Голос в ночи

Дорогие мои читатели, глава маленькая, но подарочная:) почему-то везде Пита убивают, засовывают в состояние комы, мучают одним словом! У меня будет не так:) *********** Без двадцати пять... Без двадцати... Пять!!! Я подскакиваю, слетаю с кожаного дивана, плед летит на пол. Чуть не проспал, соня несчастный! Чуть ли не бегом достигаю своей комнаты, залетаю туда, подхожу к шкафу. Обычно меня вообще не волнует, что я надеваю, главное, чтобы было аккуратно и чисто. Но сегодня особенный день, и дело не только в том, что сегодня у моей любимой день рождения. Далеко не только в этом. Кажется, вот этот вариант. Порция и Цинна работали вместе, одной из последних их работ стала коллекция, о которой мне рассказала Эффи. Она предназначалась для нас-настоящих, наши стилисты создавали ее, учитывая наши повседневные занятия и привычки. Одним словом, она называлась "Для настоящих влюбленных из Дистрикта-12". Достаю из шкафа маленькую коробочку. Задумчиво верчу ее в пальцах: отец отдал мне ее перед Квартальной Бойней. Он говорил мне: "Подумай, Пит: да, вы снова идете на Арену, да, наверняка один из вас погибнет. Но разве не лучше все же стать парой? Поверь, Пит: она бы не стала рисковать жизнью, если бы была той, какой она пытается заставить тебя ее видеть." Я не верил его словам. А надо было. Что будет сейчас? Да, я знаю, внизу миссис Эвердин и Энни готовят праздничный стол, наши Капитолийские гостьи помогают Китнисс выбрать наряд для праздника. Джоанна с Бити обсуждают какую-то им одним понятную тему, хотя Джо как всегда избыточно резка. Но что будет потом, когда мы все соберемся внизу и я...? Так. Успокойся, Пит. Китнисс всегда хвалила твое красноречие. И потом... Все! Я не могу больше ждать! Не могу просто видеть ее рядом, не могу не знать, кто мы друг другу! Не могу позволить себе еще раз потерять ее, если так и останусь для нее чужим. Возможно, я слишком многого требую... Семейное обручальное кольцо решит мои сомнения. Сегодня. Или никогда. *** На часах почти 5:10, а Китнисс все нет. Мы все уже немного успокоились, первое волнение ушло, уступив место простой неоднозначности. В любой момент она может прийти, в любую секунду я могу увидеть ее. Я не видел ее два часа, а уже скучаю, схожу с ума, медленно поджариваюсь на углях собственных сомнений и страхов. Ко мне подходит Энни, маленький Финник деловито держит маму за руку. - Волнуешься?- с улыбкой говорит девушка. Я киваю, последний раз оглядывая стол, украшенный цветами и фруктами. - Немного осталось, тебе понравится, я в этом уверена. Над ней поработали на славу.- Энни весело смеется, отчего Финник начинает улыбаться. Эта широкая детская улыбка успокаивает, я наклоняюсь к ребенку и весело подхватываю его на руки. Он заливисто смеется, а я улыбаюсь, чувствуя жуткое желание когда-нибудь играть уже со своими детьми. Я хочу большую семью, хочу иметь детей, хочу дать им то, чего не получил в детстве сам... Так, размечтался. Ты еще ничего не знаешь, а уже мечтаешь о большой семье! Я опускаю ребенка, ласково потрепав по щеке. Мальчуган схватился за Энни и вдруг крикнул: - Тетя Китнисс пришла! Я обернулся. Дыхание пропало намертво, когда я увидел ее. Девушка робко оглядывала комнату, будто ища кого-то. Наши взгляды встретились, и Китнисс замерла, незаметно и легко улыбнувшись мне. Она стояла на ступеньке лестницы, неловко теребя подол платья. Она была в легком одеянии, я не подберу другого слова, словно сшитом из золотистого света. Мягкая ткань переливалась от каждого ее шага, озаряя Китнисс легким сиянием, будто светом свечи. Примерно такого же рода было ее платье на нашем интервью. Только тогда она казалась девочкой, невинной и чистой. Сейчас же все в ней говорило о том, что она девушка! Мягкий блеск ее платья, тяжелая волна волос, завитая в крупные локоны и уложенная на один бок, перевитая золотистой нитью, минимум косметики. Но вместе со всем этим есть и еще один важный компонент, без которого весь вид Китнисс был бы блеклым. Ее улыбка! Живая, искренняя, немного смущенная, но по-детски наивная и добрая. Вот какая она на самом деле... Я вспоминаю, что невежливо стоять с открытым ртом, поэтому быстро сжимаю один кулак, чтобы успокоиться, и понимаю, что улыбаюсь ей. Вижу, как к Китнисс подходит ласковая Энни с Финником: девушки обнимаются, а кроха с небольшой подарочной коробкой дергает маму, чтобы она не мешала дарить. Китнисс легко целует Финника в лоб, принимая от него коробочку, Энни наклоняется к ее уху и что-то тихо говорит. Девушки переглядываются и начинают смеяться. Я чувствую, как меня переполняет счастье: я так люблю, когда она смеется. Гости идут один за другим: веселой толпой проходит Эффи и вся команда подготовки, они долго обнимают Китнисс и шуршат оберточной бумагой. Бити и Джо "проходят" быстро, разница лишь в том, что после слов, сказанных Джоанной, Китнисс быстро краснеет. Когда Китнисс обнимает маму, благодаря за что-то, я думаю, что вижу двух сестер. Один за другим, все наши друзья проходят через "поздравительный пост", возвращаясь к столу с фруктами. Я понимаю, что остался я один. И Китнисс слегка встревоженно смотрит в мою сторону. Не могу дольше заставлять ее ждать. Быстро подхожу к девушке своей мечты (Китнисс аккуратно спустилась со ступени). Мы одновременно шагнули друг к другу. Я взял ее ладони в свои. Посмотрел в ее светлые, познавшие всю грязь этого мира глаза. И стал говорить, вспоминая старенькую книгу стихов, сохраненную отцом и бережно хранимую: - Я помню чудное мгновенье, Передо мной явилась ты...- начал я. Китнисс смущенно улыбнулась уголками губ, по прежнему глядя мне в глаза. - Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты. Я чувствую, что все вокруг нас затихли, на нас обращены глаза наших друзей. Тишина- только я продолжаю говорить. - В томленьях грусти безнадежной, В тревогах шумной суеты Звучал мне долго голос нежный И снились милые черты... Китнисс смотрит на меня своим грустным взглядом, и я будто вижу то, что шепчет ее душа: "Прости... Прости меня..." И сейчас мне как никогда не хочется продолжать. Но если я попрошу разделить мою жизнь со мной, она должна знать. Должна знать это. - Шли годы; бурь порыв мятежных Развеял прежние мечты. И я забыл твой голос нежный, Твои небесные черты. Китнисс задрожала. Я почувствовал ее дрожь, она будто не умещалась в ее теле и передавалась мне. По ее щеке сползла одинокая слеза, оставившая блестящую полоску. - В глуши, во мраке заточенья Тянулись тихо дни мои- Без божества, без вдохновенья,- последние слова я произношу тихо, так, чтобы слышала только она. - Без слез, без жизни, без любви... Китнисс робко вытащила одну ладонь и поднесла ее к моей щеке. От ее легких прикосновений кожа вспыхивала целым каскадом огня, все во мне горит, но теперь я обязан закончить. - Душе настало пробужденье, И вот опять явилась ты...- тихо говорю я, не отпуская ее взгляд. Она тихо опускает руку, в ее глазах стоят слезы. - Как мимолетное видение, Как гений чистой красоты. Она смотрит на меня, ее немного грустная улыбка проникает в самую глубь моего сердца. И я заканчиваю. Эти слова были для меня откровением, началом и концом, символом моей жизни, судьбы и предназначением. - И сердце бьется в упоеньи, И для него воскресли вновь И божество, и вдохновенье, И жизнь, и слезы, и любовь...