Победа над судьбой

      Боль. Она Королева чувств. Я никогда не чувствовала ее так ярко и ясно как сейчас. Все мысли, мечты и желания стали безразличны, будто их и не было никогда. Ко мне без стука врывается Хеймитч и бросает в меня какие-то тряпки. — Живо. Одевайся! — грубо бросает он, останавливаясь у конца моей койки. — Эбернети! Где твои манеры? — возмущенно восклицает Эффи, которая следом заходит в комнату и закрывает за собой дверь. — Я что, неясно выразился? — кажется, он уже кипит и вот-вот засвистит, как чайник.       Я молчу и, угрюмо фыркая, начинаю стягивать с себя одежду. Тринкет, увидев это, выталкивает Хеймитча за дверь. Впрочем, он и не сопротивлялся. Кажется, будто все в бешенстве непонятно из-за чего, радоваться вроде должны, свадьба как-никак. Молчание мне становится в тягость, тем более, когда рядом находится вечно болтающая Эффи. Некоторые ее фразы пролетают мимо ушей, но за последнюю я цепляюсь, как за спасительный плот. — Повтори, — мой голос звучит хрипло, будто я пила всю ночь, так же как и Хеймитч. — Крессида решила снимать свадьбу Финника, и ты должна будешь с ними танцевать, — терпеливо повторяет она и внутри у меня все холодеет. — Что-то не так, дорогуша?       Я отрицательно мотаю головой и Тринкет помогает мне натянуть на себя оставшийся наряд. Хотя, даже нарядом это не назовешь, все в серых оттенках, ничего яркого, ничего белого. Хм. Получается свадебное платье будет тоже не белым?       Эффи берет меня под руку и мы направляемся в главный зал. Мы успеваем как раз к тому моменту, когда к Финнику вышагивает его возлюбленная. Она медленно дефилирует мимо меня, и я еле сдерживаюсь от злобного рыка. Размечталась. Ее платье белоснежно-белое, словно светится от счастья. Сегодня ее день, она страдала дольше, чем мы в Капитолии. Она и ее ребенок заслужили все это, теперь я должна быть спокойна. Финник больше не один. Сзади, почти неслышно подкрадывается Джоанна. — Ну что, Китнисс? — я поворачиваю голову к девушке. — Теперь ты считаешь, что здесь мы все в безопасности?       Я вспоминаю как несколько дней назад Дистрикт 13 был атакован бомбами Капитолия и, вполне возможно, что это не последний раз. — Нет, пока жив Сноу, мы нигде не будем в безопасности, даже в бункере. — Что же ты собираешься делать? — ухмыляясь, интересуется Мейсон. — Я убью Сноу. Хватит с меня страданий, достаточно быть рабами и игрушками в его руках. Мы должны бороться с ним. Довольно с меня этих роликов, где я показываю, что жива, — внутри меня все горит от негодования, но потом я понимаю, что это ноют ребра, которые еще не до конца зажили.       Джоанна тихо посмеивается и я смотрю на нее в немом вопросе. — Давно бы так, мне кажется, что Сноу расслабился. Эта Революция доберется до Капитолия и ты будешь во главе Восстания! — Есть идеи, как это сделать более незаметно? Коин не отпустит меня, я нужна ей здесь, в мнимой безопасности, — в моей голове куча мыслей о плане побега, но нет совершенного, того самого, с помощью которого я попаду в горячую точку и буду сражаться. — Я подумаю над этим, — Джоанна бросает взгляд на кого-то позади меня и уходит.       Я оборачиваюсь и сталкиваюсь с довольным лицом Крессиды. Едва сдерживая разочарованный вздох, улыбаюсь ей. Ведь я действительно рада ее видеть, но совершенно не хочу того, зачем она ко мне пришла. Она начинает разговаривать со мной, а я снова закрываюсь в себе. Я не слышу о чем она говорит, я лишь вижу как ее губы, словно в замедленной съемке шевелятся. Кажется, спустя пару минут, Крессида тоже это понимает и замолкает, ожидая моей реакции. А какая она должна быть? После заточения в Капитолии я стала другой. Я не понимаю как на что нужно реагировать. Даже сейчас, краем глаза я вижу танцующих молодоженов и радуюсь… Но только за Финника, а через минуту буду уже кипеть от злости и негодовать от несправедливости в этом чертовом мире. Вот и пойми меня. Я уже сама не понимаю, что происходит со мной и как избавиться от этого наваждения, будто это последствия яда ос-убийц, только на меня он действует по-своему.  — Повтори пожалуйста, что ты сказала, — тихо прошу я и смотрю виновато на девушку.       Она тяжело вздыхает и качает головой. — Ты чего такая рассеянная? Из-за праздника? Так рада за Финника? — улыбается Крессида и мне хочется кулаком стереть эту довольную физиономию.       Но вспышка снова так же быстро проходит и я вдруг понимаю, что если со мной такие метаморфозы происходят, то, что может случиться в любой момент с Финником? Одно радует, что Пита решили не допускать до свадьбы, нам достаточно жертв.       Вдруг сердцу внутри становится тесно, и оно пытается пробиться дальше, задевая травмированные ребра. То, что я вижу абсолютно не поддается какому-либо объяснению. В углу зала я замечаю неприметную фигуру Мелларка, рядом с ним угрюмого Хеймитча. Так вот почему он был так зол. Он вообще не хочет, чтобы нас пускали на общественные мероприятия.       Единственное, что приходит в мою больную голову, так это снять промо-ролик прямо сейчас, как я танцую с молодоженами, чтобы отвлечь внимание от Пита. Главное, чтобы он его не узнал в толпе, не думаю, что они готовы друг к другу. Крессида берет парней и еле поспевает за мной мчаться в глубину людей, в самое торжество.       Я обхожу с левой стороны Энни и присоединяюсь к их медленному танцу. Девушка на пятом месяце беременности, или чуть меньше, теперь в этом платье я все хорошо вижу. Финник в недоумении смотрит на меня и затем пытается оглядеться, но я резко дергаю его руку на себя и ему еле хватает сил устоять на ногах. — Что ты делаешь? — возмущенно спрашивает парень, останавливая наше движение. — Крессида снимает ролик, чтобы похвастаться перед Сноу, что с нами все в порядке, в особенности с тобой, — я делаю акцент на окончание фразы, чтобы углядеть хоть какую-то реакцию, но ничего нет.       Он слишком спокоен, настоящий бы Финник уже либо прогнал меня, либо веселился со мной. Но этот лишь пожал плечами, и мы вновь начали кружиться. Это ненормально, даже для таких психов-победителей как мы. Надо как-то добраться до Хеймитча и сказать ему, чтобы они убирались отсюда ко всем чертям, но подальше от нас двоих. Мы слишком опасны для общественности, мы похожи на переродков. Энни пытается улыбаться мне, но у нее это явно плохо выходит. Сейчас она мне кажется милой и беззащитной. Эта беременность ослабила ее. О чем я говорю? Дети это прекрасно! Голова идет кругом, но вдруг огонь разносится по всему моему телу, когда я чувствую, как крепко меня хватает Одейр. Пит уже на опасном расстоянии от нас и его видит Финник. Он останавливается и поворачивается ко мне. Я пытаюсь выловить в его взгляде хоть капельку прежнего рыболова, воина, победителя, кого угодно из его прошлой жизни, но глаза пусты и черны, что несвойственно голубоглазым людям. Хватаю его второй рукой, отталкивая Энни подальше. Он смотрит сквозь меня, стараясь прожечь. Я чувствую, как его пальцы готовы разломить мои руки, лишь бы освободиться. Крессида не перестает снимать, а у меня не хватает сил, чтобы сдерживать парня.       Наконец, ему удается скинуть мои руки с себя и он пулей несется на Пита, роняя его на пол. Мне всего лишь нужна секунда, чтобы дотянуться до ножа, спрятанного в потайном кармане на ноге. Я молниеносно оказываюсь около дерущихся. Хеймитч, видя мой настрой, собирает всю свою силу и отталкивает Финника в мою сторону, Пита же успевают поднять и спрятать в толпе. Я оказываюсь верхом на парне и мой нож удобно располагается у горла бывшего союзника. — Дернешься и ты труп, Одейр, — предупреждающе рычу я, когда он пытается скинуть меня. — Моя рука не дрогнет.       Нож слегка царапает кожу, выпуская несколько струек крови на шее. — Так сделай это, Сойка. Покажи всем, кто ты на самом деле! — Финник хрипло смеется, но я знаю, что это не он.       Это больше не Финник Одейр.