Раб раба своего

- Мисс Грейнджер наконец-то осознала, что одним лишь юношеским максимализмом в нашем мире ничего не изменить, - задумчиво сказал Северус, глядя вслед Гермионе. - Я сам посоветовал ей уехать из страны, тем более, Виктор любит ее еще с Турнира Трех Волшебников. Для магглорожденных в Англии по-прежнему нет тех перспектив, на которые она рассчитывала. В Болгарии, сменив фамилию, она сможет поступить в Университет, а потом Крамы пристроят ее преподавать. Наука и Гермиона – синонимы. Надеюсь, у нее все будет хорошо. Гораздо лучше, чем если бы она вышла за Рона. Пироги и куча сопливых ребятишек – совершенно не то, что нужно столь… амбициозной девушке. Северус молча пил остывший кофе и думал о том, хотел ли Альбус, чтобы все сложилось именно так: кто-то, отдав победе все, что у него было, остался на самом дне, едва не провалившись еще глубже, а кто-то по-прежнему ловит рыбку в мутной воде. - Глупо предаваться сожалениям, - вывел его из задумчивости спокойный голос Майка. – Встречаемся у Фортескью в пять. Не скучай. Бросив на скатерть несколько монет, О´Коннел поднялся и, натянув мантию, вышел на улицу. Северус вскоре последовал его примеру, заранее предвкушая прогулку по Лютному – нужно было восстановить прежние связи. Майк же отправился в Гринготтс. - Доброго дня, уважаемые. Добра и достатка вашему дому, - произнес «О´Коннел», обращаясь к старшему гоблину, присутствовавшему в общем зале. - И вам достатка и процветания… мистер Поттер. - Я хотел бы увидеть управляющих моими счетами. Поставленное условие выполнено. - Прекрасно, - гоблин смерил трудного клиента взглядом злых маленьких глазок и взмахом длиннопалой когтистой лапы пригласил его следовать за собой. Через два часа О´Коннел покинул банк, поглаживая неприметный перстенек, скрытый сложными чарами, свидетельствовавший о том, что три рода – Поттеров (по праву рождения), Блэков (по праву наследования) и Слизеринов (по праву победителя) обрели в его лице единого главу. - Ваше тело все еще слишком слабо для того, чтобы полностью контролировать объем силы, отдаваемой родами. Наличие раба поможет вам, но ненадолго. Мы бы рекомендовали вам больше внимания уделить развитию физической и магической оболочек. Магия трех источников конфликтовать больше не будет, - сказал ему на прощание Сребролюб, управляющий его объединенными состояниями. Майк кивнул, забрал из сейфов несколько фолиантов, которые могли бы понравиться Северусу, подписал бумаги на выплату долгов Слизеринов (род оказался обнищавшим, от былой славы только и осталось, что несколько древних свитков, кодекс рода и родовой перстень, вернувшийся в сейф после смерти последнего представителя этого семейства); подтвердил право своего раба на распоряжение средствами из доверенного ему кошеля; отказался от претензий на регентство рода Малфой (как единственный совершеннолетний родственник-мужчина) и, наконец, с облегчением вырвался из этого каменного мешка на свежий воздух. До встречи с Северусом оставалось еще несколько часов, и он решил, что успеет наведаться в Хогвартс и посмотреть, что стало с тушей василиска, убитого им на втором курсе. *** Снейп вышел из лавки одноглазого Стива и с удовольствием перебирал в памяти все те редкости, что ему удалось раздобыть. Шкурки скандинавского ледогрыза отличной выделки, незаменимые для большинства успокоительных зелий; шипы броненосца, крылья ядовитых бабочек с Мадагаскара… и многое другое, то, чего он никогда не мог себе позволить. Не потому, что не хватало средств, а оттого, что силенок для зелий, в которые входила вся эта экзотика, у него до недавнего времени не хватало – он все-таки, как ни крути, полукровка. - Сэр, - прошелестело вдруг из темного проулка справа. – Вам просили передать. Палочка сама прыгнула Северусу в руку, и, прежде чем принять у незнакомого бродяги с совершенно незапоминающимся лицом записку, он тщательно проверил ее на возможные заклинания. Похоже, это был просто кусок пергамента. Снейп осторожно взял его, не снимая перчаток, и развернул. Бродяга-посыльный тут же исчез, будто растворившись в неясном свете грязной узкой улочки. «Нам нужно поговорить» Лаконично гласила записка, и Северус бы не придал ей значения, если бы не едва различимый значок в правом нижнем углу. Это был схематический рисунок рыси – патронуса Шеклболта. Северус нахмурился, оглянулся по сторонам, коснулся кончиком волшебной палочки рисунка и исчез. *** - Как прошел день? – поинтересовался Майк у Северуса, прибывшего к Фортескью в назначенный срок. - Сносно, - отозвался тот. - Видел кого-то из знакомых? - Только своих старых поставщиков в Лютном, - невозмутимо ответил Северус, принимая протянутую для совместной аппарации руку хозяина. - Купил что-нибудь интересное? - Удалось раздобыть несколько достаточно редких ингредиентов, их должно хватить для стабилизирующего магию зелья. Браслет на руке Майка потеплел, и хозяин еще раз внимательно посмотрел на своего раба, но промолчал. *** - Выше руку с палочкой, Майк, будто фехтуешь. И воздух при взмахе рассекается с характерным свистом, чуть наискось, резко, как шпагой. Майк взмахнул палочкой еще раз и услышал: - Плохо. Взмах, поворот кисти, рассечение. Невербально, конечно. Начали. О´Коннел не жаловался: каждодневные многочасовые тренировки по боевой магии буквально выжимали его, помогая перенаправить бьющую из него силу в нужное русло. После занятий он засыпал, едва добравшись до подушки, и никогда не видел кошмаров. Кошмары творились наяву. - Еще раз, - резкий окрик, стройное, гибкое тело Северуса перетекает из атакующей позиции в защитную, отражая мощнейшее темное заклинание одним небрежным взмахом палочки. - Отвратительно, Майк. Будто дубиной орудуешь. Тоньше работай силой. Будто это пластичный воск, принимающий нужную форму. Тебе нужную. Не фонтанируй магией, а расходуй ее экономно, как воду в пустыне. Еще раз последнюю связку. Пошевеливайся. Я гораздо слабее и все равно вытираю тобой пол. Тобой, великим волшебником. Не будь тряпкой. Майк поднимался, переводил дух и снова бросался в бесполезную атаку, неизменно отражаемую Мастером. - Будто слон, О´Коннел. Раздавить, затоптать! Нужно быть ядовитой осой, знать, куда ужалить. Не при дурной мощью, води палочкой так, будто плетешь смертельно опасные кружева. Тоньше! Снова, снова и снова Майк, несмотря на всю свою силу и способности, оказывался у ног Северуса, получал порцию насмешек, поднимался и становился в боевую стойку, подспудно удивляясь тому, что у самого Мастера даже дыхание не сбилось. А уж какими мучительными были часы, проводимые в лаборатории! Майк до головной боли заучивал взаимное влияние ингредиентов, резал, толок и мял, размешивал и отсчитывал капли самых разнообразных настоек, вытяжек и экстрактов. Снейп вел себя удивительно спокойно, объяснял доходчиво и, в отличие от занятий по боевой магии, не издевался даже на словах, видимо, понимая, что лишним эмоциям не место в лаборатории, если имеет значение результат, а не сам процесс оттачивания остроумия. Лучше всего Майку давалась артефакторика. - Неудивительно, - прокомментировал его успехи Северус, взвешивая на ладони массивный кулон. Со своим назначением украшение справилось на отлично – определило содержание капли яда «Агония Клеопатры» в литре обычной воды. – И у Блэков, и у Слизеринов артефакторика – один из родовых даров. Приемлемо, О´Коннел. Теперь назовите мне основные требования к наследникам рода Поттер. Кодекс, параграф пятнадцать. Снейп вообще не любил хвалить и просто обожал перескакивать с одной темы на другую, надеясь застать Майка врасплох. И это нередко ему удавалось. Бывший Поттер вообще много читал. За те пять месяцев, что Мастер взялся за него всерьез, он проглотил книг больше, чем за все шесть лет в Хогвартсе. И чем дальше, тем строже и жестче становился Снейп, тем выше он поднимал планку, не давая ни минуты отдыха. Надо отдать Мастеру должное, выбросы магии и скачки настроения у ученика почти прекратились. Он продолжал свои пробежки, преодолевая по несколько километров каждое утро при любой погоде. Магия медленно, но верно бралась под контроль. Майк был почти счастлив: заклятие заморозки он применял все реже, Северус оказался потрясающим наставником и страстным, отзывчивым любовником, не особо нежным и ласковым, но внимательным и удивительно педантичным. Все вроде было хорошо, если бы не неожиданные отлучки, во время которых браслет, связанный с рабским ошейником, подозрительно теплел. О´Коннел каждый раз отговаривал себя от того, чтобы подойти к карте и бросить заклятие обнаружения своей собственности. Он никак не мог объяснить эту нерешительность даже самому себе: то ли он не хотел знать, чем занимается Северус, то ли боялся поймать его на чем-либо таком, что разрушило бы хрупкий мирок - хозяин не заметил, как попал в зависимость от своего раба, заменившего ему и семью, и друзей. Чем ближе была весна, тем чаще случались эти загадочные исчезновения. Хозяин ни о чем не спрашивал, а Северус сам не заводил разговоров на эту тему, предпочитая делать вид, что не происходит ровным счетом ничего. Майк чувствовал, что над ним опять сгущаются тучи, что шаткое равновесие вот-вот будет разрушено, и удваивал усилия, загоняя себя на тренировках, впитывая новую информацию, зазубривая огромные генеалогические таблицы, заклинания, сочетания ингредиентов, камней и самых различных веществ, фазы луны и их влияние на изготовление волшебных палочек, защитных медальонов и поведение русалоидов в период гона. Напряжение все нарастало, грозя вскоре достигнуть критической точки, и Майк не хотел знать, что будет после. - Выучил? – спросил Северус, едва переступив низкую каминную решетку. – Третий закон Галлиана? В кармане у него что-то подозрительно звякнуло, но Майк сделал вид, что ничего не заметил, и ответил: - Влияние критической массы ингредиентов растительного происхождения… Жизнь продолжалась, и он был намерен взять от нее все. В конце концов, ему не привыкать терять и разочаровываться.