Никто

Очнулся я уже в чьём-то доме. Голова дико ноет. Болит всё, за исключением волос и ногтей. «Где я? Что я тут делаю? Ищут ли меня?» — вопросы начали одолевать один за другим. Промычав невнятные проклятия для всего мира, встаю на ноги. Тяжело, тугая перевязка мешает свободно двигаться. Руки, ноги, туловище — всё в бинтах. «И... где моё бельё?» — напрашивается вполне логичный вопрос при виде единственного «нетронутого» места. Стягиваю с небольшого дивана махровое покрывало. Закутавшись в мягкое одеяло, начинаю бродить по комнате. «Уютненько», — отметил я про себя. Окинув взглядом громоздкий шкаф и деревянные полки, направляюсь к небольшому окошку. Снегопад. Ничего не видно, кроме танцующих снежных хлопьев. Хмыкаю под нос. Глупый человек подобрал меня. Скорее всего, по сигналу жучков, сюда уже мчится отряд, предназначенный как раз для подобных случаев. Жаль, что это место сравняют с землёй, а моих спасителей убьют. В глаза бросилась стеклянная рамка с фото, стоящая на журнальном столике, рядом с диваном. — Что у нас тут, — удовлетворив любопытство, я взял вышеназванный предмет. С красочной фотографии на меня смотрела девочка лет девяти, не больше. Яркие светящиеся зелёные глаза, по-детски наивная улыбка, каштановые волосы, играющие на свету. Невольно приподнимаются уголки губ. Какое милое создание. Кладу вещицу обратно. Хочу помыться. Спустя пару комнат нахожу ванную. Разматываю неугодные бинты. Удивлению не было предела, когда я не нашёл ни одного жучка и чипа. Вот так свезло. — Поверить не могу. Неужели свободен? — пробубнил я под нос. В прекрасном расположении духа вваливаюсь в душевую кабинку. Горячую, хочу погорячее. — Ауч! Ну я не ожог третьей степени просил! — закручиваю красный кран обратно. С небольшими затруднениями всё же настраиваю оптимальную температуру. — Ну наконец-то, — тёплые струи обильным потоком стекают по мускулистому телу, проникая в незатянувшиеся раны. Неприятное пощипывание заставляет сморщиться. «А, тем не менее, ссадин и порезов уже нет. К концу дня не будет и большей части остальных ранений». Я было попытался опереться на руку, но та предательски не слушалась. Соскользнув, падаю на светлый пол, покрытый мелкой мозаичной плиткой. — А вот это было больно, всё-таки умудрился получить перелом, — процедил я сквозь зубы. Закончив с водными процедурами, возвращаюсь в комнату, в которой я имел счастье очнуться. — Эм, — на моём почётном ложе восседала заспанная девица. Каштановые волосы играли на свету, небрежно падающем из окна. Не успел подойти ближе, как изумрудные глаза сверкнули. — Ты ещё кто такой? — зло процедила юная особа. Хороший вопрос. — Э-э-э... Ну, я... — не могу ответить ничего путного, мысли в обнимку с логикой коварно покинули несчастную голову. — Не помню, чтобы я вызывала шлюх, — просипела девушка, потирая уголки глаз. — Кого? — недовольно поморщился. Я убью её. — Не знаешь, кем работаешь? А ты чудной, — усмехнулась незнакомка. Нельзя не отметить приятный женский голос и невыносимый характер. Понимаю, что с минуту стою, как истукан, то и дело хлопая глазками. — Ты голый что ли? — изумилась зеленоглазая, приподнимаясь на локтях. Её щёки вспыхнули. — Так точно, — рефлекторно выкрикнул. Сказать, что я напугал собеседника этим поступком, — это ничего не сказать. Юная особа подскочила, невольно взвизгнув. — Дебил! — рыкнула она, ухватившись за сердце. Только сейчас я заметил игривые веснушки на округлом приятном личике. Погодите. Это же та самая девочка с фото. Гражданские такие пугливые. Судя по реакции, девушка явно смущена. Не привык к такому, в части у нас, конечно, были особи женского пола, но они были больше похоже на мужчин, чем некоторые бойцы. Никто никого не стеснялся. Но, тем не менее, не помню, чтобы они хоть раз переодевались или проходили мед. обследование вместе с нами. Мне не нравится, как она ухмыляется. От неловкой ситуации отвлекает резкая боль в ноге. Из голени торчит железный осколок сантиметров с девять. Тяжело выдохнув, без колебаний выдёргиваю раздражающий элемент. Перед глазами заискрились цветные круги. — Чёрт, нерв задел, — припадаю на колено, из раны порядочно натекло крови. Со стороны двери слышатся тяжёлые шаги. — О, уже проснулся, — в комнату зашёл темноволосый мужчина лет сорока. — Спасибо за оказанную помощь. Я в состоянии покинуть ваш дом. — О чём ты? Оставайся у нас. Складывалось такое впечатление, будто этому человеку обо мне многое известно. Невозможно, даже если он когда-то был связан с организацией. Нужно держать ухо в остро. — Вы же не хотите поселить у себя зверя, — холодно процедил я, бросив грубый взгляд в сторону девушки. Намёк был понят, мужчина нахмурил брови. — Клэр, оставь нас, пожалуйста. Наш гость устал. — Но, пап! — возмущённая девушка надула щёки. — Ты его смущаешь, — прибегнув к последнему аргументу, сказал он. Залившись краской, Клэр вылетела из комнаты, со свистом хлопнув дверью. — Эксперименты, да? — спросил мужчина. Киваю. — Оставайся у нас, тут больше никто не живёт. Я не представился. Меня зовут Блэйк. — Чёрный? — поинтересовался я. Почесав затылок, мужчина утвердительно кивнул. Имя интерпретируется как чёрный. — Зачем я вам нужен? Если кто-нибудь прознает о моём местонахождении, то вас убьют вместе с дочерью, — выпрямляюсь и метким броском кидаю осколок в небольшую урну для бумаги. — Называй меня отцом, — опустив глаза, проронил Блэйк. Конец flachback. — С тех пор я остался жить у этой замечательной семьи на долгих два года. Стал её частью. Влюбился без памяти в Клэр. Она носила моего ребёнка под сердцем. На третьем месяце беременности пришли они. Кровь, крики, стоны и адская боль, рвущая нутро на мелкие клочки. Пустота, потеря, необузданная жажда мести, пылающая огнём злобы кровь — всё это толкало на ужасные поступки, — поглядываю на измученного Криса. Всё внутри сжимается, паренька прошиб пот. Нервно сглатываю, а между тем в голове всплывают ужасные картины из прошлого. Всё внутри сжимается. — Холодно... — задрожали окровавленные губы. Тонкие пальцы скользнули в мою руку. Ледяная. Аккуратно сжимаю бледную ладонь. — Прости, я не смогу рассказать подробнее об их смерти, — голос дрогнул, из глаз предательски брызнули слёзы. Даже мельчайшая крупица прошлого выводит из равновесия, сейчас я просто не могу справиться с натиском нахлынувших эмоций. Эта рана никогда не зарубцуется. Невыносимо больно. Не знаю, почему, но я вижу в этом юнце своего не рождённого ребёнка. Душу рвёт на части. Собравшись с силами, мальчик залепетал: — Я понимаю, как это тяжело, — он закашлялся, изо рта тонкими струйками потекла алая жидкость. — Уже скоро. Я чувствую дыхание смерти: как она обдувает лицо, как тянется своими костлявыми ненасытными руками, как ухмыляется, — прохрипел обессиливший юноша. Он заплакал. — Я не хочу умирать, моя сестрёнка... — Крис начал задыхаться, жадно ловя ртом воздух. С ужасом понимаю, что это последние минуты его жизни. Как назло, в усмешку над моими чувствами, всё замирает, отчётливо слышу затихающее сердцебиение. Удар, тишина. Каждое мгновение тянется, словно вечность. Опять удар. Не могу смотреть, как жизнь покидает израненное тельце. Осталось ещё кое-что. — Я спасу её. Умру, но выполню обещание, — шепчу сквозь слёзы. Не могу вымолвить ни слова больше, дыхание спёрло. Мысли теряются в буране чувств, боль парализует мышцы. В последний раз сверкнули карие очи, на лице застыла улыбка, закованная в кандалы смерти. Последний удар. Такой тихий и мрачный. Давно безмолвие так не резало слух. Нет больше молодого паренька, нет и задорной улыбки Клэр, нет моего ребёнка. Ничего не осталось. Только тонкий лучик надежды — Люси. Провожу рукой по русым волосам, убирая пряди с лица. Закрываю словно остекленевшие глаза. Они всё также играют на свету, но тёплый огонёк жизни ушёл. Навсегда. Будто волной накрывают ненависть и гнев. Осознание трагедии и новой потери разжигает злость, питает жажду крови. И земля уходит из под ног, тело становится невесомым. Дурная и слепая сила растекается по рукам и ногам, требуя расправы. Всё плывёт. Вот я уже стою перед дверью. Удар. Лязг, грохот. Железяка слетает с петель. Лица ошарашенных охранников, хруст костей, запах крови. Кажется, сама смерть стала на мою сторону, уводя пули. События стремительно перетекают на верхние этажи. В руках обнаруживаю нож. Наверное, отобрал у одного из парней в спецовке. Ненавижу огнестрельное оружие. Адреналин бьёт по вискам, не чувствую боли, только жажда отмщения. — Я выживу и обязательно, спасу её, вот увидишь, — шепчу под нос снова и снова.