Раб раба своего

- Где ты был? – поинтересовался Майк, когда Северус явился к завтраку через камин. – У тебя глаза красные. - В библиотеке Блэков. Оплакивал свой ночной покой, - устало съязвил тот и молча принялся за завтрак. Хозяин смерил его долгим внимательным взглядом, но ничего не сказал. Он ведь и не обещал, что с ним будет просто. - Я собираюсь сегодня наведаться в Лондон, - нарушил молчание Майк. – Хочешь, пойдем вместе? Все равно нам надо показаться на людях. - Тебе не запрещено появляться в Британии? – в голосе Снейпа проскользнуло легкое недоумение. - Нет, - холодно отозвался Майк. – Иначе как бы Шеклболт контролировал меня, гражданина другой страны? Я тебе больше скажу, Кинг лично настаивал на том, чтобы мы периодически навещали Лондон. - Хотя мог взять Непреложный о том, что ты и на люди не выйдешь, и от встреч с ним не откажешься. - Затворничество пагубно влияет на мой самоконтроль, - оскалился Майк, - о чем я ему недвусмысленно намекнул, развалив стену камеры, в которой меня тогда держали. Кинга тоже задело немного. Несмотря на то, что он очень сильный маг, даже родовой щит его не защитил полностью. - Зачем ты тогда вообще давал обеты? - Мне следовало там всех поубивать и всю жизнь скрываться, как дикому зверю? Или подождать еще немного, дать им возможность и дальше удовлетворять свое любопытство, пока предел моей мощи не стал бы так огромен, что эти господа отпустили бы меня и без обетов? Нет, Северус. Даже моей прочности есть предел, я терпел, сколько мог, и лишний раз мараться, убивая, не хотел. Так что когда Кинг предложил этот вариант, - он показал светящиеся нити клятв на предплечье, - я с облегчением согласился и первые несколько недель не мог никак поверить, что утро начинается с завтрака, а не с очередного опыта, что можно просто спать в мягкой постели, а не корчиться на каменном полу в луже собственной мочи. Так что… на мой взгляд, все сложилось более чем удачно. Более чем. Северус задумчиво помешивал кофе и молчал. - Хорошо, - наконец, ответил он. – Мне давно нужно наведаться в лавочку, торгующую запрещенными ингредиентами. В рецепте успокоительного, вычитанного мной в одном из талмудов сегодня ночью, упоминается яд василиска и его же кожа. - И это можно купить? – ухмыльнулся бывший Поттер. – Я думал, что василиски вымерли несколько столетий назад. - За очень большие деньги, полагаю, да, - нахмурился Снейп. – Это проблема? - Нет, деньги – самая последняя из наших проблем, но у меня есть идея получше. – Майк улыбнулся одними губами и поднялся. – Жду тебя у камина в холле через сорок минут. В Лондоне выпал снег, так что потрудись надеть новую зимнюю мантию. Ты мне нужен сильным и здоровым. Обновка, подбитая мехом и крытая плотным черным бархатом, сидела идеально. Северус даже не мог разозлиться на хозяина как следует – тот был в своем праве, предпочитая заботиться о здоровье особо ценного раба, от которого зависела его жизнь. Поэтому, натянув привычные брюки, он застегнул запонки на простой белой рубашке и принялся застегивать бесконечный ряд пуговиц на сюртуке. Мантия смотрелась дорого, но сдержанно. Возможно раньше, если бы у него не было других проблем в жизни, Северус сам бы купил себе такую, но почему-то новый котел или соцветия редких эдельвейсов всегда оказывались нужнее. Стоило попасть в рабство к ненавистному мальчишке, чтобы, закутавшись в теплый, ласкающий кожу мех, почувствовать себя, по меньшей мере, Малфоем, небрежно сдувавшим несуществующие пылинки со своей безупречности. Северус поймал себя на самолюбовании и нахмурился. Это было ему совершенно несвойственно, с раннего детства ему было плевать на то, во что он одет. Выходит… он сам себя в этом убедил. Тогда, когда купить себе что-то приличное не было никакой возможности – все свободные средства он тратил на книги и ингредиенты, стремясь чего-то добиться, доказать всем, что он… чего-то да стоит, несмотря на полукровность, бедность и уродливость. Еще раз взглянув в зеркало, он проверил, легко ли вынимается палочка из привычного крепления на предплечье, и вышел. У хозяина и так проблемы с самоконтролем, не стоит заставлять его ждать. Майк, упакованный в темно-синюю укороченную мантию, плотные черные штаны и высокие шнурованные ботинки, уже был на месте. Такая эклектичность в одежде удивительно ему шла. - Идем, - скомандовал О´Коннел, осмотрев Снейпа и вручив ему небольшой кожаный кошель. – Он связан напрямую с твоим счетом. Деньги на оборудование и редкие фолианты здесь, - он передал Северусу еще один глухо звякнувший мешочек, теперь темно-зеленый. - Купи все, что понадобится нам для занятий, не скупись. Я не собираюсь жить так, как от меня требует Министерство, и жду, что ты окажешь мне посильную помощь. - Окажу, Майк, - ответил Северус, принимая деньги. – Уж будь уверен. О´Коннел растянул губы в ставшей уже Северусу привычной не-улыбке и бросил щепотку летучего пороха в камин. - Международный транспортный узел Монмартр. Изумрудное пламя подхватило его и унесло куда-то сквозь паутину подсоединенных к сети каминов благообразных французских магов. Через мгновение хозяин и его раб уже входили в большой черный камин с надписью «The Great Britain», предварительно предъявив усталому магу свои палочки для определения личности особ, покидающих Францию. Каминная сеть принесла их в небольшое почтовое отделение в пригороде Лондона, откуда Майк тут же аппарировал в неприметный тупичок Лютного. - Мы на месте, - сообщил он, осмотревшись. – Для начала пройдемся по Косому, покажемся на людях вместе, а потом на несколько часов разойдемся по своим делам. Если не пересечемся раньше, то я буду тебя ждать у Фортескью в четыре пополудни. При любых осложнениях отправляй мне Патронуса. Если тебе будет что-то угрожать, я и так это почувствую. При угрозе жизни и здоровью дерни за ошейник. Но это в самом крайнем случае, о том, что ты раб, знаем мы двое, Кингсли и тот старичок, что приходил к нам для оглашения Приказа Министра Магии. Не стоит этого афишировать. Северус кивнул и вышел на тусклый свет самой загадочной улочки теневого Лондона, знакомой ему до последнего камешка брусчатки. В Косом было шумно, не так, как в последнюю декаду августа, конечно, но народу было более чем достаточно. Бывшие ученики, давно окончившие Хогвартс, косились на бывшего профессора Снейпа, которого, как они слышали, приговорили к пожизненному сроку в Азкабане. Ан нет, вот он, живой, здоровый и все такой же надменный, в роскошной мантии и с молодым… спутником, брезгливо взирающий на всех удивленных данным событием обывателей. Странная пара прошлась вдоль лавок, заглянула в аптеку, причем молодой мужчина, сопровождавший Снейпа, предупредительно придержал для него дверь; потом они долго и придирчиво выбирали набор котлов, приобрели несколько пар перчаток из драконьей кожи, препирались по поводу серебряного ножа, но купили в результате и его тоже, и совсем уж было собирались разойтись в разные стороны, как у них за спинами раздался взволнованный голос: - Майк? Профессор Снейп? О´Коннел, замерев на краткое, едва ощутимое мгновение, медленно развернулся и осмотрел с ног до головы окликнувшую их даму. Вьющиеся каштановые волосы, темно-коричневая мантия, опушенная мехом, небольшой ридикюль, сжатый в затянутых в перчатки ручках, удивительно теплые карие глаза… - Добрый день, Гермиона, - с едва заметным ирландским акцентом отозвался Майк. – Мистер Уизли. Обернувшийся лишь на мгновение позже своего спутника Северус заметил недовольного Рональда, возвышавшегося над Гермионой неопрятной разноцветной колонной, одетой в пестрое пальто, вязаную шапку всех оттенков красного, бурые штаны непонятного кроя и высокие ботинки на толстой подошве. - Майк, - продолжила тем временем Грейнджер, не обращая внимания на недовольство Уизли, - как я рада тебя видеть! У тебя все хорошо? - Не пойму, Герм, какое тебе дело до какого-то ирландишки? – пробасил не отличавшийся воспитанностью Рон. Профессора он вообще проигнорировал. - Ты не понимаешь, - отмахнулась от него Гермиона. – А вы, профессор? Вы… - Я уже давно не ваш профессор, мисс Грейнджер, - холодно отозвался Снейп. - Хвала Мерлину, - буркнул Уизли. – Идем, Герм. Не стоит терять время на расшаркивание с Пожирателями, непонятно, каким образом избежавшими справедливого наказания, и с их… - он скривился от отвращения, - шлюхами. Северуса с ног до головы окатило ледяной волной ужаса, он даже представить не мог, в какую причудливую форму выльется гнев вспыльчивого Поттера, не терпевшего оскорблений и в бытность свою более адекватным. Но О´Коннел его удивил: демонстративно оглядевшись по сторонам, он спокойно поинтересовался у красного от злости Уизли: - Пожиратели? Через два года после войны? – его акцент стал заметней, а Гермионино волнение – почти осязаемым. – Разве не все они в этом вашем Азкабане? - У своего дружка спроси, где он прохлаждался последние два года, - с ненавистью выплюнул Рон, смерив Северуса полным презрения взглядом. - Во Фг׳ансе, - доверительно сообщил ему Майк, - закон один для всех. И если суд решил, что человек невиновен, то все это признают. Мой друг был обвинен несправедливо. Он герой, и все признали это. Ваше Министерство признало. - Настоящий герой этой войны… - запальчиво выкрикнул Рон, так что на них начали оборачиваться, и Гермиона торопливо перебила его: - Не место и не время для сожалений, Рон. - Майк, - Северус взял напряженного хозяина под руку, - на улице холодно, почему бы нам не зайти куда-нибудь, где можно выпить кофе? О´Коннел чуть расслабился и улыбнулся своей жуткой улыбкой, от которой у Гермионы подозрительно заблестели глаза: - Конечно, Северус. Думаю, в кафе мадам Жоржетт должен быть отличный кофе. Мисс Грейнджер, разрешите пригласить вас и вашего спутника? - Не собираюсь я с предателями в кафе рассиживаться! – выкрикнул Уизли. – Тот, кто действительно заслуживает свободы и счастья... - Рон! - одернула его Гермиона. - Не время сейчас говорить о... о Гарри. - Ты никуда с ними не пойдешь! - Я сама в состоянии решить, - отчеканила Гермиона, - с кем и куда мне ходить, Рональд Уизли. - Ах, так! Да я… - Виктор и так не слишком доволен тем, что я общаюсь с тобой, но до сих пор мне удавалось убедить его, что ты… цивилизованный человек, мой старый друг. Боюсь, что теперь я сама в этом не уверена, прости. - Да ты… да после всего того, что я… что мы пережили вместе... - Рон задыхался от негодования, а Гермиона нервно теребила свой ридикюль, не глядя на него. - Ты предала дружбу, Герм. И Гарри тоже. Он там... в Мунго, в беспамятстве, а этот... - он еще раз смерил Снейпа ненавидящим взглядом, - весь из себя чистенький, с любовником гуляет. - Думаю, не стоит и дальше потешать толпу, - холодно обронил Снейп. – Всего доброго, мистер Уизли. Мисс Грейнджер, прошу, - он подал Гермионе руку, и она поспешно приняла ее, последовав за своим бывшим профессором к ближайшему кафе. Майк молча последовал за ними, а Рон так и остался стоять, закрывая и открывая рот, не зная, что тот самый ненавистный предатель, гуляющий с молодым любовником, является единственным шансом Гарри Поттера на более-менее полноценную жизнь. - Простите его, - обратилась Гермиона к Майку, помогавшему ей снять верхнюю мантию и к Снейпу, выбиравшему наиболее уединенный столик. – Он же ничего не знает. - Да? А мне казалось, что я всем рассказал о том, что профессор никогда не служил Волдеморту, что он был на нашей стороне. Думал, друзья должны верить друг другу на слово. - Майк, - мягко выговорила Гермиона, пытаясь накрыть его руку своей. - Я с некоторых пор не терплю чужих прикосновений, - О´Коннел резко отдернул руку и щелкнул пальцами, подзывая официанта. – Ничего личного, Герм. - Прости, - прошептала Гермиона, сдерживая слезы. – Мне так жаль… - А мне нет, - равнодушно отозвался Майк. – Розовые очки очень осложняли жизнь. - Ты стал такой… - Пришлось. Расскажи лучше о Викторе. Каковы шансы Болгарии на кубок мира? Гермиона с тоской посмотрела на него и принялась рассказывать о предстоящей свадьбе, о тренировках жениха, его родителях и о погоде в Болгарии. Майк слушал в полуха и явно скучал, неосознанно сжимая руку своего любовника. Слишком многое поменялось за последние два года, чтобы можно было, как прежде, собраться в Хогсмиде за бутылочкой сливочного пива и весело выбалтывать друг другу смешные детские секреты. Те тайны, что разделили их во взрослой жизни, были слишком болезненными и страшными, они стояли между ними уродливыми тенями. Это осознавала грустнеющая на глазах Гермиона, и равнодушно слушающий ее пустую болтовню бывший Поттер, и Снейп, вспомнивший вдруг свой разрыв сначала с Лили, которая была не в состоянии принять изменения, произошедшие в нем, а потом, много позже, и с Люциусом, когда уже он, Северус, знавший Малфоя с детства, не смог простить ему в последнюю войну ни бесхребетности, ни трусости, ни глупости. - … так что род Малфой в безопасности, - закончила свое повествование Гермиона, и Северус услышал голос Майка: - Я рад, что леди Малфой оказалась столь предусмотрительной и уехала во Францию сразу же, как узнала о своем положении. Род для чистокровных всегда дороже семьи. Как дела у Драко? - О, Габриэль с мужем очень хорошо к нему относятся. Ты же в курсе, что Александр – кузен Виктора? - Да, ты говорила. Рад, что у них все хорошо. Если бы Кингсли удалось оформить купчую на Люциуса, бывшего тогда главой рода, он бы уже жил в Малфой-мэноре, ведь все имущество раба достается хозяину. Я даже уважаю нашего скользкого лорда за то, что ему хватило мужества повеситься на собственном поясе, лишь бы не отдавать род этому африканскому выскочке. - Политкорректно говорить… - …британская черножопая обезьяна? – холодно спросил Майк. – Оставим политес, Герм. Суть человека не в цвете кожи, а в нутре. А нутро у нашего большого парня прогнило давно и прочно, и дело тут даже не во мне. Случившееся с Северусом и чуть было не случившееся с Малфоями – отличное тому доказательство. - Почему же тогда Крамам не достался Малфой-мэнор? – поинтересовался Северус. – Драко должен был стать главой сразу после смерти Люциуса. - На момент смерти отца он уже был рабом, - отозвался Майк. - Поэтому титул перешел младшему сыну Малфоев – Аттиле. Нарцисса забеременела в конце войны, и сейчас является регентом рода при несовершеннолетнем наследнике. А так как ни против нее, ни тем более против малолетнего, не было выдвинуто никаких обвинений, то честь рода почти не пострадала. - И тут Люц выкрутился, - усмехнулся Снейп. – Мир его праху. Они помолчали, а потом Гермиона начала прощаться, приглашала в гости, на свадьбу, но и она, и Гарри понимали, что как прежде уже ничего не будет – слишком много крови утекло с тех пор, как они были беззаботными школьниками, боявшимися экзаменов и профессора Снейпа.