Сквозь тернии во тьму

Таня устало оглянулась. Несколько минут назад её провели сюда, сказав, что здесь она и будет жить, а после оставили одну, решив, что пока что девушке стоит больше ни с кем не разговаривать. Таня вздохнула – ей, собственно, сейчас и вовсе было всё равно, потому что усталость каменным мешком навалилась на девушку, не позволяя спокойно дышать. Впрочем, голова была ясная, и Гроттер попыталась заставить себя оглянуться и рассмотреть комнату. Помещение было не очень большое, но в принципе просторное – в огромном замке, наверное, и вовсе не существовало маленьких комнатушек, к которым так привыкла Гроттер. Ещё шагая по коридору, она удивлённо рассматривала стены, не понимая, как в этом огромном великолепии могут жить люди. Потолки казались Тане и вовсе настолько высокими, что здесь можно было провести целую армию великанов, через окна она наблюдала за далеко не маленьким лесом, что рос совсем рядом... Гроттер очень нравилось в этом месте, но она всё же отчаянно боялась, что Верховный Маг решит, что она не имеет того самого Дара, о котором он говорил, и выставит её за дверь. Тане и вправду было очень страшно, она надеялась, что ничего подобного не случится, но всё же не смогла бы сопротивляться, случись нечто подобное. Бейбарсов её попросту поражал. Он отвёл свою новую ученицу в комнату сам, сказал, что вскоре кого-то пришлёт с приглашением на обед, смотрел на неё как-то уж слишком странно, словно очень долго искал, а теперь наконец-то получил желанное... Таня его боялась. Впрочем, в тот же миг Глеб казался ей чем-то недосягаемо прекрасным, и она понимала, что чувствовала к нему что-то куда большее поклонения и уважения. Она слишком долго мечтала о том, чтобы её кто-то спас, чтобы мечта оказалась настолько прекрасной... Девушка покосилась на кровать, огромную, как ей показалось после маленьких лежанок в лечебнице, покрытую атласным покрывалом, переливающимся всеми тёмными тонами, от алого до чёрного, и, вероятно, магическим. Резное изголовье, подушки... Всё это показалось девушке просто невероятным и несуществующим. Нет, это не может происходить именно с ней! Но реальность отрицать не получилось. Верховный и вправду, наверное, поселил её в лучшей комнате из всех, которые подобрал для учеников – ведь Таня знала, что остальных селили в немного меньших помещениях и – на нижнем этаже, но... Не могла же она от такого отказаться! Бейбарсов же сейчас был для девушки едва ли не ангелом хранителем... Только с чёрными крыльями. И вообще, помещение удивляло её своей роскошью. Старинная мебель, которую, наверное, изготовили задолго до того момента, как сама Гроттер появилась на свет, скатерть на столике, огромное окно... Это было сказкой. Девушка, очарованная всем, что окружало её, приблизилась к шкафу и осторожно открыла её – Глеб просил всё-таки сменить одежду перед обедом. Платье пока что висело всего одно, вероятно, наколдованное несколько минут назад, но Гроттер удивляло и это. Она и вовсе не встречала в своей жизни никаких пышных нарядов и не была особым их фанатом, но сейчас лишь удивлённо прикасалась к приятной шелковой ткани, даже не представляя, как будет выглядеть в этом. Впрочем, ей вскоре довелось об этом узнать, потому как записка, прикреплённая к подолу, свидетельствовала о том, что следует немедленно переодеться. Таня ослушаться не решилась, да и повода, собственно, не видела. Стоило девушке только завязать последний узелок, как вдруг кто-то громко постучал в дверь. - Открыто! Гроттер прекрасно понимала, что Верховный не стал бы стучать, и вправду, гостем оказался Ург, тот самый сероглазый парень, которого она ещё раньше заметила, когда учеников забирали из лечебницы. - Прекрасно выглядишь, - он скользнул по девушке немного оценивающим взглядом, что совсем не понравилось ей. - Спасибо, - холодно ответила Гроттер. Она была слишком горда, чтобы позволять кому-то разглядывать себя – естественно, существовали и исключения, но Ург пока что не завоевал даже малейшего уважения, и Таня не собиралась терпеть фамильярное отношение. Пускай она и провела в неволе столько времени – в душе Тани всколыхнулась гордость её матери и нетерпеливость отца. Ну, как Глеб и предупреждал. - Ты что-то хотел? – Гроттер, вспомнив о старой просьбе Глеба обращаться к нему на "ты", почему-то и не стала задумываться сейчас. Интересно, а кто же такой этот Ург? Знакомыми ей показались его серые глаза, словно она видела нечто подобное когда-то давным-давно, но девушка лишь отбросила предупреждение своей памяти в сторону. А после вдруг вспомнила, где могла видеть точно такой же взгляд. Мальчишка, которого куда-то увезли. Тот самый кареглазый мальчишка. Ург совершенно не походил на него, но что-то сохранилось во взгляде, вероятно, свойственное людям, обожающим волю, но не способным получить её до конца. - Пригласить на обед, - кивнул тот, а после недовольно, скривившись при этом, добавил, - Верховный приказал привести тебя. Верховный приказал. Таня кивнула и последовала к выходу, не собираясь особо разговаривать с Ургом – она и так неуверенно чувствовала себя в этом месте, а сейчас и вовсе почти что перепугалась, но сумела вовремя собраться. Кровь родителей всё-таки имела место быть и в характере Гроттер. - Гордячка, - через зубы прошипел парень, следуя за рыжеволосой. Ему девушка показалась каким-то странным подобием Верховного в женском обличии – а ведь могла бы хоть улыбнуться и проявить малейшее уважение. Гроттер была сейчас здесь вроде бы как никто – но сам Бейбарсов ехал с нею в одной карете и почему-то как-то странно к ней относился. Это привлекало внимание. Нежелательное – тоже. Ургу хотелось всё-таки проведать тайны Верховного Мага, но он не мог позволить себе сделать это. Глеб был его учителем – и слишком часто повторял, что принял огромную бездарь, слишком много о себе возомнившую. Некромаг любил унижать людей. А Таня казалась чем-то невероятно подобным, только ещё не до конца испорченным. Впрочем, если Бейбарсов возьмётся - то превратит в такого же, как и он сам. Ург вспоминал о сестре Глеба, Гробыне, которая, несмотря на то, что была родственницей Верховного, совершенно не казалась такой же... Гордой и неприступной. Верховный говорил – в ней нет королевской крови. И вправду, они были братом и сестрой лишь по матери, и разница в несколько веков была слишком важной – она-то и послужила огромной пропастью между родственниками. Но это всё равно не повод так относиться к родной сестре, как делал это Глеб. Словно бы она тоже была его подчинённой. Зачастую Склепова и Бейбарсов общались нормально, но когда доходило дело до чего-то важного, Глеб моментально отстранялся и возвращался к своим обязанностям, к войне. А она пыталась скрыть за шутками то, что таилось где-то в глубине души. - Туда иди, - указав рукой на нужный поворот, вздохнул Ург. Всегда так – он должен был просто проводить девушку. Просто проводить. Это с какой-то стороны казалось даже почти унизительным, но парень старался выбросить из головы дурные мысли и спокойно шагать дальше. Должен. Таков был приказ. До зала оставалось всего лишь несколько переходов – и Ург не понимал, зачем было устраивать какой-то там обед для встречи учеников. При нём такого не было. Три с лишним века провёл он в этом ненормальном замке и уже привык к тому, что и как здесь было устроено, но что-то всё равно заставляло его ненавидеть это место. Странное. Мёртвое. Холодное. И вправду, здесь невозможно было жить спокойно – всем, кроме Верховного Мага, - но ученикам почему-то нравилось огромное убранство замка, которое оставалось нетронутым много-много лет. А сейчас Глеб очевидно возжелал изменений. И они последовали за ним по пятам. Ург, прищурившись, посмотрел на Гроттер – она вдруг показалась ему величественно-красивой, наследницей давно почивших королей. Той самой. Захотелось приобнять девушку и закружить её в каком-то танце, но, очевидно, если она понадобилась Верховному, то максимум, что ему грозит – стать очередным слугой. Растоптан и уничтожен. Как и обычно. Рискнув сделать первый шаг, парень вдруг подбежал к Гроттер – просто ускорил немного шаг – и приобнял её за талию, но девушка отстранилась. Позитивное мнение, сформировавшееся немного раньше, рассыпалось на мелкие кусочки. Она – чужая. Отчуждённая. И не такая, как все остальные.