Дневник Героя

      Я идиот! Самый настоящий идиот! Прав был Малфой: Гриффиндор – это болезнь. Неизлечимая, видимо. Ну когда, когда, мать вашу, я научусь сначала думать, а потом делать?! Но нет, данная услуга же не входит в реестр Гриффиндора! Как там меня Малфой называл – гриффиндурок? О, да! Полнейший, мать его, гриффиндурок!       Малфой… Почему всегда и везде этот гребаный Малфой?! «Может быть, потому что ты замечаешь только его?» – ехидно интересуется мой внутренний голос, а мне и возразить-то нечем! Лишь признать, что я облажался. Очень, очень, очень крупно облажался. И как он меня не убил за это, остается загадкой.

***

      Так, все, я немного успокоился и могу относительно толково объяснить, что произошло и за что я себя так старательно кляну. Может, написав все это на бумаге, пойму, как все это теперь исправить…       Пока учился в Хогвартсе, а потом и в Академии Авроров, я ненавидел проводить время в библиотеках в поисках какой-либо информации. В школе этим занималась Гермиона, в Академии, скрежеща зубами и непрерывно чихая от вековой пыли, покрывавшей фолианты, сам рыл все, что было необходимо (хотя, иногда Гермиона все же помогала с поиском особо нудной и труднонаходимой информации). Но сегодня, как, впрочем, делаю это уже вторую неделю, честно перерывал библиотеку в Малфой-мэноре (ибо в Блэковской ничего подходящего мы не нашли, хоть и проторчали там, по моим меркам, офигительно много времени). Две недели беспрерывного торчания в библиотеке в компании Малфоя. Я. Добровольно. В библиотеке! Что со мной творит этот белобрысый упырь?! Но самое страшное то, что мне понравилось. Понравилось вот так вот после работы, которую спешишь закончить быстрее, нестись к месту встречи, вместе аппарировать в поместье (будь то дом на Гриммо или Малфой-мэнор), а потом, под тихие завывания ветра за окном и потрескивание поленьев в камине, листать ветхие фолианты, изредка потягивая вино, что Малфой отыскал в запыленном баре (ну, запыленным, правда, там было лишь вино, да прочие столь же изысканные напитки. Огневиски, коньяк и ром так долго, чтобы успеть покрыться пылью, там, как правило, не задерживались). Меня расслабляло и успокаивало ощущение присутствия кого-то рядом. И плевать, что этот кто-то периодически (ага, с частотой 3-5 раз в минуту) поливает меня отборными оскорблениями, основанными на моих умственных способностях и норовит уколоть побольнее. И, хоть сначала это безумно бесило, но я все же привык к своеобразной манере общения Малфоя. И мне нравится с ним разговаривать, слушать хлесткие комментарии и едкие замечания и подколы. Мне вообще нравится слушать его голос: такой мягкий, завораживающий, тягучий. И с ним довольно уютно просто находиться рядом и даже молчать. Поверить не могу: мне комфортно и уютно с Малфоем. С Драко-мать-его-перемать-Малфоем, который портил мне жизнь на протяжении всех шести лет учебы в Хогвартсе. Хотя, возможно, если бы я не видел в нем только злобы, высокомерие и принадлежность к «злому» Слизерину, а Хорек не был бы таким вредным… Хорьком, то, думаю, мы бы подружились.       Но, что было, то было и это уже не изменить. А вот на будущее повлиять очень даже можно. Было. Но я ведь не я, если все не испорчу. Идиот!..       Но, как бы здорово не было мне в одном помещении с Малфоем, как бы я ни наслаждался проведенным с ним временем, пользы от этого не было никакой. Я все еще не знал, как подкатить к моей белобрысой зазнобе. В смысле, мы все еще не нашли никакой новой и полезной информации о кубе. Да что там, новой! Мы вообще никакой информации об этом чертовом артефакте не нашли! Не узнали тогда и уже вряд ли что-то узнаем, потому что… Потому что я идиот.       Две недели держался: высмотрел все глаза, изгрыз все губы. Терпел, сдерживался… и не сдержался! Все испоганил. Но по другому ведь было просто невозможно. Он был такой… такой… Такой домашний, уютный. Сегодня он был особенно уставшим – тяжелый день на работе, по его собственному признанию. От этого, видимо, и слетели все маски, остался только Драко: уставший, хрупкий, задумчивый, поглощенный очередной книгой. Мягкий свет камина тепло отражался в светлых волосах и игриво сверкал в бокале вина, что Малфой лениво вертел в руке, обхватив тонкую ножку фужера длинными изящными пальцами. Все вокруг было наполнено такой атмосферой, что я не удержался…       Как Малфой меня не убил за это, не знаю. Знаменитая аристократическая сдержанность или фирменный малфоевский контроль над эмоциями? Возможно и то, и другое. Иначе не отделаться бы мне лишь тихим и презрительным шипением. Уж лучше бы по морде дал, лучше бы проклял, чем это спокойное и безэмоциональное «Пошел. Вон.». От этого в разы больнее.       Ох, Поттер, в этот раз ты облажался просто грандиозно. И абсолютно по всем фронтам. Без Малфоя и его знаний темной магии, артефактов и конкретно этого Куба, дело мне не распутать. И как показаться Малфою на глаза, я тоже не знаю: во-первых, я же со стыда сгорю (да, я все еще умею это делать), во-вторых, думаю, если он меня увидит, то, уже не раздумывая, запустит Авадой мне в лоб. Можно было бы, конечно, нагло сделать вид, что ничего не произошло и преспокойненько завалиться к нему завтра, но, опять же, смотри первые два пункта, написанные выше ибо есть неоспоримые НО: во-первых, повторюсь, я понятия не имею, как после этого смотреть Драко в глаза, во-вторых, получить непростительное во второй раз, думаю, все же даже меня приведет к летальному исходу, а Драко так подставлять я желанием не горю (нет, ну правда, куда этой неженке в Азкабан-то?!), в-третьих, Хорек меня и на порог не пустит, наверняка уже перенастроил все охранные, чтобы меня еще на подходе к Мордреду с Морганой послало. Да и не смогу я уже делать вид, что не произошло ничего, потому что… потому что губы у Малфоя слишком мягкие, нежные и невозможно сладкие. Потому что прижимать его тонкую и хрупкую фигуру к себе кажется до сумасшествия правильным и ощущается так правильно, словно фрагменты пазла встали на свои места, и до одури счастливо… И эти эмоции, эти чувства не хочется отпускать, точно так же, как и Драко из своих объятий. Но настойчивое давление на грудь, с которым он отстранил меня от себя, широко распахнутые шальные глаза, в которых смешалось столько всего, что увидеть и разобрать какое-то конкретное чувство просто невозможно. Испуг и непонимание, достаточно четко отразившиеся на побледневшем лице, которые постепенно сменились негодованием, и негромкое, но четкое «Пошел вон», более чем ясно дали понять, что Малфой моего восторга и желания не разделял.       И сейчас мне бы очень пригодилась чья-нибудь бодрая речь о том, что это просто шок, что это просто растерянности и неожиданности, что глупый Хорек еще одумается и прибежит ко мне сам. Да кто ж это скажет-то?! Кому я смогу об этом рассказать?! Да некому. Разве что бездушной бумаге да очередной бутылке огневиски. Потому что глупо было надеяться, что Малфой ответит на мои глупые чувства. Неужели я ожидал, что Хорек начнет прыгать от радости и клясться в вечной и давней любви? Глупо, Поттер, очень глупо. Особенно, учитывая годы соперничества, вражды и ненависти. Но от этого понимания дышать легче не становится. Я и не думал, что может быть так больно…       Эх, Поттер, Поттер, вечно ты найдешь себе приключения. И вечно неподалеку, если не в самой гуще этих приключений, будет виднеться белобрысая макушка Хорька…