«What am I gonna do when the best part of me was always you? And what am I supposed to say when I'm all choked up and you're OK? I'm falling to pieces»
— «Breakeven», The Script* *Max Schneider cover.
Саша стояла у плиты и помешивала в небольшой кастрюльке странную тёмно-коричневую смесь, которая должна была стать шоколадной глазурью для торта. Хотя торт, пожалуй, сказано слишком громко, – скорее кекс или даже пирог, рецепт которого был напечатан под модным и вычурным заголовком: «Настоящий американский брауни». Из всего, что она видела в кулинарной книге, которую подсунул ей Крис, этот самый брауни показался ей оптимальным сочетанием вкусного шоколадного десерта и простоты приготовления. Но, естественно, всё оказалось не так уж легко. «Просто следуй рецепту – и всё получится», – сказал Крис. А когда она рискнула поставить эту идеальную формулу под сомнение, добавил: «Ты же помнишь, как мы готовили вместе. Разве у нас что-то не вышло? Мы делали всё по книге». Разумеется, они делали всё по книге… Но прекрасно получилось у них вовсе не из-за этого, а исключительно потому, что он был рядом. Саша была уверена, всё дело тут было в том, что кухня ему подчинялась. Именно он был её хозяином, и этот миксер, эти плита и духовка это чувствовали и слушались его беспрекословно. А теперь на территории ни с того ни с сего появляется чужак. Аутсайдер, который прежде заглядывал сюда только с одной целью: обчистить холодильник и шкафчики со сладостями и орехами. С какой стати приборам ей доверять? Она для них не авторитет. Дружно согласившись в этом друг с другом, миксер сразу же поспешил оставить на стене и её футболке пару коричневых клякс, а духовка подкинула квест под названием «Включи меня, если сможешь». С последней возникло больше всего проблем. Эту дорогущую встраиваемую духовку Крис приобрёл, как только узнал о её появлении. По сути, это были две духовки, которые позволяли заядлым кулинарам готовить два абсолютно разных блюда одновременно, тем самым экономя время, и Саша даже готова была признать это изобретение в своём роде гениальным, но так как до этого дня умение им пользоваться было ей совершенно ни к чему, теперь оно вызвало затруднения. Крис, конечно, не был настолько жесток, чтобы оставить её с этим кухонным монстром один на один, ничего не объяснив, и подробно рассказал всё, что касалось режимов и элементов управления, однако, когда дело дошло до выпекания, вся его лекция всё равно уже была благополучно забыта. Она провозилась с полчаса с выбором камеры, а затем установкой функции и температуры и, отправив форму с жидковатой массой внутрь, почувствовала настоящее облегчение. «Ну уж теперь-то мучения окончены, – радовалась Саша. – За такие деньги эта печка должна всё делать сама». И отряхнув руки, она с довольным видом уселась с книгой за стол и принялась ждать. Вскоре чудесный запах заполнил не только кухню, но и всю квартиру, что только сильнее убедило Сашу в том, что всё идёт замечательно. Согласно её представлениям, блюдо, которое так хорошо пахло, просто не могло не получиться. Каково же было её разочарование, когда оказалось, что это вовсе не показатель! Открыв духовку ровно через двадцать пять минут, как и было написано в рецепте, она обнаружила, что её брауни готов только по бокам… Серединка же уродливо прогибалась небольшой ямкой и, судя по всему, всё ещё оставалась жидкой. Саша нахмурилась, размышляя, что делать дальше. Она не могла понять, что же она сделала не так: она сотню раз проверяла все шаги рецепта, всё было выполнено. И что же теперь делать? Крис наверняка даже не захочет это пробовать… В результате она решила поставить блюдо в духовку ещё на несколько минут. И хотя здравый смысл, несмотря на отсутствие опыта, кричал ей, что от этого подгорят края, Саша почему-то его проигнорировала. Это было ошибкой. Через семь минут середина была по-прежнему сырой… зато вся остальная часть стала совсем тёмной, а сам брауни, помимо запаха шоколада и ванили, стал пахнуть чем-то ещё… Ей вдруг захотелось пнуть духовку ногой. С какой стати она решила, что может не печь середину?! Саша чувствовала, как внутри неё потихоньку начинает закипать злость. Почему у неё не получилось?! Идиотский рецепт, идиотская книга, идиотская духовка! Но ещё более по-идиотски она чувствовала себя сама. Она ведь знала, что выпечка – это не её, зачем же было на что-то надеяться? Она могла бы сделать салат, они у неё всегда выходили неплохо. Но нет, ей нужно было выпендриться и взяться за то, с чем у неё не было шансов. Хотя… были вообще-то. Не отправь она свой брауни на второй заход, часть его можно было бы и спасти. И почему ей раньше не пришло это в голову?.. Можно было вырезать центр и быстренько его утилизировать, а остальное разрезать на кусочки и выложить на красивую тарелку. А если бы Крис спросил, почему пирога так мало, она бы могла ответить, что не удержалась и… и они с котом всё съели. Да, именно так. Ещё раз помешав глазурь, она взглянула на Марса, который тёрся внизу о её ноги. Тот поднял на неё свою серенькую мордашку и посмотрел такими глазами, что Саше показалось, он бы всё подтвердил… На самом деле он, конечно, выпрашивал корм, но мысль о возможном союзнике в его лице ей всё равно нравилась. Она достала из холодильника пакетик Pro Plan для котят и выдавила его содержимое в миску. М-м, кусочки курицы в желе… Пусть хоть кто-то сегодня полакомится. Что до брауни, так чтобы как-то замаскировать получившееся уродство, она решила покрыть пирог шоколадом. Выглядел он действительно не очень. И что-то ей подсказывало, больше никак ему помочь не удастся. Но кто знает, может быть, Крис сдобрится над ней и скажет, что для первого раза вышло неплохо?.. Это стало бы для неё наивысшей похвалой. А на данный момент она чувствовала себя такой уставшей, будто не готовила в течение полутора часов, а провела весь день на работе. На кухне стало жарко, она вся изнервничалась, и к тому же, начала болеть спина. Нет, готовка ей точно не приносила никакого удовольствия, – сказать по правде, это было больше похоже на мучение. Поэтому, как только несчастный брауни был покрыт глазурью (единственное, что у неё хорошо получилось), Саша сбежала с кухни и спряталась у себя в постели, завернувшись в плед. Набивший своё кошачье брюшко Марс разлёгся рядом.***
Вместо того, чтобы оценивать кулинарные способности Саши, этот вечер Глеб и Крис проводили в любимом ирландском пабе, который сегодня служил местом для поиска будущей пассии Глеба. Мысль обзавестись новой девушкой поселилась в его голове где-то с месяц назад – после того, как он переехал в Ванкувер, – и в последние дни буквально терзала его мозг, превратившись в самую настоящую навязчивую идею. В глубине души он знал, с чем это было связано. Во-первых, он всерьёз опасался того, что сердце, решив вновь сыграть злую шутку, велит ему вернуться к Саше (а именно это всегда происходило прежде, стоило только им разбежаться вновь). Это было своеобразной традицией… с которой, как он решил на этот раз, пора было заканчивать. И во-вторых, близилась годовщина одного злосчастного дня его жизни, которую ему совсем не хотелось проводить в гордом одиночестве, анализируя ошибки своего прошлого. В конце концов, ему скоро двадцать шесть, думал Глеб; не успеешь глазом моргнуть, так и тридцатник скоро стукнет. Нужно было постепенно начинать заботиться о своём будущем, которое в его представлении хоть и было весьма расплывчатым, но всё же включало в себя адекватную спутницу жизни, собственное совместное жильё и нормальную работу. С последним с недавних пор стало налаживаться: его взяли иллюстратором в одно небольшое издательство. Кроме того, иногда удавалось продать пару своих картин, что, несомненно, было для него успехом. Хотя проблем с самооценкой он никогда не испытывал, как и всякого творческого человека, порой его всё же терзали сомнения по поводу плодов своего творчества, а так как Саши, готовой восхищаться его талантом, больше рядом не было, с момента их расставания вдохновение посещало Глеба не так уж часто... Но этот период кончился, как только его вновь оценили по достоинству. И на сей раз это были профессионалы, а не девушка, которая и кисти держать в руке не умеет. Это значительно прибавило ему уверенности в себе. Но что по-настоящему грело ему душу, так это то, что удалось насолить родителям. С головой ушедшие в семейный бизнес, они никогда не одобряли его выбор, обвиняя в том, что он занимается ерундой. И хотя, в отличие от Сашиной ситуации, родители в любой момент готовы были с распростёртыми объятиями принять Глеба обратно, их скептическое отношение к его занятию только подстёгивало его продолжать. Втайне он очень этим гордился. В отличие от Криса, он зарабатывал без помощи своей семьи – собственным талантом, и это приносило ему настоящее удовлетворение. В личной жизни же, к сожалению, он не испытывал ничего похожего на удовлетворение. Два его последних свидания ни к чему не привели. Немного покопавшись в себе, Глеб пришёл к заключению, что подошёл к выбору несерьёзно: эти девчонки, можно сказать, были первыми встречными, и сильного влечения он к ним не испытывал. Скорее он был обрадован тем, что они вообще на него клюнули. «Попытка – не пытка», – напомнил он себе тогда и назначил каждой по встрече. Всё это, конечно, обернулось сплошным разочарованием. И вот, он снова отправился на поиски, позвав с собой в качестве советника Криса, который, как предполагалось, должен был ему помогать, а не зудеть над ухом, чем тот успешно занимался последние десять минут. Они оба сидели, развернувшись спиной к барной стойке, и пытались выцепить глазами кого-нибудь интересного. (Для Глеба, разумеется.) – И что там, в этом издательстве, нет сотрудников женского пола? Не понимаю, почему мы должны искать кого-то здесь… Посмотри, они же тут все пьют. Тебе это надо? Глеб вздохнул. На деле эта «охота» оказалась совсем не весёлой и быстрой, как он себе представлял, а очень даже удручающей. К тому же, он так давно не занимался этим, что уже растерял все свои навыки. Когда-то он мог «склеить» любую благодаря своим шуткам и обаянию. – Смотри на это проще. Предпоследний рабочий день, все хотят расслабиться, посидеть в хорошей обстановке. Это не значит, что здесь одни алкоголички. Они просто отдыхают. Как мы. Пока он говорил, его голос становился всё более задумчивым, и, посмотрев на друга, Крис перехватил направление его взгляда. Одна из подружек за столиком у стены. У каждой по бокалу светлого пива. Они громко над чем-то смеются и так поглощены своим общением, что ни на кого не обращают внимания. Вряд ли они пришли сюда, чтобы знакомиться… – Да не нужен ты ей, – с видом знатока заявил Крис. – У неё есть подруга и огромный бокал любимого пива. Видишь? Глеб его проигнорировал. Девчонка в рубашке действительно ничего. Такая живая… Мимика бесподобна. Глядя на то, как она смеётся, хочется улыбаться. Крис ни черта не понимает. – Нет, не вижу. Я вижу только, что… – Глеб прервался. Его цель, как и её подруга, придвинулась ближе к столу, и тут произошло непредвиденное: их руки скрепились в замки, а на лицах заиграли влюблённые улыбки. Он так и застыл с открытым ртом. – Что за?.. Рядом уже слышались смешки Криса. – Что, передумал? Ну, ладно тебе, ещё не всё потеряно. – Он похлопал Глеба по плечу. – Вдруг она би? – То есть теперь ты уже за? – Ну, теперь это хотя бы интересно. – Глеб махнул на него рукой и повернулся на крутящемся стуле к стойке. – Может, через какое-то время они даже предложат тебе пожить с ними… Представь: просыпаешься с утра, и с одной стороны лежит одна, с другой – вторая… – Я всегда знал, что глубоко внутри ты извращенец… – Я не извращенец. Такие отношения действительно практикуются в наше время. – Хорошо, я не собираюсь их «практиковать», понятно? – Да. Вполне. – Крис поднял вверх руки и вернулся к своему бокалу сидра. Было непросто помогать человеку, который точно не знает, чего он хочет (или – в их случае – кого), но теперь ему хотя бы было известно, что две возможные бисексуалки Глеба не интересуют. – Но у тебя есть хоть какие-то критерии отбора? Какой она должна быть? – Ну-у… – Примерно. – Да не знаю я, она может быть какой угодно. Ну, только чтобы не очень толстая, а остальных в принципе можно рассматривать. – Ну-ка глянь вон туда… – Крис. Без малолеток. – Ты не говорил. – Мне казалось, это понятно. – Мне вообще мало что понятно. Я думал, у тебя есть какой-нибудь план… или что-то в этом роде. А оказывается, ты сам не в курсе, что делать. И вообще, всё это так внезапно… Мы как будто куда-то спешим, вот только я не пойму куда. Можно и так сказать, подумал Глеб. На завтрашний день будет ровно четыре года с тех пор, как они с Сашей стали встречаться. То есть чуть более шести лет с их знакомства. Она об этом, конечно же, не помнила (один раз он сообщил ей об этой дате, но на следующий год она уже всё забыла), и Глеб даже не знал, злится ли он на неё за это или больше завидует. С недавнего времени ему тоже захотелось об этом забыть. Но нет же, проклятое восьмое ноября не желало покидать его голову никоим образом. Когда он понял, что эта дата магическим образом врезалась в его память навечно, – а иначе и не скажешь, ведь он даже не помнил дня рождения собственной матери, – Глеб решил, что будет неплохо провести её в компании другой девушки, тем самым выразив своё непочтительное отношение к этому дню. О, как он мечтал о том, чтобы как-нибудь появиться в присутствии Саши с другой! Что это будет за наслаждение – лицезреть её сбитое с толку лицо, когда она впервые увидит его с кем-то новым… Представляя это, внутри он злорадно посмеивался. Интересно, ей будет больно? Или безразлично? Как она себя почувствует? Он надеялся, она по крайней мере удивится. У него были некоторые подозрения насчёт того, что у неё кто-то появился. Либо кто-нибудь нравился. Судя по её виду, не очень-то она и страдала, оттого что они расстались… Но потом он вспоминал, как она пожирала Криса глазами в тот вечер в «Кловер», и к нему тут же начинали закрадываться мысли о том, что она планирует его соблазнить, а не поддаться такому соблазну будет, несомненно, трудно. (Даже для Криса, который неплохо поработал над своими оборонительными способностями в последние годы.) Но что Глеб мог сделать? Как остановить это сумасшествие? Повлиять на Сашу? Уже вряд ли получится, думал он: там крыша давно поехала. А вот на Криса надавить ещё можно… Тот, ожидая ответа на свой вопрос, в данный момент спокойно перебирал по столу пальцами и продолжал незаметный осмотр. В его глазах не было ни капли интереса, когда те останавливались на новой женской фигуре, тщательно оценивая её. Его, конечно, никогда сильно не интересовали такие знакомства, но учитывая, что с Лией он разбежался, мог бы и о себе подумать, заметил про себя Глеб. – План очень прост, Крис, – наконец отозвался он. – Пункт первый: найти девушку, которая мне приглянется. Пункт второй: пригласить её на свидание. Пункт третий: убедиться, что у неё нет брата. – Он криво улыбнулся и допил свой ром с колой. – И сестры. Ну, так, на всякий случай… Если нет – профит. Понимая, что это чистой воды провокация, промолчать было невероятно сложно. Крис, естественно, предвидел, что вскоре этот укол-напоминание будет сделан вновь: такова была профилактика, проводимая Глебом в обязательном порядке с частотой примерно раз или два в месяц, но тот, как всегда, ввернул его так непринуждённо и вроде как совсем невзначай, что снова застал друга врасплох. «Интересно, это когда-нибудь закончится?» – задался вопросом Крис. На этот раз ему ответил звучащий внутри него Сашин голос: «Да. Когда он о нас узнает». Криса передёрнуло. Он чувствовал себя так паршиво, оттого что ему приходилось скрывать это от Глеба. И он ещё смеет обижаться на его слова? У него нет на это никакого права. – Хва-тит мол-чать. – Что ты надеешься услышать? Что я не понимаю, к чему это сейчас было сказано? Глеб усмехнулся. Он вообще-то не собирался углубляться в эту тему. Но раз уж выпала такая возможность… почему бы не напомнить Крису о том, кто он есть на самом деле? – Да тебе меня никогда не понять, – отозвался Глеб. – Ты поймёшь меня только в одном случае: если встретишь девушку, полюбишь её, а потом выяснится, что она спала со своим херовым братом. Нет, не просто спала – что она его, оказывается, любит! Вот тогда ты наконец почувствуешь себя в моей шкуре. Это произвело нужный эффект: Крису не было что ответить. Хотя эта тема, по сути, всегда была беспроигрышным вариантом. Отнекиваться он не мог, обещать что-либо изменить – тоже, оправдываться – бесполезно (он окажется виноват в любом случае), да и защищаться смысла никакого нет. Идеально. – На тот случай, если ты сейчас хочешь сказать что-то из серии «ну вы же потом были вместе», – он перекривлял голос Криса, – то я тут недавно думал об этом снова. Так вот, знаешь, что я понял? Что ты похож на жука. – Почему… почему на жука? Крис приподнял брови и посмотрел на пустой стакан, который бармен только что забрал из-под носа у Глеба. Он пьян? Тот попросил повторить и снова вернулся к разговору: – Я объясню. Представь, что к тебе, скажем, на балкон залетел жук. Реально огромный летающий жук – жужжащий и страшный, и ты не можешь туда зайти, пока он не улетит… – Но я не боюсь жуков… – Не перебивай меня. Так вот… Проходит какое-то время. Он вроде как улетел, его нигде не видно. Ты осторожно открываешь дверь, изучаешь обстановку и, наконец, заходишь на балкон. – И он там? – Крис сомнительно нахмурился. – Нет! – Глеб хлопнул рукой по стойке. – Его там нет! Ты внимательно всё осматриваешь – его и правда нигде нет, он улетел. Ты начинаешь курить или развешивать бельё или ещё что-то… И-и… вроде его уже и нет, а такое чувство, что он всё равно околачивается где-то рядом, что он до сих пор где-то там – и может объявиться в любую секунду. Вот так же и с тобой. Крис закатил глаза и подпёр рукой голову. Они сидели молча несколько минут, пока он не спросил: – Ты правда не можешь выгнать жука с балкона? Как вы вообще жили с Сашей летом? – Нормально жили. – Я имею в виду, она боится насекомых до жути. Что, если бы там и правда была огромная оса, например? Ты бы сказал ей пойти и разобраться с ней самой? – Конечно. Пускай жалит её. Крис разочарованно покачал головой. – Шучу. Естественно, я бы убил осу. Но мой рассказ, вообще-то, был не об этом. Кажется, ты не уловил его главную идею. – Я прекрасно уловил твою «главную идею», – проворчал Крис. – О, правда? Просто я боялся, она покажется тебе слишком сложной… – Он поднял вверх указательный палец, призывая подождать, и сделал пару глотков. Алкоголь обжёг горло, вводя в приятное состояние равнодушия ко всему происходящему, и Глеб продолжил, уже с улыбкой: – Но теперь ты знаешь, что всегда будешь этим самым жуком в моих отношениях с ней. «В каких ещё отношениях? – спросил себя Крис. – Разве с ними ещё не покончено?..»***
Ни с кем они, конечно, этим вечером не познакомились. Глеб быстро напился и никакого желания продолжать поиск девушки не испытывал. После упоминания об их с Сашей отношениях Крис решил последовать его примеру. Около полуночи, поддерживая друг друга, они вывалились из паба наружу, на свежий морозный воздух и поплелись в сторону дома Саши и Криса. До того самого момента, пока они не оказались перед входной дверью, Глеб, как ни странно, совсем не думал о том, что сейчас ему придётся столкнуться со своей бывшей девушкой, и теперь отчего-то сильно занервничал. Ему не хотелось её видеть. Но восьмое ноября уже началось, и удача в этот день была явно не на его стороне. Саша открыла им дверь. Она выглядела так, словно только что вылезла из постели: в одной ночнушке на тонких бретельках, босиком и с растрёпанными волосами. Но что ему бросилось в глаза первым делом, так это цвет её волос – они стали каштановыми, как и прежде. Чёрт, она была такой хорошенькой! Именно такой он всегда её будет помнить – этой миниатюрной девочкой с длинными волосами, не накрашенной, бледной, с большими живыми глазами. Её натуральная красота всегда его покоряла. Он и теперь завис на пару секунд, разглядывая её. Она же в свою очередь изучала их с Крисом, и этого времени ей хватило, чтобы распознать, в каком состоянии они находятся. Саша скрестила на груди руки и усмехнулась. – Алкаши припёрлись? – Привет, малыш, – проворковал Крис своим пьяным голосом. Он притянул её к себе, чтобы обнять, и она неохотно приняла его объятия, сморщив при этом нос. – От вас воняет алкоголем… – Прости, мы немного выпили. Она проводила брата взглядом и переключила своё внимание на Глеба, который испытывал некоторые трудности со своими ботинками. Саша прищурилась, разглядывая его одежду. Как-то уж слишком прилично он выглядел: дорогие на вид серые джинсы, шерстяной полосатый джемпер, из-под которого торчал воротничок рубашки, причёсанные волосы… – Куда это ты так вырядился? – спросила она. У Глеба внутри всё потеплело: она отметила его внешний вид! Помнится, её всегда бесили его «замызганные» футболки. Пожалуй, ей стоило узнать, что он принял её советы к сведению и теперь куда больше заботится о том, как выглядит. Уже, правда, не для неё. – Ищу тебе замену. Вот, решил приодеться, как ты и учила. – Неужели? – Саша улыбнулась. То есть её это не задевает?.. – Угу. Ты ведь не против? – Нет, – пожала она плечами. – Не-ет, нет конечно, всё в порядке. Мы уже давно расстались и оба должны двигаться дальше. Ты тоже достоин счастья. Тоже достоин счастья?! Что это ещё значит?.. Во-первых, он не спрашивал её разрешения. И почему она сказала «тоже»? У неё кто-то есть? Но ведь так не должно быть! Она должна страдать без него, а он в это время наслаждаться обществом своей новой девушки. Не успел он придумать ответ, как Саша развернулась к нему спиной и прошла на кухню. Под воздействием рома все мысли смешались; он хотел ей что-то высказать, но язык не пожелал ему подчиняться, и Глеб так и остался стоять в коридоре, пока за ним не пришёл Крис и, подталкивая его со спины, не отвёл в свою комнату. Неужели Саша нашла кого-то раньше, чем он? – крутилось в голове у Глеба, пока он пытался улечься в постели. Неужели она посмела? Но тут же просыпалась его совесть. Стоп, разве он не должен быть за неё рад? Разве он не хотел, чтобы она была счастлива? Ведь именно этого он совершенно искренне желал ей совсем недавно, признавая, что с ним она таковой не станет. Тогда почему он чувствует себя таким разбитым от одного лишь предположения о том, что ей может быть хорошо с кем-то другим? С ума можно сойти от всей этой неразберихи… Повернувшись на бок, Глеб обнаружил развалившегося рядом Криса. Тот тоже остался в одежде и лежал на животе, немного не дотягиваясь головой до подушки. Его глаза были закрыты. Решив, что это будет забавно, Глеб протянул к его лицу ладонь и зажал нос двумя пальцами. Крис, однако, ещё не спал и быстро убрал его руку, недовольно цокнув языком. Глеб потянул за подушку и заботливо подсунул её ему под голову, за что услышал сонную благодарность. Он лежал, смотрел на Криса и думал о том, сколько раз они уже вот так засыпали вместе, а потом просыпались с жутким похмельем и оба страдали, проводя весь день на диване перед телевизором и опустошая запасы еды. И Саша бесилась из-за всего этого, явно чувствуя себя третьей лишней. Его всегда смешила эта ревность. Но в то же время и нравилась, так как прибавляла ещё один повод подшутить над Сашей, что было бесценно. Один её вид чего стоил, когда он касался Криса. Глеб перевернулся на спину и уставился в потолок, к которому были прилеплены светящиеся в темноте наклейки, имитирующие звёздное небо. Ещё одна вещь в стиле Криса… Зачем он это сделал? Ведь он даже не водит сюда девчонок. Просто чтобы лежать в одиночестве и любоваться?.. Всё-таки у него самый странный друг на свете. Но как бы там ни было, он уже не представлял своей жизни без него. Без него и без Саши. Даже после того, что они сделали, он не смог их вычеркнуть из неё. Так сильно он их любил. Они были одновременно самими лучшими и самыми худшими друзьями, которые у него только могли быть. (Ну, потому что, наверное, никто не пожелал бы оказаться в любовном треугольнике с братом и сестрой.) Но разве мог он предвидеть, чем всё обернётся тем поздним летним вечером в Москве, когда впервые их встретил? Кто мог знать, что эта парочка близнецов через несколько лет окажется настолько отвратной и извращённой? Нет, он бы ни за что этого не подумал. Хотя, надо признать, они с первого взгляда показались Глебу слегка странноватыми… Он познакомился с ними на открытии новой выставки в центре современного искусства, куда, в отличие от него, они попали совершенно случайно. Никакое искусство их не интересовало – это ему стало понятно моментально, как только, приблизившись к ним, он услышал, о чём они говорили. Глеб до сих пор помнил, что они стояли перед инсталляцией, состоящей из чёрных пустых рамок, подвешенных к потолку. Издалека он было подумал, что они действительно рассматривают её, пытаются понять или, возможно, даже спорят насчёт её смысла, но ничего подобного – они обсуждали способ улизнуть из этого места, да так, чтобы не попасться на глаза некой женщине, которая их туда привела и наверняка потом будет интересоваться их впечатлениями. – В общем, скажем ей, что нам понравились те стрёмные картины в зале с красными стенами, – вполголоса говорила маленькая шатенка. Парень сделал глоток вина из бокала, с которым он выглядел настоящим ценителем прекрасного, и провёл одной рукой по волосам, зачёсывая их назад. – Но мне они не понравились. Я даже не понял, что там было нарисовано. – Крис, это неважно. Понятное дело, что нам придётся соврать. Ты думаешь, художник хотел, чтобы мы поняли? Конечно нет. Он специально намалевал не пойми что, чтобы все стояли, как идиоты, и гадали: ах, что же это такое? Идиотом Крису быть не хотелось. – Ладно, слушай, надо уходить, вино, мягко говоря, не очень. – Дай сюда.– Она выхватила у него бокал и отпила немного. – Нормальное. Это ты у нас гурман просто. С каждой секундой эти два персонажа становились Глебу всё более интересны. Чем они ему приглянулись изначально, так это своим внешним видом. Он уже точно не помнил, во что был одет Крис, но его образ остался у Глеба в памяти как образ мальчика-зайчика. Кроме того, у него был слегка заметный акцент. Саша была в каком-то странном вишнёвом бархатном платье с завышенной талией и почему-то в коротких кедах... Они действительно привлекали внимание. Глеб даже не знал, кто заинтересовал его больше. Наверное, первым делом он всё же заметил Криса, так как тот был высоким, бесконечно симпатичным и излучал какую-то странную доброту, которая так и притягивала к нему людей. Саша же ему изначально не слишком понравилась. Она была настроена не так дружелюбно, как её брат, и показалась Глебу холодной, саркастичной и недоверчивой. Она первой заметила, что он стоит к ним слишком близко, и её зелёные глаза, густо подведённые чёрным карандашом (как он позже узнал – её стандартный макияж), наградили его долгим выразительным взглядом, от которого у Глеба по рукам побежали небольшие мурашки. Сердце легонько ёкнуло. Он перевёл глаза на Криса, который заметно покраснел – то ли от вина, то ли от понимания того, что Глеб мог услышать, о чём они говорили, – и приобнял Сашу за плечи. – Привет, – улыбнулся он. – Классная выставка, да?.. Это прозвучало так неубедительно, что Глеб еле сдержал смех. – Ага. Особенно картины в красном зале. – Он хитро посмотрел на Сашу, ожидая, что та смутится. Но она неожиданно заулыбалась, продемонстрировав ему, как идеально могут изгибаться её прекрасные губы. Глеб чётко запомнил, что уже тогда ему захотелось узнать, какие они на вкус. Так и произошло их знакомство. Близнецам, которые только окончили школу, было тогда всего семнадцать. Они были такими невинными, наивными и ничего не смыслящими в жизни… Слепыми котятами. Птенцами, только-только вылупившимися из яйца. Им нужен был кто-то, кто объяснил бы им всё, развеял их детские заблуждения, открыл глаза на мир. Чёрт его знает почему, но Глеб тогда решил, что этим человеком должен стать он. И кто бы, спрашивается, мог подумать, что в итоге эти два милейших создания – ну, ладно, одно милейшее создание и его чуть менее приятная сестра – смогут перевернуть его жизнь вверх дном? Это стало для него настоящей неожиданностью… Но как ни крути, он сам подписался на все эти их сюрпризы, подойдя к ним тем вечером, сам выбрал свою судьбу, и рад Глеб был тому или нет, он должен был это принять. Жалел ли он о том, что всё так сложилось? Изменил ли бы прошлое, будь у него такая возможность? Нет, вряд ли. Близнецы привнесли в его жизнь разных красок: и светлых, и тёмных, и ярких… но никогда не тусклых. И во многом это была заслуга Саши. До неё он даже не думал, что сможет когда-нибудь полюбить другого человека, ему казалось, что любовь – это просто нечто не для него. Он не испытывал сильных чувств к девушкам прежде; они были лекарством от скуки, и только. Но Саша была ему не просто любовницей, она была его близким другом, его поддержкой, его музой, самой большой его слабостью и лучшим, что случилось с ним в жизни. И можно по праву сказать, что она для него стала той самой первой любовью, о которой люди помнят до самой старости… Однако пока ему было ещё слишком больно от их угробленных отношений, чтобы обернуться и посмотреть на них с улыбкой. Чёртовы фильмы, книги, известные афоризмы – все они были правы: о том, что любил, не забудешь за день, неделю и даже месяц. Это не то, что можно раз и навсегда выкинуть из головы, когда решишь, что больше не хочешь об этом думать. Теперь он переживал это сам. Возможно, всё было бы легче, не будь Саши рядом, но жизнь, как всегда, позаботилась о том, чтобы он не испытывал недостатка в сложностях, и – хотел он того или нет – Саша вечно преследовала его, как бы он ни пытался от неё отгородиться. Взять хотя бы сегодняшний вечер. Да она сказала ему всего-то несколько слов! И в итоге он думает об этом всю ночь. От этого её влияния Глебу было стыдно. Это было просто несправедливо, учитывая, что это он её бросил. Она, а не он, должна была ночами не спать; в особенности этой ночью – помня, какая сегодня дата. Однако, когда он ранее встретил её в коридоре, она была самой что ни на есть спокойной и добродушной – даже не рассердилась на них за то, что заявились пьяными… Как ей это удалось? Как она смогла так быстро оправиться? Глебу казалось это фантастикой. Он всё ещё думал о ней каждый день; порой, найдя её старый портрет, подолгу сидел и смотрел на её лицо; часто видел во снах… А она выглядела так, словно о нём и не вспоминала. Стерва – вот кто она. С этой приятной мыслью Глеб погрузился в сон.***
Ожидаемо, с утра они с Крисом страдали от жуткого похмелья. Правда, после того как Саша растворила для каждого по шипучей таблетке в стакане воды, стало немного лучше, но в целом состояние по-прежнему оставалось паршивым. Приняв душ и переодевшись в вещи Криса, Глеб поплёлся на кухню. Близнецы уже были здесь. Крис медленно что-то ел, а Саша стояла рядом и пристально за ним наблюдала, будто ждала, что сейчас ему может стать плохо. Он подбодрил её своей милой улыбкой и продолжил жевать. На кухонной стойке стояло блюдо с шоколадным пирогом. Быстро включив чайник, Глеб отрезал себе большой кусок и переложил его на тарелку. Это было именно то, что нужно в такое утро. Он обожал выпечку Криса. Тихонько насвистывая себе под нос весёлую мелодию, он налил чашку чая и, усевшись за стол, начал трапезу. Пару минут на кухне царило молчание, пока его не нарушил Глеб, только что испробовавший пирог: – Крис, я не знаю, что это… но это полное дерьмо. Ты разучился готовить? Саша метнула в него злой взгляд. Крис прокашлялся, чтобы что-то ответить, но прежде чем он успел это сделать, его сестра выхватила тарелку у Глеба из-под носа и, открыв шкафчик с мусорным ведром, смахнула туда остатки. Громко захлопнув дверцу, она вылетела из кухни, и через несколько секунд они услышали, что она закрылась в своей комнате. Крис с Глебом опасливо переглянулись. Это было нехорошим знаком.