Голос в ночи

Китнисс спит, я по-прежнему не отхожу от нее. Только когда девушка крепко заснула, я позволил себе осознать, что я кошмарно голоден и так же сильно устал. Когда пришли врачи, я подробно рассказал им о пробуждении Китнисс и о том, как она себя чувствовала и вела, опустив при этом подробности моего кошмара. Мне сказали, что все идет "чудесно и прекрасно" и сказали, что больше снотворного Китнисс не нужно. После их ухода я уже готов был уснуть, если бы не одна из медсестер, которая принесла обед. В этот момент я почувствовал, что еще немного сна, и я снова буду в состоянии защитить Китнисс от чего угодно. Поэтому после того, как поднос опустел, я придвинул стул к ее кровати и опустил голову на ее подушку, мягко сжимая ее ладони в своих. Мгновение- и я отправился в Морфеево царство вслед за Китнисс. *** Я проснулся, и первой моей мыслью, конечно же, была она. Я чуть ли не подскочил, резко открыв глаза, и тут же услышал ее тихий шепот: "Все в порядке, я здесь." Я повернул голову и увидел, как Китнисс слегка взволнованно разглядывает мое лицо. От сердца тут же отлегло. Сразу как-то потеплело. Она будто почувствовала это и слабо улыбнулась. Я по-прежнему молчал, глядя на нее и думая только об одном: "Она жива. Она жива." Китнисс посмотрела на меня недовольным взглядом, словно пронизывающим меня изнутри. В душе шевельнулись кусочки старых картинок, представляемых так живописно дорогим Капитолием. Однако я старательно отогнал от себя эту мысль и услышал хриплый голос: - С каких это пор мне подливают снотворное? Я рассмеялся, поворачиваясь к Китнисс. И тут я понял, что что-то не так. Что-то было не так. Я нахмурился и слегка коснулся ее щеки. Горячая! Подскакиваю как ужаленный, тут же вылетая в коридор и зовя врача. Через мгновение в палату вбежал доктор Сейлор, главный во врачебной команде, ухаживающей за Китнисс. - В чем дело, Пит? - У нее жар. Сильный жар. Врач быстро роется в карманах и достает оттуда крохотный градусник, похожий на тот, которым все пользовались в детстве. - В старые времена знали толк в медицине,- торопливо объясняет мужчина, усаживая встревоженную Китнисс и ставя ей градусник. Несколько минут я чувствую спиной взгляд девушки, но мы с врачом строим теории относительно того, как сбивать жар. Пока сошлись на обильном питье и постельным режиме. Через пять минут врач подбегает к Китнисс и легким, отработанным движением вытаскивает градусник, слегка поворачивает его, чтобы обозначить шкалу. На его лице выступают капли пота. - Все не так страшно, как я опасался. Пока что 38 и 7, но я думаю, что скоро температура начнет снижаться. Пит, на тебе содержание нашей больной. Сейчас распоряжусь насчет питья. Доктор Сейлор выходит из комнаты, оставляя нас с Китнисс наедине. Она смотрит мне в глаза и слегка качает головой: - Ну? Мне писать завещание или я доживу до завтрашнего дня? Слабо усмехаюсь и подхожу к ней. Сажусь на свое место, ласково смотрю на нее. Она выглядит такой ранимой- в бинтах, с каплями пота, стекающими со лба, с неестественно розовыми щеками. Легко дотрагиваюсь до яркого пятнышка на скуле, Китнисс вздрагивает, а потом берет мою ладонь в свою и прижимает к лицу, слегка дрожа. ...страшно болит голова. Я толком ничего не понимаю, кроме двух вещей: у меня страшно болит нога и Китнисс пятый раз пытается скрыть вход в пещеру листьями. Сразу мне становится ясно, что маскировка - это не ее. Она злится и все срывает. Я усмехаюсь про себя: маскировать и маскироваться Китнисс не сможет, это не ее стиль. Вспоминается, как я услышал ее тихий крик, как она нашла меня, как улыбалась мне. И тут я понимаю, что до сих пор не сказал ей, как много для меня значит она и то, что она сделала! Из головы вылетает все, кроме ее имени. Поэтому я тихо окликаю ее: - Китнисс! Девушка мгновенно поворачивается и смотрит на меня. А через мгновение она уже подходит ко мне, откинув со лба влажные от моего пота пряди, и встревоженно смотрит мне в глаза. От ее легких прикосновений кровь начинает бурлить, и я чувствую сильный жар: - Спасибо, что нашла меня, Китнисс. Она краснеет, но тихо шепчет: - Ты бы тоже меня нашел, если бы мог... Она говорит это так, будто сомневается. Не хочу, чтобы она думала обо мне, как об эгоисте, поэтому я быстро беру ее руки- Китнисс от этого слегка вздрагивает- и говорю: - Послушай. Если я не вернусь... Она тут же обрывает меня. И я понимаю, что она попросту не даст мне передать слова для моей семьи и Гейла. - Не надо так говорить! Я что, зря выкачивала весь этот гной?- она слегка морщит нос, как будто одно воспоминание заставляет ее выворачиваться наизнанку. Я тороплюсь ответить: - Не зря. Но... - Никаких но. Это не обсуждается. Я готовлюсь начать объяснять ей, что я вряд ли доживу до Финала, но для меня очень важно то, что она пытается меня спасти, хотя это и может грозить ей опасностью, но не успеваю. Китнисс, неприступная и холодная Китнисс наклоняется ко мне и мягко целует. Ее губы такие легкие, прохладные...а может, это я слишком горячий, но, в любом случае, мне становится как никогда хорошо. Когда она отстраняется от меня на несколько дюймов, чтобы посмотреть мне в глаза, я напрочь лишаюсь дыхания. Потому что ее мягкий и нежный голос говорит мне совершенно невероятные вещи: - Ты не умрешь. Я тебе запрещаю. Ясно? Я шепчу: "Ясно" и откидываюсь на подушку, сделанную Китнисс из ее рюкзака. Теперь я верю, что смогу дожить до Финала. Теперь она- моя жизнь, и я не позволю какой-то там ране во всю ногу отдалить меня от девушки, которую я люблю... *** Я вспоминаю все: вспоминаю, как перепугался однажды, когда очнулся и не увидел ее рядом, вспомнил ее лицо, когда она встревоженно спросила меня: "Как ты себя чувствуешь?", а я ответил: "По сравнению с грязью здесь просто рай: спальный мешок, лекарства...ты..." Вспомнил ее улыбку и стеснение, когда я перехватил ее ладонь, слегка прикасающуюся к моей щеке, и поцеловал ее. И понял, что это все- правда, что она была со мной искренна. Встряхнув головой, я перевел взгляд на Китнисс и сказал: - Знаешь, жар у нас одинаковый, а вот раны на разных местах. Китнисс, до этого встревоженная, легко рассмеялась. Я услышал краем уха, как приоткрылась дверь, что-то звякнуло и дверь закрылась. Я обернулся и увидел большой кувшин с заваренным чаем, термос с кипятком и большой бокал. - Так,- сказал я, поднимаясь от Китнисс к двери за чаем,- будем лечиться. Девушка недовольно села, с нежеланием отпуская мои руки, и я быстрым движением наполнил бокал. - Сейчас тебе нужно много пить,- говорю я и протягиваю Китнисс слегка горячий напиток,- ну же, не заставляй меня поить тебя силой. - Ладно, ладно...с кем я связалась... Мало вокруг меня людей, помешанных на точном соблюдении правил.- недовольно бурчит Китнисс и начинает пить. Я внимательно смотрю за тем, чтобы она все выпила, беру стакан и наполняю его заново. Слышу сердитые обещания утопить меня в этом термосе, если я не прекращу обращаться с самой Китнисс Эвердин как с ребенком. Да, вот такая она на самом деле. Колючая, сердитая, но до боли прекрасная. Почему-то мне вспоминаются золотистые розы, растущие у нее под окнами. Примулы, высаженные моими руками в первый день. Я наблюдаю за Китнисс и забираю у нее бокал: девушка обессиленно откидывается на подушку. - Как ты себя чувствуешь? - Немного голова болит, а так все отлично. Кроме того, что я снова причиняю тебе неприятности. Я уже готовлюсь прервать ее, потому что вижу, как ей больно вспоминать все, что было в нашем тяжелом прошлом. Но опять не успеваю. - Я причиняю тебе только боль, Пит, и ты сам это понимаешь. Наше знакомство началось с того, что из-за меня тебя ударила собственная мать! - Она и до этого меня не по головке гладила...- говорю я, быстро подходя к Китнисс. Но она слегка машет головой. - Потом я ударила тебя после интервью, и ты поехал на Игры с забинтованными руками!- девушка чуть не плачет, а мне уже даже смешно то, о чем она говорит! Ведь это не так важно! Важно то, что мы любим друг друга! - Из-за меня тебя ранил Катон, и ты чуть не погиб от заражения крови! Твой протез, Пит!!! Это все из-за меня!!! Девушка на кровати закрывает лицо руками и раскачивается, я слышу ее рыдания. Все громче и громче! Я не могу этого вынести, не могу позволить ей так страдать, поэтому сажусь рядом и обнимаю, нежно поглаживая по спине. Китнисс прижимается ко мне и плачет в мою футболку, только из-за того, что она так близко, я могу различать ее слова. - Из-за меня тебя пытали, Пит... Из-за меня появляются твои приступы, из-за меня!!! Потому что я "разбираюсь в своих чувствах" со скоростью улитки в коме!!! Я замираю от ее слов. Китнисс никогда при мне не винила себя во всех смертных грехах! А тут, со слезами на глазах, она сказала все... И тут я понимаю: в глубине моей души исчезло то, что раньше бы с ней соглашалось и еще бы пару обвинений добавило. Поэтому я слегка поворачиваю ее к себе и тихо говорю: - Это все неважно, Китнисс... Важно то, что сейчас мы оба знаем одну вещь. Мы любим друг друга. Ведь правда? Китнисс поднимает на меня заплаканные глаза и тихо шепчет: - Правда... Я обнимаю ее, выдохнув от облегчения. Неужели это сокровище- мое?