Запертая любовь

This Will Destroy You – Quiet This Will Destroy You – Threads

      Бледная кожа Сашиных голых бёдер поблёскивала в желтоватом свете торшера. Её кукольные ноги были согнуты в коленях, а ступни с маленькими, почти детскими пальцами прижаты к волосатой ноге Глеба с целью согреться. Несколько секунд изображение практически не менялось, за исключением кусочка телевизора, – если бы не звук, вполне можно принять за фотографию, – но тут камера отдалилась (это повернулась Саша) и пришлось прижать руку с телефоном к груди. На экране телевизора появилась заставка сериала «Клиника», которую пустили через несколько минут после начала. Саша, чей голос в записи звучал очень забавно, начала подпевать саундтреку.       – Что ты делаешь?       – Я?       – Да. С мобильным.       Выходит, она всё-таки заметила.       – Ничего.       В следующий момент раздался стук телефона о ночной столик и в кадре оказался абажур торшера.       – Глеб, я же просила меня не фотографировать.       – Но я не фотографировал!       Темнота, какое-то шевеление, Сашины коленки.       – Отлично, ты вообще снимал. Как это отключить? Глеб, где тут кнопка?       Сдавленный смех:       – Красная трубка…       Глеб закрыл глаза и двумя пальцами потёр переносицу, воспроизводя в памяти тот вечер, но тут опять раздалась часть саундтрека в исполнении Саши, и пришлось быстро вернуться в реальность, чтобы закрыть запустившееся с начала видео. Перед ним снова оказалась папка, в которой навскидку была ещё пара десятков похожих роликов. Отсортировав их по размеру в порядке убывания, Глеб кликнул на одно из тех, что были в самом верху.       На этот раз Саша с самого начала знала, что он снимает видео. Знала, но не могла ничего поделать, поскольку была занята чрезвычайно важным делом, от которого нельзя было оторваться, – красила тушью ресницы.       Она стояла возле окна. Занавеска была приотодвинута, и яркий дневной свет, просачиваясь в эту щель, падал прямо ей на лицо. Глеб держал камеру максимально близко, стараясь при этом не помешать самому процессу. Саша засунула щёточку в золотистый тюбик и, сделав пару движений, достала её обратно, после чего стала прокрашивать ресницы на верхнем веке. Глеб, зная, чего ей стоило не обращать на него внимания, продолжал испытывать её терпение, которое, был уверен, рано или поздно лопнет.       Однако у неё неплохо выходило его игнорировать, так что её уверенные и аккуратные взмахи кисточкой продолжались ещё с минуту. Её рука ни разу не дрогнула. Было заметно, что она, сосредоточившись сильнее обычного, изо всех сил старается не поставить ни единого пятнышка.       Когда Саша наконец удовлетворилась результатом, её накрашенные глаза оторвались от зеркальца и посмотрели прямиком в камеру.       От неожиданности Глеб чуть было не подскочил. Его рука резко метнулась к мышке, чтобы поставить видео на паузу. Саша с экрана впилась в него своим невозмутимым взглядом.       Что это был за взгляд – аж дух захватывало! Равнодушный, но в то же время презрительный и такой проницательный, что ему и сейчас казалось, она заглядывает в самое его нутро и, видя там всю его низменность, кивает головой, словно её убеждения на его счёт в который раз подтвердились. «Ну что? Видишь? Мне всё равно, – как будто говорила она. – Твои подлые приёмы не работают. Ты проиграл».       Этот взгляд был вне времени; он проиграл тогда, когда не смог её вывести из себя, и проиграл сейчас, когда попался на этот крючок, найдя в ящике стола старую карту памяти. У Глеба вдруг возникло странное чувство, что всё это не случайно. Что, возможно, снимая её тогда, он уже предвосхищал момент, когда будет пересматривать это молчаливое послание в будущем. Вот только о чём оно должно было ему сказать? Ещё раз напомнить о том, что он идиот?..       Просидев пару минут словно загипнотизированный, Глеб нажал на плэй, чтобы продолжить просмотр.       Ещё пару секунд она смотрела прямо перед собой, после чего медленно опустила свои увеличившиеся в объёме ресницы. Было в этом что-то кокетливое, как будто она наконец хоть ненадолго, но ощутила себя привлекательной и этой привлекательностью решила его добить. Она достала помаду в блестящем чёрном футляре, одним движением нанесла её на верхнюю губу и ещё одним на нижнюю; вновь посмотрев в камеру, сделала губы бантиком, а затем скорчила рожу. Взбила руками волосы, заправила их за уши и отвернулась.       Свет стал менее ярким – она задёрнула тюль и отошла от окна, а камера последовала за ней. На последних десяти секундах видео потеряло чёткость. Различить можно было только Сашин силуэт, наклонившийся, чтобы подобрать с пола сумку, который тут же исчез в дверях.       Глеб нажал на стоп и после этого ещё какое-то время смотрел на чёрный прямоугольник проигрывателя. Он толком не понимал, зачем делает это, – можно подумать, ему мало своих картин. Но видимо, было действительно мало. Видимо, он стремился перейти на новый уровень самоистязания, и просмотр видеороликов мог помочь ему в этом куда сильнее, нежели такое привычное для него занятие, как разглядывание портретов и фотографий. Он понимал, что этим только вгоняет себя в тоску, но не мог остановиться; ему нравилось горько-сладкое чувство, которое возникало, когда он видел Сашу в записи, следил за её мимикой, слышал её голос… Это было так реально. И вместе с тем лучше реальности, в которой жили они теперь.       Ему вдруг расхотелось выходить сегодня из дома и встречаться с Крисом.       Они ещё в обед договорились, что вместе посетят рождественскую ярмарку рядом с театром в даунтауне, однако полчаса назад Крис прислал сообщение, что задерживается на работе. Кто знал, что за это время Глеб найдёт себе занятие поинтереснее? Теперь он бы с большей охотой проглотил всю папку со старыми видео за раз.       Но не успел он выбрать, что смотреть дальше, как раздался звонок мобильного. Глеб быстро запустил видео по новой и, откатившись на кресле чуть назад, взял трубку.       – Я уже выхожу, – услышал он возбуждённый голос Криса. – Можешь собираться. Господи, не надо нести это ко мне… – раздражённо бросил он в сторону, – это нужно отправить… Алло, ты тут? Погоди. Это нужно отправить на редактуру в пятьсот первый. Я ухожу домой.       Глеб тем временем во второй раз любовался тем, как Саша красит ресницы.       – Ты слышишь меня?       – Конечно, – лениво отозвался он. – Я уже давно готов.       – Отлично, тогда выходи через десять минут.       – Ладно.       – Ты точно придёшь? – забеспокоился вдруг Крис. – Потому что я не хочу ходить там один. Саша всё ещё в торговом центре.       – Не волнуйся, дорогой, я прилечу туда на крыльях любви ровно через… – Глеб посмотрел на часы, – двадцать две минуты.       – Тогда до встречи.       Положив трубку, Глеб придвинулся обратно к экрану. У него ещё было время, чтобы что-нибудь посмотреть. А остальное можно и на десерт оставить. В конце концов, кинуть Криса он не мог.       Ни названия из букв и цифр, ни даже превью не намекали ему на содержание старых роликов, так что выбирал он, по сути, вслепую. Он замельтешил курсором по экрану и через несколько секунд резко перестал, после чего открыл видео, на котором курсор остановился. Оно было из числа коротких – всего лишь сорок четыре секунды.       В кадре появился Сашин зелёный глаз. Затем глаз и нос. Два глаза и нос. И, наконец, всё лицо.       Оно было действительно близко.       Она, определённо, была в курсе, что он снимает, и не была против. Её губы были растянуты в счастливой улыбке, а взгляд излучал тепло, предназначавшееся для Глеба.       Кусочек белой подушки намекал на то, что она в постели, и спустя пару секунд это подтвердилось: камера отдалилась, открыв вид на её голые плечи и ключицы. Грудь она прикрывала одеялом, придерживая его одной рукой, словно опасалась, что Глебу взбредёт в голову его содрать. Во всём её виде было что-то очень уютное и домашнее. А также ужасно личное.       – Дай-ка сюда, я тоже хочу тебя снять. – Её рука потянулась к камере.       На несколько секунд всё потемнело.       – Нет…       – Это нечестно. Я хочу, чтобы ты тоже был тут.       Кровать слегка скрипнула, и когда темнота исчезла, на экране появился Глеб собственной персоной. Учитывая, что снимала она его сверху, можно было легко догадаться, что она на него залезла. У него на лице была как минимум недельная щетина, а из-под мышек торчали волосы. Выглядел Глеб совсем не так мило, как Саша. И судя по тому, как быстро закрыл лицо ладонью, это понимал. У любого, кто увидел бы это, непременно возник бы вопрос: как эта девушка вообще оказалась с ним в одной постели?       Тут Сашина рука потянулась к его шее, на которой виднелась пара засосов, и пощекотала её двумя пальцами.       А затем она отложила телефон в сторону.       В кадре теперь оказался лишь серый потолок да кусок люстры. Послышался тихий смех, неразборчивый шёпот, и на этом всё кончилось…       Это дурацкое видео привело Глеба в состояние крайнего уныния.       Эти сорок четыре секунды его раздавили.       До выхода из дома он просидел в компьютерном кресле, закинув голову на спинку и смотря в потолок, и слушал, как раз за разом повторяются их с Сашей голоса, смех и шёпот.       Он отлично помнил, что было дальше, после того как видео кончилось. Он даже вспомнил, что, когда она сидела на его бёдрах и снимала сверху, одеяла на ней уже не было. И то, как прекрасна она была, и то, как ему не хотелось, чтобы всё это кончилось...       Но именно это с ними и случилось.       Последнее видео не выходило у него из головы всё то время, что он добирался до ярмарки. Не только видео, но и воспоминания, которые оно вызвало. После просмотра картинка стала настолько ясной и настолько реальной, что казалось, он только что видел и то, что додумал и вспомнил после просмотра.       Память была с ним жестока: Глебу даже начало казаться, что он и сейчас чувствует то же самое, что чувствовал в те минуты наедине с Сашей. Это болезненно-приятное чувство в венах на запястьях, эти эмоции, переполняющие сердце, эта умиротворённость и тихое счастье… Это было лучшим из всего, что он вообще когда-либо чувствовал. Жаль, что он понял это только тогда, когда всё осталось в прошлом.       Добравшись до большого щита со сверкающей надписью «Ванкуверский новогодний рынок», Глеб внезапно ощутил острое нежелание видеться с Крисом. Но не успел он и обдумать, как бы ему избежать этой встречи, как из оживлённой толпы возле входа выделилась знакомая фигура, машущая ему рукой.       – Золотые или серебряные? Я не могу решить. Или эти шершавые красные? Правда, у нас нет ничего красного, и мне не очень нравится этот материал… – Крис застрял возле очередного деревянного домика, торгующего новогодними игрушками, и снова взялся за своё. Несмотря на два бумажных пакета, набитых похожим барахлом, ему всё ещё было мало. Можно было подумать, что он собрался наряжать главную ёлку города. – С другой стороны, красный подходит к тем белым медвежатам… Мне кажется, или они одеты в какие-то красные свитера со снежинками? Помоги-ка мне их достать…       Глеб покорно протянул ему один из пакетов. Он уже сотню раз пожалел, что отправился на эту дьявольскую ярмарку, но теперь уже ничего не оставалось, кроме как дотерпеть до конца, к тому же что по окончании Крис обещал ему ужин в хорошем ресторане. Крис порылся в своих покупках и достал одного из игрушечных белых медведей, который оказался в красной жилетке и новогоднем колпаке.       – Смотри-ка, а с красными шарами эти медведи неплохо будут смотреться. Что думаешь? – он серьёзно посмотрел на Глеба, будто ничего важнее этого вопроса в данный момент не было.       – По-моему, идеально, – моментально согласился тот, втягивая от холода шею, замотанную огромным шарфом. – Скорее бери их, пока никто не увёл такое сокровище, и уходим отсюда.       Нетерпеливо наблюдая за тем, как Крис достаёт кошелёк, Глеб уже тайком искал глазами выход с ярмарки.       – Ты ведь придёшь к нам наряжать ёлку? Уже девятое число, а у нас до сих пор ни одной гирлянды. Соседи вывесили на входную дверь большого Санту. Каждое утро смотрю на него и… он как напоминание о том, что квартира не украшена.       – Какой кошмар… – пробормотал Глеб.       – Счастливых праздников!       – Спасибо, – Крис взял протянутую ему упаковку шаров и посмотрел на друга. – Что ты говоришь?       – Ничего. Говорю, что пора украшать.       – Ты мне поможешь?       – Ну, не знаю…       – А потом я помогу украсить твою квартиру.       Глеб устало на него посмотрел. После стольких лет, что он знал Криса, он всё ещё не переставал удивляться его искренней доброте. Перед их встречей Глеб был совсем не уверен, что хочет с ним видеться, но не успело пройти и десяти минут, как от присутствия Криса у него на душе полегчало и хмурые мысли, появившиеся после просмотра Сашиных видео, слегка отступили. То есть какая-то его часть по-прежнему хотела вернуться домой, чтобы истязать себя дальнейшим просмотром, но, по крайней мере, он не мог по-настоящему злиться на Криса и думать о том, как он разрушил любовь всей его жизни, когда тот был рядом, со своим предрождественским настроением, беззаботным щебетанием и невинным лицом. На него было так сложно злиться! Намного сложней, чем на Сашу, в тысячу раз сложнее. Он просто не выглядел человеком, который может нарочно сделать что-то плохое, заставить тебя страдать. По правде говоря, Глеб готов был ему многое простить, несмотря на то что делать бы этого не следовало.       – Я вообще-то не собирался этим заниматься. У меня даже ёлки нет, ну и всего остального тоже.       – Мы с тобой поделимся, – в подтверждение того, что делиться есть чем, Крис потряс пакетами с покупками.       – Не надо, я и так приду, ты же знаешь, – ответил Глеб и, немного помолчав, добавил: – Если будет вкусная еда, конечно.       – Пытаешься меня обидеть? Ты когда-нибудь голодал у меня в гостях?       Глеб поднял руки, сдаваясь:       – Ну что вы, что вы, господин шеф-повар…       Они покинули ярмарку и теперь проходили по улице, полной магазинов со сверкающими рождественскими витринами и ёлками разных цветов, направляясь в сторону ресторана. Зная, что где-то поблизости на углу есть большой книжный, Глеб высматривал его среди этого рая для любителей шопинга, намереваясь туда зайти. Буквально на днях вышла книга с его иллюстрациями, чем он ужасно гордился, и он хотел показать её Крису как можно скорее. Правда, ему хотелось, чтобы её увидела ещё и Саша, но он почти не сомневался, что друг её тут же купит и покажет ей позднее.       Глеб не ошибся. Крис пришёл в полный восторг от этой новости и буквально светился от радости, держа в руках яркую квадратную книгу, выпущенную специально к Рождеству и Новому году. И тот факт, что предназначалась она в основном для маленьких детей, естественно, не удержал его от покупки. Пока они стояли в очереди, он дважды пролистал её от начала и до конца, то и дело восхваляя талант Глеба, который в это время испытывал уже второй сильнейший прилив гордости за последней месяц.       Первый случился с ним буквально пару дней назад, через час после того как он выставил на интернет-аукцион свою последнюю картину. После того, как он увидел, какую цену за неё готов был отдать один из анонимных покупателей, Глеб от радости прошёлся до холодильника лунной походкой Майкла Джексона и вернулся обратно с бутылкой любимого пива. Теперь его так и подмывало рассказать обо всём этом Крису. Единственное, что пока останавливало, так это изображённая на картине Саша, которая даже не подозревала о своей роли.       – Какие планы на праздники? – поинтересовался Крис, когда они вошли в двери ресторана, услужливо распахнутые швейцаром. – Остаёшься в Ванкувере?       – Родители зовут к себе. Ещё не решил.       – Куда? – попытался разузнать Крис. Он был в курсе, что Глеб не любит распространяться о своей семье, но ему казалось, это не должно быть большим секретом.       – В Штаты, – неохотно ответил тот, но заметив, что такой ответ Криса не удовлетворил, решил добавить: – Хотят отмечать Новый год в семейном кругу, в отеле.       – Звучит неплохо, – улыбнулся Крис.       Казалось, он хотел спросить что-то ещё, но ему помешал телефонный звонок. Глеб увидел старую Сашину фотографию на экране его мобильного и тут же уткнулся в меню. Ему было известно, что изначально составить компанию Крису сегодня должна была именно она, но планы изменила мачеха близнецов, у которой появилось свободное время, чтобы съездить и купить с Сашей наряды для предстоящего торжества. До пятнадцатого дня рождения рекламного агентства, главой которого был отец близнецов, оставались считанные дни. И судя по всему, посещения этого мероприятия Саше было не избежать, поэтому её внешний вид, как члена семьи, был подвержен строгому контролю. Глеб, зная, как она это всё не любит, с одной стороны, ей сочувствовал, но с другой, не мог не злорадствовать.       – Где ты? Вы что, уже закончили? – спрашивал у неё Крис. Её ответов Глеб слышать не мог, поэтому пытался угадать что-то по выражению лица друга. И когда он услышал следующее, у него появилось очень неприятное предчувствие: – Мы с Глебом зашли поужинать. Погоди, ты ведь ещё не дома?       Конечно же, Глебу не повезло: она была не дома.       Она как раз собиралась уезжать из торгового центра, и она как раз проголодалась, и Даша как раз могла подкинуть её на машине.       Какая удача…       Если бы Глеб знал, что они встретятся этим вечером, то ни за что бы не вышел из дома. Он был не готов встретиться с ней лицом к лицу в реальности, где отношения между ними были близки к враждебным, сразу же после того как окунулся с головой в их тихое счастье в прошлом. Это было слишком, даже для него.       Он не мог не заметить того взгляда, которым окинула его Саша, присаживаясь на стул, так любезно отодвинутый для неё Крисом. Она взглянула на него с опаской, как будто пыталась понять, чего от него ожидать и стоит ли ей морально готовиться к его издевательствам. В этот момент Глеб даже было подумал, что, должно быть, ужасно её достал. Однако она могла не беспокоиться: сейчас у него не было подходящего настроения, чтобы над ней измываться; кроме того, Крис был здесь, то есть безопасный максимум, который Глеб мог себе позволить, это дружеские подшучивания.       С тех пор как появилась Саша, Глеб стал вообще необычайно молчалив и в основном слушал, о чём говорили близнецы. А также смотрел на Сашу. Конечно же, он на неё смотрел: она была так хороша – в своей полупрозрачной белой блузке, с распущенными прямыми волосами, – что казалось неразумным смотреть куда-то ещё, пока у него была такая возможность. И он по ней соскучился, чёрт возьми, он ужасно по ней соскучился, причём до этого вечера даже не знал, что настолько. Он не видел её с тех пор, как Крис вернулся из Оттавы и забрал её у него, и, разумеется, он ничего от неё не слышал. Они больше не переписывались в интернете, не созванивались и не отправляли эсэмэски, как раньше; теперь они узнавали друг о друге от Криса, который всё ещё оставался связующим звеном между ними. Возможно, так было лучше (в конце концов, как они должны были забыть о своих прошлых отношениях и двигаться дальше, если постоянно находятся рядом?), однако это ещё не означало, что они также должны перестать друг по другу скучать. Или, по крайней мере, Глеб по Саше… Сам он был более чем уверен: она о нём особенно не вспоминает.       – Кстати говоря… – протянул Крис, чем отвлёк Глеба от изучения Сашиного кружевного лифчика, который просвечивался из-под блузки. – Чуть не забыл. – Он распахнул свой серый пиджак и полез за чем-то во внутренний карман, после чего достал оттуда несколько небольших кремовых конвертов.       Саша и Глеб с интересом на них посмотрели.       – Похоже на свадебные приглашения, – заметил Глеб.       – Это действительно приглашения. Но не на свадьбу.       – А! Я знаю, что это… – Саша закатила глаза и потянулась к конверту со своим именем. – Спасибо, Крис, уверена, что без этого меня бы туда не впустили.       – Держи, – Крис протянул Глебу его приглашение.       – Что это? На этот ваш новогодний корпоратив?       – Это не новогодний корпоратив! Нам пятнадцать лет. И так как я там работаю и занимаюсь организацией, то хочу пригласить своего лучшего друга.       – Крис, я не хочу туда идти. Пожалуйста…       – Никаких «не хочу» и «пожалуйста», можешь начинать выбирать костюм. Дресс-код: Black Tie, – невинно улыбнулся Крис, озвучивая упомянутое в приглашение требование.       – Ты издеваешься…       – Вовсе нет.       – А это для кого? – спросила Саша, кивнув в сторону оставшегося конверта.       – Для Лии. Я ей ещё давно пообещал. Очень просилась.       Глеб посмотрел на Сашу, ожидая какой-то реакции, но, к его удивлению, она не стала эта комментировать и только продолжила вертеть в руках своё приглашение. Похоже, ей было всё равно.       – Для неё там точно будет рай, – задумчиво пробормотала она.       – Вообще-то, я надеюсь, что вам всем там понравится. Будет весело, обещаю, – сказал Крис. В этот момент рядом с их столиком появился официант с заказанными блюдами.       «Будет весело кому? – спросила про себя Саша. – Уж точно не мне». От перспективы провести весь вечер в незнакомом обществе, в новых туфлях на пятнадцатисантиметровом каблуке и платье в пол ей всё ещё было немного не по себе. Она отложила приглашение на стол и случайно встретилась взглядом с Глебом. В его родных карих глазах читался тот же самый вопрос, что она задала только что себе. Это заставило Сашу улыбнуться, и он неожиданно улыбнулся ей в ответ.       От этого крошечного намёка на то, что между ними когда-нибудь всё снова может быть в порядке, у неё потеплело на душе. На секунду ей даже захотелось подставить ему кулак, чтобы он ударил его своим, но она быстро вспомнила, что им уже не семнадцать, и отбросила эту мысль прочь. Перед ней только что появилась огромная белая тарелка с пастой, которую заказал для неё Крис, но, несмотря на то что Саша страшно любила пасту с креветками, она почувствовала лишь тошноту от того количества еды, что должна была съесть. С завистью посмотрев на несколько роллов с лососем, которые принесли Глебу, она взяла вилку и принялась уныло ковыряться в своей тарелке, думая о том, как так вышло, что её порция в три раза больше его.       Вечер проходил на удивление спокойно, и Крис потянулся к уже второй за этот вечер бутылке вина, чтобы вновь наполнить их с Глебом опустевшие бокалы, когда обнаружил, что вина в ней осталось всего ничего. Он разлил остатки и огляделся в поисках свободного официанта, собираясь заказать ещё, как вдруг почувствовал Сашину ладонь у себя на плече и остановился. Увидев, как она на него смотрит, он тут же догадался, что она собирается ему сказать. И не ошибся.       – Я надеюсь, ты не собираешься больше пить? Мне кажется, вам уже хватит.       Не то чтобы кто-то из них выглядел в стельку пьяным, но Саша знала, что после двух бутылок вина невозможно оставаться полностью трезвым, что бы они там ни говорили о том, что «нужно просто уметь пить». Сама она весь вечер пила простую воду и только пригубила вина, когда они отметили выход книги с рисунками Глеба. Она чувствовала себя расслабленной и даже могла сказать, что неплохо проводит время, несмотря на то что они были втроём. И ей не нужна была выпивка, чтобы оставаться в приподнятом настроении.       – Она права, – согласился Глеб, кивнув в её сторону. – Нам ещё как-то домой добираться.       – Вызовем такси, – беззаботно ответил Крис.       – Крис! Хватит пить! – Саша занервничала, увидев, что к ним приближается официант. – Пожалуйста, просто попроси меню.       – Что?..       – Счёт, я имела в виду счёт.       – Хочешь что-то ещё? Тебе не понравилась паста? – Он посмотрел на то место, где ещё недавно была Сашина тарелка, но, к счастью, та ещё несколько минут назад успела сплавить свою недоеденную пасту проходящей мимо официантке, и он не смог поймать её на том, что она не съела и половины.       – Господи, Крис, просто попроси счёт.       – Успокойся, – рассмеялся он, – я не буду ничего заказывать. – И в подтверждение своих слов он действительно попросил их рассчитать. – Но нам в любом случае придётся вызвать такси. Либо…       – Что? – Глеб сощурил на него глаза. – Нет, я не могу вести, так же как и ты.       – Саша поведёт, – пошутил Крис. – Она ничего не пила.       – Ну нет, спасибочки. Я с ней не поеду, – Глеб поднял обе ладони в знак протеста и слегка отодвинулся от стола. – Мне ещё пожить хочется. Но ты можешь рискнуть.       Крис хотел было сказать, что он уже в своё время рискнул, причём не раз, когда учил её водить машину летом после окончания школы, но вовремя уловил Сашино выражение лица и закрыл рот. Глеб же, который был занят тем, что искал свои сигареты, на неё не смотрел и весьма неосмотрительно бросил следующее:       – У неё даже прав нет. И я бы на твоём месте сто раз подумал, прежде чем давать ей свою машину.       Саша громко кашлянула, привлекая к себе его внимание.       – А ничего, что я здесь?       – В каком смысле? – поднял на неё глаза Глеб. Он уже обшарил все карманы и только что вспомнил, что оставил пачку сигарет в пальто, которое сдал в гардероб.       – Тебя никто не учил, что некрасиво говорить о человеке в третьем лице в его присутствии?       – В каком лице? – захихикал Глеб. – Впервые слышу.       Саша покачала головой и отвернулась в сторону.       – Я просто хотел сказать, что не стану с тобой ездить, пока у тебя нет прав. Хотя даже если бы были, всё равно не стал бы.       – Да мне насрать.       – Саша… – попытался вклиниться Крис.       – Нет, серьёзно, неужели ты думаешь, что если я буду водить, то стану звать тебя с собой?       – Ребят, спокойно. Не нужно ругаться, – примирительно сказал Крис. Они уже разговаривали на повышенных тонах, а это был не тот ресторан, в котором подобное было в порядке вещей.       Но они оба его проигнорировали, продолжая смотреть друг на друга с презрением.       – Ну конечно же нет, – усмехнулся Глеб. – Ведь у тебя не будет прав, и водить ты не сможешь.       – Что ты имеешь в виду? – Саша нахмурила брови. – Почему у меня их не будет?! Разве я чем-то отличаюсь…       – Да потому что кто их тебе выдаст?!       – Глеб! Лучше замолчи, – предупредил Крис. На них уже стали оглядываться другие столики, и, кроме того, ему совсем не нравилось, к чему шёл этот спор.       Где-то внутри Глеб прекрасно знал, что ему и правда лучше умолкнуть, иначе их милый дружеский ужин может неприятно кончиться, но, вошедший в азарт, он уже не чувствовал, что сможет остановиться. Поэтому он продолжил, не обратив на замечание Криса никакого внимания:       – И конечно, ты от нас отличаешься! Ты единственная за этим столом, кто лежал в долбаной психушке, и я очень сомневаюсь, что ты пройдёшь проверку у психиатра. Ты же понимаешь, людям с неуравновешенной психикой нельзя садиться за руль. И это справедливо! Так что смирись.       – Дебил, – бросила ему Саша. – Как же ты достал…       Было видно, что она этого не ожидала. Не найдя больше слов, она с раздражением швырнула в него грязную скомканную салфетку, которая приземлилась Глебу в тарелку. Её нервы были на пределе, и она чувствовала странное желание разбить ему что-нибудь о голову, что одновременно пугало её, потому как это было для неё ново, и взбудораживало. Она не могла понять, как ему удалось так ловко вывести её из себя…       Глеб быстро схватил её салфетку и потряс ею в воздухе:       – Видишь? Разве это не доказывает, что я прав?! Ты психованная сучка! Надеюсь, рано или поздно ты окажешься там, где тебе самое место…       Возможно, он бы продолжил, но в следующую секунду Крис громко отодвинулся и поднялся из-за стола, что заставило его замолчать. На мгновение ему показалось, тот собирается его ударить, но Крис смотрел позади него, и, развернувшись, Глеб увидел, что к ним направляются хостес вместе с охранником. Он перевёл взгляд на Сашу, которая застыла на месте с приоткрытым ртом, и это был момент, когда он понял, что перегнул палку. Она выглядела уязвлённой и удивлённой, словно никак не могла поверить в то, что он снова так подло себя повёл, и её разочарованное лицо заставило его желать отмотать последние десять минут назад. Но было поздно об этом думать.       – У вас всё в порядке? К сожалению, нам поступили жалобы на ваш столик, – деловито сообщила хостес. – Боюсь, что вы мешаете некоторым нашим гостям хорошо проводить время. Возможно, будет лучше, если вы решите свои разногласия снаружи?       – Мне очень жаль. Мы уже уходим, – спокойно ответил Крис. – Пожалуйста, закажите нам две машины. – Он подвинул рукой счёт к краю стола и сурово посмотрел на Глеба. – Давай-ка выйдем.       Глеб встал и, прежде чем последовать за ним, посмотрел на Сашу, которая сидела, опустив голову и приложив тыльные стороны ладоней к горящим щекам. Она вдруг показалась ему такой грустной, что ему стало не по себе. Он подумал, что должен перед ней извиниться, но Крис не дал ему этого сделать, крепко схватив за плечо и потащив за собой.       Хотя, вообще-то, глупо было винить в этом Криса: Глеб всё равно не знал, что ей сказать.