Запертая любовь

Gwen Stefani – Early Winter

      Глеб отвёз её на приём, закурил, проследив за тем, как она входит в здание больницы, и задумался о том, что ему теперь делать. Он не знал, что с ним происходит, но ему хотелось и дальше быть сегодня с Сашей, и, если бы он мог, то, наверное, даже пошёл бы с ней на сеанс, хотя такое и вообразить себе было смешно. Пока они ехали, Саша была молчалива, и он всё думал о том, чем заняты сейчас её мысли. Переживала ли она о том, что её теперь ждёт, или старалась не забивать себе этим голову? Спрашивать об этом он не решался, как, впрочем, и разговаривать. Только когда они приехали, ему неожиданно пришла одна мысль, и он с ней наконец заговорил.       – А как же ты ходишь в такое время в другие дни? Тебя отпускают с работы? – спросил он.       Сашины щёки слегка покраснели, и он почти сразу понял, что допустил бестактность. В этот момент он уже знал, что она ответит, и чувствовал себя дураком от того, что не догадался об этом минутой ранее.       – Обычно я хожу вечером, после работы, – сказала она, смотря в окно. – Просто попросила сегодня принять пораньше.       «О боже, – подумал Глеб, услышав это, – а вдруг ей нужна экстренная помощь?» Он, правда, не знал, бывает ли такое в психотерапии, но ведь в других областях медицины бывает, тогда почему бы и нет? Он сразу ощутил себя виноватым. Выглядела Саша спокойной и абсолютно нормальной, но кто же мог знать, что у неё в голове? Это ведь не сломанная нога или кашель, заметные окружающим.       Он не очень-то думал о том, каково ей придётся, когда он расскажет всё Крису. Нет, он, конечно, подозревал, что она расстроится… или ей станет стыдно, что её уличили во лжи, но теперь видел, что это затронуло её куда глубже. Только он не понимал как, не понимал, что именно это для неё значило. Какая-то Сашина часть всегда оставалась для него загадкой. Однако Глеб бы соврал, сказав, что это его напрягает. В отличие от Криса, он не испытывал потребности в том, чтобы знать о ней всё; а то, что некоторые её мысли оставались для него недоступными, ему даже нравилось. Ведь если бы он разгадал её до конца, она могла бы стать ему попросту неинтересна.       Почему же он тогда взялся разгадывать эту её тайну? Здесь всё было несколько иначе: во-первых, он не знал, что эта тайна Сашина, а во-вторых, обстоятельства просто вынудили его взяться за это – если дело касалось её жизни, он уже не считал, что оставаться безучастным правильно.       Немного посидев в машине, он всё-таки уехал домой, но полчаса, проведённые в своём новом доме совсем недалеко от больницы, терзался непонятными чувствами. Ни с того ни с сего стали одолевать мысли, которые прежде не приходили ему в голову, – например, стоило ли ему во всё это ввязываться, а если и стоило, то должен ли он был делиться с Крисом? Быть может, Саша всё скрывала, имея на то разумные причины? А что если он теперь всё испортил своим любопытством? Вдруг ей теперь станет хуже, а виноват в этом будет он?       Интересно, что она собирается делать после сеанса? – спросил себя Глеб. Вернётся домой, и они с Крисом будут ссориться дальше, не понимая друг друга? Или, наоборот, помирятся, и… – об этом он уже совсем не хотел думать – у них будет примирительный секс? Господи, до чего же они отвратительные! В голове случайно мелькнуло: не надо ему было с ней расставаться. Тогда бы и с Крисом у неё ничего больше не было. После одного раза можно оправиться и жить дальше, но они же продолжают этот ужас и медленно сходят с ума… А может, он вовсе и не за них волновался? В конце концов, взрослые люди, пусть делают то, что хотят, – чего он из-за них переживает? Уж не хочет ли он просто снова быть с Сашей?!       Тут Глеба передёрнуло. Нет, конечно нет, он вовсе не хотел снова вступать с ней в отношения: он всё ещё прекрасно помнил, каково это было, и до сих пор не отошёл после них. Ему это было не нужно. Если бы ещё не Крис, то может… а впрочем, нет! Он теперь опасался за своё сердце, он больше не собирался отдавать его той, которая взамен не отдаст ему своё, полностью и без остатка. Саша же на это была явно не способна. Её можно было только делить, а при одной мысли об этом его сердце неприятно сжималось, противясь такой перспективе.       Но то, что его к ней снова тянуло, – это был факт, и Глеб не понимал почему, если он совершенно точно не желал с ней больше встречаться. Нелепые мысли о дружбе он отвергал: Саша не была той девушкой, с которой можно просто дружить (хотя когда-то он считал иначе). И здравый смысл подсказывал ему очень однозначно, что стоит остановиться сейчас, пока это всё не переросло во что-то более опасное… Но разве он когда-нибудь прислушивался к здравому смыслу?       Конечно же нет. И сам не ведая, что творит, Глеб снова вышел из дома, сел в машину и поехал обратно в то место, где её высадил, надеясь на то, что сеанс терапии длится не меньше часа.                     – Что ты здесь делаешь? – спросила Саша, увидев его в приёмной. Он не мог точно определить, раздражена она или нет его неожиданным появлением, но удивление на её лице было очевидным. Она подошла к нему, на ходу одевшись в пальто, и настороженно посмотрела ему в лицо.       – Не знаю, – признался Глеб, усмехнувшись собственной глупости. – Решил отвезти тебя назад. Я тут живу совсем рядом.       – Я не хочу назад… – сказала она.       – А куда хочешь?       – Не знаю. Честно, не знаю… Но не домой.       – Пойдём, – он обнял её за плечи и направил к выходу. – Решишь по дороге или в машине.       Но по дороге Саша была молчалива, а, усевшись рядом с ним спереди, и вовсе стала выглядеть так, словно сейчас расплачется. Её глаза были влажными, а подбородок слегка подрагивал – верные признаки приближающегося плача, которые Глеб так хорошо знал. И стоило только ему понадеяться, что Саша себя сдержит и до этого не дойдёт, как внезапно её лицо исказилось и она спрятала его в руках, издав ужасные звуки рыдания. Глеб испуганно на неё покосился.       Чего он совсем не любил, так это женских слёз, а особенно – Сашиных. Они вечно заставляли его испытывать неудобства, и он не знал, как себя вести в таком случае, чем её утешать и как сделать так, чтобы она перестала. Всё, что он обычно мог, это предложить свои неловкие объятия, вот только обниматься в машине было совсем уж неловко, поэтому он решительно не знал, что ему делать. А её всхлипывания тем временем продолжались. «Да чем же они там занимаются, на этой терапии? – раздражённо подумал Глеб. – Разве там тебя не должны всячески успокаивать?»       Ничего лучше, чем положить свою медвежью ладонь ей на плечо, он в итоге так и не придумал.       – Прости, – выдавила она и стала размазывать по лицу слёзы. – Я не хотела плакать.       И в ответ на это Глеб сказал, наверное, самую большую банальность, какую только можно было сказать в этот момент:       – Всё будет хорошо. – А воспользовавшись тем, что она опустила руку, схватил её и крепко сжал в своей.       – Да нет, ничего не будет, – Саша шмыгнула носом. – Будем реалистами.       – Нет, будет, – настаивал он. – Просто нужно… пережить это всё. И всё обязательно наладится.       – Я думала, что уже пережила, и никогда больше не придётся об этом думать!       – Ну, это было немного наивно… – сказал Глеб и тут же попытался её рассмешить, чтобы она больше об этом не думала: – Хм… твоя мокрая ладонь… это слёзы или сопли?       – Фу, Глеб, – она тут же одёрнула руку, но всё же слегка улыбнулась. – Не обязательно спрашивать такое у женщины. Но если ты так хочешь знать, то всё вместе!       – Так я и думал, – улыбнулся он в ответ.       Тут Саша по-хозяйски открыла его бардачок и быстро обнаружила там то, что и хотела: пачку ментоловых «Данхилл» и зажигалку. Глеб не мог не задаться вопросом, заметила ли она лежащие там же презервативы, хотя и сам не знал, почему они должны её волновать и почему он вообще об этом переживает.       – Я думал, ты бросила, – сказал он, когда она, зажав сигарету между губами, поднесла к ней огонь.       Саша чуть помедлила, но всё же сначала прикурила и только потом ответила:       – Да, почти. Так мы куда-нибудь едем?..       – Едем, – твёрдо ответил Глеб.       – Куда? – она с любопытством на него посмотрела.       – В кино.       – Нет! – воскликнула Саша.       – Это ещё почему?       – Я же должна быть на работе. Представляешь, если кто-то оттуда меня увидит?        – Так как же они тебя увидят, если они все работают? – спросил Глеб, выруливая с парковки.       – Не знаю… Вдруг кого-нибудь нет…       – А то, что здесь они могли тебя увидеть, это ничего? И вообще, тебя ведь отпустили.       – Отпустили – лежать дома с больной головой. И здесь меня никто не мог увидеть! Сюда точно хожу я одна. Ладно, – вздохнула Саша, – поехали. Но если не будет хороших фильмов, то я не пойду, – сразу предупредила она, ещё не зная, что ничего хорошего в кино не будет и им придётся идти на только что вышедшего «Дивергента».                     Когда они вышли из кинозала, было уже почти шесть вечера. И только Саша выкинула в урну большое пустое ведро из-под попкорна, который они с Глебом взяли на двоих, как зазвонил её телефон. Увидев на экране имя Криса, она напряглась. Кино оказалось хорошей идеей, и пусть, фильм им с Глебом показался довольно наивным, но, погрузившись в происходящее на экране, она смогла ненадолго расслабиться и забыть о жизненных неурядицах. А теперь они снова вернулись к ней в мысли вместе со звонком брата. Но вызов она всё-таки приняла, решив, что и так, наверное, заставила его волноваться.       – Ты где? – сразу же спросил Крис.       Саша сначала думала ему соврать, сказав, что просто гуляет, но, во-первых, рядом был Глеб и ей не хотелось, чтобы он решил, будто она для чего-то скрывает их вполне себе дружескую встречу, а во-вторых, ей тут же вспомнилось, что она обнаружила с утра на фейсбуке, и она подумала: с какой стати? Крис непонятно с кем обжимается на каких-то селфи, а она не может сходить с Глебом в кино? Ещё чего не хватало!       – Я с Глебом, – ответила она, не испытывая при этом ни малейших мук совести.       Тогда Крис выдержал недовольную (как ей показалось) паузу и спросил:       – И где вы? Что вы делаете?       – Были в кино. Скоро приеду.       – Он тебя подвезёт или мне приехать?       – Первое, – сказала она, отчего-то в этом уверенная.       – Давай, я делаю ужин.       Глеб, слышавший их разговор, ничего не спрашивая, повёл её к машине.       После этого звонка ей снова стало беспокойно, и она стала думать о том, что ждёт её дома. Не разговаривать с Крисом или и вовсе игнорировать друг друга было нелепо, ведь они жили под одной крышей и вроде как встречались, хотя в последнем Саша уже не была уверена. Нет, это не означало, что она не хотела больше быть с ним вместе. Но она внезапно задумалась о том, чем, собственно, Крис считает их отношения, и поняла, что не знает. По понятным причинам она не могла считаться его девушкой, а раз так, то кто она ему? Должен ли он хранить ей верность? Она считала само собой разумеющимся, что должен, – так же, как и она ему, ведь они любят друг друга, но кто его знает, что думал Крис по этому поводу… Может, он вообще считал её запасным вариантом – кем-то, кто всегда будет рядом, даже если ему понравится кто-то другой, кто-то, с кем не будет столько ограничений в жизни. Тут она почему-то вспомнила о том, как Крис любит детей и как он всегда их хотел, – чем больше, тем лучше, – и ей уже стало совсем печально. Она никогда, никогда не сможет ему этого дать! Ну, почему же всё так сложно?       Глеб, по-видимому заметив, что она снова в печали, связал это с другой причиной.       – Саш, ну чего ты? – сказал он, не отрывая глаз от дороги. – Всё будет нормально. – «Значит, уже нормально, а не хорошо? – подумала она. – А хотя… пусть хоть так». – Я уверен, что Крис уже взял себя в руки, и вы с ним сможете спокойно всё обсудить. Ты пойми его тоже. Он же за тебя переживает. Ты ведь… не могла видеть, каково ему было, когда ты попала в больницу.       – Хм-м… – только и выдавила Саша, лишь бы что-то ему ответить. Ах, если бы он знал, что думала она сейчас совсем не об этом! Хорошо, конечно, что он не знал… Но, осознав, о чём он говорит, Саша уже слушала его вполуха.       – Ты не должна на него обижаться.       – Не должна?.. – рассеянно повторила она.       – Просто попытайся его понять. Поставь себя на его место. Что, если бы это случилось с ним? Ты бы оставила всё, как есть? Понятия не имея, что там произошло?       – С Крисом бы никогда такого не случилось…       – Ты же ему не чужой человек, – проигнорировал её Глеб. – Он просто… просто делал то, что должен был. Он не мог всё оставить невыясненным. Потому что… он тебя любит. Человек не может быть безразличным, когда любит.       От этих последних слов Саша резко вскинула голову. Они-то наконец привлекли её внимание. Что-то было не так в том, как они прозвучали, она это сразу почувствовала. Хотя ничего особенного Глеб не сказал – в конце концов, понятно же, что Крис её любит, – но в чём же тогда было дело? Может быть, ей бы было спокойней, добавь он, что Крис любит её как сестру? Но нет, должно быть, он и так имел это в виду – не мог же Крис ему раскрыть их тайну. Если бы он это сделал, Глеб бы ни за что сейчас не стал с ней общаться. И всё-таки… что-то тут было нечисто. Интересно, почему Глеб вообще взялся разъяснять ей поведение Криса?       Они оба молчали какое-то время, и след от сказанного ещё витал в воздухе, пока Саше не пришло в голову кое о чём попросить.       – Но если он меня любит, – начала она, – он сможет сделать то, о чём я его попрошу? Как ты думаешь?       – Думаю… смотря о чём ты попросишь, – ответил Глеб.       – Я бы хотела, чтобы он остановился. Действительно бы хотела. Ну, ведь он теперь знает то, что ему нужно было узнать, так может, этого хватит? Может, он меня поймёт и не станет дальше мучить?       – Не знаю… Для этого ты должна говорить – чтобы кто-то тебя понял.       – Я буду говорить! Так много, как нужно. И тогда, как думаешь, он сможет успокоиться?       Глеб не знал, как ей ответить, чтобы её не расстроить. Он был уверен, что Крис теперь не отступится, – так какой был смысл давать ей надежду? В этом случае лучше горькая правда, чем сладкая ложь.       – Я не знаю, – сказал он. – То есть… я думаю, что нет, но, может быть… – Глеб не договорил.       – А если ты поговоришь с ним? – спросила Саша. В её больших зелёных глазах плескалась надежда. И хотя она знала, что уже начинает наглеть и просит его о том, о чём не должна просить, она решила идти до конца. По крайней мере попытаться. – Ты сможешь убедить его в том, что… не нужно всего этого делать? Не нужно никаких адвокатов, разбирательств и прочего?       – Я… я не думаю, – ответил он и, уже уверенней, добавил: – Прости. Я не смогу этого сделать.       Саша кивнула и больше на него не смотрела. Краем глаза Глеб видел, с какой грустью она глядела в окно. Когда он привёз её к дому, она тихо бросила ему «спасибо» и ушла, будто они не провели полдня вместе и ничего между ними не изменилось. «Обиделась?» – подумал Глеб. Но что он мог сделать? Он не мог ей давать пустых обещаний. Да и сам он был на стороне Криса, и притворяться, что это не так, не хотел.       Возвращаясь домой, он испытывал чувство вины от того, что опять принёс ей проблемы, и стыда – от того, что позволил ей думать, будто всё это сделал Крис. Он понял, что тот не собирается ей рассказывать, кто на самом деле докапывался по правды, а Саша автоматически сделала вывод, что это брат. И видя, как она это не одобряет, он подумал, что так даже к лучшему. Глеб не хотел снова впасть к ней в немилость – так что пусть винит Криса вместо него. А если узнает, как всё было на самом деле, то что же, так тому и быть… Но пока он хотел насладиться её расположением, о котором так долго не мог и мечтать.       И опять всплыла мысль: зачем оно ему нужно? Но Глеб от неё отмахнулся, не испытывая никакого желания вновь заниматься самокопанием.              – Прости, если вчера слегка перегнул палку, – сказал за ужином Крис. Он накрыл для них не в кухне, а за круглым обеденным столом в гостиной – у него всё было готово минута в минуту, как только она вошла. Сухо позвав её ужинать, после он был молчалив, и вот, только теперь, когда она заканчивала без особого аппетита ковырять свой салат, решился заговорить. – Мне жаль, что я… если я тебя обидел.       Саша, взглянув на него, еле заметно кивнула и вернулась к еде.       – Мне кажется, я должен объясниться, – сказал Крис, отложив приборы. – Чтобы ты лучше меня поняла. – Она ничего не ответила, и он продолжил: – Мне просто кажется, что между нами нет доверия, и я не понимаю почему. Точнее… это ты мне не доверяешь, и я всё думаю: что я сделал не так, что потерял твоё доверие? Сначала ты скрываешь, что снова начала лечиться, а теперь это… Я не понимаю… Я думал, что мы близки по-настоящему, что ты можешь мне всё рассказать.       «Нет, не могу, – подумала Саша, – мне хочется оставить что-то себе одной. А может, я просто такой человек, которому нравится иметь секреты».       – Я понимаю, что тебе пришлось нелегко. Конечно, я не был на твоём месте, как ты сказала, но… может, не до конца, но я могу себе представить, через что ты прошла…       – О каком доверии ты говоришь? – внезапно прервала его Саша, наконец-то подняв на него взгляд.       – О каком?.. – не понял Крис.       – Да, о каком? С чего ты взял, что я буду тебе доверять, когда ты… когда ты… – она запнулась, не находя слов.       «Чёрт, ну что за словесная рвота?» – спросила у себя она. Она же совсем не собиралась об этом говорить! Она же решила, что молча это снесёт, не опускаясь до глупых ревностных ссор. Она ведь даже подумала, что может всё сама выяснить, не впутывая в это Криса, – например, зайти и почитать его сообщения на фейсбуке и, убедившись в том, что ревновала зря, никогда об этом не вспоминать. В глубине души она надеялась, что ей не о чем переживать, – ну, это же Крис, в конце концов, он не мог поступить с ней плохо. Но проверить всё-таки стоило. А теперь… похоже, она в шаге от того, чтобы опуститься. И она чувствует, что не сможет удержать внутри рвущийся наружу поток слов.       – Как я могу тебе доверять, если… – Ну вот, пожалуйста! – Если ты… позволяешь каким-то девушкам липнуть к себе на вечеринках!       – Что, прости? – удивлённо спросил Крис.       – Да! Я всё видела. Все эти фотографии со свадьбы на фейсбуке, с этой блондинкой… Я знаю, может быть, это ничего и не значит, но ты мог хотя бы позаботиться о том, чтобы я их не видела? Тебе не приходило в голову, что это мне может быть неприятно? Видеть тебя с кем-то другим, когда ты был вдалеке от меня, а я… я здесь одна. Да, у нас был не очень хороший период, я знаю, что повела себя… странно на день святого Валентина, что из-за меня у нас долго не было секса, но… из-за этого позволять кому-то вешаться к себе на шею? А как же я?!       – О боже… – пробормотал Крис. Он уже достал свой телефон и, с третьего раза вспомнив пароль, всё же зашёл на фейсбук. У него на стене красовалась фотография с Кристиной, которую он даже не помнил, как они делали. – Ты об этом? – спросил он, повернув к ней экран.       – Не только об этом. Там много фотографий, у этой Анны… – тихо сказала Саша, устыдившись вдруг своей ревности. Наверное, не стоило ей всё это говорить; наверное, он не был ни в чём виноват, а она накинулась на него из-за пустяка. Какая же она дура!       Крис с серьёзным лицом уткнулся в свой телефон, с ужасом листая фотографии, на которых его отметили. А он и не подозревал об их существовании! Как же он сейчас жалел, что добавил в друзья этих людей… Он ведь совсем не хотел этого делать; он и фейсбуком то почти не пользовался, но они так настаивали, что он поддался их уговорам.       – Пожалуйста, скажи мне правду, – смешавшись, попросила Саша. – У тебя ведь не было ничего с этой девушкой, да?       Крис грустно посмотрел ей в глаза.       – Конечно нет, – сказал он. – Но я не должен был… фотографироваться с ней и позволять ей клеиться. Я просто… выпивал, как и все… и, наверное, особо не замечал, как она себя ведёт со мной…       Ох, ну и врун же он! Не замечал? Конечно же, он всё замечал, да только не знал, что кто-то фотографирует. Она ведь начала флиртовать с ним ещё в первый день, и, хотя ему следовало сразу её отшить, он этого не сделал и продолжал вежливо общаться – так же, как и со всеми. А девушка оказалась назойливой, и в результате на фотографиях всё выглядело так, словно он был только рад её компании. Не то чтобы она ему совсем претила – нет, он был не прочь пообщаться, тем более что на свадьбе он, кроме невесты, никого и не знал, но всё-таки до последнего вечера он держал дистанцию и не позволял невинному флирту перерасти во что-то большее, и только ударивший в голову алкоголь заставил его ослабить оборону.       – То есть… вы просто общались? – спросила Саша, неловко улыбнувшись.       – Вроде того. Да нет, я даже не особо с ней и общался, – соврал Крис. – Не больше, чем со всеми остальными. Я даже… не осознавал, что она так часто вертелась вокруг меня. Прости. Мне жаль, что это так выглядит.       – Мне тоже, – сказала она.       – Ты доела? – спросил Крис, поднявшись с места. Видя, что он ещё напряжён, она молча протянула ему свою тарелку, чтобы он отнёс всё на кухню.       Странно, подумала она. Ей казалось, что теперь бы он должен на неё оскорбиться за её подозрения. Саша бы вот оскорбилась, если бы он заподозрил, что между ней с Глебом, например, что-то есть. А он выглядел каким-то расстроенным и виноватым… и похоже, хотел поскорее исчезнуть с её глаз. Кажется, он даже не собирался возвращаться к тому, с чего они начали этот разговор. Действительно странно.       После ужина они разбрелись по своим комнатам, и она лежала у себя с включённым ночником и не могла перестать думать о Крисе. Она совершенно ничем не могла заниматься – просто лежала и смотрела в пустоту, и даже пришедший к ней Марс не смог завладеть её вниманием. В итоге, пройдясь по хозяйке, кот свернулся рядом в клубочек, совсем как она сама.       Саша не знала, что ей делать. То ей казалось, что Крис ей врёт, и она старалась припомнить все его слова, все его интонации и выражения лица, после того как она предъявила ему претензии; то она ругала себя за подобные мысли, чувствуя себя ужасно, оттого что так плохо о нём думает. Может быть, он прав и у неё и правда проблемы с доверием? После отношений с Глебом это в принципе было объяснимо… Когда-то она и с ним прошла через то же самое, несколько раз обнаружив его на фото в объятиях других девушек. Но он клялся, что не изменял ей, и она ему верила, потому что он был хотя бы честен, что спал с другими в периоды их расставаний, а это уж он волен был делать – так же, как и она сама. Правда, неприятный осадок от этих обнаружений всегда оставался. Не покидал он её и сейчас.       На часах уже было за полночь, когда она вылезла из постели, тихо прокралась к Крису и, убедившись, что он спит, взяла его ноутбук. Поступок был дурной, но она отчего-то не чувствовала уколов совести – похоже, та не возражала, чтобы она это сделала. Пароль его Саша знала: он однажды ей его назвал и с тех пор не менял; и вот, совсем скоро она была на фейсбуке, залогиненная под его именем, благодаря привычке Криса не выходить из своих аккаунтов. Она заметила, что он удалил пост Кристины, затем зашла в его сообщения и увидела, что он с ней не переписывался. Но почему-то это её не обрадовало, и Саша несколько минут задумчиво смотрела на их пустую переписку. И тут в ней неожиданно появилось «привет» в сером облачке. Саша вздрогнула, а спустя пару мгновений до неё дошло, что Кристина появилась в сети и пишет ей, то есть Крису. Её сердце забилось чаще, и она, особенно не раздумывая, поздоровалась в ответ (чат же можно будет потом удалить?..).       [Кристина]: Думала, не ответишь       [Крис]: Почему нет?       [Кристина]: Боюсь, я оставила о себе не самое лучшее впечатление       [Кристина]: О, ты удалил фотографию…       [Кристина]: Почему?       Саша даже не подозревала, что переписываться от чужого имени – это так увлекательно. Но… «оставила не лучшее впечатление»? О чём это она, чёрт побери? Саша написала:       [Крис]: С чего ты это взяла? Насчёт впечатления       [Кристина]: Ты же помнишь, что я себя вела совсем не как леди…       [Крис]: Разве?)       [Кристина]: Тебе алкоголь стёр память?))       «О боже, – подумала Саша, – зачем я в это ввязалась? Может, лучше было ничего не знать?» Но нет, не знать – это тоже не вариант, по крайней мере в этом случае. Немного подумав, она ответила:       [Крис]: Надеюсь, что нет. Разве у нас что-то было?       Девушка медлила с ответом, и в ожидании Саша затаила дыхание, надеясь, что её сообщения не выглядят странно. А когда наконец увидела, что та пишет, всё её тело сжалось от напряжения. Знал бы Крис, чем она тут занимается… Прямо как подозрительная жена – какой стыд!       Но увидев пришедший ответ, она напрочь забыла о том, что занимается чем-то неприемлемым…       [Кристина]: Пьяные поцелуи в холле отеля считаются?       Саша замерла, почему-то уставившись на смущённый смайлик, который поставила Кристина в конце сообщения. Смайлик! Она находила это забавным?.. В этот момент Саша почувствовала, что больше ничего не хочет знать, но следом пришло ещё одно сообщение:       [Кристина]: Прости, если была чересчур настойчива. Если что, то это для меня не нормальное поведение. Ты не думай, что я так с каждым…       А затем ещё одно:       [Кристина]: Если тебе неприятно продолжать общение, то я могу понять       Тут уж Саша решила ответить. С одной стороны, ей, конечно, уже ничего не хотелось, но с другой… с другой, было важно выяснить один вопрос: Крис хотя бы сказал ей о том, что он не свободен, или нет?       [Крис]: Почему ты так думаешь?       [Кристина]: Ну, ты меня вроде как отшил)       Отшил? Он её отшил? Тогда с какой стати она ему пишет?       [Крис]: А я не сказал почему?       [Кристина]: Не припомню… Я подумала, не хотел торопить события       [Кристина]: Это как-то связано с тем, что ты удалил нашу фотографию?       [Крис]: Вроде того       [Кристина]: У тебя что, кто-то есть?       Значит, он ей не сказал. От этого Сашино сердце прямо-таки заныло. Как он мог?       [Крис]: Да       [Кристина]: Прости… Я, наверное, что-то не так поняла. То есть у тебя есть постоянная девушка? Почему тогда ты сразу об этом не сказал?       Вот на это у Саши уже не было ответа – она и сама задавалась тем же вопросом.       [Кристина]: Я имею в виду, зачем было морочить мне голову?       [Кристина]: У тебя реально есть девушка?       [Кристина]: И ты считаешь, что это нормально? Ты чуть было со мной не переспал!       [Кристина]: Интересно, она знает об этом?       Саша тупо смотрела на эти сообщения, но была не в состоянии на них ответить. Хотелось то ли плакать, то ли смеяться – она уже и не знала. Но неужели это правда? Как же так? А как же она? Да, как же она? – этот вопрос, которым она задавалась вновь и вновь, ранил её сильнее всего. Последним, что она написала, было:       [Крис]: Уже знает       Потом она закрыла ноутбук, отнесла его на стол и, сев на краешек кровати, вздохнула. Почему-то она не была сильно удивлена – как будто всегда этого и ждала, как будто бы знала, что рано или поздно случится что-то подобное. Ей было грустно, а по венам растекалось что-то холодное и неприятное, сопутствующее предательству, но она не испытывала удивления. «Странно, – думала она, – почему я этого не чувствую? Почему не бьюсь в истерике и мне не хочется пойти и накричать на него?» Внутри появилась какая-то пустота. Говорить с Крисом, выяснять что-то ещё не хотелось – она и так уже узнала достаточно. Да не хотелось даже его видеть, этого лжеца. Если бы она ещё его не спросила, а он бы не ответил, что ничего у него с этой девушкой не было, Саше бы, может, и не было так паршиво. Но он соврал ей прямо в лицо… и теперь она уже точно не могла ему верить. И это он ещё говорил ей что-то о доверии! Просто смешно…       Перед сном она долго думала о том, каким он с ней был после этой злосчастной свадьбы. Он столько раз говорил ей, что любит её, что впору было бы заподозрить что-то неладное, а она только радовалась. Он спал с ней, заботился о ней, был как никогда ласков и добр. А перед этим был с другой. Это не укладывалось у неё в голове. Как же хорошо он умел притворяться… Прямо как она сама.       Уснула Саша с головной болью и мыслью о том, что она понятия не имеет, что с ними будет дальше. Она не могла разлюбить его из-за этого, но и быть с ним вместе не знала как. Ей нужно было время, чтобы это осмыслить, примириться с произошедшим. А пока им, наверное, лучше побыть врозь. И поэтому завтра она напросится к Кьяре на пару ночей. Оставалось надеяться, та не откажет.