Голос в ночи

Все эти дни я засыпал и просыпался один. Я больше не ходил к Китнисс. И не знаю, пойду ли. Из-за меня она там, я причиняю ей боль всем- словами, поступками...не хочу больше видеть ее слезы. Не хочу. А исправить это я не смогу. Теперь я встаю, делаю повседневные дела и ложусь спать с одной мыслью- чтобы количество приступов не вырастало с трех за один день. Они давят на меня, лишают сил, надолго вырывают из моего существования. После каждого у меня трясутся руки и темнеет в глазах, все тело от этого болит. Поздняя осень, вот-вот начнется зима, от этого дома холодно. Я пытаюсь вспомнить, но не могу. А теперь не хочу даже пытаться, ведь после попытки вспомнить начинаются приступы. От них я пытаюсь сжаться, спрятаться, сжимаю кулаки, чтобы ни в коем случае не выпустить этого монстра за границы своего тела. Хватит ему и моих охморенных мозгов. Этой ночью мне опять снились кошмары. Тяжелые, страшные- я вижу, как она умирает, снова и снова, а я или не успеваю добежать до нее, или ничего не могу сделать. Пробуждение дается нелегко, и тело, и душа нестерпимо болят. Однако я встаю, иду в душ, быстро спускаюсь вниз. Захожу на кухню и зажигаю огонь под чайником, чтобы спокойно позавтракать. Спокойно, с чего бы это... Внезапно перед глазами резко темнеет. Опять. Тяжелый, убивающий приступ. Я успеваю добежать до дивана и падаю, сжимая голову руками. Не выпускать. Не выпускать его!!! Больно. Очень больно. Больно бороться с самим собой. Вдруг откуда-то сбоку я слышу шаги- легкие, быстрые, затем звук падения. Так может ходить только один человек во всем мире. И вздрагиваю: тонкие руки нежно прикасаются к плечам, я чувствую, как Китнисс прижимается ко мне, по-прежнему слабо дрожа. Приступ слегка бледнеет, но боль нарастает. Она углубляется, вырастает как сорняк и ввинчивается в память, в мои воспоминания. Не пустить...не выпустить... Внезапно среди всего этого ада я словно откуда-то издалека слышу ее тихий шепот: - Прости... Не сердись... И замираю. Кажется, само сердце остановилось, все звуки мира исчезли в одно мгновение, ощущения обострились. Ее губы нежно прикасаются к моим. Тишина. Пустота. В голове пусто, но эта пустота как будто имеет значение...я полностью растворяюсь в ней... И вдруг замечаю. Приступ...исчез! Нет этих кровавых вихрей в моем сознании, нет боли, пронзающей тело. Есть только она и я. И я понимаю, как мне не хватало этого. Этой свободы. Этого тепла на душе. Легкости, заменившей слабость. И вдруг все заканчивается. Я открываю глаза. Китнисс так близко...что я слышу учащенное биение ее сердца и слегка сбившееся дыхание. Мы сидим у дивана в моей гостиной, я упираюсь коленями в тяжелую спинку, а Китнисс сидит рядом. Ее руки ласково поглаживают меня по плечам, а взгляд...нет, я видел его когда-то. Волнение, страх, надежда. И счастье в самых уголках глаз, готовое вылиться слезами. Она внимательно смотрит на меня и слабо кивает. - Ты вернулся, Пит... Все хорошо... Все будет хорошо... Встать сможешь? Я пытаюсь подняться, но чувствую, как подкашиваются от усталости ноги. Я бы упал на колени, если бы Китнисс не подхватила меня. - Да...дело серьезное. Девушка аккуратно присела, подставляя мне плечо, и с ее помощью я передвинулся на диван. Китнисс вынуждает меня лечь и быстро укрывает пледом, висевшем на спинке стула. Аккуратно подкладывает под голову валик. Я откидываюсь, не сводя с нее глаз. Зачем она это делает? Китнисс оглядывается и удовлетворенно кивает. Быстрым шагом заходит в кухню, выключает истошно кипящий чайник, заваривает чай. Накрывает чашку чем-то плотным и быстро подходит ко мне, опускаясь на колени рядом со мной: - Когда ты в последний раз спал? - Два часа назад. Ее лицо недовольно вытягивается. - Я имела ввиду, нормально спал! Пит, у тебя переутомление! Ты же на ногах не стоишь! Я пожимаю плечами, пытаясь показать, что со мной все в полном порядке. В полном. За исключением того, что мне умереть хотелось раз сто за эту неделю. Но Китнисс об этом знать не обязательно. Девушка недолго думая быстро встает. Сердце сжимается от испуга, и я еле слышно шепчу: - Не уходи!!! Китнисс оборачивается. Впервые вижу, чтобы она была так...удивлена и обнадежена. Однако она бегом возвращается ко мне и снова садится. Ее ласковые прикосновения к моему лбу заставляют меня испытывать что-то до невозможности хорошее, счастливое...покой? Я перехватываю ее ладонь и, не знаю почему, целую ее. Девушка смущается- так сильно, что ее бледные щеки краснеют. Какая же она красивая сейчас! Смущенно улыбаясь, она опускает глаза, а я вдруг понимаю, чего мне не хватало все это время. Мне не хватало ее.