«Even when I'm walking on a wire Even when I set myself on fire Why do I always feel invisible, invisible? Everyday I try to look my best Even though inside I'm such a mess Why do I always feel invisible, invisible?»
— «Invisible», Skylar Grey
– Ты так ничего и не рассказал мне о своей командировке… – осторожно начала Саша, не отрывая глаз от телевизора. Это была уже третья попытка начать разговор, и ей вдвойне не хотелось показаться навязчивой, поэтому она решила, что лучше ей притвориться чуть менее заинтересованной и постараться сделать так, чтобы голос её звучал чуть более безразлично. Однако стоило ей себя услышать, как она поняла, что тот вышел полным предательски обидчивых ноток. Прямо как у ребёнка, который пытается обратить на себя внимание родителя, но остаётся незамеченным. Разве это не жалко? Пожалуй, очень даже. Тем не менее, оттого что это касалось её и Криса, выпрашивая его внимание, Саша не могла чувствовать себя униженной. В этом была загвоздка: все её принципы и убеждения по поводу определённых вещей рассыпались в прах, когда она пыталась применить их к отношениям с братом; всё, что казалось ей в целом правильным, вдруг становилось ужасно неподходящим. С одной стороны, это было логично, ведь их отношения сами по себе уже не вписывались ни в какие рамки; а тогда и никакого смысла нет судить их по тем же правилам, по которым судят обычно те, что в этих рамках существуют. Их любовь была, определённо, исключением, а с последним никогда нельзя быть до конца уверенным, как тебе следует поступить. Потому что в жизни это куда сложнее, чем учат в школе. Просто запомни, что из этого правила есть исключения…. Просто это слово мы произносим совсем не так, как пишем. Просто выучи эти неправильные глаголы. Просто смирись. Выходит, и ей нужно смириться с некоторыми особенностями их неправильных отношений? Признать, что какие-то вещи происходят единственно потому, что сама связь близнецов уже по природе своей неестественна? Саше это казалось слишком простым вариантом. Ведь, с другой стороны, не так сильно их любовь отличается от любви любой другой пары. По крайней мере, это всё ещё любовь между двумя людьми, и если на минуту отбросить тот факт, что они приходятся друг другу родными братом и сестрой, вполне естественно, что их отношениям присущи все те же проблемы и препятствия, с которыми сталкивается каждая влюблённая пара. В этом нет ничего необычного. И убедить себя в этом в целом было несложно. Сложность заключалась в другом – в привыкании к новому статусу их отношений, так непохожему на всё то, что было между ними прежде. Саша всё ещё привыкала, прекрасно зная: им предстоит ещё многому научиться вместе. Единственное, о чём она могла просить, так это чтобы Крис был вовлечён в этот процесс немного сильнее. – Нечего рассказывать, – устало отозвался он с дивана. – Ты и так всё знаешь. Я постоянно тебе звонил. Конечно, он звонил. Только она хотела услышать о том, как прошла важная часть его командировки – часть, посвящённая работе, а не о том, что было в музее и ресторане. Но Крис не хотел говорить об этом. Не хотел обсуждать с ней свои дела. То ли считал, что она ничего не поймёт… То ли – в это с трудом верилось – так ненавидел свою работу, что любое напоминание о ней вызывало в нём раздражение. Как бы там ни было, он, как обычно, попытался отмазаться. Саша повернула голову в его сторону и обнаружила, что строить равнодушный вид не было никакой необходимости: он на неё не смотрел. Мало того, что он растянулся на весь диван, не оставив ей места, куда бы она могла присесть (а это не много, учитывая её размеры), так он даже не удосужился к ней повернуться. Телевизор он тоже не смотрел – тот был включён для фона. Крис вообще был будто не здесь, он находился совсем в другом месте, о котором никто, кроме него, не знал. И если обычно «никто, кроме него» означало «никто, кроме него и Саши», то сейчас доступ к этому месту был для неё закрыт. Это было неприятно. Но она была вынуждена напомнить себе о том, что у неё и самой есть такие места и ей следует быть терпимой. Ей ли, в конце концов, обвинять его в скрытности?.. – Ты работаешь завтра? – снова попыталась она. – Нет. День до и после командировки, ты же знаешь. Ого. От его сухого голоса у неё внутри всё съёжилось. Похоже, он действительно не хотел с ней говорить. И прекрасно зная, что она вполне могла не иметь никакого отношения к причинам такого его поведения, Саша почему-то всё равно чувствовала себя виноватой. В такие моменты ей вечно казалось, что дело в ней, что это она сделала что-то не так, она неправильно себя повела или же чем-то могла обидеть. И она продолжала копаться в себе, тогда как на самом деле не сделала абсолютно ничего плохого. Грустно, но это давно уже стало привычкой. – Мне казалось, в день перед отлётом ты работал… На сей раз Крис уже ничего не ответил и только лёжа пожал плечами. Саша свесила ноги с кресла, собираясь встать, но задержалась на пару секунд, уставившись в его затылок. Ей было видно, что он смотрел в потолок. Чёрт побери, хотелось бы ей узнать, о чём он думал в этот момент!.. Что творилось в этой темноволосой голове... Она поднялась на ноги, подошла к дивану и залезла на брата сверху. Крис, если и удивился ей, то никак этого не показал. Саша склонила над ним голову и заглянула в родные зелёные глаза, в темноте кажущиеся ей бездонными, надеясь увидеть в них что-то, что объяснило бы ей его настроение. Безрезультатно. Объяснения там она не нашла – лишь подтверждение того, что Криса всё и правда достало и он совсем не расположен к беседам. Это было отчасти смешно, но по какой-то причине Саше хотелось перед ним извиниться. Она не знала, за что, но если бы это смогло исправить этот странный вечер, вернуть ей её жизнерадостного и заботливого Криса, то она была готова это сделать. С ноющей тоской в груди она смотрела ему в глаза и думала, что готова сделать что угодно… Саша провела рукой по его щеке, оставила на лбу мягкий поцелуй и слезла. У неё был небольшой план, как поднять ему настроение. Горячие капли стекали по запотевшему стеклу душевой кабины, пока Саша, с маской на голове, нагнувшись вниз, задумчиво водила бритвой по без того гладкой ноге – на случай, если пара волосков всё-таки вылезла, после того как она делала эпиляцию воском. Ей не хотелось, чтобы Крис их почувствовал или хотя бы увидел. Вряд ли бы его это, конечно, испугало, но… так она будет чувствовать себя уверенней. Уверенности – вот чего ей не хватало, и прямо сейчас она пыталась вернуть себе самую малость, совершенствуя внешнюю оболочку. Мужчины ведь любят глазами? Кажется, она это где-то слышала. И это было похоже на правду. По крайней мере, Криса всегда привлекали красотки. Если ты серая мышь, нет никаких шансов, что он обратит на тебя внимание. И пусть он никогда не говорил этого вслух, Саша прекрасно видела, насколько придирчив и избирателен он был. Ему не нужен был кто попало. Поэтому-то у него и было так мало девушек. Но те, что были… О да, это были натуральные модели – с длинным и стройными ногами, миленькой маленькой грудью, необычными лицами, прекрасной сияющей кожей без малейших изъянов и полным отсутствием жира в любой части тела. Саша бы не удивилась, увидев теперь любую из них на подиуме Victoria’s Secret. Но эту тягу к прекрасному вполне себе можно было понять. Какой смысл обвинять парня в том, что ему нравятся красивые девушки? Это было бы глупо – даже Саше они нравились. Временами, встретив на улицах города очередную «фею», она и вовсе находила себя глазеющей с открытым ртом; чего она в таком случае могла требовать от Криса? В мире всегда будут люди, для которых красота значит больше, чем для остальных, так же как и те, кто к ней равнодушен. Что поделаешь, если Крис родился принадлежащим к первым? Саша знала, что... Для неё этот вопрос не был риторическим. Она тщательно смыла маску с волос, напоследок потёрла ступни пемзой и вышла из душа на банный коврик. Зеркало запотело, и чтобы увидеть в нём отражение, ей пришлось набрать в ладони воды и плеснуть в него несколько раз, после чего перед ней появилась унылая мордашка с прилизанными каштановыми волосами, которых, казалось, было ничтожно мало. Саша встряхнула голову и, схватив спрей для объёма, стала фанатично опрыскивать каждый их дюйм. Скраб для губ, увлажняющий крем для лица с лёгким тоном, консилер, щипцы для бровей, кокосовое масло для тела и фен были лишь частью того, что она использовала далее, наводя красоту в ванной. Её старания не должны были остаться для Криса незамеченными. Она искренне надеялась, что это поможет ей справиться с его дурным настроем. Возможно, она и правда что-то натворила и он был подавлен из-за неё… Возможно, она выглядела недостаточно хорошо, чтобы ему хотелось на неё смотреть… Чёрт возьми, а как ещё она могла выглядеть после пьяной ночёвки в чужой квартире? «Недостаточно хорошо» наверняка ещё было мягкой формулировкой. Когда она вышла в прохладный коридор, Крис всё ещё лежал в гостиной – она видела его торчащие ноги, не уместившиеся на диване. Саша надеялась, он пробудет там ещё хотя бы несколько минут, пока она будет искать, что надеть. Её целью был комплект белья пастельно-мятного цвета, лифчик от которого как раз куда-то запропастился. Но её не устраивала только половина, нет. Какой тогда смысл был так стараться, если она не собиралась довести дело до конца? Пропажа нашлась в куче одежды, лежащей на компьютерном кресле. Надев нижнее бельё, Саша встала напротив зеркала и принялась себя изучать. Всё-таки её труды были заметны. Так она нравилась себе куда больше. Или это мысль о том, что она понравится Крису, так на неё действовала?.. Как бы там ни было, для неё это было редкое чувство, а оттого очень ценное, и она хотела насладиться им, пока оно было в её руках. Она ещё раз причесалась, накинула на себя халат и вышла из комнаты, чувствуя предвкушение в смеси с лёгким волнением. Ей так хотелось, чтобы Крис повёл себя тем же образом, каким вёл в её голове… чтобы отреагировал именно так, как она ожидала… Одним словом, чтобы её надежды стали реальностью. Он что-то печатал на телефоне, когда она тихонько подошла и села рядом с ним на пол. Крис на секунду отвлёкся, чтобы посмотреть на неё, но тут же раздалось новое оповещение, и он вернулся к переписке. Он не выглядел очень увлечённым, на его лице всё ещё было то же отстранённое выражение. Но тем не менее, он отвечал. Она задалась вопросом, с кем он разговаривает. – Это Глеб? – Что? – Ты с Глебом переписываешься? – Нет, – Крис нахмурился. – Нет, я не с ним… Он повернул голову и окинул Сашу взглядом. Ему показалось, что она слегка изменилась, но не настолько, чтобы это моментально бросалось в глаза. Да, он знал, что она была в душе, и от неё очень приятно пахло, но в целом всё было по-прежнему. Кроме её странного выжидающего взгляда. Он должен был что-то сделать?.. Крис подвинулся на диване, приглашая её сесть рядом. На полу она выглядела каким-то брошеным щенком. – А с кем? – Твои вещи у Лии дома, – пробормотал он, продолжая печатать. – Она готова отдать их. Саша с непониманием уставилась на него; её брови нахмурились, отчего между ними проявилась небольшая морщинка. – Откуда ты это знаешь? – От Лии?.. – полуответил-полупредположил Крис. – Да ты и сама мне об этом сказала. Или это был Глеб… – задумчиво пробормотал он. – Так ты с ней, что ли, переписываешься? – Саша облегчённо улыбнулась, как будто только что узнала, что её противник на ринге – не Майк Тайсон, а парнишка с соседней улицы. Недавно она решила, что Лию можно перестать рассматривать как угрозу. Не дожидаясь подтверждения, она выхватила у совершенно не ожидающего этого Криса телефон и отложила его на журнальный столик. Назойливая вибрация тут же громко оповестила о новом сообщении, но Саша решила это проигнорировать. Крис покосился на свой смартфон. Не успел он ничего на это сказать, как губы сестры припечатались к его губам в настойчивом поцелуе. Она перекинула через него одну ногу и теперь сидела сверху, тем самым отрезав пути к отступлению. Не то чтобы сорок кило были для Криса помехой, – он с трудом представлял себе ситуацию, в которой не смог бы унять Сашу силой, – но этой своей позой она, казалось, заявила о том, что лучше ему смириться. Всё это было, мягко говоря, неожиданно. Телефон снова завибрировал, и на этот раз у Саши на лице промелькнула тень раздражения: «Да что же ей надо? Неужели нечем больше заняться, кроме как написывать своему бывшему?» Её пальцы нервно зашевелились в попытке разделаться с пуговицами на рубашке брата. Какого чёрта он всё ещё был одет? Валяться дома в уличной одежде было не совсем в его манере; сколько раз он упрекал её в том, что она залазит под плед в джинсах? Его реакция на её затею, к слову, тоже была ей малопонятна. Как ей показалось, ответил на поцелуй он не слишком охотно, да и посматривал на неё с каким-то новым для Саши замешательством. Может, ему было неудобно из-за прерванной переписки? Но если так, то неужели последняя была интересней того, что собиралась предложить ему Саша? Возможно, было ещё рановато списывать Лию со счетов… – Малыш, что ты делаешь? – мягко и как-то утомлённо спросил Крис в тот момент, когда она распахнула рубашку у него на груди и, оперевшись на неё ладонями, собиралась для удобства сдвинуться немного назад. Саша нервно улыбнулась. – А на что похоже? Тесно прижавшись к его паху, она спустилась ниже, к нему на бёдра и, склонившись, стала прокладывать дорожку из поцелуев, начиная от шеи. Крис примерно представлял, где эта дорожка может окончиться. Но он этого совершенно не хотел. Только не так и не сейчас. С ней у него всё должно было быть по-другому – без подобных неловких сцен, когда он даже не был уверен, что она действительно хотела того, чем занималась. Как раз в тот момент, когда он решил, что с этим конфузом нужно заканчивать, вибрация его смартфона по стеклянному столу издала куда более долгий звук, чем обычно. Это могло означать одно: он получил несколько сообщений подряд. Крис мысленно проклял Лию, а заодно и всех остальных, обладающих привычкой отправлять в сообщении по одному слову. Саша оторвалась от его живота, выпрямилась и неловко на него посмотрела. Лицо её переменилось и теперь выражало смесь непонимания, стыда и вины. «Почему ты его не выключила? – пронеслось у неё в голове. – Идиотка». Крис поднялся на руках и, усевшись, стал застёгивать пуговицы обратно. Его взгляд в этот момент более подробно изучал потупившую глаза Сашу. Она была напряжена. Но помимо этого он заметил некоторые детали, от которых ему стало ещё больше не по себе. Её халатик слегка распахнулся, открыв ему вид на новый атласный бюстгальтер мятного цвета; круги под глазами были старательно замазаны; ресницы же явно были подкрашены тушью. Всё это вместе выглядело так, будто она из кожи вон лезла, чтобы предстать перед ним в лучшем свете. Он не видел в этом никакой необходимости. Конечно, ему было приятно, что она продолжает следить за собой и старается выглядеть привлекательно, несмотря на то что они знают друг друга с рождения, но… ей не нужно было прилагать так много усилий. Неужели она до сих пор не верит, что он любит её без прикрас, такой, как она есть? – Ты меня не хочешь? – вдруг вырвалось у неё. Крис вздрогнул от прямоты вопроса. По-видимому, Саша надеялась на честный ответ, а он страшно не хотел его давать. Секс был и правда последним, чего он желал этим вечером после треклятой командировки, которая прошла далеко не так, как он планировал, и шестичасового полёта. Он бы не возражал, если бы они просто легли в его постели и она бы, ни о чём не расспрашивая, уснула рядом, дав ему возможность побыть наедине со своими мыслями. Подумать, в конце концов, ему было о чём. Но вместо этого она буквально атаковала его с явным сексуальным намерением, что в совокупности с её нервозностью совершенно сбило его с толку. – Это не так… – начал Крис и тут же столкнулся с недоверием на её лице. – Мне кажется, ты сама этого сейчас не хочешь, – немного помолчав, сказал он. Что же, это уже было честнее. Саша совсем поникла и с трудом скрывала свои покоробленные чувства. Сидя с опущенной головой, она краем глаза видела, как Крис взял телефон и, видимо отправив пару ответов, поднялся на ноги. – Ложись спать, – мягко сказал он. – А я съезжу и заберу твои вещи. Я скоро. Закрывая за собой входную дверь, Крис подумал, что совершает ошибку, но быстро прогнал эту мысль. Просидев на том же месте полчаса кряду, глядя в пустоту, Саша в конце концов встала и на автомате поплелась в сторону кухни, туда, где её уже ждали полные сладостей шкафчики и забитый до отказа холодильник. Подготавливаясь к встрече с Крисом, Лиа в последний раз провела кистью с пудрой по своему безупречному высокому лбу, нанесла на губы каплю бальзама, сбрызнула за ушком духами и вышла из просторной гардеробной. Пока она прихорашивалась, ей в голову пришла мысль, что Сашину доисторическую Nokia («Да кто этим дерьмом ещё пользуется?») неплохо бы было припрятать в карман её чёрной куртки, будто именно там она и пролежала всё это время. Крису незачем было давать даже малейшие намёки на то, что она не единожды обшарила все вещи его сестры, а телефон исследовала до самого последнего, пока батарея не отдала концы. Она до сих пор помнила, как он озабоченно прибежал за ней в Сашину комнату, осознав, что оставил бродить по квартире одну, когда они впервые ужинали у него дома. «Господи, можно подумать, это храм какой-то», – возмущалась про себя Лиа, вспоминая его плохо скрытое раздражение. Крису она, конечно, ничего по этому поводу не сказала, но момент тот мысленно внесла в список его странностей, над которыми не помешало бы поработать. Впрочем, тогда она только-только узнала о наличии сестры-близнеца и едва ли могла представить, какую роль та играла в его жизни. Позже, встретив Сашу, которая поразила её с первого взгляда, Лиа поняла, что поработать здесь, пожалуй, ни над чем не получится, а остаётся только набиться к чудачке с татуированной спиной в друзья, тем более что та ей очень даже приглянулась. Симпатия, однако же, совершенно не умаляла присущего ей любопытства, которое и подтолкнуло её ознакомиться с содержанием карманов куртки и, насколько это было возможно, сообщениями в мобильном. Этих своих поступков, вызванных повышенным интересом к Сашиной персоне, сама Лиа совершенно не стыдилась и была полностью уверена, что на её месте любой бы поступил точно так же. (Она же ничего не украла, в конце концов. Всего-то взяла посмотреть – что здесь такого? Особенно, если учесть, что возможность сама приплыла к ней в руки.) Единственное, за что она могла себя корить, так это за то, что не взялась за дело раньше, – так бы, глядишь, удалось раскопать что-нибудь интересное; но, к несчастью, после дня рождения её полдня мучило страшное похмелье, и она не решалась даже подняться с кровати, боясь, что её стошнит, а этого она страшно не хотела, потому как могла тут же вспомнить о булимии, с которой недавно, как считала, покончила. Только к вечеру, когда заботливый папаша предложил ей проглотить пару таблеток, которыми привык решать все проблемы, Лиа смогла встать на ноги и, заметив у двери своей комнаты груду вещей, сброшенных ею на рассвете, осознала, что в их числе есть принадлежащие её подруге. Заварив себе чай с ромашкой, она вытащила из кармана Сашиной куртки мобильный и в предвкушении уселась за высокую барную стойку в гостиной, панорамными окнами выходящей на самый центр любимого сердцу Ванкувера. В тот момент она как никогда была довольна своей жизнью. Правда, совсем скоро её довольство было омрачено одним обстоятельством: с Крисом и ещё одним контактом – «Рома», – который мало её интересовал, Саша переписывалась исключительно на русском. «Чёрт знает что». Лиа и думать забыла, что английский им не родной. В компании они всегда говорили только по-английски. Мысль о том, что наедине они разговаривают на совсем другом языке, которого она не знает, вызвала у неё уже привычную в отношении близнецов зависть. Впрочем, это её не остановило. Благодаря вернувшим её к жизни таблеткам и проснувшемуся интересу, этим вечером Лиа была в ударе. Подумав о том, что бы сделала Саша, которую она считала страшно умной, она включила свой золотистый MacBook и открыла в браузере две вкладки: сайт с виртуальной русской клавиатурой и Google Переводчик. Медленно, но верно дело пошло. Сообщения близнецов выходили корявыми и зачастую бессмысленными, но расшифровывая их, Лиа чувствовала себя настоящим исследователем. Если бы не кириллический алфавит, возможно, она бы даже начала изучать язык, – при условии, что Крис оставался бы её парнем, разумеется, – но просто так это, пожалуй, было слишком сложным и одновременно бесполезным занятием. В какую-то минуту ей подумалось, что она похожа на сыщика, но она сразу же отказалась от этого сравнения. Исследователь ей нравился больше, к тому же, ничего она не выискивала – так, заглянула из чистого интереса. Ей было важно всё, что связано с близнецами. Она, как и Глеб, была в своём роде в них влюблена. Однако, в отличие от него, она им вдобавок завидовала – особенно Саше. Она всю жизнь мечтала о брате или хотя бы о лучшем друге мужского пола, но первого ей не дали родители, а заиметь второго было, видимо, не судьба. (Парни не хотели с ней просто дружить. Крис так и вообще был первым, кто мог с ней разговаривать и не пытался при любом удобном случае залезть в трусы. Хотя он вообще никогда не пытался…) Саше же эта мечта, притом вариант «два в одном», досталась задаром. Да ей даже палец о палец ударить не пришлось, чтобы заполучить Криса с рождения и на всю оставшуюся жизнь! «Чистой воды везение. А точнее – несправедливость», – с завистью думала Лиа, фантазируя, как было бы хорошо оказаться на Сашином месте. Они бы с Крисом были лучшими друзьями… и всё такое… Понимая, что этим фантазиям никогда не суждено сбыться, в реальной жизни Лиа всё же старалась не отпускать Криса, а поддерживать с ним общение. Уж если и не лучшим, но другом остаться шанс у неё был. Услышав звонок от консьержа, она сунула ступни в домашние туфли на небольшом каблучке, распустила хвост и побежала открывать. Зная, что мама приготовила вкусный ужин, она надеялась упросить Криса остаться в гостях хотя бы на час. От ужина Крис вежливо отказался, разбив все надежды Лии на совместный вечер в одно мгновенье. Ради приличия, правда, пришлось потрепаться с ней немного в прихожей, но её возбуждённое поведение вкупе со сверхгостеприимностью отчего-то показались ему подозрительными, и, бросив взгляд на часы, висящие у неё за спиной, он изобразил удивлённый вид и поспешил смыться. Она как раз завела разговор о его командировке, а Крис не испытывал никакого желания ей о чём-то рассказывать. Да и не только ей. Он вышел из шикарного холла через массивные стеклянные двери, бросил вещи сестры на заднее сидение и сам уселся за руль. Вообще-то, парковаться здесь было не положено, он даже ожидал увидеть всунутый под дворник штраф, но, видимо, за пятнадцать минут его отсутствия никому не было до его машины дела. «Удачливый подонок», как сказал бы Глеб. Крис завёлся, включил радио и тронулся с места, однако спустя минуту музыку с раздражением выключил. По большому счёту и рассказывать то было не о чем. Его не отпускало щекотливое чувство, что командировка на деле оказалась далеко не такой уж и важной, как её рисовал отец. Не требовалось быть гением, чтобы это понять, а Крис всегда ясно различал занятие ерундой и настоящим делом. Поручение, с которым он был отправлен в Оттаву, к последнему, по его мнению, явно не относилось. Точнее, само по себе оно было вполне себе важным, вот только своя собственная роль в нём показалась Крису незначительной. Отец ни с того ни с сего загорелся идеей создать новый корпоративный журнал. Конечно, такого рода чтиво выпускалось агентством уже давно, но внутрикорпоративный вестник в виде тоненькой газетёнки себя изжил, и появилась необходимость нечто более серьёзного, рассчитанного не только на сотрудников и носящего в основном развлекательный характер, а направленного на распространение среди клиентов. В столичном филиале новость встретили с небывалым энтузиазмом, даже сформировалась первоначальная рабочая группа, которая впоследствии составит костяк редакции. Но их пыл необходимо остудить, дав понять, что главным редактором станет человек из Ванкувера. К сожалению, сам отец никак не сможет сейчас отправиться туда и всё проконтролировать. Нет, иной кандидатуры для этого, кроме своего сына, он не видит. Только на него он может возложить такую ответственность. Крису всё это не очень нравилось, однако же он, как обычно, был вынужден согласиться. Мысленно понадеявшись, что это первый и последний раз, когда он летит в столицу по поводу дурацкого журнала, он молча взял принесённую секретарём папку с необходимыми документами, которую позже прочтёт в самолёте, получил информацию о рейсе и без пререканий уехал домой. Через пару дней, после основательной подготовки, отправившись на встречу с PR-менеджером Тессой Уолш, с которой он уже не раз встречался, а также двумя незнакомыми ему сотрудниками в ресторане отеля Оттава Марриотт, Крис был неприятно удивлён. Этого он, естественно, никоим образом не показал, но внутри был раздавлен известием о том, что Тесса «слегла с простудой» и передаёт ему свои извинения. Она также надеется, что её отсутствие на данном этапе ни на что не повлияет, и предлагает обсудить концепцию и формат издания с её коллегами. Вот здесь-то и начались проблемы. Обсуждение вышло односторонним, так как столичный филиал уже неплохо поработал над будущей концепцией журнала. Крис тоже был подготовлен, но из-за того что времени у него было меньше, работал он один и исключительно с теми материалами, которыми его снабдили в Ванкувере, убедив, что для этой встречи их будет достаточно, получилось так, что знает он куда меньше. Следовательно, показать им класс не представлялось возможным. Они были на шаг впереди. Вели себя тактично и профессионально, ничем не задавались и терпеливо рассказывали о проделанной работе, но у Криса так или иначе сложилось неприятное чувство их превосходства. Если бы он сам совершил промах и не справился со своей работой, его бы это так не задело. Задело его другое, а именно то, что ему не иначе как сбагрили это непроработанное дело, и в итоге он предстал в не очень выгодном свете не только как лицо из главного офиса, а как отдельно взятая личность. Отец его просто подставил, заставив отдуваться за всех, и, ко всему прочему, обманул, заверив, что всё пройдёт как по маслу. Это было страшно неприятно. Оставив машину у дома, Крис перешёл дорогу и заглянул в круглосуточный супермаркет. Из мыслей у него почему-то не выходила не явившаяся на встречу Тесса, которую он так и видел на модной тусовке где-нибудь в центре Нью-Йорка. Она хохотала с коктейлем в руке и пыталась перекричать музыку: «Да послала я их с этим журналом! Я же болею. Не веришь? Можешь потрогать лоб. Говорю же – точно температура». Крис потряс головой. В висках стучало. Он взял двадцать пачек кошачьего корма с разными вкусами и с корзинкой поплёлся к кассе. С тех пор как он вышел из дома, его преследовало стойкое чувство, что он сделал что-то не так, и только теперь, когда расплачивался за покупки, его внезапно настигло раскаяние за то, как он обошёлся с Сашей. Крис вышел из магазина и поспешил домой, будто это могло что-то исправить. Торопился он зря: Саша уже уснула; он обнаружил её, свернувшуюся калачиком, на своей кровати. Она спала без подушки, забыла укрыться одеялом и не закрыла дверь на балкон, отчего явно иззябла; из одежды на ней оставался всё тот же халатик, в котором она пыталась соблазнять Криса, правда, теперь хорошо запахнутый. На письменном столе горела настольная лампа, которую Крис выключил. Закрыв дверь на балкон, он, так же тихо, как и вошёл, вышел из комнаты. Марс уже напал в коридоре на оставленный на полу пакет с кормом и громко шуршал. Крис быстро прекратил это безобразие, сложил обратно всё, что кот из пакета выудил, и спокойно отправился на кухню. В момент, когда его рука коснулась выключателя, его глазам открылся жуткий бардак, оставленный Сашей после пиршества. От удивления Крис приоткрыл рот. Она знала его правила относительно кухни и старалась по возможности их придерживаться. Пусть и не досконально – наводить здесь блеск никогда не пришло бы ей в голову, – но в общем и целом она поддерживала на кухне чистоту и порядок. Однако то, что творилось сейчас на столешницах, в мойке и на барной стойке, свидетельствовало о том, что этим вечером правилами Саша пренебрегла. С полминуты Крис пребывал в раздражении по этому поводу, но тут в голове у него что-то щёлкнуло, и по спине пробежался холодок. Всё это было до боли на что-то похоже. Он осторожно прошёл дальше и внимательно осмотрел «следы преступления». Среди них были: блюдо из-под фасоли, тушеной с овощами, кастрюля с остатками супа из цветной капусты, ещё одна кастрюля со спагетти, пакет с орехами из верхнего шкафчика, коробка конфет оттуда же, оставленный на деревянной доске шоколадный рулет с кремом и половинка зелёного яблока, всё ещё выглядящая свежей. В раковине стояла сковородка, в которой, как понял Крис, делался омлет, и пара тарелок с чашками. Со стороны кухня выглядела так, словно на ней происходила длительная посиделка с участием нескольких человек. На самом же деле никого, кроме Саши, здесь быть не могло. Озадаченный, Крис присел на высокий стул. Он подумал о том, что невозможно точно сказать, что из этого она действительно ела, а что – просто вытащила из холодильника; когда они вернулись домой после Глеба, он даже не удосужился проверить как следует, чем она питалась, пока его не было. И ещё одно: они не ужинали. Конечно, она явно приложилась к сладкому, но в этом не было ничего удивительного. В остальном, кроме съеденного омлета, который она сама же и приготовила, доказать, что Саша ела что-то ещё сегодня на ужин, было трудно. Зная её старые привычки, Крис понимал, что она могла проглотить массу еды за раз, но с таким же успехом она могла питаться всем этим и во время его командировки. Тем не менее, то, как всё это выглядело, ему очень не нравилось. Интуиция подсказывала, что беспокоиться ему есть о чём. Потратив полчаса на уборку, Крис наконец-то накормил кота, сходил в душ и с тревожным чувством лёг рядом с Сашей в постель. Она не проснулась, но во сне уже по привычке заняла удобную позу, в которой он смог её приобнять. Захваченный мыслями о возможном возвращении булимии, Крис пролежал, уставившись в потолок, полночи. С утра, когда Саша проснулась около полудня, его уже не было. Она знала, что он спал рядом, но не помнила, когда он пришёл и когда отключилась она сама. Зато хорошо помнила, что прошлым вечером знатно объелась и каким-то образом удержалась от рвоты. Как ни странно, от этого ей было ничуть не лучше – наоборот, она казалась себе необъятной и как никогда тяжёлой, зная, что куча еды всё ещё находится у неё внутри. Саша нехотя вылезла из тёплой постели и сразу же отправилась налить себе воды. Сделав последний глоток из высокого стакана, она прислонилась к столешнице и изумлённо оглядела сияющую чистотой кухню. Внезапно её охватила паника: она никак не могла припомнить, убрала за собой вечером или нет.