Сквозь тернии во тьму

Чума-дель-Торт откровенно смеялась. Даже не так – она мерзко, мелко хихикала, стремясь то ли просто поиздеваться над своей гостьей, то ли действительно продемонстрировать собственные преимущества, то ли и вовсе просто так, ибо от былого ясного разума там не осталось ровным счётом ничего; старуха попросту сошла с ума, а сейчас только подтверждала свой статус весьма болезненной, ничего не осознающей, хворой женщины. Почему-то у Тани возникло вдруг невероятное отвращение, и она впервые в собственной жизни испытала желание не просто убить – нет, так хотелось поступить и с Жанной, столько бед причинившей Гроттер, и с Ургом, когда тот пытался её поцеловать, - нет, попросту выжечь старуху, чтобы от её бытия не осталось даже самого жалкого следа. Наверное, Чума это прекрасно чувствовала, потому что смех её так и не прекратился, лишь наоборот усилился, превращаясь в странные, совершенно несоизмеримые с жизнью звуки, которые Таня предпочла бы никогда в своей жизни больше и не услышать. - Пр-р-ришла всё-таки, - угомонив собственную истерику, пропела старуха настолько радостно, что Гроттер даже отшатнулась. – Сама телепор-р-ртир-р-ровалась, - слово явно далось ей с огромным трудом и сопровождалось всё тем же незыблемым рычанием, - али Бейбар-р-рсов помог? - Сама, - строго ответила Таня, подумав, что подобного отвращения в ней даже к светлым никогда не возникало. Увы, но сейчас именно от Чумы-дель-Торт зависела судьба человека, которого она, Гроттер, умудрилась-таки полюбить. Зачем, спрашивается, полюбила, зачем мучает себя по сей день? Зачем ей вообще всё это нужно? А ответа всё нет и нет, да и не будет, пожалуй. Она чувствовала на себе невероятную ответственность – она просто-таки обязана спасти Глеба, обязана вернуть его к жизни. Бейбарсов, пожалуй, и сам надеялся на девушку, только почему-то ни слова не сказал, наверное, чтобы она не ощущала себя виноватой. Но она ведь любила не такого Верховного! Не разбитого, потерявшего свои познания, уставшего человека, который готов умереть хоть прямо сейчас, нет! Она влюбилась в могущественного мага, способного как спасти, так и разорвать её в клочья, из-за этого чувства опасности влюбилась! Такой, её, Бейбарсов почему-то куда-то пропал, стоило ему только заразиться чумой. Вместо этого появился лишь жалкий силуэт прежнего Верховного, его уставшая, утомлённая тень, которая давно пыталась вырваться наружу. Руки его давно уже опустились, а чёрные глаза, когда их не захватывала чума, и вовсе казались предельно мутными и какими-то даже и карими, что совершенно не нравилось Гроттер. Это был какой-то потерянный мальчишка – ну уж совсем не человек, которого она любила. За того, за прежнего Глеба Таня была готова воевать хоть всю жизнь. Она опасалась, что не успеет, что Бейбарсов попросту не дождётся её, поэтому и спешила так, выжимая из себя последние силы. Впрочем, почему-то здесь, у Чумы, возникло желание помедлить, выдержать некоторую паузу, заставить не только себя, но и старуху немного понервничать. Словно пытаясь отыскать нужное средство, Таня скользила взглядом по всевозможным полкам да котлам, надеясь, что там есть что-то крайне важное. В одном котле кипело что-то крайне тёмное, мрачное, и Гроттер даже заподозрила, что там кипит тот самый вирус, но так и не смогла проверить. Да и не собиралась. - Он умирает, - наконец-то выдохнула Таня. – Мне не до долгих бесед, я должна его спасти. Нет, не так – я хочу его спасти. - Да что ты говор-р-ришь? – расхохоталась Чума, моментально усаживаясь на достаточно высокий стул. – Помнится, пр-р-радед его – эх, хор-р-роший был мужчина, - тоже когда-то умир-р-рал… Но я не спасла! А я же его любила! - Чего тебе нужно? – строго спросила Гроттер, не собираясь выслушивать долгий рассказ о том, кого и когда любила Чума-дель-Торт. - Ну… - Скорее говори! – в нетерпении воскликнула Таня. – Иначе… Иначе я – терять мне нечего! – тебя убью! - Ты? – хихикнула старуха. – Ты? Да ты слабая. У тебя волшебства только на самом дне, да и то только пар-р-ра капелек! А я – могущественная ведьма! Чума явно упивалась возможностью продемонстрировать всю свою силу, крутила Таней, как только могла – Гроттер старалась оставаться спокойной и уравновешенной, ничего никому не говорить, да и вовсе не реагировать на некоторые выпады Чумы, но это начинало предельно её раздражать. - Говори сейчас же способ! – воскликнула она, горячась. – Немедленно… Старая ты дрянь! - О, как мы заговор-р-рили! – хихикнула Чума. – Молодость давай. - Да как я её тебе дам? – в отчаянье и ожидании ответа вскричала Таня. - Отдай мне своё тело, - моментально нашла выход Чума. – Ну, зачем оно тебе, если Бейбар-р-рсова не будет, а? Зачем? Ты поживи в этом, стар-р-ром, а я его оживлю и осчастливлю! - Ты? – недоверчиво переспросила Таня. Она сейчас была в таком состоянии, что могла и тело отдать, и всё, что только вообще у неё было, вот только где-то в глубине собственного сознания Гроттер прекрасно осознавала, что делать этого нельзя. Ведь старуха – редкостная обманщица, она просто пытается одурачить её, Таню, и ничего больше. Рыжеволосая всмотрелась в пустые глазницы – ей показалось, что Чума теперь не просто видит, а даже внутрь заглядывает, прожигает словно насквозь своим отвратительным взглядом её. - Отвечай! – вновь вскрикнула Таня, стремясь услышать ответ как можно скорее. Гроттер не терпелось узнать, где же здесь самое страшное. Она не так боялась собственной смерти, как того, что жертва будет совершенно напрасной – к счастью, сейчас у девушки появилась возможность мыслить относительно ясно. Она даже не ожидала того, что действительно сможет сейчас думать о чём-то, но ей – к сожалению для Чумы, - весьма сильно повезло. - Давай, говори! – сорвалась на крик Гроттер, ожидая, когда противная пауза наконец-то закончится, и старуха выдавит хотя бы несколько слов. - Ну... – протянула Чума-дель-Торт. – Я когда-то была р-р-рыжая и влюблённая в пр-р-радеда его. Боги, как они похожи! Как они замечательно похожи – пр-р-рямо ах, загляденьице! Ты уйди, оставь его мне, а я его спасу! – старуха захихикала. – Он даже не узнает ничего – он будет считать, что это ты! - Как ты его спасёшь? – строго спросила Гроттер. – Как? - Я знаю способ. Но тебе не скажу! – замотала отрицательно головой Чума. – А то сбежишь! Нет, я сама его спасу, моего милого Вер-р-рховного! Таня не верила ей. Она чувствовала, что Чума и вовсе считает Глеба за совершенно другого человека, поэтому никак не могла заставить себя просто так покинуть собственное тело для того, чтобы какая-то старуха заняла его, а после вместо Бейбарсова воскресила её прадеда. Но иного выхода не было. - Ладно, - вздохнула Таня. – Я согласна. Что надо делать? - Ты р-р-расслабься, - прошептала тихо старуха, сходя с ума от чувства, что она вот-вот захватит молодое, совершенно новое тело восемнадцатилетней девчонки. – Я сама у тебя отбер-р-ру! Последние слова насторожили Гроттер – и Таня только-только задумалась над тем, что она совершенно не хочет жить в старушачьем теле. Ведь, скорее всего, это банальный обман. А она – доверчивая дура! Но отступать было уже поздно. Тело Чумы-дель-Торт рухнуло, лишённое души, а призрак, эфемерный и практически неощутимый, влетел в Гроттер на максимальной скорости, на которую только был способен. "Эй! – уже в голове прозвучал противный голос старухи. – Ты почему не ушла? Ты должна была выскочить из тела, как только я сюда попала!" Чума-дель-Торт была в недоумении – Гроттер это прекрасно чувствовала. Она вдруг осознала, что на самом деле старуха ожидала куда легче захватить её тело, думала, что духа Тани в нём совершенно не будет… Но оказалось совсем даже наоборот. - Ну уж нет! – воскликнула Таня. – Никуда я не уйду! – она попыталась понять, о чём именно думает Чума, и тут же вскрикнула от удивления и разочарования. – Да ты меня обманула, проклятая! "Чёр-р-ртова девчонка, вон из тела! – хрипела Чума – особенности её речи никуда так и не пропали. – Вон, кому сказала!" Гроттер чувствовала, что её собственный дух словно выталкивают, заставляя её поспешно покидать собственное тело и куда-то наружу вылетать. Тело Чумы всё ещё оставалось живым и нетронутым – и Таня понимала, что именно ей грозит. Она даже не знала, что заставило её так поступить – но девушка, недолго думая, толкнула с силой тот самый котёл с чёрной жидкостью внутри; чернота в нём всколыхнулась и вдруг струёй полилась на Чуму. "Дур-р-ра! – продолжала вопить у неё в голове старуха. – Ты же нас пр-р-риговор-р-рила! Нам тепер-р-рь в одном теле сидеть, дур-р-ра, если одна не помр-р-рёт!" - Вот ты и помирай, - жестоко промолвила Гроттер, не собираясь поддаваться на подобную провокацию. Она внимательно следила за тем, как поспешно таяло тело Чумы. И вправду, руки её, и без того отделённые от тела, пытались расползтись в разные стороны, но в тот же момент странная чёрная масса догоняла их и не позволяла сделать хотя бы несколько шажков старыми, облезшими пальцами. Вскоре от них остались одни только кисти – Таня внимательно следила за тем, как тают руки, пытающиеся достать хотя бы край её одежды. Лицо, несмотря на то, что души в теле не было, корчилось словно от невыносимой боли. Тело не спешило покидать этот мир, словно оно держалось за него какими-то своими когтями и не могло отправиться в небытие. Под конец на полу остались только старые волосы, да и те уже плавились, оставляя противный запах горелой шерсти. Таня не обращала на это внимание – она теперь лихорадочно пыталась понять, что же делать. Идея пришла внезапно – если у Бейбарсова получилось-таки вытянуть из Анны чуму, значит, и у неё должно выйти. В конце концов, если она умрёт, то хотя бы с этой старухой в голове! "Почему ты не сказала мне? – возмутилась вдруг Чума, что-то узнав. – Как же ты могла покинуть своё тело, если ты, чёр-р-рт возьми, Вер-р-рховная?" Гроттер хотела было что-то ответить, но вдруг замерла, не понимая, что за бред говорит Чума. "Конечно! – продолжала та. – Конечно же, ты не могла опасаться за своё тело, потому что к нему ты пр-р-ривязана! Это что за дела такие? Вер-р-рховная, ещё одна, последняя Вер-р-рховная! Проклятый лгун твой Бейбар-р-рсов! Он не мог не знать!" - Так вот что он имел в виду? – удивлённо прошептала Таня. – Значит, вот что он имел в виду, когда говорил, что он не последний… Гад! Оживлю – все глаза выцарапаю! "Отдай лучше мне, а? – возмутилась Чума. – Ты умир-р-рай, ты сама можешь, у тебя должно получиться!" Но Таня умирать не спешила. Она только что узнала о секрете, о котором даже и не подозревала никогда, и теперь была уверена, что ни за что не опустит руки и не позволит кому-то просто так отобрать у неё тело, сознание или ещё что-то. Нет, в любом случае, она просто обязана теперь бороться даже и открывать свою магию, раз уж она Верховная! И обязательно не забыть высказать Бейбарсову всё, что она только о нём думает, чтобы больше даже и не смел пытаться ей лгать!