Полное затмение

Локи стоял на своём. И миры не рухнули. Дни шли своим чередом. Тор не умер от горя. Решал дела, пил, пытался поговорить с Локи, решал дела, снова пил. Время текло медленно, больно цепляло каждой секундой, как после смерти Джейн, хотя Локи оставался поблизости. Поблизости и в то же время недостижимо далеко – высшая степень отдаления между живыми. Унылое оцепенение накрыло, пригасило цвета мира и не отпускало. Это даже стало казаться нормальным. Иногда Тор смотрел с балкона, как через радужный мост отправляют руду в Асгард и всяческие грузы в Свартальвхейм. И в эти минуты особенно остро чувствовалось, какой Асгард старый и застывший, точно закостеневший в своей золотой скорлупе. И Тор такой же старый и застывший – часть этого древнего, неповоротливого мира. А Свартальвхейм обновлялся, у него весна, молодость – и Локи резвится в этих бурных, воодушевляющих потоках. Впрочем, когда самоуничижительное настроение отступало, Тор понимал, что Локи вовсе не резвится, а работает: мёртвый мир возрождать нелегко. Через советника было известно, что в Свартальвхейме не всё гладко, что там были перебои с продовольствием, несчастные случаи, появилась преступность и прочее, прочее… Множество проблем, делавших Локи недосягаемым, всегда не готовым к личным встречам. Очередное перемещение озарило небо радужными всполохами. Тор смотрел, как они гаснут. – Опять грустите, – заметил советник. – Нет, – Тор мотнул головой и сложил руки на груди. – Просто задумался. Выходя из-за его спины, советник одарил понимающим взглядом и тоже посмотрел на радужный мост: – Я пришёл с вопросом. – Я слушаю, – мрачно отозвался Тор, опасаясь, что советник опять начнёт его сватать, но тот заговорил о другом: – Скоро у вас День рождения. Понимаю, вы не в настроении, но хотя бы символический праздник нужен. – Не хочу. – Вам ничего не придётся делать, только помашете рукой, пару раз улыбнётесь, отсидите полчасика на пиру – и всё. Тор исподлобья глянул на него: – Не хочу. – Символическое присутствие, – взмолился советник. – Это как? – Выйдете и помашете рукой. Запрокинув голову, Тор вздохнул: – Совершенно не хочу. Советник тоже вздохнул: – Ладно, не буду вам мешать убиваться по господину Локи. Это, конечно, куда веселее пира. Он отступил в комнату, наверняка уже думая, как подойти с вопросом о праздновании в другой раз. Если бы только советник знал, как не хочется видеть всех этих гостей… – Погоди, – вдруг сообразил Тор. – Пусть будет праздник. И Локи обязательно пригласи. Почётным гостем. Возведя очи горе, советник согласился: – Будет исполнено. Недовольное выражение лица советника ничуть не смутило Тора, больше думавшего о своей цели: пусть Локи не хотел видеться, но тщеславие его никто не отменял, вряд ли он откажется от чести быть почётным гостем. Ни один День рождения Тор не ждал с таким сводившим с ума трепетом. – Постойте спокойно, – попросил коренастый придворный кузнец. – Так я вроде спокойно стою, – отозвался Тор, выше поднимая руки. Кузнец спешно подгонял парадные доспехи. Когда ушивали одежду, Тор как-то не подумал, что с доспехами тоже возникнут проблемы. «Ты никогда не думаешь», – прозвучало в голове недовольным голосом Локи. Вздохнув, Тор продолжил смотреть в окно. Погода была прекрасная. Интересно, о чём ещё не подумал? Как и несколько месяцев назад, почётный караул растянулся на весь радужный мост. Солнце ослепительно вспыхивало на начищенных доспехах. Тор ждал с замиранием сердца: так давно не виделись, придёт? Не придёт? От Локи по-прежнему можно ожидать подвоха, даже если согласие на визит дано. Хеймдалль одним движением поднял меч. Чиркнул металл о металл, и всё пришло в движение. В радужном сиянии возникли сумрачные фигуры. Локи шёл первым: ещё более худой, во всём чёрном, вытянувшийся, с гордо поднятой головой и блестящими глазами. На подоле туники переливались темноэльфийские узоры и на наручах из тёмного металла, струились чеканкой и тиснением на доспехе, высоких сапогах. Четырёх примерно так же, но скромнее, одетых эльфиек Тор едва заметил, пошёл навстречу, буквально сгрёб Локи в объятия и не хотел отпускать. Какое счастье – просто обнимать. Тор уткнулся носом в тёмные, отросшие за время разлуки волосы, вдыхал пьянящий запах. Обнимал-обнимал-обнимал… – Это выглядит неприлично, – прошептал Локи. – Отпусти… отпусти меня. Полжизни бы отдал – только бы не отпускать. – Коленом в пах тебе заехать, что ли? – задумчиво произнёс Локи. Нехотя Тор разжал объятия, но ещё держал за плечи. Глаза у Локи блестели, на бледных щеках проступил едва заметный румянец. Тор сдавленно – эмоции одолевали – заметил: – У тебя волосы стали длиннее. – А ты похудел. – Ты, кажется, тоже. – У меня слишком много дел. Внутри всё похолодело: – Хочешь сказать, ты ненадолго? С улыбкой Локи ответил: – Час-другой моему дорогому брату могу выделить. Но в целом я хотел обратить ваше царственное внимание на то, что с моим распорядком дня жирок откладывать некогда, – Локи легко стукнул Тора по животу: – А ты куда свой дел? Вроде во всех Девяти мирах спокойно. – В мирах – да, а на сердце как-то не очень. Локи сощурился, уголки губ опустились вниз, но почти сразу он снова улыбнулся: – Впрочем, тебе идёт. Пошли. Он подтолкнул, Тор первым направился к шести коням, только сейчас чуть внимательнее оглядев эльфиек и заметив в руках одной из них большую чёрную коробку. – Подарок тебе, – пояснил Локи, берясь за переднюю луку. – Давай, шевелись. Тор вскочил в седло: – Даже подарок. – Конечно, – Локи легко вспрыгнул на чёрного скакуна. – Царь я или не царь? – Ты мой брат, – припустил коня Тор. – Прежде всего – мой брат. – Оо, – Локи поравнялся с ним, ехал, задевая коленом колено. От каждого прикосновения по коже Тора пробегали мурашки: – Разве нет? – Только брат? – хитро сощурился Локи. – Согласен на большее? – Пф, – Локи посмотрел вперёд. – Быстро сориентировался. – Подумал, вдруг тебя одолевает возбуждение, и это был тонкий намёк… – Просто подначить хотел. Мне есть с кем снимать возбуждение. Задетый за живое, Тор невольно обернулся: соблазнившей советника эльфийки в эскорте не было. – Это только охрана, – усмехнулся Локи. – Я бы не стал доверять свою охрану женщине, с которой сплю. – Почему? Разве она не станет защищать лучше? – Ещё прирежет за измену. Сказал он это так мрачно, сурово, что стало не по себе. – Ты же меня не прирезал, – Тор пристально на него смотрел. Нахмурившись, Локи напомнил: – Я не женщина. – Если уж на то пошло, то прирезать – это как раз больше по-мужски. А вот отравить – по-женски. Полуобернувшись в седле, Локи недовольно глянул. И отвернулся. «Не нашёлся, что сказать?» – удивился Тор и вовремя прикусил язык, так что потенциально взрывоопасный вопрос остался только в мыслях. До конца радужного моста было ещё далеко, поссориться можно успеть раз десять или двадцать. Не лучше ли молчать, довольствуясь случайными прикосновениями коленей? Выдрессировал. Локи выдрессировал, как хорошего коня, но не хочет пожинать плоды. Почему? Тор так надеялся на это и снова провалился. Не выдержал очередного экзамена на понимание Локи. Впереди сиял цветными огнями дворец. – Не скучаешь по дому? – кивнул в его сторону Тор. – У меня давно новый дом. И скучать мне просто некогда. Только сейчас Тор заметил на пальце Локи узкую печатку с чёрным солнцем. Царских колец с символикой Асгарда Локи никогда не носил. Став царём, потом заняв место отца, по словам советника, Асгардом Локи занимался без энтузиазма. Почему Свартальвхейм? Что в нём настолько очаровало Локи, что он всерьёз занимается государственными делами, демонстрирует привязанность? Неужели дело в чёрном солнце? Или нравится безраздельное правление, отсутствие конкурентов на любовь подданных и престол? Тор снова посмотрел на серьёзного, хмурого Локи – быть единственным и неповторимым, наверное, хочется и ему. Всегда хотелось. Возможно, если бы Тор сохранил ему верность, всё получилось бы иначе. Или не всё, но, наверное, Локи был бы менее жесток. Возможно… Дальше пришлось расстаться, Тор очень об этом жалел. Но возможность с высоты трона наблюдать за Локи, вошедшим в рукоплещущий тронный зал, пожалуй, того стоила. Аплодировали Локи, согласно инструкциям, бурно. Он улыбался только одним уголком губ, но в этот момент очень походил на котёнка, когда тому чесали за ухом. Тор довольно улыбнулся. И снова немного смущал необычный, чёрный наряд, подчёркивавший принадлежность Локи другому миру, чужому царству. Чёрное отражение в золотом полу скользило, точно тень. Локи взошёл по ступеням и остановился недалеко от трона. Чуть отвернувшись от толпы, хитро щурясь, заметил: – Временно занимаю место твоей жены. Столь же бурными овациями встретили Бальдра, и Тор не смог ответить. Да и что отвечать? Локи действительно стоял на месте, на котором стояла бы царица, будь она у Тора – и тогда Локи пришлось бы сойти на одну ступень. Пока на одну ступень ниже встал Бальдр. Локи ему улыбнулся, и тот улыбнулся в ответ. А дальше был скучный церемониал: Тор сидел на троне, держал Гунгнир и кивал подносившим дары с поздравлениями. Бесконечная вереница дарителей… всё скрашивала близость Локи, возможность то и дело смотреть на него… – Асгард, как всегда, поражает великолепием, – Локи покачивал кубок с вином, через прищур оглядывая ломившийся от угощений стол и разряженных в золото гостей. Сидел Локи во главе стола, по левую руку от Тора, и, чувствовалось, впадал в раздражительно-язвительное настроение. Бальдр, привычно чинный, сидел по правую руку, но, наклоняясь за едой, – а наклонялся чаще обычного, – поглядывал на Локи. Посол ванов поднялся с тостом – музыка стихла. Говорил, говорил… – Скукота, – до неприличия громко произнёс Локи. Похоже, за полчаса пира терпение его иссякло. Посол всё желал здоровья, долгих лет, мира… Тор натянуто улыбался: чувствовал, что Локи сейчас уйдёт. Просто встанет и уйдёт – с него станется. Посол, наконец, завершил речь. Локи зевнул. – Благодарю, – Тор отсалютовал кубком послу. Все поднялись – Локи с тяжким вздохом, – пожелали здоровья и благополучия – Локи только глаза закатил – и приложились к кубкам. Это был порыв: Тор схватил Локи за руку и потащил за колонну. Советник поперхнулся вином, шагнул следом, зацепился за стул и опрокинул кубок на стоявшую рядом вану. Локи послушно вбежал за колонну и выскочил через дверь в узкий, слабо освещённый коридор для слуг. Остановились, глядя друг на друга, продолжая держаться за руки. Локи усмехнулся: – И что дальше? Надеешься меня соблазнить? Именно на это Тор и надеялся, но почуял, что так сразу дело не пойдёт: – Хочу посмотреть твой подарок. Локи вскинул бровь, и Тор как можно искреннее заверил: – Хочу узнать, что ты мне подарил, – глядя в глаза, Тор провёл по волосам Локи вдоль лба и щеки, как бы заправляя прядь. – Невыносимо хочу. – Сдаётся мне, хочешь ты другого, – хитро улыбнулся Локи. – Подари мне этот день, – Тор придвинулся, мягко скользя ладонями по плечам. – В каком смысле? – сощурился Локи. – Я не могу подарить день, это не в моей власти. – Просто побудь со мной. – А праздник? – Локи, отступив, прислонился к стене. – Плевать на праздник, – снова надвинулся Тор, продолжая смотреть в глаза. – Плевать на всех. Это мой праздник, и я хочу провести его с тобой. Только с тобой. Пожалуйста, побудь со мной. – Подарок, значит? – усмехнулся Локи. – Да, – Тор нащупал его руку, сжал. – Прошу. Умоляю. – На коленях. – Что? – Попроси на коленях, – лениво пояснил Локи. – В свой День рождения? – Тор вздохнул: кажется, он снова готов уступать в надежде на чудо. – Ладно, но ты мог бы… Тор не успел и на одно колено опуститься, как Локи перехватил его, останавливая: – Я пошутил. Так близко, как же пьяняще близко был сейчас Локи. Он добавил: – В твой День рождения – не надо. – Ты останешься? – боялся надеяться Тор. – Да, я подарю тебе этот день, – Локи поднял палец, пресекая восторги. – Только один день. И веди себя прилично. – А это как? Неопределённо покачав головой, Локи отмахнулся: – Так, – схватил за руку. – Ну, где там сложили твои подарки? Как и раньше? – Да, – Тор крепче сжал его ладонь. – Побежали? Улыбнувшись, Локи кивнул. И побежали. Как в детстве, наперегонки, сшибая не успевших посторониться слуг и стражников, задорно, добро улыбаясь друг другу и смеясь. Влетели в зал с подарками, сбив несколько коробок. Подарки покрывали почти весь пол, столы и кресла, и у стены возвышались горой, блестели в свете падавшего в окна света. – Ого, – Локи цокнул языком. – По одному они не казались такими объёмными. Поздравляю. – Хочешь половину? – окинул свои богатства рукой Тор. – Мне не жалко. – Знаю, что не жалко, – Локи сложил руки за спиной и с деловым видом стал оглядывать коробки и коробочки, постепенно пробираясь вглубь комнаты. – Но не хочу. – Почему? – осторожно переступая коробки, Тор пошёл за ним. Пожав плечами, Локи отозвался: – Они не мне. – И поэтому ты их не хочешь? – догнав, Тор так со спины и ухватил его за талию. – И тебе даже не интересно, что там? Локи посмотрел через плечо: – Мне интересно, зачем ты взялся за меня. – Выпил много, – улыбнулся Тор. – Качает. – Ааа, – Локи кивнул, отвернувшись, поглядел на гору и указал на середину. – А вот и мой подарок. Чёрная коробка выделялась среди золотых, серебряных, красных, синих. – Ты самый оригинальный, – признал Тор. – Ты ещё не видел, что там, – через плечо улыбнулся Локи, не пытаясь сбросить с талии рук. Прищурившись, Тор с деловым видом оглядел коробку: – Запас слабительного? – Нееет. Тор прижался к спине Локи, крепче обнимая: – Чай? – Неет, – Локи запрокинул голову на плечо Тора и насмешливо заметил: – Кажется, тебе интереснее, удастся ли получить дополнительный, интимный подарок, а не содержание этого. Скользя руками по чёрной броне к паху, Тор согласился: – Совершенно верно. – Ммм, – качнул головой Локи и, когда Тор, забравшись рукой под расшитые полы, через ткань сжал увеличившийся член, шумно выдохнул. Развернув Локи к себе, Тор на миг заглянул в потемневшие глаза и поцеловал. И не заметил, как оказались на полу, стаскивая друг с друга одежду, путаясь в ремешках и заклёпках, целуясь, утоляя жажду прикосновений, ласк… Была глубокая ночь, подёрнутая первым едва уловимым светом зарождавшегося утра. Огонь в очаге чуть теплился, почти не освещая спальни. Тор делал вид, что спит, и, видимо, хорошо: Локи, тоже изображавший сон, выскользнул из-под его руки, да так внезапно, что удержать не удалось. – Уже уходишь? – Тор сел. – Твой День рождения закончился несколько часов назад, – Локи натянул рубашку. – Я и так подарил тебе дополнительное время. Настаивать на своём сил не было. – Спасибо, – пригладив свои растрёпанные волосы, Тор тихо спросил: – Наши отношения?.. – Остаются исключительно братскими, – Локи вытащил из-под кресла свои штаны и, просунув одну ногу в штанину, добавил: – В том смысле, в каком их принято обычно понимать, а не в твоём извращённом представлении. – Ты уверен? – перебравшись на край постели, Тор опустил ноги на прохладный пол. – Тебе же тоже понравилось. Ты тоже этого хотел. Локи застыл. Вздохнул. – Тор… Ты же помнишь: физически я здоров. С головой тоже стало более менее нормально. Иногда я испытываю физическое влечение, в этом нет ничего личного. – Почему бы не удовлетворять его со мной? – Тор облокотился на колени. – Чем я тебя не устраиваю? Посмотрел Локи как-то странно, напомнил: – Скучно. – Почему? – Просто скучно, – громче ответил Локи и опустил руки. – Я не хочу с тобой ссориться, особенно сейчас. Просто прими, как должное: то, что между нами сегодня было – это единичный случай. До следующего твоего Дня рождения. – Мне ждать ещё год? – понурился Тор, хотя раз в год, конечно, лучше, чем никогда. – Я не заставляю тебя ждать, – Локи стал собирать вещи. – Ты свободен. – Не от тебя. – Ничем не могу помочь. Так, босой, с охапкой своих вещей, Локи и покинул спальню. Зачем так? Тор не пытался удержать. Что-то мешало. Взыгрывала столько раз попранная гордость? Или страх разрушить отношения окончательно и бесповоротно? Когда рассвело, в прежней позе сидевший Тор заметил на полу кинжал Локи. Узкий, с чёрной чешуйчатой рукоятью, он напоминал высунутый язык змеи. Эльфийские орнаменты вились по ограничителю и на лезвии, среди них, кажется, были письменные знаки. Какая-нибудь свартальвхеймская древность. Маленькое царское оружие Локи. Разглядывая прекрасно сбалансированный кинжал Тор понял, что хочет подарить на День рождения самому Локи. А пока это оружие будет напоминанием о своём своенравном хозяине. Тор положил кинжал рядом и долго разглядывал: кинжал походил на Локи – изящный, опасный, загадочный. Ещё до завтрака Тор отправился в зал с подарками. Слуги уже убрали устроенный там беспорядок, всё снова стало до уныния правильным. До чёрной коробки Тор дотянулся с трудом, поспешно открыл её: ваза. Алая круглая ваза. На ней искусная миниатюра в незнакомом стиле изображения: Тор, пьющий чай, – на одной стороне, и сидящий в сортире – на другой. Между ними вертикально развёрнутая чёрная надпись: «Будь осторожен, не пей в чужих домах. С любовью, Локи». Вечно занятой Локи выделил время, чтобы сделать вазу в подарок. И с любовью. Но что подразумевается под странным «скучно»? Двери распахнулись, и увидев на пороге советника Тор испытал резкое и совершенно детское желание удрать. – Вот вы где, – наступал советник. – А я вас везде ищу. Ну почему царю нельзя просто сбежать? Насколько дети свободнее взрослых. Не прошло и нескольких дней, как Тор попытался связаться с Локи – без толку. Вновь наступила пора отчуждения. И вроде знаешь, где искать, а не найти. Зовёшь – не идёт. Знаешь, физически ощущаешь: живёт, делает свои дела, общается с другими, и вроде недалеко – а не дотянуться. И даже если рядом – точно разделены стеной, произносятся слова, а смысла не понять. Та самая высшая форма отчуждения, когда даже близко – это невыносимо далеко. Советник сердился на непростительную мягкотелость, всё чаще вздыхая: «Вот ваш покойный отец…» А что отец? Будто Тор не знал, что никогда с ним не сравнится. И как это «не быть мягкотелым»? Приковать Локи цепями к своей кровати и надеть намордник? Так, что ли? Или без конца ставить на место? Будто Локи не знает этого места. Да не хочет, просто не хочет быть в рамках этого места, и если Тор согласен поступиться предрассудками и правилами, если всё это происходит за закрытыми дверями – какая в том беда? Кому какое дело? Тем более, в этом есть какая-то своя прелесть… За неделю до скоро следовавшего Дня рождения Локи Тор отправил письмо с предупреждением о своём появлении в знаменательный день. И посулил подарок, который непременно понравится. На это письмо Локи ответил почти сразу: «Буду ждать». А это значило, предыдущие послания получались и читались. Значит, на интересные ему темы Локи общаться готов – уже дело. Тор ещё надеялся: не было ни единой сплетни о любовных интригах Локи, не было ни одного хотя бы намекавшего на такое донесения шпионов. Вероятно, Локи оставался свободным… и недостижимым. В День его рождения Тор спустился в оружейную. Жезл Сета занимал скромное место в углу. Причин тому было две: достался жезл не героическими подвигами, а простой покупкой на аукционе, и в целом оружием мог считаться чисто символически. Для боевых ударов этот золотой крючок не очень подходил, а в управлении погодой таким способом Асгард не нуждался, и только из-за поднимаемого сильного ветра жезл поместили под охрану. Зачем Локи эта вещь? Взяв красно-золотой жезл, Тор взвесил его в руке, переложил в заранее приготовленную зелёную коробку и отправился в Свартальвхейм. В лицо сразу ударили песчинки. Ни праздничных представлений, ни украшений – дом-дворец был тих, и только свет в паре окон оживлял непогожий день. Прикрываясь рукой от ветра, Тор направился по дорожке к дому, кажется, догадываясь, зачем именно понадобился Локи жезл Сета: если в Асгарде с погодой всё было хорошо, то Свартальвхейм этим похвастаться не мог. Удивительно, сколько в самых, казалось бы, бредовых просьбах Локи скрытого смысла. Почему прямо не попросить с объяснением причины? Тор сразу бы отдал жезл. Только ступил на крыльцо, дверь отворилась, выпуская свет. – Проходи быстрее, – Локи был в своей скромной домашней одежде. Затворив за собой дверь, Тор протянул коробку: – Подарок придётся кстати. Локи уставился на неё. – Открывай, – попросил Тор. – Ты один? – Да, – тихо ответил Локи и поднял крышку. Глаза у него загорелись азартом. Ну просто ребёнок, которому подарили желанную игрушку. Медленно, точно ещё не веря, Локи запустил руку в коробку, осторожно погладил жезл, будто тот был живым. Зажмурившись, крепко сжал ручку. Ветер снаружи взвыл с неистовой силой, где-то задребезжало стекло. Выпустив жезл, Локи восторженно произнёс: – Ух ты! Глаза так и блестели. Почему же у Тора ничего не вышло с жезлом, а у Локи с одного прикосновения? Или просто совпадение? – Им немного сложно управлять, но это… Это… – Локи сгрёб коробку. – Это великолепно! Спасибо! Он одной рукой обхватил Тора за шею, потянувшись поцеловать, и вдруг застыл, глядя в глаза, обжигая близостью, дыханием на губах. При свете было видно, как медленно расширяются зрачки. Локи неуверенно произнёс: – Пытаешься меня купить? – Нет, – сипло прошептал Тор. – Ответный подарок? Возбуждение вскипало в крови, разгорячало, и дыхание Локи сбивалось, на щеках появлялся румянец. Локи кивнул. – Это не лезет ни в какие ворота, – заключил Локи, с грозным видом натягивая одеяло до подбородка. – Что «это»? – Тор подтянул подушку и лёг ближе. – То, что было в коридоре, потом в ванной или только что на твоей постели? Стиснув зубы, Локи перевёл дыхание. Тор грустно улыбнулся: – Почему ты не хочешь признать, что тебе со мной интересно как минимум спать? Ну давай же, признай это, смирись. – Это был ответный подарок, – Локи сел. – Не более того. Он соскочил с кровати и, заматываясь в одеяло, помчался в ванную: – Убирайся отсюда. – Лоокии. С порога Локи рыкнул: – Убирайся! – и захлопнул за собой дверь. Зашумела вода. Подложив руки под голову, Тор остался лежать, глядя на казавшийся почти чёрным балдахин. Можно, конечно, остаться, снова просить, уговаривать, позволять себя унижать. Тор покосился на дверь и вздохнул. Только теперь, после стольких затраченных усилий и уступок, хочется и от Локи увидеть ответные шаги. Возможно, проблема в том, что инициатор всегда Тор, а Локи лишь соглашается, принимает ухаживания? Однобокие отношения. Конечно, скучно, когда ничего не делаешь. Нет, покорность не действует, пора пробовать другие методы, раз сам Локи не очень уж хочет совсем прерывать отношения. Нет, нет и нет – теперь всё должно быть иначе. Быстро одевшись, Тор ушёл. У себя долго лежал в постели, глядя на лежащий рядом на подушке тонкий хищный кинжал Локи, надеясь, что тот появится. Но Локи не появился. Увы, «других методов» после нескольких дней обдумывания Тор не нашёл: слишком редко встречаются с Локи, слишком мал у того интерес. Вызывать ради каких-нибудь надуманных дел? После второго бессмысленного посещения, закончившегося предупреждением «И не надейся: только на День рождения. Если будешь себя хорошо вести» Локи растворился в воздухе. Вспомнив это и вздохнув, Тор уставился на бушующее в очаге пламя и, отхлебнув вина, стал думать, что ещё такое сотворить, чтобы разжечь интерес Локи. Дверь в зал отворилась, и бледный советник, подскочив к удивлённому Тору, выпалил: – Это вы дали жезл Сета господину Локи? – Подарил на День рождения, – Тор встал с дивана. – А что? Всплеснув руками, советник воскликнул: – Зачем?! – Локи хотел этот жезл. А что случилось? – Хотел? – советник принялся ходить вокруг очага. – А вы что-нибудь другое подарить не могли? Сокровищница Асгарда полна диковинных вещей, а вы дарите господину Локи именно то, что он хочет. Зачем? Почему? Тор окончательно растерялся: – Разве ненормально дарить то, что именинник хочет? Советник остановился на полушаге, мотнув головой, продолжил ходить: – Нет, ну, конечно, в обычных случаях так и стоит поступать. Но это же господин Локи! – Да что случилось-то? Что Локи натворил этим жезлом? В глазах остановившегося советника зловеще сверкнуло отражение огня. – Господин Локи с помощью песчаной бури раскопал один из старых городов. И расчистил зону для полей. – Разумно, – кивнул Тор. – Молодец. Он отпил немного вина. – Разумно?! Молодец?! – советник выпучил глаза. – Технологии тёмных эльфов, живые тёмные эльфы, чтобы в них разобраться, потенциальная продовольственная независимость. Как доложили мои шпионы, господин Локи заказал крии модификацию нескольких злаковых и овощей для произрастания в скудном освещении. Вы понимаете, что это значит? А советник-то был прямо в ужасе. Даже немного смешно, Тор не удержался: – Это значит, что Локи хорошо управляет своим царством? – Вы хоть иногда думаете? – с ужасом прошептал советник. – Вы пригрели на груди змею и надеетесь, что она, уже укусившая вашего отца, вас не укусит? – Я понимаю твою обеспокоенность. – Нет, вы не понимаете, – взмахнул рукой советник, он был так же бледен, говорил как-то сдавленно. – Благополучие Асгарда зиждется на отсутствии сильных конкурентов, и это благополучие было завоёвано большой ценой: тысячи жизней, тысячи покалеченных судеб, беспощадные войны до полного уничтожения. Великие жертвы ради мира. И что делаете вы? Вы собственными руками растите Асгарду сильного конкурента. Вы хотите новой глобальной войны? – Нет… – Я знаю, вы любите сражения, мечтали о ратных подвигах. Может, вам стало скучно? – раздражённо махнул рукой советник. – И вы решили создать себе достойного врага. Да? – Нет! – шагнул к нему Тор и осёкся. – Точнее, мне и скучно, и о ратных подвигах я мечтал, но я не хочу ненужных смертей, и с Локи… С Локи всё так сложно… он снова не хочет меня видеть. Нахмурившись, советник сложил руки на груди: – Не придумал, что ещё попросить. – Может быть, – Тор плюхнулся на диван. – Но я не знаю, что делать, не знаю, как обратить его внимание на себя. – Что делать? – советник постоял с поджатыми губами и продолжил: – Знаете, господин Локи – он большой собственник, и своё всегда защищает. Изобразите, что заинтересованы в отношениях с кем-нибудь ещё, если господин Локи попытается вас отбить – значит, ещё не отказался от вас. А если не станет защищать территорию, то уже не считает вас своим, тут ничего не поделаешь. – Локи никогда не был ревнивым. – Думаете? – советник потеребил губу. – Нет, полагаю, вы просто не обращали внимания. Господин Локи очень ревнив, но только к тем, кого считает своим. – Не знаю, не знаю, – засомневался Тор и вдруг сообразил удивиться: – Почему ты мне помогаешь? Ты же вроде против этих отношений? – Против, – кивнул советник. – Был. Пока господин Локи не стал царём Свартальвхейма и не принялся так резво его возрождать. Теперь он вполне достойная пара для вас. Если вы сможете держать господина Локи в узде, конечно. Ваша задача сейчас не дать ему вступить в династический брак с льесальвехеймской или ванахеймской царскими фамилиями, ну или ещё с кем-нибудь достаточно могущественным. Если отвлечёте от Свартальвхейма – то вовсе прекрасно будет. – Спасибо за благословение, – насмешливо поклонился Тор и серьёзно продолжил: – И от всяких браков мне нужно удерживать Локи тем, что я якобы нашёл кого-нибудь ещё? Ты уверен? А если Локи в отместку решит удачно жениться? – Да, звучит не очень, – хмуро согласился советник. – Ну тогда долгие нудные ухаживания с подарками и признаниями в любви вам в помощь. Некоторое время смотрели друг на друга, как бы примеряясь. Тор заговорил первым: – А если серьёзно? – Я, конечно, больше по части женщин, но, уверен, что в делах любви мужчины отличаются от них не так сильно. – Твои советы обычно хороши, – Тор опустил ладони на колени. – Надеюсь, в этот раз тоже всё получится. Советник присел рядом: – Обрисуйте мне ситуацию. – А я-то думал, ты знаешь всё не хуже Хеймдалля, – картинно расстроился Тор. – Положим, знаю, – самодовольно кивнул советник. – Но из первых уст как-то достовернее. Вдруг Тор понял, что не хочет никому рассказывать об отношениях с Локи, вообще никому, какой бы благой цель ни была. И решил не вдаваться в подробности. Проснувшись поутру, Тор смотрел на кинжал на подушке, прокручивая в голове план. План не лежал к душе, не отличался оригинальностью, но других вменяемых и непроверенных вариантов не было. Тор нехотя поднялся с постели. Как же не хотелось устраивать пир, общаться с гостями, флиртовать. С другой стороны, стоило реабилитироваться после побега с собственного Дня рождения. Тор вздохнул. Ну не любил он ходить по пирам, когда тяжело на душе, а сейчас было тяжело вдвойне: все эти показушные заигрывания могут причинить Локи боль. С другой стороны, Локи пора подтвердить взаимность отношений, чувств. Если они взаимны. – Почему отношения такие сложные? – почесал затылок Тор и отправился в ванную. Локи ещё не отыгрался за прошлое или уже отыгрался и остыл? Ревнует или нет? Готов сделать шаг навстречу, хоть как-то проявить свои чувства, или нет? Голова от попыток понять раскалывалась. Эх, сюда бы хорошую, сговорчивую вёльву. Позвав служанку, Тор велел отправить гонца к Хеймдаллю с вопросом про Нанну, но, увы, Локи трепетно оберегал свою вёльву от всевидящего взора. Через три дня во дворце устроили пир. Столы ломились, ослепительно блестела золотая посуда, в очагах плясало пламя. Весёлая мелодия звенела в насыщенном ароматами еды и цветов воздухе, гудела в нервах, так и призывая пуститься в пляс. Гости были оживлены, разрумянились, множество кокетливых взглядов устремлялось на Тора, несколько удивлённого – хотя этого стоило ожидать – тем, что среди них встречались и мужские. Сидевший во главе стола Тор, невзирая на хмельное вино, весёлую музыку и отличное настроение гостей, безумно скучал. Наклонился к уплетавшему кабанятину советнику и, перекрикивая музыку, поинтересовался: – А Локи точно узнает, если я начну с кем-нибудь, – Тор махнул на гостей, – заигрывать? Отложив полуобглоданную кость, советник посмотрел в глаза: – Вы считаете, у господина Локи нет соглядатаев в вашем дворце? – А есть? Советник фыркнул: – Конечно! Десятка два будет. – А у тебя сколько соглядатаев в его стане? Помрачнев, советник стал обтирать руку салфеткой: – Четверо, – советник поднял палец. – Но у господина Локи нет придворных, и это сильно усложняет дело. – Да, конечно, – Тор спрятал улыбку за кубком. Вздохнув, советник снова хотел приняться за мясо, но резко повернулся к Тору и строго спросил: – Кстати, что это вы сидите без дела? Флиртуйте. – Легко сказать, – Тор хлебнул вина. – Пары тройки улыбок на первое время будет достаточно, – смилостивился советник. – Но не затягивайте: много пиров тоже плохо, дорого они обходятся. Будете увлекаться – оплата за ваш счёт. Тор чуть не поперхнулся: похоже, он впал в немилость к советнику. – Хорошо. Не буду затягивать, – пообещал Тор и, поймав кокетливый взгляд рыжеволосой красавицы, попробовал приветливо улыбнуться. Признаваться в этом не хотелось, но посыпавшиеся со всех сторон заигрывания, весьма прозрачные намёки на симпатию, откровенные ухаживания – душа благодаря им отдыхала и наполнялась силами. Ну почему, почему Локи не мог хоть иногда проявлять чуточку ласкового внимания, тепла? Почему из него малейшую нежность приходится вытрясать? Тору нужно было совсем немного этих проявлений привязанности, но обязательно нужно. И сейчас он купался в любовном внимании, обласканный со всех сторон, и постоянно отравляемый мыслями о Локи, воспоминаниями о гипсовом портрете, так похожем на проявление любви. Возможно – только братской. Может быть, Локи действительно нужен именно брат, а не любовник? Во дворце уже прошло два пира, и Тор посетил ещё восемь в домах придворных и представителей Ванахейма и Льесальвхейма, флиртовал, засматривался на женщин – Локи не появлялся. А на просьбу прийти для согласования нюансов договора по поставкам камня прислал эльфийку. Сразу отослав эльфийку в Свартальвхейм, Тор пронёсся по озарённым солнцем коридорам и буквально ворвался в кабинет советника. С колен у того соскочила смазливая служанка и, заливаясь румянцем, прошмыгнула в коридор. Тор закрыл за собой дверь. Расправив подол на коленях, советник невозмутимо поправил разъехавшиеся бумаги и только открыл рот, как Тор перебил: – Кажется, твой план не работает. – Какой? – Локи что-то не спешит устраивать мне сцен ревности. – А вы не сделали ничего такого, чтобы вам их устраивать. – Мне что, переспать с кем-нибудь надо, да так, чтобы все узнали? – возмущённо уточнил Тор. – Нет, это будет перебор, – советник переставил чернильницу и, будто любуясь ей, заметил: – Проявите внимание к кому-нибудь конкретному, пригласите посидеть рядом, прогуляйтесь вместе по саду. Не один раз. Пока вы улыбаетесь всем, всех слушаете, говорите со всеми, а со всеми в данном случае всё равно, что ни с кем. – Да? – Тор потёр подбородок. – А мне казалось, я достаточно недвусмысленно себя веду. Советник тихо засмеялся, но подавил смех и серьёзно продолжил: – Со стороны слишком заметно, что во время светских бесед и переглядываний ваши мысли заняты другим. Если бы я был господином Локи, я бы, наоборот, ещё больше уверился в вашей привязанности. – Для этого надо меня видеть, – хмуро напомнил Тор. – Мало ли что соглядатаи передают. – Он вас видит. – Неужели? Он не был ни на одном из пиров. – Готов биться об заклад, что был на всех, кроме первого и пятого, – советник облокотился на спинку кресла. – Но на первом и пятом я мог просто не заметить. – Чего? – Иллюзию господина Локи. Он придаёт им разные облики, но его взгляд я узнаю из тысячи. – Иногда ты меня пугаешь, – тихо признался Тор, и советник снова усмехнулся, потёр губы. – Чем я вас пугаю? – Ты слишком много знаешь и замечаешь. – Работа такая, – советник с трудом сдерживал улыбку. – Простите. – Не стоит извиняться. Я рад, что ты работаешь на меня, – Тор взялся за дверную ручку. – Берегите Гунгнир, – в спину напомнил советник. – Обязательно. Шагнув в коридор, Тор затворил за собой двери. И решил хранить Гунгнир в оружейной, а не в спальне. На всякий случай. Не зная, чем себя занять, Тор пошёл бродить по дворцу, размышляя о необходимости проявить большую заинтересованность в отношениях, которые не собирался начинать. Прогулки по саду? Посадить рядом? Делать этого решительно не хотелось. Пока претендентов была толпа, – советник, в общем, прав, – их словно не было, по внутренним ощущениям точно не было. Тор не хотел давать пустой надежды, и боль Локи тоже причинять не хотел. Мысли снова переключились на Локи, на его отношение к происходящему. Неужели лично следил? Это льстило. И давало надежду. Иллюзии, разумеется, Локи мог использовать их для наблюдения и придавать им любые неузнаваемые облики. Размышления об иллюзиях напомнили о Бальдре. Тор давно к нему не заходил, с тех пор, как сообщил о том, что наставники не согласились уступить время тренировок занятиям магией. Тору докладывали, что с тех пор Бальдр начал заниматься усерднее, и давно следовало зайти, похвалить. Время было послеобеденное, Тор отправился сразу в покои сына, продолжая думать о Локи. Думать так сильно, что вошёл в комнату Бальдра, не постучавшись. Локи был там. Сидел в своём свартальвхеймском кресле, поставив на подлокотник белоснежную чашку. На постели напротив, скрестив ноги, сидел Бальдр и гладил дремлющего в перекрестье ног котёнка. Локи, Бальдр и котёнок одновременно взглянули на Тора с недоумением. Вот на Бальдра, которого едва знает, Локи время находил, а на Тора – нет. – Тор, разве родители не учили тебя стучаться? – холодно спросил Локи. – Папа, что-нибудь случилось? – тихо поинтересовался Бальдр. Котёнок зевнул и перевернулся на другой бок. – Просто мимо проходил, – растерянно отозвался Тор. – Локи, кстати, раз ты заглянул… – Извини, спешу, – зло улыбнулся Локи и, с мягкой улыбкой кивнув Бальдру, исчез вместе с креслом. Тор подошёл к Бальдру. – И часто он к тебе заходит? – получилось строго. – Пару раз, – Бальдр потрепал котёнка по голове. – Спросить про Бора. – И о том, что происходит во дворце? – Нет, про дела во дворце он не спрашивал. – А про что? Тор очень этого не хотел, но общение больше походило на допрос. Бальдр едва пожал плечами: – Как у меня дела, успехи в учёбе. Обычные вопросы, все взрослые их задают. Вздохнув, Тор присел рядом: – Прости, что устроил допрос. Я слишком удивился появлению Локи. – Ничего страшного, – Бальдр склонил голову, наглаживая замурлыкавшего котёнка. – Что-нибудь случилось? – Нет, просто заглянул, – Тор похлопал Бальдра по плечу, но, задавая обычные вопросы взрослых, чувствовал: Бальдр не особо расположен на них отвечать. Разговор не клеился. И Тор, похвалив за усердие на тренировках, попрощался. Поднимаясь с кровати, бросил взгляд на стол: среди книг лежал учебник по магии. Такой был когда-то у Локи – Тор узнал сине-серебряный переплёт и символы на нём. Помедлив секунду, Тор скользнул взглядом дальше, пожелал Бальдру успехов в учёбе и ушёл. Если Бальдру так хочется тратить время на эти глупости – пусть попробует, всё равно без полноценных занятий ничего не получится. Только вот про котёнка ли приходил поговорить Локи? Неужели Бальдр солгал? Впрочем, в его возрасте и Тор не отличался образцовым поведением, когда дело касалось увлечений. Снова в доме одного из придворных играла музыка, поднимались золотые кубки, и в зале было жарко от огня в очагах, тепла дыханий, разгорячённых тел. Шёл третий час веселья, все уже захмелели, а Тор никак не решался выбрать какую-нибудь из то и дело обращавших на него призывные взгляды красавиц. Или красавцев. Советник наклонился и, прикрываясь кубком, подбодрил: – Смелее, выбирайте. Иначе мы до следующего тысячелетия ничего не добьёмся. – Мне никто не нравится, – пожаловался Тор. – Какая разница? Вы же не жену выбираете и не любовницу. – Мне всё меньше нравится эта идея. Музыка стихла на миг, и заиграла танцевальная мелодия. Часть гостей повалила плясать. – Вперёд, – уверенно сказал советник. Вздохнув, Тор поднялся и оглядел оставшихся сидеть девушек и женщин. Несколько из них очень оживились. Асгардку, светлую эльфийку или вану? Кого выбрать? Тор не нашёл ничего лучшего, как использовать детскую считалку. Выбор пал на темноглазую вану в фиолетовом платье. Она не первый пир заглядывалась на Тора: изящный стан, чуть островатые плечи, точёные скулы и волосы чёрные, как вороново крыло. Хороша. Но сердце оставалось равнодушным. Улыбнувшись, Тор направился к ней. Танцевала Нея прекрасно, Тор даже увлёкся и спасавшей от тяжких мыслей необходимостью двигаться, и близостью жаркого гибкого тела, ничего не значащими любезностями в моменты сближения друг с другом. Такой разгорячённый, повеселевший, Тор усадил Нею рядом с собой и стал расспрашивать о семье, увлечениях. Она была не особо родовита, но образована, и отец её неплохо поднялся на торговле. Иногда будто невзначай касаясь, сжимая тонкую руку Неи, улыбаясь, Тор старался смотреть только на неё – раз уж советник попрекал смотрением на всех, – но время от времени искал взглядом Локи. И нашёл. Локи – в своём собственном облике – стоял в тени между украшенных вьющимися растениями колонн. Взгляд. В нём было столько всего, и столько укора, что внутри всё сжалось. Локи исчез. Тор поднялся, готовый бежать в Свартальвхейм, но советник ухватил за руку: – Стойте! – Но Локи… – всё же возглас советника чуть охладил пыл, Тор глянул на Нею. – Позволь нам поговорить. Она кивнула и улыбнулась: – Мне как раз надо переговорить с сестрой. Проводив её хмурым взглядом, советник повернулся к Тору и спокойно спросил: – Что Локи? – Он видел… – Тор снова заволновался: намерение следовать плану советника стремительно таяло. – И? Он просто наблюдал за вами на пиру. Где проявления чувств? – Но его задело. – Где доказательства? С другой стороны, советник в чём-то был прав. Тор неуверенно ответил: – Выражение его лица. – Попробуйте предъявить это «доказательство» господину Локи. Да, Локи обсмеёт и выставит вон. – Дайте ему время осознать, – советник слабо улыбнулся, – прочувствовать возможность вас потерять. Не надо сразу бежать и уверять в своих чувствах. Тем более, это покажется ложью, да и вы будете выглядеть жалко. Он был прав. Прав. Но в то же время невыносимо хотелось оказаться сейчас рядом с Локи. – А пока продолжайте, – советник кивнул на болтавшую с несколькими девушками Нею. – Ещё потанцуйте, прогуляйтесь в саду. Нея оглянулась через плечо, и Тор нехотя улыбнулся и кивнул, указывая рукой на пустое место рядом. Но теперь забыться не удавалось ни на секунду. Ни в танцах, ни в пустых разговорах, ни гуляя по саду, слушая щебетание птиц и Неи. Даже когда в густой тени беседки Нея, горячая, соблазнительная, прижалась, томно шепча, предлагая себя, уверенно лаская член через штаны, когда, задрав ей подол и прижав к перилам, гасил накопившуюся страсть в животном, грубом обладании этой податливой, сладко стонущей женщиной – всё это происходило в потрясающем отдалении от сердца и души. Проклятье, кончая, Тор чуть не прошептал «Локи». И очень надеялся, что тот не видел ни этого, ни как потом с Неей приводили себя в порядок. – Вы по-царски великолепны, – прошептала Нея, убирая прядь с покрасневшей щеки, задорно сверкая довольными глазами. – Нам нужно вернуться на пир, пока никто не заметил нашего слишком долгого отсутствия. – Конечно, мой царь, – послушно склонила голову Нея. Тор очень торопился вернуться. Чувствовал он себя гадко. Интересно, Локи, пробуя со своей эльфийкой, чувствовал что-нибудь подобное – будто предаёшь – или нет? Сев на своё место, Тор сразу взялся за кубок. Нея, поостывшая на прохладном воздухе, была только чуть беспокойнее прежнего. Смотреть на неё не хотелось. Советник ласково её попросил: – Пожалуйста, красавица, поговори с сестрой ещё разок, замолви за меня словечко. Но его взгляд, улыбка – всё противоречило любезному тону. Нея взглянула на Тора, и он ровно попросил: – Сходи. С улыбкой кивнув, Нея упорхнула. – Я просил заигрывать, а не спать, – сурово напомнил советник. – Как вы догадались? – По её виду, но не суть. Вопрос в том, зачем вы это сделали? Вам мало проблем? – Не удержался, – сердито отозвался Тор. – У меня есть физические потребности, которые надо иногда удовлетворять. Но он сам себя ругал, а советник добавил: – Об этом скоро будет судачить весь Асгард. Тор представил. Ужаснулся. И жалобно спросил: – Ты можешь что-нибудь сделать? – Боюсь, это не в моей власти. Но мне кажется, теперь с господином Локи будет только хуже. – Именно этого я и боюсь, – прошептал Тор. – Пойдём отсюда? Отставив полный кубок, советник кивнул: – Идите, пока… ещё чего-нибудь не натворили. Я побуду ещё немного, попробую смягчить ваш внезапный уход и утешить Нею. – Удачи, – поднялся Тор и поспешил скрыться. Он ушёл от Неи. Из богатого и уютного дома. От хмельного вина, так легко подточившего волю. Но не мог уйти от себя, от угрызений совести, от нелепой надежды, что Локи ничего не узнает, от одуряющего ощущения, что поступил очень, просто невообразимо неправильно. С этим ощущением неправильности Тор проделал весь путь до дворца, до своих комнат, мылся, укладывался в постель, лежал, глядя на плясавшие на лезвии кинжала отблески пламени единственного зажжённого светильника. Всё прокручивал в голове пир, вид Локи, снова и снова убеждаясь, что мог обойтись, отказаться от интимного продолжения прогулки. Но в то же время Нея дала то, что так давно хотелось ощутить: собственную желанность без оговорок, без насмешек, без борьбы за верховенство и необходимости уступок. Золотые двери, огненно блеснув, отворились и так же бесшумно, с блеском, затворились. Локи в своей простой свартальвхеймской зелёной одежде возник прямо из воздуха. Бледный. Спокойный до ненормальности, точно лунатик. И говорил как-то странно, будто с трудом удерживал мысль: – Тор, ты когда-нибудь научишь свою стражу стоять ближе к дверям? Ну или там двери велишь сделать скрипящими, на худой конец? Тор медленно приподнялся на локтях: – Я всегда жду твоего прихода. – Идиот, прийти могу не только я, – Локи улыбнулся одним уголком губ, понизил голос: – Да и я могу явиться с недобрыми намерениями. – Я в тебя верю, – Тор сел. Локи долго внимательно смотрел на него. Пронзительно. Вдруг усмехнулся: – Ну конечно, – взмахнул руками, – мною же можно пользоваться сколько угодно, тренироваться на мне, коротать время, а я буду безропотно это принимать. Чего бояться, да? Он продолжал жечь взглядом. Узнал или увидел? Только бы не увидел: это слишком, даже после всех издёвок увидеть своими глазами – это слишком. – Ревнуешь? – прямо спросил Тор. – Нет, выдалась свободная ночь, решил тебя навестить и поучить уму разуму. – Ты меня ревнуешь? – громче повторил Тор. – А у меня есть на это причины? – Локи развёл дрогнувшими руками, глаза у него влажно блестели. – Есть на это право? Ведь ты лишь реализуешь своё право хотеть и получать то, что я не могу дать. Он был какой-то слишком… не такой. Взрывоопасно спокойный. Только бы не видел, а просто узнал. – Ты сам сказал, что между нами ничего нет, – напомнил Тор, невольно отодвигаясь, плотнее прижимаясь к подушкам. – Что я не нужен тебе и свободен. – Я разве отрицаю? – Локи медленно надвигался. – Предъявляю претензии? Нет, я просто зашёл в гости. По-братски. Хотел узнать, как у тебя дела, на ком ещё ты собираешься оттачивать свои навыки? Как самочувствие? Остановившись в нескольких шагах от постели, он склонил голову набок. Глаза блестели, губы тянулись в кривой улыбке. – Почему ты не можешь говорить со мной прямо? – тихо спросил Тор. – Зачем эта язвительность, дешёвое позёрство? Уголки губ Локи сползли вниз: – Это всё, что у меня есть. Его взгляд выворачивал душу. С замиранием сердца Тор снова спросил: – Ты меня ревнуешь? Закрыв глаза, Локи перевёл дыхание. Постоял со стиснутыми кулаками, снова переводя дыхание. Резко подступил к кровати: – Да! Да-да-да! Проклятье, я тебя ревную! – закрыв глаза, Локи стал тереть переносицу и обессилено добавил: – Да, я ревную тебя. Всегда ревновал. Ко всем: к твоим друзьям, женщинам, славе, отношениям с отцом. К твоей жизни. Проклятье, Тор, всегда. Всегда. Доволен? Тор потянулся к нему: – Прости… Локи отступил: – За что?! За то, что ты имеешь смелость жить? За то, что умеешь не зацикливаться на ком-то одном? – За то, что с помощью ревности заставил тебя признать чувства ко мне, – Тор застыл на краю постели. – Прости. – Признать чувства к тебе, – горько усмехнулся Локи и закрыл лицо ладонью. – Какой же ты невероятный, непроходимый идиот. Запах виски медленно растекался по воздуху. – Ты не представляешь, как мне нужно это, – Тор на миг растерялся, – как мне необходимо свидетельство того, что ты ко мне не равнодушен, что есть что-то помимо желания отомстить. Я так многое тебе позволил, но мне нужно что-то в ответ, взамен, не знаю, как это выразить… Убрав ладонь от лица, Локи сдавленно прошептал: – Что ещё тебе от меня нужно? Ты… ты использовал меня как игрушку, как манекен для своих тренировок, и забыл обо мне, оставил меня одного. Думаешь, мне приятно было осознавать себя только заменой, кем-то недостойным того, чтобы научиться заранее, стараться? Быть тем, на ком просто тренируются, чтобы потом заняться достойными внимания и опыта. – Всё не так, Локи… – Именно так. По-твоему, я этакая непритязательная замена женщины, да? Тор соскочил с постели: – Это было проявление доверия: с тобой мне было не страшно… – Конечно, – Локи, криво улыбаясь, отступил, – это ведь всего-навсего я, чего бояться-то. Со мной можно делать что угодно, я же не женщина. По бледной щеке скатилась первая слезинка. – Я просто тебя хотел, – прошептал Тор. Сглотнул. – Тебя. Локи шатко отступил ещё на пару шагов, с опаской, как-то дико глядя. Кашлянув, Тор повторил чуть громче, хотя горло ещё сжимал спазм: – Я просто хотел тебя. Давно. И сказал про тренировку, чтобы… у… уговорить. Думал, это прозвучит убедительнее, лучше того, что я хочу тебя. Шумно вдохнув, Локи отвернулся, тихо произнёс: – Ты лжёшь. – Нет, – отступив, Тор плюхнулся на край постели. – Мне… мне было стыдно за то, что я хочу тебя. Нервно фыркнув, Локи покачал головой. – Послушай, – Тор подскочил – Локи вздрогнул от прикосновения – и сжал его плечи. Потянул назад, усадил на кровать. – Я… я говорю правду. От Локи пахло виски: от волос, кожи, дрожащих губ. – Ты хоть представляешь… – голос тоже дрожал, Локи склонился, закрывая лицо руками. – Понимаешь, как мне было больно? Больно видеть тебя с другими после того, как ты… научился на мне. – Ты тоже должен был научиться, – Тор стал гладить тёмные, встрёпанные волосы, перебирать, гладить и по спине. – А я надеялся, что моё желание пройдёт. – И оно прошло, – Локи склонился ниже. – Тогда – да. Возможно, я был не готов быть с тобой, к постоянству не готов, и преодолевать неприятие окружающих, родителей. Локи сдавленно засмеялся и, резко остановившись, торопливо заговорил: – А кто знает, не пройдёт ли у тебя сейчас. Или вдруг появится новая любовь. Или Асгарду потребуется выгодный династический брак, и ты, конечно, вынужденно забудешь обо мне, пока не овдовеешь. Или вовсе не вспомнишь. – На этот раз всё иначе. – О да, – усмехнулся Локи и выпрямился. Запрокинув голову, торопливо утёр слёзы. – Всё иначе. Тор не знал, что ещё сказать, продолжал сжимать поникшее плечо Локи, наконец, уверил: – Я люблю тебя. На миг задохнувшись, Локи отодвинулся: – Видел я, как ты меня любишь! Видел… Тор придвинулся, и Локи перебрался дальше на постель, пачкая простыню свартальвхеймской пылью с ботинок. Тор остался на месте: – Это трудно объяснить… я не могу так, не могу, когда ты говоришь, что между нами ничего нет… мне… мне не хватает твоей ласки, твоей заинтересованности в отношениях. Я устал от пренебрежения и издёвок, устал, что ты только позволяешь себя любить. Что я для тебя временное развлечение! Стиснув зубы, Локи сердито смотрел в ответ, и ноздри напряжённо вздрагивали при редких вдохах. – Да! – надвинулся Тор. – Я тоже чувствую себя использованным! Ты отомстил, чего ещё? Сказал, что между нами ничего нет, а теперь недоволен. И почему мне нужно отыметь какую-то девицу, чтобы ты снизошёл для проявления чувств ко мне?! – Каких ещё проявлений тебе надо? – процедил Локи. – Я позволял себя унижать. Я позволил снова приблизиться к себе. Не причинил вреда, хотя мог. Что ещё? Что? – Просто скажи, что любишь меня. Что согласен остаться со мной. – Я не собираюсь оставаться с тобой, – прошептал Локи, лихорадочно блестя глазами. – Ни за что и никогда. Больше – никогда. – Тогда зачем ты пришёл? – тоже прошептал Тор. Выражение лица Локи на миг стало растерянным. Тор успел ухватить за запястье и потянул к себе: – И почему ты не собираешься оставаться со мной? Почему? Да, я далеко не идеален, у меня много недостатков, но и ты не подарок. Почему ты не хочешь попробовать всё наладить? С трудом высвободив руку, Локи отодвинулся к подушкам: – Ты моя слабость. То, что мешает идти вперёд, постоянно возвращая назад. То, что заставляет раз за разом совершать одни и те же ошибки. – Только поэтому? – изумился Тор. – Это единственная причина? Горько усмехнувшись, Локи накрыл глаза ладонью, из-под неё упало несколько слезинок, расцветая на рубашке тёмными пятнами. – Локи, я не понимаю тебя. Хочу понять, но не получается. Иногда мне кажется, ты любишь меня, иногда – что нет. А я не могу так, – пододвинувшись, Тор прижал руки к своей груди. – Не могу так, в неопределённости, понимаешь? Я готов многое стерпеть, я готов измениться ради отношений с тобой, но мне нужна ясность, очевидная взаимность… – Какой же ты идиот. Просто невозможный. Слова, доказательства… – Локи вновь усмехнулся, дрожащим голосом продолжил: – Самое страшное: Нанна сказала, что это навсегда. Что я всю жизнь буду любить тебя. Всю мою проклятую жизнь! Тебя! Только тебя!! И даже умирая на твоих руках я буду жалеть лишь о том, что оставляю тебя. Я… я не хочу этого. Не хочу так. Нет, нет и нет. Локи снова согнулся пополам, на этот раз впиваясь зубами в ладонь, а Тор растерянно смотрел на его макушку. Так вот какое оно, пророчество: любить всю жизнь. Сердце тревожно и радостно сжалось. И сладко, и горько. И приятно и страшно, что когда-то придётся держать умирающего Локи на своих руках и отпустить навсегда. – Я люблю тебя, Локи, – Тор приобнял, но Локи резко высвободился, вдавливаясь в спинку кровати, злобно заговорил: – Почему я до сих пор привязан к тебе? Почему? Я царь, я свободен, у меня свой мир, но ты-ты-ты! Всегда ты! На влюблённого Локи не походил, скорее на раненого, загнанного в угол зверя. И от этого стало страшно. Добавляя сходства, с прокушенной руки капала кровь. – Локи… – потянулся к нему Тор. – Не подходи! Сверкнул металл, Тор отпрянул: в вытянутой руке Локи был кинжал, столько дней ждавший хозяина на одной из подушек. – Кажется, нам надо обстоятельно поговорить, а не оружием махаться, – Тор поверх лезвия смотрел Локи в глаза. – Теперь, когда ты сознался в любви… – Даже не надейся, что это что-то изменит. – Разве нет? Локи перекосило от злости, он больно ударил в грудь и, повалив, уселся сверху, приставляя кинжал к горлу: – Даже не надейся. Ничего не изменилось. Я так же буду причинять тебе боль. Постоянно! Глаза казались чёрными и слишком большими, губы дрожали. Раненый зверь. – Почему? – прошептал Тор, медленно, очень медленно обнимая за талию. – Почему? С тёмных, слипшихся ресниц сорвалась ещё слезинка. Облизнув губы, Локи зашептал: – Я хочу делать тебе больно потому, что мне самому невыносимо больно каждую секунду моей жизни при мысли, что я – всего лишь один из многих, кого ты любил, любишь и будешь любить. Что я значу для тебя не больше, чем все остальные. От этого мне даже дышать больно, – он шумно вдохнул. Отвернулся, хмуро глядя в стену, судорожно сжимая кинжал. – Не хочу всю жизнь тебя любить: это значит, мне всегда будет больно. Как же это… глупо. И печально. Желание обнять, поцеловать, уверить, что всё непременно будет хорошо, стало невыносимым. – Локи… То, что в моей жизни есть другие не значит, что тебя я люблю меньше. – Значит, – сбивчиво прошептал Локи. – Именно это и значит. Этап. Ступень. Элемент. Деталь. Я исчезну – и ничего не изменится. – Неправда! Локи болезненно скривился: – Не лги. – Я не лгу, – уверил Тор, мягко сжимая его запястья. – Ты слишком большая часть моей жизни, чтобы с твоим исчезновением ничего не изменилось. – Не лги, не лги, – взмолился Локи. – Ты столько раз считал меня мёртвым, и ничего не менялось! Я же видел! Он дёрнулся, и Тор крепче сжал его руки: – Может быть, я чувствовал, в глубине души знал, что ты жив, – Тор с трудом удерживал Локи, стараясь не задеть себя или его кинжалом. – Или чувства были не столь сильны. Но теперь я не представляю своей жизни без тебя. – Отпусти, – прошипел Локи, выкручивая свои запястья из захвата. – Отпусти! Он приподнялся и с силой опустился Тору на пах. Тор разжал руки. Соскочив, Локи остался сидеть рядом, растерянно глядя на кинжал. На одеяло упало несколько капель крови. – Локи, послушай, – потирая пах, Тор сел: царапина на ладони Локи была маленькой. – Нам нужно поговорить. Я… я не могу вычеркнуть из своей жизни всех, кроме тебя. Я люблю наших родителей, Джейн, Бальдра, друзей – это нормально. И это ничуть не умаляет моей любви к тебе… Отбросив кинжал на пол, Локи соскочил с постели и, прижавшись губами к ране, быстро пошёл в ванную. Тор поспешил следом: – Неужели ты хочешь, чтобы мы жили отшельниками, не встречаясь больше ни с кем? Ну, предположим, мы будем так жить, и что? Разве это отменит мою память?.. Раскрутив вентиль, Локи сунул ладонь под воду, сплюнул в раковину. В струе казалось, кровь почти остановилась. Положив руку Локи на плечо, Тор ласковее продолжил: – Локи, важнее не то, скольких я ещё люблю, а то, как сильно я люблю тебя… Локи… Как подсечённый, Локи упал на колени. Тор успел подхватить, не дал рухнуть на пол: – Что с тобой? – Кинжал… – Локи скрутила судорога, кожа стремительно бледнела, – отравлен… – Нет! – похолодел Тор. Сосуды на коже Локи стали темнеть, проступать сине-чёрной сеткой. И, кажется, это была не иллюзия. Он холодел. – Так глупо… – Локи судорожно вздохнул, – не жаль… Его глаза блестели. – Ты шутишь? – с надеждой выдавил Тор. – Шутишь же? Скажи, что это шутка! Локи дышал всё тяжелее: – Иди-от. Его взгляд терял осмысленность. Судороги снова задёргали тело, на синеющих губах появилась пена. Опомнившись, Тор призвал Мьёлльинр и, крепко прижимая к себе Локи, вылетел в окно, отыскивая среди сотен огней гильдию целителей. Дыхание Локи не чувствовалось – оцепеневшее тело, безжизненное, холодное, точно манекен – как он назвал себя в гневе. – Нет, только не умирай, – молил Тор. – Не смей умирать. Пророчество… Лучше пусть Локи не любит, чем пророчество исполнится сейчас. Пусть только это окажется очередной шуткой. Только бы это было не то, что предвидела Нанна.