***
Костя проглотил горькую настойку, стараясь удержать ее внутри. Как ни странно, гадкое на вкус лекарство помогло - желудок больше не просился наружу, а перед глазами перестали мелькать черные точки. Он оглянулся на перепуганного безопасника. Еще бы, проворонить покушение на государя! Лорд Крэйг был уверен, что утро он встретит в пыточной камере. Но пока он еще тут, следовало выполнять свою работу. Он настойчиво выставил всех лишних, оставив только лекарей, магов и канцлера. Секретаря увели на допрос, а кувшин со стола унесли на анализ. Император прилег на кушетку. Боль уходила, спазмы больше не беспокоили, в желудке было пусто, если не считать настойки. Оставалось найти виноватых и наказать их, как следует. В кабинет просочился совсем юный бета в мантии ученика и подал Главному магу результаты анализа. - Государь, – тому хватило бросить беглый взгляд на лист, – это яд из слизи желтопузой лягушки. - И что? Чем мне это грозило? - У вас должны были начаться спазмы сосудов по всему телу, судороги, боли в мышцах. Вы должны были уже корчиться от боли и не пережили бы утро. - Замечательная перспектива, – поморщился Костя, – однако, я жив, не скажу, что чувствую себя отлично, но всяко лучше, чем труп. И очень хочу знать, кто и по чьему приказу подложил мне эту желтопузую лягушку. И вопросы эти я задаю главе моей службы безопасности. Вы тут что, лягушек выращиваете или службу несете? Где доносы и сведения от агентов? Где структура и список заговорщиков? Кто во главе и кто исполнители? Я сам должен искать или все-таки вы займетесь своими обязанностями? У вас три дня сроку хоть на какие-то результаты. Не будет, пеняйте на себя. И да, мальчишку из приемной не калечьте. Вряд ли это он: все время на глазах, а доступа к кабинету в мое отсутствие нет. Проверьте раба и кухню. Выполняйте. Первый результат появился уже через четверть цикла, и был он отрицательным. Раб, обслуживающий кабинет, был найден мертвым в подвале дворца. Через три отпущенных императором дня лорд Крэйг доложил, что следствие зашло в тупик. Секретаря пока оставили в камере, усиленно делая вид, что он главный подозреваемый, раб само собой на вопросы ответить уже не мог. А придворные затаились. Слухи о недомогании императора просочились, но его явно живой и почти здоровый вид не давал надежды заговорщикам на скорую кончину. Пищу и питье императора стали проверять еще тщательнее. А раздражение от настроения Эрмиэля почувствовала половина придворных, на свою беду попавшихся ему на глаза, пара альф так вообще гуляла с красочными синяками. Костя пнул кресло и подумал, что еще немного, и он начнет убивать. Конечно, проредить количество бездельников не мешало бы, но где гарантия, что среди них не попадется кто-то нужный? Заниматься сексом с мужем он в таком состоянии не решился, справедливо опасаясь, что сорвется и причинит ему боль. К наложникам он идти почему-то брезговал. А разрядки хотелось. Оставалось только одно средство – напиться до состоянии нестояния. Пить одному нельзя, даже если ты император, и Костя вызвал к себе Раэля. Чем заканчивается общение двух мужчин и бутылки? Правильно, уверениями в дружбе и уважении. Проснулся Костя в кабинете, на ковре, в обнимку с вдрызг упитым канцлером. Голова болела нещадно, пить хотелось зверски. А еще хотелось в туалет, душ и проветрить кабинет. Император растолкал своего канцлера и сполна насладился всеми цветами радуги на его лице. Осознание, что он вчера напился с правителем, уснул в его кабинете, да еще и обнимал всю ночь, привело Раэля в неописуемое состояние. - Да ладно тебе, – хмыкнул Костя, собирая конечности, – первый раз что ли? - Так и в такой компании точно впервые, – ответил канцлер, потирая виски. - Что, голова болит? – ехидно спросил император. - Да, государь. Позвольте мне уйти? - Нетушки, во-первых, ты со вчерашней ночи со мной на «ты», - Костя полюбовался побагровевшим канцлером, - а во-вторых, ты согласился называть меня по имени. - Это... не положено этикетом, – нерешительно возразил Раэль. - Положено, не положено, покладено, зарыто, – фыркнул император, – наедине так будешь называть, нечего мне тут субординацию нарушать прилюдно. И вообще пора вставать, завтракать и работать. Теперь Костя любовался уже зеленым цветом лица. - Так, похоже, завтрак отпадает. Тогда... а тогда у нас сегодня выходной и пусть двор и дела катятся к рыглу. Так что первую половину дня Костя просто проспал, а во второй пошел к своему мужу. Разогнал всю свиту, включая его оми, и провалялся до вечера в компании Лилля, неспешно его лаская и приучая к своим рукам. Проект нового налогообложения был представлен Кариэлем в срок и написан понятным языком. Ознакомившись с ним, Костя сразу написал указ, возвращавший титул и назначавший лорда Эмета пока Советником по торговле при императоре. Ему были выделены во дворце покои согласно новому статусу, и назначено приличное жалованье, с разовой выплатой подъемных денег. Указ о новых налогах был объявлен на ближайшем Совете. Как понимал сам император, новый закон затрагивал в первую очередь самих лордов и вызвал у них такое возмущение, что пришлось пригрозить крикунам лишением места в Совете и высылкой в поместья. А драть три шкуры с подданных, теперь было запрещено законом. За сбором местных налогов пристально следили специально назначенные агенты. После показательных гигантских штрафов, ободравших провинившихся как липку, лорды притихли, горько жалея, что покушение не удалось. И повторить его все никак не удавалось. Дворец наводнили стражи, каждого лорда проверяли, пища пробовалась по нескольку раз. Магам было дано задание разработать универсальный анализатор ядов. Распылить его можно было и в воздухе, хорошо еще никто не догадался. Реформы шли, со скрипом, медленно меняя положение в империи, но движение было, и многим это не нравилось. А еще некоторые лорды стали задумываться, почему так разительно изменился император. И выделив наиболее знатных, они направили делегацию к магам, в Академию. - Скажите, почтенный Наставник, – тщательно скрывая брезгливость по отношению к простолюдину, говорил лорд Свинэль. – Бывало ли так, что после принятия родовой магии альфа менялся до неузнаваемости? - Тут следует понять, что вообще значит для альфы родовая магия, и что она из себя представляет. Вы должны знать, лорд Бард, что это такое. У каждого рода она своя. Кто-то получает способность улавливать эмоции, кто-то обращаться с животными, кто-то вызвать небольшой дождь. Сильные маги не обязательно альфы. И даже чаще всего, именно беты получают способности принимать энергию природы и направлять ее в нужное русло. Так мы лечим тяжелые болезни или увечья, так мы подпитываем порталы. - Я все это знаю, – нетерпеливо перебил его лорд. «Нетерпелив... умен, но слишком торопится», – подумал Наставник. - Конечно, я не сомневаюсь в ваших знаниях, лорд Бард. Но императорская родовая магия - это нечто иное. Главным образом она заключается в способности самим выбирать пол будущего ребенка. Именно поэтому императорские омеги никогда не создают дельт и крайне редко омег. Но у них есть еще и способность принимать во время передачи и родовую память и умения. Это происходит не всегда. Только в том случае, если империя на грани краха, а император слаб и неспособен ее вывести из кризиса. В этом случае он или умрет или переродится. - То есть сейчас у нас не Эрмиэль, которого мы знаем, а кто-то другой? – ошеломленно проговорил лорд Свинель. Это меняло многое. И объясняло неудачу с ядом, и странные словечки, и длительную кому, и необычные знания и умения. - Вполне возможно, что в душе императора произошло слияние с одним из его предков. - Можно выяснить, кто это? - Нет, магия сама выбирает кандидата. - А исправить? - Только если убить. Наставник не боялся говорить такое лорду, зная, что в подобном случае покушения заранее обречены на провал. Слишком опытный император сейчас на троне. К тому же кое-что хитрый бета так и не сказал своему гостю. Он скрыл, что вполне возможно тот, кто сейчас правит, вообще не имеет никакого отношения к императорскому дому. Это были знания магов, и выдавать их первому попавшемуся напыщенному лорду он не собирался. Тем более, что нынешний император их устраивал. В дела магов не вмешивался, слишком сильно финансирование не урезал. Зато увеличил снабжение самой Академии. Все складывалось неплохо и пусть так и остается. А в семье императора появились небольшие сдвиги. Теперь Костя стал практиковать вечернее обучение супруга искусству доставлять наслаждение. Учил его и учился вместе с ним. Выяснилось, что поцелуи спинки между лопаток заставляли юношу чуть не мурлыкать от удовольствия, а когда перебирали его пальчики на ногах, он тоненько и забавно постанывал. Инициативы Лилль пока не проявлял, но уже не каменел под руками мужа, а иногда даже отвечал на ласки. Да и в покоях у него стало спокойнее. Приехавший оми властью отца императорского супруга быстро навел порядок. Распределил придворных по группам, велев приходить через день. Оставил только тех, кого назвал Лилль, как своих друзей. Поручил каждому омеге из групп свои обязанности. Теперь они не сидели без дела, а кто-то ремонтировал одежду, кто-то чистил украшения, кто-то занимался самим Лиллем. Порядка стало больше. Однажды выглянув в окно кабинета на сладкий цветочный аромат, император увидел удивительную картину – посреди садика на небольшой жаровне стоял круглый таз, наполненный чем-то янтарно желтым. Вокруг располагались придворные омеги и старательно резали груши на дольки. Другие в это же время осторожно и тщательно пересыпали их сахаром и укладывали в другой таз. Его супруг стоял вытянувшись, придерживая одной рукой верхнюю рубашку, а второй помешивал длинной ложкой в тазу. Оми следил сразу за всеми, одновременно занимаясь пришиванием к нарядной тунике Лилля маленьких жемчужин. Картина была такой уютной и мирной, что император остро пожалел о бесконечной работе. И что не он первый снимет пробу с булькающего варенья в тазике. Вот тут он как раз ошибся. Вечером императора ждали мягкие лепешки и нежное варенье. И Лилль, с трепетом ожидавший вердикта супруга. Он, затаив дыхание, смотрел, как Костя намазывает на лепешку варенье, как откусывает кусочек, проглатывает... Император притянул к себе омегу и поцеловал, облизнув языком контур губ. - Сладкий, - проговорил он, - как и твое варенье. Я надеюсь, что ты сделаешь его побольше, чтобы хватило на всю зиму. - Вам понравилось? – в серых глазах Лилля вспыхнули голубые искры. Костя уже знал о том, что непостижимым образом у его мужа меняется цвет глаз. От темно-серого, когда он боится, до небесно-голубого, когда он радуется. - Да, малыш. Мне понравилось. А еще я хочу, чтобы завтра ко мне в кабинет пришел твой оми. Я буду ждать его за час до полудня. Одного. - Да, господин, - прошептал юноша.***
- Вы звали меня, государь? Костя отложил в сторону очередной документ и кивнул, приглашая оми, осмотрел, пока тот проходил и усаживался. Омега поправился, выглядел уже не таким замученным, как сразу по приезде и создавал вполне приятное впечатление. - Вы прибыли во дворец всего месяц назад, не так ли? - Да, государь, – насторожился оми. - За это время вы навели порядок в покоях моего супруга, просмотрели и починили его одежду, приставили к делу всю эту стаю омег, а вчера еще и наварили варенья. - Да, государь, – мужчина съежился в кресле, не зная, хвалят его или ругают. - В целом я доволен вашим пребыванием во дворце. Продолжайте в том же духе. Но у меня есть ряд уточнений. Первое, вам следует серьезно поговорить с Лиллем. - О чем, государь? - О сексе. Объясните ему, что супруга в постели не стоит бояться, – Костя замолчал, заметив горькую складку губ омеги, - понятно, значит и вы с мужем удовольствия не испытывали. Тогда просто поговорите с ним. Я не обижу своего супруга. И как вы уже заметили, не бью его и не наказываю понапрасну. Но он меня все равно боится. Помогите ему побороть страх. - Я сделаю все, что в моих силах, государь. - Надеюсь. Далее, я собираюсь поручить супругу надзор за внутренним дворцовым хозяйством. Рабами, продуктами, обстановкой, уборкой и так далее. Но он еще молод и прошу вас помогать в этом. - Я всегда приду на помощь моему сыну. - Если все пойдет хорошо, вы останетесь во дворце и после рождения моего наследника. Вы ничего не хотели бы забрать из дома? - Если вы позволите, государь... – нерешительно начал оми. - Говорите. - Дома остались мои сыновья, бета и дельта. Если бы можно было привезти их сюда. Они хорошо обучены и могли бы помочь мне и Лиллю... - Я распоряжусь. У вашего альфы уже взрослый наследник, думаю, другие дети ему не очень нужны. - Нет, государь, не особо. - Значит, вопрос решен, – кивнул император. - Сынок, – оми присел рядом с Лиллем, – нам нужно поговорить.