Голос в ночи

Я просыпаюсь. Так странно просыпаться просто от того, что в окно попадает солнечный свет. Я не помню деталей, но точно помню, что Китнисс умудрилась напоить меня чаем и сидела рядом, пока я не провалился в сон. Ни одного кошмара. Неужели моим приступам приходит конец? Я открываю глаза. Сейчас утро, значит, я проспал половину вчерашнего дня и целую ночь. Давно такого не было... Я оглядываюсь и замечаю, что кроме меня в комнате никого нет. Значит, это был сон. Мне все приснилось!!! И она приснилась, и ее ласка, и наш поцелуй...все это- одна сплошная ложь моего рассудка. Я чувствую, как начинает побаливать голова, и вздыхаю. Впервые мне не хочется, чтобы сон кончался. Однако из моих тяжелых мыслей меня вырывает шорох на кухне. Чуть слышный. Кто там может быть? Хеймитч ищет выпивку? Вполне возможно... Я откидываю плед и уже готовлюсь встать, чтобы проверить, когда натыкаюсь на сердитый взгляд. Серебристые глаза смотрят на меня с укором, волнением, ноткой ностальгии. - Ну и куда ты собрался? Знаю, я очень неуклюжая... Прости, что разбудила. Я не свожу с нее глаз. Почему она здесь? Разве мой вчерашний сон- не сон? - Что ты здесь делаешь? Девушка неловко поводит плечами: - Вчера ты очень быстро уснул, я в это время сходила к Сэй и сказала, что сегодня буду у тебя. Она сказала, что когда пойдет в Котел, занесет нам завтрак. Я разогревала его. Я слушаю ее голос, и почему-то страх отступает. Я чувствую, как начинаю улыбаться ей, и Китнисс неловко улыбается в ответ. Она подходит ко мне и садится рядом с диваном, снова накрывая меня пледом. - Неужели ты думаешь, что я могла тебя бросить, когда... Когда я такой беспомощный и жалкий? Когда она хочет стать мне другом? Когда...? - Когда ты так нужна мне...- я говорю это тихо, так, чтобы услышала только она. Китнисс смущенно улыбается, затем поглаживает мою руку и встает: - Надо что-то делать. Например, завтракать. Я сейчас вернусь. Она быстрым шагом заходит на кухню, а я выдыхаю. Как она быстро ориентируется в пространстве! На самом деле, меня удивляет другое. Она постоянно рядом, она не уходит, а если делает это- то говорит, куда. Она не хочет, чтобы я волновался почем зря. Заботится. Это странно, но кроме отца и Китнисс никто обо мне не заботился. И почему-то только им я позволял это делать, и мне не казалось это глупым или постыдным. Это ведь люди, которым я верил. А сейчас...сейчас меня не отпускает чувство, что если эта девушка уйдет, я потеряю то, что заставляет меня идти дальше. Я потеряю огонь, согревающий меня в этом пути. Вскоре я слышу шум приборов, доносящийся из кухни. А затем и сама Китнисс появляется в дверях, ловко закрывает дверь ногой (так, что она даже не стукнула) и подходит ко мне, опуская поднос на столик. - Ты сама ела? - Ела, ела. Приятного аппетита! Я сажусь, девушка аккуратно достает большую подушку и подкладывает ее под спину. Я усмехаюсь, но начинаю есть. Странно, но впервые за много дней еда словно приобрела вкус. Да и все вокруг будто стало ярче. Наверное, потому, что она рядом. Когда я доедаю, она уносит поднос на кухню, ставит на огонь чайник и возвращается ко мне. И тут я вспоминаю. - Ты уже выздоровела? Китнисс слегка хмурится, но кивает. Я замечаю, что она немного ежится. Так и знал, она совершенно не умеет врать! - Китнисс,- повторяю я более настойчиво,- что сказали врачи? Она удивленно смотрит на меня. - Все в порядке, Пит. Все действительно в порядке. Мне просто запретили бегать и перенапрягаться несколько дней, только и всего. Я вспоминаю одно за другим, и от каждого воспоминания меня бросает в дрожь. Мой вчерашний приступ: то, как она вбежала в комнату, как упала рядом, как чуть ли не на себе переносила меня на диван. А я то, дурак, и не понял, отчего она так дрожит... - Прости меня, Китнисс... Прости...за вчерашнее... Тебе не следовало... На ее лице появляется знакомое выражение тревоги. - О чем ты, Пит? Это я перед тобой виновата... Надо было раньше прийти, я не...я не знала... Она не знает, куда деть себя от стыда и боли, равно как и я. Не могу так больше! Пора извиниться за все, что я натворил! - Китнисс, я...эти дни были как в тумане... Я ужасно вел себя по отношению к тебе... Просто я пытался вспомнить, а получалось плохо. Прости мне мою грубость. Китнисс вздрагивает. По ее щеке стекает одна единственная слеза. Я тянусь и смахиваю ее, девушка берет себя в руки и шепчет: - Это я...я во всем виновата... Я непонимающе кошусь на нее. Она побледнела, тонкие пальцы чуть сильнее, чем обычно сжимают мое запястье. - Они обещали мне! Все они! Они обещали, что спасут ТЕБЯ!!! Почему они врали?! Почему они обманули меня, кому было это нужно? Пит, я...я обещала себе, что ты вернешься домой...и не сдержала обещания... Китнисс почти плачет. И вдруг в моей памяти всплывает один из отрывков "успокоительных роликов", которые мне показывала Прим. Китнисс бросается на Хеймитча, она кричит, что они обманули ее, проклинает их всех. Финник и Плутарх роются в сумках в поисках успокоительного. Через мгновение она падает на пол под действием морфлинга. И вдруг я вспоминаю. Вспоминаю четыре слова, которые она прошептала, задыхаясь в слезах перед тем, как отключиться. Я не поверил им. Тогда я считал, что жестокая Китнисс Эвердин не может любить. Попросту не умеет. Я выныриваю из своих воспоминаний тогда, когда Китнисс встает и, шмыгая носом, уходит на кухню. Она вздрагивает, плечи трясутся, но она заваривает чай и выкладывает немного варенья. Подходит ко мне, протягивая горячую кружку. - Выпей. У тебя тут холодно. Быстро беру стакан и ставлю его на стол. Она удивленно смотрит на меня. А я распахиваю полы пледа и тихо говорю: - Иди сюда. Она вздыхает, чтобы успокоиться, и садится ко мне. Я накрываю ее одеялом и смотрю, как она робко подтягивает под себя колени. Я нисколько не злюсь на нее. Совершенно. Не знаю, что на меня находило в прошлые дни. Она по-прежнему вздрагивает. И я ласково обнимаю ее, пытаясь не спугнуть. И к своему удивлению замечаю, что не только я успокоился, но и она. Китнисс перестала дрожать, она неловко обняла меня в ответ. Тепло. По душе расползается легкой волной надежда, спокойствие. Она рядом...она рядом со мной... Она не ушла, не бросила меня...она снова спасла мою жизнь. Конечно, я бы не умер здесь, но и назвать мое существование от приступа к приступу жизнью невозможно. За эти два дня я чувствую, что живу. Я улыбаюсь, я почти что счастлив. Она улыбается в ответ, ласково прижимаясь ко мне всем телом. Я чувствую ее дыхание, легкое биение сердца, но чувствую еще что-то. Неуловимое. Она чувствует, что нужна мне. И от этого мне становится теплее.