детства очень любопытная. Поэтому, разумеется, Фернандо просто обязана узнать, что за подарок Мот приготовил для их Моцарта и как итальянец на это отреагирует.       ...Локонте приезжает всего за полтора часа до начала спектакля. Сегодня все встреченные им в коридорах ПДС коллеги приветствуют его не кратким «Привет! Çа va?», а радостным «С Днём Рожденья!». Парни, в большинстве своем, ограничиваются лишь фразой, а девушки, не стесняясь, так и норовят повиснуть у именинника на шее и наговорить ему кучу всяких приятностей. Микеланджело счастливо улыбается, терпеливо выслушивает бесконечные пожелания – искренние и не очень, и от души благодарит, обнимая и целуя всех желающих.       Наконец, Локонте вспоминает, что пора бы уже переодеться к спектаклю, и направляется в гримёрку. Фернандо знает, что там его уже ждёт Флоран, поэтому бесшумной тенью следует за Моцартом. Он, разумеется, не видит её. Он скрывается за дверью с лаконичной табличкой "Микеланджело. Флоран. Солаль", и Тамара, выждав для приличия пять минут, решается подойти ближе. Нет, она не собирается подслушивать, но дверь гримёрки оказывается весьма неосторожно и очень удачно приоткрыта... А Локонте орёт так, что его, кажется, должно быть слышно на весь ПДС.       - Да не нужны мне твои подарки! Мне вообще от тебя ничего не нужно, пойми ты это наконец! – вопит своим фирменным фальцетом «месье Мозар».       - Я понимаю, - а вот голос Мота звучит очень слабо. – Я понимаю, что не нужен тебе, Микеланджело, я просто подумал… У тебя же сегодня День Рожденья, и я хотел…       - Cazzo! Stupido bastardo! – резко прерывает Микеланджело. – Мот, мне плевать, что ты хотел! Я думал, мы всё выяснили, а ты опять начинаешь?       - Но, - пытается возразить итальянской истеричке Флоран, но Локонте не даёт ему сказать и слова.       - Знаешь что, Мот, если ты действительно так сильно хочешь меня порадовать, то найди себе кого-нибудь. Встречайся, общайся, трахайся, наконец!       - Я не хочу, - тихо отвечает француз.       - Почему? – рычит Микеланджело.       - Да потому, блять, что я люблю тебя, кретин! – вдруг отчаянно кричит Флоран. - И мне не нужен «кто-нибудь»! Мне нужен ты, Микеле!       На миг в комнате воцаряется напряжённая тишина. А потом:       - Иди ты к чёрту, Мот! Заебал! – с ненавистью выплёвывает Микеланджело и, судя по звуку глухого удара, не церемонясь, швыряет подарок Флорана об пол. А в следующий момент дверь гримёрки с грохотом распахивается, и бешеный итальянец выбегает в коридор: глазища горят от гнева, на обычно бледных щеках - румянец, губы сомкнуты в жёсткую линию. Тамаре становится страшно. Она понимает, что Локонте сейчас неадекватен, и вжимается в стену, мечтая стать невидимой. Впрочем, Микеланджело, к счастью, нет до неё никакого дела. Моцарт стремительно проносится мимо, даже не взглянув на застывшую Фернандо, и его быстрые шаги отдаются гулким эхом от стен коридора.       Дождавшись, пока итальянец свернёт за угол, Тамара облегчённо выдыхает и, подкравшись к двери, осторожно заглядывает к Моту в гримёрку. Фло сидит на стуле, бессмысленно уставившись в одну точку и комкая в руках цветную подарочную обертку. Снова потерянный и бесконечно несчастный. Он не плачет, но грудь его тяжело вздымается – будто ему трудно и больно дышать, а между бровей залегла глубокая морщинка страдания. И у Тамары сердце сжимается от жалости к этому бедному дурачку. Ей жаль его настолько, что она сама, кажется, готова заплакать. Но Фернандо не позволяет себе этой слабости. Это глупо, ведь её слёзы ничем Моту не помогут. Поэтому Тамара растягивает губы в самой обворожительной улыбке, на какую только способна, заходит в гримёрку и наигранно-жизнерадостно спрашивает:       - Всё в порядке, Фло?       Мот вздрагивает, резко вскинув голову. Пару секунд смотрит на девушку – с прежним выражением обречённости и глухой тоски в глазах, а потом – поддаётся её лжи и копирует её улыбку.       - Конечно, всё хорошо, - отвечает Флоран, и голос его совсем не дрожит и даже звучит бодро. Мот молодец. Он стал прекрасным лицемером. Флоран, как ни в чём не бывало, просит у Тамары резинку, чтобы собрать свои отросшие волосы в хвост, а она, конечно, говорит, что с собой у неё нет и поэтому ему придется прогуляться до её гримёрки. Он не спорит и послушно идёт. Она "не замечает", как он отшвыривает ногой валяющийся на полу красивый металлический браслет (или это часы?) и по пути выбрасывает в мусор скомканную подарочную бумагу, а он, конечно, "не замечает" парочку резинок, которые она всегда носит на запястье, она ведь такая забывчивая…       И такая невнимательная… На неё возложена ответственная миссия – во втором сезоне мюзикла Моцарт должен возноситься на небеса, и именно Тамара помогает Локонте пристегнуть тросы. Несмотря на личную неприязнь к Микеланджело, Фернандо делает свою работу хорошо. Соблазн отомстить ненавистному итальянцу, конечно, есть, и соблазн этот велик, но Тамара всегда сдерживается.       Сдерживалась. До сегодняшнего дня. Сегодня Локонте перешёл все границы. Поэтому сегодня Фернандо позволила себе засмотреться на Фло в конце спектакля – и закрепила трос так небрежно. Поднять Моцарта вверх конструкция смогла, а вот безопасно опустить – уже нет. Зрители этого не видели, к счастью, кулисы уже были сомкнуты. Локонте, разумеется, не умер. И даже не упал – оборвался всего один трос, а второй выдержал. К тому же, Флоран бы просто не позволил Микеланджело упасть.       Всё произошло за считанные секунды. Отстёгнутый трос, удивлённо-обиженный вскрик нелепо повисшего в воздухе Локонте - и мгновенно оказавшийся рядом со своим Моцартом Сальери. Флоран будто по волшебству переместился из одного конца сцены в другой, опередив и спешащих из-за кулис перепуганных техников, и замерших всего в паре метров от дрыгающегося в воздухе итальянца танцоров.       - Всё хорошо, Микеле, не бойся, я держу, - успокаивающе крикнул Мот, крепко хватая Локонте за лодыжки, помогая ему сохранить равновесие, позволяя опереться на себя. А как только Локонте опустили, и Моцарт стал ногами на твёрдую сцену, взволнованный Фло взял итальянца за плечи, развернул к себе и, глядя в побледневшее лицо, коротко спросил:       - Ты в порядке?       Дождался слабого неуверенного кивка, облегчённо выдохнул и тут же поспешно отошёл в сторону. До того, как испуг в глазах Локонте сменится на прежнее отвращение и недовольство. До того, как Микеланджело начнёт вырываться из его рук. А оправившийся от шока Моцарт лишь растерянно посмотрел вслед своему спасителю, но ничего ему не сказал – то ли не успел, спеша отшутиться перед подбежавшими техниками, то ли вовсе не собирался благодарить.       ...На поклоне Локонте заметно хромает – у него нет ни вывиха, ни тем более перелома, он просто сильно растянул связки. Ощущения не из приятных, Тамара знает об этом из собственного опыта. Микеланджело больно, но он – истинный актёр – как ни в чём не бывало улыбается залу. Поразительная выдержка. Но Тамаре Микеланджело совсем не жаль. «Помучайся, Локонте. Эта боль – лишь малая часть того, что ты заслуживаешь, и она, к сожалению, гораздо меньше той, которую ты сам причиняешь людям. Но хоть так…» - думает девушка, наблюдая за лицемерным ублюдком.       - Я знал, что ты кровожадна, Фернандо, но чтобы настолько, - негромко говорит догадавшийся обо всём Масс, крепко сжимая дрожащую руку подруги и безмятежно улыбаясь публике. - А если бы ты его убила?       - Так ему и надо, - хмуро отвечает Тамара. Она ничуть не жалеет о своем поступке и не собирается извиняться. Она считает, что всё сделала правильно. Сегодня Локонте заигрался и получил по заслугам. Сегодняшнюю его выходку невозможно простить…       Флоран, впрочем, считает иначе. И плевать Мот хотел, что Микеланджело не нужны его поздравления! Поэтому после исполнения Се Бьянто Сальери как обычно берёт свою гитару и, радостно напомнив залу, что у одного Моцарта сегодня – день смерти, а у их Моцарта – День Рожденья, начинает петь Joyeux Anniversaire. Зрители и труппа его сразу же поддерживают, а Локонте приходится выдавить из себя очередную улыбочку и крепко обнять «лучшего друга» Флорана в знак благодарности.       ...Хитрый Микеланджело даже из своей травмы умудрился извлечь выгоду и благополучно отвертелся от автограф-сессии. С ним вместе к толпящимся у служебки фанатам не вышел и Мерван, который вызвался везти Локонте в больницу. За отсутствующих Клоуна и Моцарта пришлось отдуваться остальной труппе, поэтому к своему «Ситроену» Флоран подошёл лишь спустя сорок минут после окончания спектакля. За это время решившая дождаться Мота Тамара порядком замёрзла и трижды пожалела, что не поехала с Массом.       - Тома? Что ты здесь делаешь? Ты не уехала со всеми? – искренне удивился Флоран, обнаружив Фернандо на парковке.       - Н-нет. П-подвезешь? – выговорила Тамара, стуча зубами.       - Господи, ты же замёрзла совсем! Садись скорей в машину!       Он поспешно отключил сигнализацию, распахнул дверь и буквально затолкнул девушку в салон. Завёл двигатель и включил кондиционер. Оценивающе посмотрел ей в лицо и – видимо, выглядела она совсем плохо – достал откуда-то с заднего сиденья шерстяной шарф и помог ей как следует укутаться.       - С-спасибо, - пробормотала Тамара, тронутая такой заботой.       - Грейся пока, - улыбнулся Флоран. – А я сейчас…       Мот взял в бардачке пачку сигарет и зажигалку, вышел из машины и… да, закурил. Он снова начал курить. Он сорвался. Потому что Локонте вынудил его сорваться.       - Ненавижу, - прошипела Фернандо, плотнее заматываясь в тёплый шарф и скрипя зубами, но совсем не от холода.       «Сколько ещё ты будешь терпеть его выходки, Фло? Почему ты его прощаешь? Почему ты такой добрый, чёрт возьми?»       Но Мот не только очень добрый, он ещё и очень послушный. «Найди себе кого-нибудь!» - потребовал Микеланджело. И Флоран поспешил исполнить просьбу итальянца и наконец-то обратил внимание на Тамару, разглядел в ней не просто коллегу и подругу, но и девушку. Мот пригласил Фернандо в кино. В первый раз за два месяца их тесного общения он сам её куда-то пригласил. С одной стороны, было приятно. С другой - чертовски обидно. Потому что Тамара прекрасно знала, кому она обязана такой переменой в настроении Флорана. А быть обязанной этому человеку хоть чем-то ей крайне противно...       Впрочем, Флорану она отвечает согласием, и на следующий день они всё-таки идут вместе в кино. Ну и что, что в понедельник и на дневной сеанс. Ну и что, что на какого-то «Гарри Поттера». И плевать, что в зале одни прогуливающие уроки подростки, которые бросают на брутального бородатого мужика и его не менее взрослую спутницу любопытные взгляды. Это всё мелочи. Главное, что Тамара и Флоран тут вместе. У них почти свидание. По крайней мере, Фернандо хочется думать, что это свидание…       Фильм оказывается какой-то несусветной чушью. Глядя на экран, реалистка-Фернандо отвлечённо думает «Ну и рожи…» и задаётся вопросом «Что вообще происходит?». Волшебники, магия, Тёмный Лорд, громадная змеюка, эльфы, уродливые гоблины… И всё это куда-то бежит, что-то орёт, периодически пытается друг друга прикончить разноцветными лучами света из волшебной палочки. Бред сумасшедшего, в общем. Тамара совсем ничего не понимает, хотя наврала Моту перед сеансом, что, разумеется, она тоже «просто обожает "Гарри Поттера"». Впрочем, и правильно сделала, что наврала. Потому что иначе Фло пришлось бы поминутно объяснять ей всё происходящее, а отвлекать его от просмотра Фернандо совсем не хочется. Потому что это будет просто кощунственно. Как отбирать у пятилетнего ребёнка кусок торта на Дне Рожденья. Моту действительно очень интересно, он смотрит на экран, не отрываясь, он полностью увлечён этой фантасмагорией. Увлечён настолько, что совсем не возражает, когда Тамара кладёт голову ему на плечо и нежно берёт его за руку. Мот лишь сжимает её тонкие пальцы в своей большой тёплой ладони, и это так романтично… Вернее, это могло бы быть романтичным, если бы Фло делал это осознанно. Но он, скорее всего, держит её за руку просто по инерции. Но это всё равно очень мило и уже чуть-чуть больше, чем просто по-дружески.       В середине сеанса Тамара умудряется задремать, а просыпается, когда на экране уже ползут финальные титры, а в зале включили свет. Флоран, кажется, совсем не заметил, что она бессовестно проспала полфильма, и, когда они выходят из кинотеатра на свежий воздух, Мот оживлённо рассказывает ей что-то о спец-эффектах, о том, что экранизация получилась гораздо более приближенной к книге, чем предыдущие, хотя, конечно, как всегда чего-то не хватало, а что-то было лишним. Фернандо Мота не слушает. Она просто смотрит на него и думает о том, какой же он всё-таки мальчишка. Он притворяется циничным и расчётливым, он научился лицемерить, но на самом деле он всё такой же искренний. Ребёнок, играющий взрослые роли… И от жалости к этому большому, доверчивому и безмерно доброму олуху ей снова становится грустно.       И, удивительно, но Флоран быстро замечает это. Мот прекращает свои красноречивые рассуждения и, нежно тронув Фернандо за плечо, заботливо спрашивает:       - Всё хорошо, Тома?       Тамара вздрагивает, очнувшись от своих мыслей – и видит перед собой взволнованно смотрящего на неё Флорана.       - Да-да, всё нормально, - поспешно врёт Фернандо, чтобы его успокоить, и быстро смахивает с ресниц неуместные слёзы – надо же, как расчувствовалась! Снова пытается улыбнуться, как обычно, как всегда – но губы почему-то не слушаются. Фло хмурится – и, конечно, понимает всё совершенно неправильно.       - Ты так расстроилась из-за того, что Добби умер? – участливо спрашивает Мот и, пока удивлённая Фернандо пытается вспомнить, кто это вообще такой, быстро продолжает: - Действительно, очень грустная сцена… Я, конечно, знал, что так будет, но до последнего надеялся, что Беллатрикс промахнётся, что кинжал не долетит, что они успеют...       И Тамара всё-таки понимает, что Добби – это нелепое пучеглазое существо в замызганной тряпке. А Флоран уже начинает увлечённо рассказывать ей, как он плакал, когда какой-то Снейп (или Снейк?) убил какого-то профессора с совершенно непроизносимым именем, и о том, какая душещипательная история жизни у самого Снейпа, и почему этот Снейп его самый любимый персонаж...       Мот всё рассказывает, и рассказывает, видимо, он считает эту тему весьма интересной. Но Тамаре неинтересно. Она совсем не понимает, о чём он говорит. Она совсем не хочет слушать всю эту ерунду, поэтому дёргает Мота за воротник куртки и крепко целует, заставляя замолчать. Его жёсткая борода колется, и это почти неприятно, но Тамара не обращает внимания на такие мелочи, продолжая настойчиво целовать мягкие, горячие губы. А Флоран не торопится ей отвечать. Застыл, как истукан, как будто на него наложили какое-то парализующее заклятье… Тамара злится и прижимается вплотную к большому горячему телу, зарываясь пальцами в густые шёлковые волосы Мота, нетерпеливо прикусывая его нижнюю губу, умоляя впустить. И он всё же сдается. Большие тёплые ладони неуверенно ложатся на её талию, ближе притягивая её к себе, а плотно сомкнутые губы, наконец, открываются, позволяя углубить совсем не дружеский уже поцелуй и делая его, наконец, взаимным. Они целуются невыносимо долго и невыносимо страстно, на зависть всем выходящим из кинотеатра подросткам и под укоризненными взглядами немногочисленных пришедших на фильм мамаш.       А когда они всё же нехотя отрываются друг от друга, просто чтобы вдохнуть, Мот улыбается и неожиданно спрашивает:       - Я могу расценивать это как согласие?       Тамара, не смея поверить своему счастью, осторожно интересуется:       - О чём ты?       - Я хотел предложить тебе встречаться. Ты согласна? – поясняет Флоран, и Фернандо не может сдержать довольной улыбки.       - Считай, что я предложила тебе то же самое, - отвечает она и снова его целует.       По пути в ресторан Тамара всё же признаётся Флорану, что до сегодняшнего дня вообще ничего не знала о "Гарри Поттере". Мот удивлён и даже, кажется, расстроен - то ли её невежественностью, то ли тем, что она его обманула. В любом случае, Фло считает, что это непременно надо исправить, и Тамара, конечно, с ним соглашается. Поэтому вместо ресторана они едут к Моту домой, вместо романтического ужина заказывают пиццу, вместо шампанского Флоран вызывается сварить Тамаре кофе, потому что она не пьёт ни пиво, ни колу. А проклятого "Гарри Поттера" оказывается так много - целых шесть двухчасовых фильмов, которые Тамара ещё не видела, поэтому в гостях у Фло ей, кажется, предстоит задержаться...       В этот вечер Фернандо узнаёт, что а) кофе Мот варить совершенно не умеет, б) пароль на его ноутбуке начинается с буквы М, в) «Гарри Поттер и Тайная комната» - его самый любимый фильм и г) заниматься сексом под «Гарри Поттера» как-то не совсем правильно, но тоже возможно…       Тамара и Флоран начинают встречаться. Мот по понятным причинам не хочет афишировать их отношения. Фернандо хочет обратного, но, уважая мнение своего бойфренда, всё же никому не говорит, что они с Фло теперь вместе. Никому, кроме лучшего друга Масса, разумеется. Так что уже на следующее утро сияющий, как начищенная монета, Мерван шутит, что «чудовище наконец нашёл свою красавицу», а ещё спустя пару дней новость о том, что у Флорана Мота появилась девушка, знает вся труппа – от техников до звукорежиссёров. Но больше всего Тамаре хочется, чтобы об этом узнал Локонте. Она почему-то уверена, что итальянца сильно заденет, что Флоран больше не один. Микеланджело это придётся не по нраву, думает Фернандо, и оказывается права. Локонте действительно выглядит расстроенным и даже злым. «Чего же вы не радуетесь, синьор? Вы ведь сами просили Флорана "найти кого-нибудь", а теперь недовольны!» - злорадствует Фернандо, наблюдая за Моцартом. Реакция Микеланджело ей вполне понятна. Именно такую реакцию она и ожидала. Локонте – типичная собака на сене. Флоран ему совсем не нужен, но и допустить, чтобы француз встречался с кем-то другим этот негодяй тоже не может. И Тамара ждёт от итальянца какого-нибудь подвоха, потому что если Микеланджело вдруг вздумает вернуть Флорана, Мот прибежит к нему, как послушный пёс, виляя хвостом. Но, к счастью, Локонте оказывается не настолько жесток. Он не собирается возвращать Мота, чтобы потом снова его бросить. Он просто наблюдает и не вмешивается. Но итальянцу, разумеется, интересно, смогла ли Тамара заменить Флорану его - единственного и неповторимого. Поговорить об этом с Фло Локонте, естественно, не решается. Зато он неожиданно решает поговорить с Тамарой.       Случай предоставляется в феврале, на очередной репетиции в Брюсселе. Оборудование сегодня почему-то барахлит, и пока звукорежиссёры возятся, пытаясь его настроить, Моцарт может немного поболтать со своей Музой перед исполнением "Роз".       - Так вы с Флораном теперь вместе? – Микеланджело начинает издалека.       - Тебя это не касается, - спокойно отвечает Тамара, сидя на холодной сцене и поправляя шнуровку на левом пуанте. На Локонте она принципиально не смотрит, но бесцеремонный мерзавец красиво падает на сцену, подползает к ней и шутливо пристраивает голову на её вытянутой правой ноге.       - Ты любишь его? – интересуется Микеланджело, насмешливо глядя ей в лицо снизу вверх, и его фальшивая улыбка так не вяжется с серьёзностью его тона.       - А это тем более не твоё дело, - говорит Фернандо, борясь с желанием схватить Локонте за волосы и впечатать лицом в сцену. К счастью, в этот момент звуковики, справившись с техническими проблемами, наконец-таки включают минусовку, и Дов громко орёт из зала:       - Локонте, кончай придуриваться! Начинаем!       И начинается очередная репетиция ненавистных «Роз», во время которой Моцарт отчаянно пытается поймать взгляд своей Музы, удержать в своей руке её тонкую ладонь, но танцовщица лишь усмехается и ускользает от него, потому что ей слишком неприятно находиться с ним рядом.       Когда Дов объявляет перерыв, Тамара торопится уйти со сцены. Но Микеланджело хватает её за руку, заставляя задержаться.       - Я рад, что ты с ним, - негромко говорит итальянец, глядя ей в глаза. С кем – с ним – Локонте не уточняет, но это и так очевидно. – Позаботься о нём, пожалуйста. Я хочу, чтобы у него всё было хорошо.       Микеланджело улыбается – но как-то не очень весело, а Тамара просто изумлённо смотрит на него. К чему он это сказал? Ему разве не всё равно?       - Ты уже не имеешь права чего-то от него хотеть, Локонте. Ты и так сделал достаточно, - чересчур грубо отвечает Фернандо и пытается вырваться.       - Ты права, - легко соглашается мужчина и послушно разжимает пальцы, отпуская её. – Прости меня. Я просто… счастлив за него…       - А он счастлив без тебя! – резко говорит Тамара, желая поскорее отвязаться от ненавистного итальянца. И – неожиданно – её слова попадают точно в цель. Локонте вздрагивает, будто от удара, фальшивая улыбка застывает на его нездорово-бледных губах, а из глаз исчезает насмешливый блеск. Кажется, Тамара задела мерзавца за живое. И, кажется, в нём это живое ещё осталось…       - Мы с Флораном будем идеальной парой, - усмехается Фернандо, желая закрепить успех, и – чёрт возьми! – ей это удаётся. Локонте сжимает кулаки, застывшая улыбка медленно сходит с его лица, а в глазах мелькает что-то тёмное, отчаянное. Итальянец вмиг теряет всю свою яркость и будто бы гаснет, как солнце, которое скрыли тяжёлые тучи…       - Я в этом не сомневаюсь, - холодно отвечает Локонте и, развернувшись, стремительно уходит со сцены. Как будто сбегает… Тамара провожает его презрительным взглядом, гордо вскинув подбородок. Ей наконец-таки удалось нащупать под блестящей мишурой и красивыми масками живую душу этого лицемера и больно уколоть. Она чувствует себя победительницей. Но её победа горчит на вкус. Её победа – фальшивая. Потому что Тамара победила Локонте его же оружием – ложью. Она сказала, что Флоран счастлив – но это ложь. Она сказала, что они с Мотом будут идеальной парой, но сама она в это не верит.       Тамара всегда мечтала, что у неё будет идеальный парень. Но Флоран Мот, увы, далёк от идеала. Он рассеян и ленив, от него пахнет табаком и крепким кофе. Он невнимательно слушает, когда она ему о чём-то рассказывает, а потом по нескольку раз переспрашивает одно и то же или говорит какую-нибудь глупость невпопад. Он не дарит ей цветы и сладости по праздникам, редко делает комплименты и не интересуется, как у неё прошёл день. Он никогда не пригласит её лишний раз в ресторан или на романтическую прогулку, предпочитая её обществу свою гитару или встречи с друзьями. В турне он проводит вечера с Ямином и Солалем, в Париже ходит по барам и клубам в компании Икара, а этого вульгарного сенегальца Тамара ненавидит почти так же сильно, как она ненавидит Локонте. Потому что из-за него Фернандо в очередной раз поняла, насколько она на самом деле безразлична Флорану.       В тот день Мот повёл её на концерт этого чудика, а после выступления они все вместе поехали отмечать успех в какой-то клуб. Тамару Флоран представил как свою девушку. Икару Фернандо понравилась. Он сперва рассыпался в комплиментах, половину из которых Тамара сочла неуместными, а вторую половину и вовсе не поняла, потому что плохо знает современный слэнг, а оставшуюся часть вечера беспардонный мерзавец раздевал её глазами. То, что Фернандо вроде как девушка его лучшего друга, Ассана ничуть не заботило. Тамара чувствовала себя очень неловко, а Флоран так и не сказал своему приятелю, чтобы тот прекратил пялиться.       - Да брось ты, Тома. Он на всех красивых девушек так смотрит, - отшучивался Мот, когда Тамара ему пожаловалась. Флоран не видел в поведении Икара ничего предосудительного. Аттье чуть не изнасиловал Фернандо взглядом, а Моту было плевать. Икар, кажется, мог бы изнасиловать её в принципе, Флорану и тогда было бы всё равно. Мот не считает нужным ревновать свою девушку. Потому что он не любит её. Совсем. И это главная причина, почему их отношения так далеки от идеальных. Флоран любит не Тамару, он до сих пор любит Локонте.       Мот всегда закрывает глаза, прежде чем поцеловать её. Тамара не тешит себя иллюзиями, что от удовольствия – нет, он просто не хочет её видеть. Его прикосновения к её телу равнодушны и бессмысленны, когда он оглаживает её бёдра, а потом поднимается выше, к талии, ещё выше, начинает рассеянно мять пальцами её грудь, до боли выкручивая затвердевшие соски. То, что должно быть лаской, что должно возбуждать обоих – для него всего лишь ритуал, привычка, которую он выполняет по инерции, просто потому что так надо, а она фальшиво улыбается и так же фальшиво стонет – потому что так надо.       В постели он либо до отвращения равнодушен, как робот, либо груб. Но чаще второе. Он превращает их секс в постоянную борьбу. Он как будто всё время мстит ей за то, что она не Локонте. И, конечно, они просто трахаются, а не занимаются любовью. Фло не хочет видеть её лицо, не хочет смотреть ей в глаза. Он хочет лишь её тело, и даже оно нужно ему не для удовольствия – а просто чтобы забыться. Отключиться хотя бы на время, отдаваясь во власть животных инстинктов, и не вспоминать о том, о ком он думает ежедневно… Не вспоминать о Локонте. И самое ужасное, что Тамара знает об этом.       Флоран оставляет на её теле засосы и синяки, которые она вынуждена старательно замазывать тональником перед каждым спектаклем, потому что у неё, чёрт возьми, слишком открытый сценический костюм. Зрителей обмануть можно, а вот с коллегами по сцене сложнее… Особенно если эти коллеги такие наблюдательные, как Масс.       - Никогда бы не подумал, что наш Сальери такой страстный в постели, - насмешливо говорит Бельсито, ласково погладив своими прохладными пальцами очередной засос на шее Тамары.       - Массимилиано, просто заткнись, - шипит Фернандо, потому что это слишком личное. Этим она не хочет делиться даже с Массом. Бельсито понимающе хмыкает и больше к ней не лезет.       Тамара, конечно, просит Флорана быть осторожнее. Он обещает ей, но когда они снова оказываются в постели, он напрочь забывает про свои обещания, снова начинает мять, кусать зубами, царапать, будто надеясь уничтожить её. Она ему слишком неприятна.       - Прости меня, - жарко шепчет он потом, нежно целуя каждый засос, каждый синяк, оставленный им же на её коже. – Я… я, наверное, разучился быть с женщиной.       А она лишь понимающе улыбается и качает головой. Она знает, что это слишком глупая отговорка. Дело не в нём, и даже не в ней. Единственное верное оправдание его действий: «Я не хочу быть ни с кем, кроме Локонте. Ты не Локонте, поэтому ты не нужна мне…». Мир так несправедлив, верно? Флоран не нужен Микеле, Тамара не нужна Флорану. Поэтому Фернандо ненавидит Локонте за то, что он нужен Моту.       Флоран не хочет забывать Микеланджело. Он никак не может его отпустить и отчаянно цепляется за прошлое. Считает дни с момента их расставания, хранит всё, что так или иначе связано с проклятым итальянцем. Несущественный мусор, на взгляд Тамары. Памятные мелочи, с точки зрения Фло. Например, тот медиатор, который Мот иногда вертит в пальцах в перерывах на репетиции – чёрный с нарисованной по центру белой звездой, - а потом бережно прячет в нагрудный карман рубашки, поближе к сердцу. Он никогда не пользуется им, он лучше будет играть без медиатора вовсе, чем царапать о струны этот. Он его хранит. И смятый платок – цветастый и нелепый, один из тех, что вечно таскает на запястьях Микеланджело – его Мот тоже хранит, повязав на гриф своей гитары. А ещё есть блокнот. Обычный блокнот формата А5, на кольцах, к которому Тамаре нельзя прикасаться. Нет, Флоран не запрещает ей этого делать, просто он всякий раз пытается убрать его подальше, прячет в ящик или на дно чемодана. Мот не хочет, чтобы Тамара знала, что в этом дурацком блокноте. Но Фернандо слишком любопытная, поэтому она, конечно, знает. Листала его, пока Фло был в душе… Листала – и хотела порвать на мелкие кусочки некоторые страницы, а лучше – взять и сжечь, чтобы все сразу. Потому что блокнот – ещё одна вещь, которая осталась Флорану на память от его Моцарта. Локонте не поскупился на подпись – размашистым «Микеланджело» в обрамлении чёртовых звезд исписаны несколько первых листов, очевидно, итальянец тренировался давать автографы. А на следующих страницах – рисунки. Сначала бессмысленная абстракция и какие-то каллиграфически-выведенные надписи на итальянском, а потом – портреты. Простые карандашные наброски, сделанные, наверняка, на скорую руку, но очень мастерски. Как бы Тамара ни ненавидела Микеланджело, надо отдать ему должное – рисует он прекрасно. И рисует он Флорана...       Это не просто лишенные души красивые картинки, нет. В нехитрых сплетениях серых карандашных линий удивительно точно поймано настроение Фло, его взгляд, его улыбка - и всё вместе это создаёт очень живой и такой знакомый образ. И заставляет задуматься, как человек, у которого нет ни сердца, ни совести, мог так тонко чувствовать Мота, чтобы так изумительно-живо его нарисовать? И Тамара даже начинает сомневаться, а действительно ли Микеланджело автор этих набросков. Впрочем, сомнения её длятся недолго, потому что помимо Флорана Локонте нарисовал и себя. И автопортрет, на критичный взгляд Тамары, удался художнику гораздо хуже, потому что она почти не узнаёт на нём Микеланджело. Локонте изобразил себя иначе, чем в жизни. В грифельно-чёрных глазах нет насмешки, а губы не кривит фальшивая улыбка. На рисунке он выглядит более молодым и более… потерянным. Без привычной дерзости и яркого макияжа. Неужели он видит себя таким? Так глупо... Фернандо смеётся. «Вы себе сильно льстите, синьоре!» - зло думает девушка и борется со страстным желанием вырвать и уничтожить отвратительный ей рисунок. Но этого делать, разумеется, нельзя. Флоран её за это не простит. Поэтому Тамара поспешно переворачивает страницу с портретом Локонте – и дальше в блокноте начинаются записи, сделанные убористым почерком Мота. Это не его дневник, но эти записи всё равно очень личные. Это стихи. Или тексты песен – проникновенные, печальные, наполненные болью и такие искренние. J'arrive pas à m'en aller

Мне не удаётся уйти,

À me dire qu'ça serait mieux

Сказать себе, что так будет лучше.

Je ne peux pas baisser les bras

Я не могу опустить руки,

Et encore moins baisser les yeux

Ещё хуже получается опускать глаза. (1)

      Это всё, конечно, о нём, о Локонте. Тогда Флоран ещё на что-то надеялся. Теперь уже нет, потому что в тексте, написанном совсем недавно, уже совсем другие чувства. Je cherche dans ton regard

Я ищу в твоём взгляде

Le reflet de notre histoire

Отражение нашей истории.

Il s’efface

Оно исчезает,

Plus de trace

И следов больше нет.

J'entends dans tes soupirs

Я слышу в твоих вздохах

La voix d'un autre désir

Голос другого желания,

Tu m’effaces

Ты стираешь меня,

Me remplace

Заменяешь меня кем-то. (2)

      Микеланджело действительно очень успешно заменил Мота Мерваном. И теперь Флоран пытается заменить себе Локонте Тамарой. Ton absence me dérange

Твоё отсутствие меня тревожит,

Comme un présence étrange

Как и странное присутствие кого-то,

Qui envahit mes jours et mes nuits

Кто врывается в мои дни и ночи.

      Это о ней. «Странное присутствие кого-то». Она – всего лишь «кто-то». Странная и ненужная, которая ворвалась в его жизнь, чтобы вытащить его из того болота отчаяния, в котором он оказался из-за Микеланджело – и вот благодарность. Но Тамара прощает. Она послушно терпит рефлексию своего несчастного Флорана и даже не думает его разубеждать. Потому что разубеждать бесполезно. И скандалить бесполезно. Она пробовала: доказывать ему что-то, объяснять. Она кричала, называла его безвольным, тряпкой, слабаком. А он просто грустно качал головой и говорил, что она ничего не понимает.       - Это ты ничего не понимаешь, Фло! Ты влюблён в этого мерзавца, но он не достоин твоей любви! Локонте просто лицемерная блядь, у которой нет сердца! – выпалила разъяренная Фернандо, но встретившись с Мотом взглядом, тут же замолчала. Карие глаза Фло потемнели от ярости, и Тамаре стало страшно. Она поняла, что сейчас он зол настолько, что может, наверное, даже ударить её. За эти дерзкие слова. Она действительно не сдержалась и сболтнула лишнего. Флоран, конечно, очень добрый. Он всегда спокойно терпит все оскорбления в свой адрес – то ли ему действительно плевать, то ли – что ещё хуже! – он с ними согласен, но оскорблять Микеланджело он не позволит никому, и Тамара знает об этом. И от этого ей так горько и обидно. И она ненавидит Локонте ещё сильнее, но, увы, никак не может это исправить. И тогда она просто пытается уйти, убежать, ей кажется, что она не хочет больше видеть этого идиота, который совсем её не любит и не ценит. Но в последний момент останавливается на пороге, позволяя Флорану подойти сзади, заключить её в кольцо горячих сильных рук и отчаянно шептать ей на ухо:       - Прости-прости-прости меня… Я не хотел. Не уходи, пожалуйста. Я не могу потерять ещё и тебя…       Вот так. «Ещё и тебя». Она всегда вторая. Она, привыкшая быть единственной, лишь жалкая замена. Но она прощает и остаётся. Потому что любит? Потому что ей его жалко. Хотя какая теперь разница? Её жалость к нему – и есть любовь. Её собственная маска любви. Любовь – тоже лицемерка, у которой полно разных масок. Любовь – это терпение Гийома, когда он ждёт, пока Масс нагуляется на стороне и вернётся к нему. Любовь – это надежда, с которой Бельсито смотрит на Рима, мечтая, что однажды этот мерзавец с глазами цвета моря всё же уделит ему немного ласки. Любовь – это ложь, которую Мерван говорит своей жене, чтобы не разрушить семью правдой о своей связи с Локонте. Любовь – это бесконечная боль и прощение в глазах Флорана, когда он украдкой смотрит на Микеланджело. И только сам Локонте о любви не знает ничего. Его глаза пусты, так же как и его сердце. Локонте не заслуживает, чтобы его любили. Но Флоран этого пока не понимает.       Но это пройдёт, потому что невозможно страдать вечно. Страдание – процесс весьма утомительный. А время лечит всё. Время и красивая девушка рядом – тем более. Осталось лишь дождаться последних концертов в Берси, осталось продержаться всего несколько месяцев - и окончание мюзикла избавит их от Микеланджело Локонте, навсегда. Puisque rien ne change

Раз ничего не меняется,

Et puisque l'on se venge

Раз отмщение наступит,

Fais le pour nous deux

Сделаем это для нас двоих:

Disons nous adieu

Скажем друг другу «Прощай».

      Мот всё-таки скажет проклятому итальянцу своё последнее прощай. И неважно, насколько сложно это будет. Флоран справится, Тамара уверена. Потому что она поможет ему справиться. __________________________________________________________ * Sébastien Chabal, или еще одна причина любить концерт Les Enfoires 2009 (http://imstars.aufeminin.com/stars/fan/sebastien-chabal/sebastien-chabal-20110101-607242.jpg ) (1)Florent Mothe "Je ne sais pas" ( http://fr.lyrsense.com/florent_mothe/je_ne_sais_pas_fm ) (2)Florent Mothe "Tu m'effaces" ( http://fr.lyrsense.com/florent_mothe/tu_meffaces ) Масс с Гийомом, если кому интересно: http://cs413723.vk.me/v413723762/5d38/If8yWfPRMBc.jpg http://cs421117.vk.me/v421117762/867e/oAd1GzibFO4.jpg