Невезучий везунчик

ИСТОРИЯ 2. Часть 2 Все оборотни, естественно, кроме Канна и его сына, были отправлены на охоту, остальные же участники собрались вокруг костра, как я и предложил. Первым слово взял мой волчара: – Норс, объяснись. Молодой оборотень пожал плечами: – Все просто. На ярмарке ко мне подошел Его Светлость и предложил проводить себя в земли дроу кратчайшим путем и по возможности скрытно. За это мне была обещана кругленькая сумма, но только если мы уйдем совсем незаметно. Я согласился. Все. – То есть, никаких планов на эльфа у тебя не было? – уточнил Канн на всякий случай. – Да зачем он мне сдался?! – возмущенно закипел оскорбленный недоверием отца оборотень, а вот эльфенок, сидевший слева от меня, на этих словах всхлипнул, закрывая лицо руками. Еще секунда, и эльф заплакал так горько, что у меня самого на глазах чуть слезы не навернулись. – А ну-ка, цыц! – прикрикнул я на разошедшихся оборотней, прерывая начавшийся спор, и обернулся к эльфу, погладив его по голове. – Не плачь, детка. Расскажи мне, что с тобой случилось? И, может быть, я смогу тебе помочь, – вот знаю, что принц, знаю, что лет ему может быть под сотню, а все равно отношусь к нему как к ребенку и ничего не могу с этим поделать. Это глазастое и остроухое несчастье не успокоилось и продолжило лить слезы, но все же заговорило, а уж из его лепета вперемешку со всхлипами и иканием я выудил нужную мне информацию. Насчет возраста я оказался не так уж неправ. Накануне того дня, когда мои мужички изловили его в лесу, принцу исполнилось пятьдесят, что у эльфов считается возрастом совершеннолетия. А поскольку младший принц был одиннадцатым(!) ребенком в семье, предприимчивый папа начал искать ему женихов на стороне задолго до этой даты. – Вот как бы вы себя чувствовали, если бы родители старались вас поскорее сбыть с рук? – рыдало это несчастье, а я, бросив вопросительный взгляд на старшего эльфа, получил от него молчаливый ответ в виде кивка, подтверждающего рассказ эльфенка. – Значит, ты сбежал, чтобы тебя не выдали замуж за первого встречного? Эльфенок зарыдал еще горше, а я уже начал бояться, что благодаря ему в лесу начнется потоп. И откуда у него столько слез взялось? Уму непостижимо! В результате объяснения продолжил нам давать Даналь, оказавшийся для эльфенка кем-то вроде няньки-наставника и гувернера в одном лице, но с наступлением возраста зрелости отстраненный от обязанностей. – Его Светлость, принц Бриатэль, познакомился несколько лет назад с младшим принцем дроу, когда темные приезжали к нам с визитом. Однако тогда мы так и не договорились о мире, скорее, наоборот, чем-то они оскорбили нашего правителя, так что теперь отец готов отдать Бриатэля кому угодно, но только не дроу. Хотя, на мой взгляд, младший наследник темноэльфийского царства – вполне достойный юноша. – Понятно. Значит, Пресветлый принц и в тот, и в этот раз бежал к своему возлюбленному? – Это его пятый побег, – просветил нас эльф, на что Канн присвистнул, а я понял, что есть в этом мире люди (вернее, эльфы) еще более невезучие, чем я. Я тут же задумался, нельзя ли помочь эльфенку, а Канн, успевший довольно неплохо узнать меня за последнее время, предупреждающе кашлянул: – Я дал слово привести его обратно. – Я понимаю, но ведь сроки возвращения и условия не оговаривались? – уточнил я, задумчиво потеребив пальцами нижнюю губу. – Нет, но разве это не само собой разумеющееся? В моей ненормальной голове уже начал созревать кое-какой план. – О, мой старый, но очень наивный друг, любой юрист скажет тебе – нет, совсем не само собой... Я снова задумался, ненадолго выпадая из реальности, почти не обратив внимания на вернувшихся добытчиков с целым лосем. На вопрос Канна, нужен ли он мне, я только отмахнулся, а вот когда эльфы вознамерились слинять от костра, я их изловил. – Не так быстро, господа. Мне нужна консультация по вашим обычаям и законам, так что предоставьте оборотням возиться с мясом, а сами побудьте немного со мной. Переглянувшись, эльфы остались, причем в глазах принца уже не было слез. Там горела такая надежда, что мне стало немного неловко. А вдруг ничего с моими планами не выгорит? Подведу же парня, а он так на меня смотрит. Ай, где наша не пропадала. – Давайте начнем с вашего брака. Как, где и кем он заключается. Далее мне интересно: может ли эльф вступить в брак без разрешения родителей, и при каких обстоятельствах это возможно, а также может ли такой брак быть признан недействительным? Ну, и еще пара мелких нюансов… Моя беседа с эльфами затянулась до самого вечера. Когда же ужин был готов, и Канн, подсев ко мне, поинтересовался, что я задумал, то услыхал от меня: – Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте. – Что, прости? – Канн недоуменно наклонился к моему лицу, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Это вывело меня из задумчивости. – А? Нет, ничего. Твердого плана у меня пока нет. Боюсь, что он тут и невозможен, поскольку нет второго действующего лица мелодрамы, так что придется импровизировать. – Импровизатор ты мой, – тихо хмыкнул Канн и начал приставать ко мне с поцелуями, на которые я охотно ответил, прежде убедившись, что на нас никто не смотрит. Вот спрашивается, кто меня за язык тянул? А еще на моей бывшей родине говорят – накаркал! Стоило нам увлечься друг другом, как рядом затрещали кусты, словно через них ломилось довольно крупное животное, и на поляну вывалился щуплый, смуглый и черноволосый парень с криком: – Бриатэль! Я спасу тебя! Ну, никакой личной жизни! Сидят, голубки, вцепились друг в друга так, словно их сейчас есть будут, и надо попрощаться перед смертью. Детский сад, честное слово. Дроу оказался не таким, какими я их себе представлял по нашим книжкам. Никаких белых волос и шоколадной кожи. Он мне вообще больше напоминает какого-нибудь мексиканца, только уши острые торчат из растрепанной косы, и глазюки такие же огромные, как у его собрата, только сиреневые, а не зеленые. Обнять и плакать. Хорошо, что оборотни, на которых это недоразумение кинулось с мечом, быстро разобрались, с кем имеют дело, и не стали убивать его. А уж если учесть, что при этом вокруг них скакал наш эльфийский принц и визжал, чтобы Фарсина не трогали, впав в очередную истерику, можете себе представить, какой шум и гам стоял на поляне. Ужас! Успокаивать детвору опять пришлось мне, хотя, честно говоря, меня так и подмывало стянуть с них штаны и всыпать обоим. Но нельзя. Дипломатия, чтоб ее… – Значит так, Ваши Светлость и Темность, – в этот момент Канн позади меня начал давиться от смеха (это я ему попозже припомню), а у эльфят глаза стали еще больше, словно я пообещал съесть их лично, сырыми. – Что не так? Вопрос прояснил для меня Даналь, единственный адекватный мужик в отряде, хоть и эльф: – К темным эльфам обращаются так же, как и к светлым, именуя принцев «Ваша Светлость», потому как все эльфы – дети света. – Понятно. Ну, я человек не местный, мне можно такого и не знать. Хорошо, что у вас тут других эльфов не водится. – Почему не водится? – Даналь удивленно приподнял брови. – У нас есть снежные эльфы и песчаные. – Стоп! – я поднял обе ладони вверх, останавливая лекцию по эльфам. – Не надо мне о них ничего рассказывать. Я с ними встречаться не собираюсь, так что пусть они побудут неизвестными. Нам бы со своими делами разобраться. А Канн снова ухахатывается. Ну, ничего, придет мой час, и месть моя будет страшна! – Так. Теперь о насущном. Ваша Светлость, принц Фарсин, Вы тоже сбежали из дома, как я понимаю? Получив утвердительный кивок, я вздохнул, представляя себе, с чем я связался. Когда в нашу заболотную деревушку нагрянут два разгневанных эльфийских правителя, места может оказаться мало всем. – Канн, – я пихаю локтем привалившегося ко мне оборотня, все еще посмеивающегося, – хватит ржать. У вас есть такая травка, выпив которую, можно притвориться мертвым? – А тебе зачем? – Канн обнял меня за плечи и примирительно поцеловал в шею. Подлизывается. – Будем стращать их родителей смертью детей, может, и поможет, извините за тавтологию. – Мне не нравится то, что ты задумал, – хватка на моих плечах стала крепче, но не настолько, чтобы причинить боль. – Мне, в общем-то, тоже не очень, но ничего другого я придумать не могу. Кроме Ромео и Джульетты, в голову ничего не лезет. – Ты уже второй раз о них упоминаешь, а кто это? – Ну, это длинная история, – попытался отмахнуться я, но тут заметил, что все, собравшиеся вокруг нас, с интересом уставились на мою скромную особу, явно ожидая рассказа. Любят ребята сказки, даром что мужики здоровые. – Ладно, расскажу. Только сначала мне надо знать ответ на вопрос: чем темные оскорбили светлого правителя? Из-за чего поссорились? Темный принц вздохнул и потупился, прежде чем ответить: – Это я виноват. У правителя светлых на кошек аллергия. Я не знал. Честно. Никто не знал. Это была государственная тайна. Поскольку мы с Бриатэлем обручены не были, я не мог вручить свой подарок лично ему, надо было передавать через его отца, вот я и передал, а он расчихался и заявил, что мы хотели его убить. А мы не хотели, – он вскинул на меня глаза, полные мольбы, – я как лучше хотел. У нас принято подносить дары, показывая, что ты хороший охотник и сможешь обеспечить семью, а что может быть лучше, чем живой дар? Вот я и... – темный всхлипнул, снова опуская голову. – Понятно, что ничего не понятно. Ты что дарил-то, Ваша Светлость? – Детеныша лесной кошки. Светлый эльфик при этом ахнул и залепетал слова благодарности, взрослый эльф сдержанно, но одобрительно улыбнулся и кивнул, явно поддерживая темного эльфа, а оборотни теперь смотрели на него более уважительно. Лично для меня, видя, что я ничего не понял, Канн пояснил на ушко, что мне лесная кошка должна быть известна под названием рыси. Я чуть не присвистнул, поняв, что темный хотел подарить своему жениху рысенка как домашнего питомца. – Детеныша рыси тяжело достать, – продолжил пояснять мне Канн, – рысь не оставляет его надолго, пока кормит, а если его забрать из гнезда, то будет преследовать похитителя, пока жива, и сбить ее со следа очень сложно. А если детеныш уже не питается молоком, то он и сам может постоять за себя с помощью когтей и зубов. Конечно, темный нас слышал, уши-то ему не зря такие длинные даны, а потому он внес еще одно пояснение: – Я нашел гнездо с двумя котятами, чтобы можно было одного забрать. А взамен оставил возле дерева, в дупле которого был выводок, трех зайцев как дань. Рысь меня не преследовала. – И где детеныш сейчас? – насторожился Канн и даже начал принюхиваться. Еще раз вздохнув, темный принц свистнул, и та самая рысь чуть не свалилась нам на голову, спрыгнув с дерева, под которым я сидел. Я не вскочил только потому, что меня удержал мой оборотень, а не заорал только из-за того, что у меня (от испуга) сбилось дыхание. – Так и заикой стать недолго, – буркнул я, разглядывая кошку, усевшуюся у ног темного принца. Бриатэль тут же отцепился от своего любимого и кинулся к зверю, начав его тискать, только что не целуя. Я бы не решился так обращаться с чужим хищником, а у этого никакого инстинкта самосохранения. Ребенок, хоть и пятидесятилетний. – Ты обещал рассказать о Ромеро и Джулити, – напомнил мне Канн, отвлекая от созерцания кошачьих нежностей и коверкая имена самых известных влюбленных нашего мира. Взглянув на небо, на котором зарождались первые звезды, и принюхавшись к аромату жарящейся лосятины, я сглотнул слюну и начал рассказ, чтобы скоротать время до ужина: – В городе под названием Верона… Эльфы были в восторге от услышанного, а вот оборотни неодобрительно кривились. Им не понравился трагический конец. – Умыкнул бы свою Джули, и рванули бы к нам в леса, – пробормотал Норс, отворачиваясь, – а кончать с собой – это дурость. Остальные оборотни закивали одобрительно, горячо обсуждая, куда можно было бы спрятать влюбленных от разгневанных родителей, а я улыбался, слушая их разговоры. Значит, не такой уж плохой я рассказчик, если ребята мне поверили. А Канн прижал меня к своей груди и поцеловал в макушку: – Ты хочешь повторить эту историю с эльфами? Вот кто понимает меня с полуслова. – Да, только без смертельного финала. – Я поддержу тебя. – Хорошо. Тогда возвращаемся домой, а двое твоих ребят должны отнести письма обоим отцам. Надо подгадать так, чтобы оба эльфийских правителя прибыли одновременно. – Это несложно. А нужный тебе напиток я сделаю сам. – Вот и хорошо. Тогда приготовим сцену для основного действа, – я даже потер ладони, с азартом представляя себе предстоящую работу. – Может, сначала поужинаем? – голос Канна вернул меня на землю, да и урчание в животе высказалось за ужин, причем как можно скорее. Как мы возвращались, я пересказывать не буду. Ничего интересного в пути не было, зато эльфята оказались настоящими ходячими несчастьями. В общем, когда мы вернулись, я готов был расцеловать от радости первого эльфийского советника, выбежавшего нам навстречу. Однако взятая на себя роль требовала серьезности, а никак не слезных повисаний на чужой шее. Следом за мной шли четверо оборотней, тащивших на плечах носилки, на которых лежали, обнявшись, два эльфа, изображавшие мертвых. Остальные члены нашего фарса шли следом, сделав грустные лица. Канн очень старался, но мне пришлось поставить его самым последним, потому как улыбка то и дело искажала его губы. Весело ему, блин! Послав Канну устрашающий взгляд, обещавший много неприятностей, я шагнул навстречу первому советнику, бегущему к нам, позвякивая цепью. – Сожалею, но молодые эльфы были так влюблены друг в друга, что предпочли уйти из этой жизни вместе. Даже после этого мы не смогли разъединить их. Вашего правителя мы уже оповестили о постигшем его горе, как и правителя темных эльфов. Думаю, они прибудут уже сегодня, чтобы присутствовать на погребении. Бедный эльф, он так вцепился в свою цепь и побледнел, что мне его стало жаль, но расколоться я не имел права. Тем временем оборотни пронесли мимо носилки с двумя телами, чтобы устроить наших мнимых покойников в моем доме. Дальше все пошло как по маслу. Правители прибыли к вечеру с разницей в пару часов. Увидев мертвых детей, так и застывших в объятьях друг друга, они сначала чуть не подрались, обвиняя друг друга в их гибели. Пришлось мне указать эльфам, что именно их несговорчивость и эгоизм стали причиной произошедшего, так что им некого винить, кроме себя. Правителей проняло, хотя сначала я подумал, что они меня пристукнут. Спасибо, Канн не отходил от меня ни на шаг, а при нем эльфы не рискнули напасть на меня, только метали злобные взгляды, пока я пробивался к их совести. В результате долгих переговоров, закончившихся около полуночи, они все же решили похоронить своих детей, так любивших друг друга, вместе. – Но прежде я прошу вас совершить обряд бракосочетания. Они так этого хотели. На глазах отцов навернулись невольные слезы, и оба правителя согласились провести обряд на рассвете перед погребением. Услыхав их согласие, я облегченно вздохнул. Если меня не прибьют, когда обман раскроется, значит, я буду долго жить. Словно почувствовав мое волнение, Канн обнял меня одной рукой, прижимая к себе и молча подбадривая. Выпроводив убитых горем отцов, мы отправились к себе, чтобы немного отдохнуть. Ну, не совсем немного, все-таки, в лесу Канн не мог мне уделить достаточно внимания, да и земля – не кровать, жестко и неудобно. В общем, отдохнули мы как следует. Два раза. Так что утром я был вялый и невыспавшийся, потому что поспать мне так и не дали. Бракосочетание проводили во второй спальне, куда поместили почивших эльфийских принцев. Трогательное зрелище, доложу я вам. Стоим мы с Канном в изголовье кровати, а рядом эльфийские правители со слезами на глазах проводят брачный ритуал. Отцы мысленно прощаются со своими отпрысками, выполняя их последнюю волю, а когда ритуал завершен, и венчальные браслеты занимают свое место на руках трагически погибших во цвете лет детей, те начинают… Шевелиться! Радость пересилила шок от воскрешения, так что меня убивать не стали. И мощная спина прикрывшего меня Канна, а тем более – его злобное рычание тут совсем ни при чем. Честно-честно! Зато потом был пир и всеобщий праздник. Два эльфийских государства породнились через брак детей, ну, чем не радость, и даже рысь, крутившаяся тут же под столом, никого не поцарапала и не укусила, а для правителя светлых Канн травку одну припас, чтобы тот не чихал, так что все были счастливы. А скоро ярмарка состоится, вторая, между прочим, так что праздник снова продлится на несколько дней. Ох, чую, бедная будет моя печень, это сколько же я выпью? У-у-у, вот так и спиваются бедные люди. Это оборотням и эльфам хорошо, у них похмелья почти не бывает. Регенерация – великая сила! В общем, гуляли мы до позднего вечера, и вино лилось рекой, как и местный самогон. Попробовав местного пойла, правитель темных даже крякнул, настолько забористой оказалась настоечка, а потом подставил бокал, жестом попросив повторить. И даже не закусил! Наш мужик! А праздник все набирал обороты. Эльфы уже не разбирались, где свои, а где чужие, братались и пили не только друг с другом, но и с оборотнями, и с людьми. Вскоре над столом понеслось извечное «Ты меня уважаешь?», и я решил, что пора валить, пока кое-кто не вспомнил, кому они обязаны всеобщей попойкой. Оставив свое место за столом, я тихо пробрался домой и сразу же полез в подпол за рассолом, решив приготовиться к утренним проблемам заранее. Холодненький рассольчик с перепою – самое то, это же вековая народная мудрость. Однако, как оказалось, незаметно мне ускользнуть не удалось, и наверху меня уже поджидали. Приняв из моих рук банку, Канн помог мне выбраться, немедленно прижав к себе. Я даже пискнул от крепости объятий. – Зайчик, ты такой аппетитный. – Что опять? Мы же только что… Два раза. – И совсем не только что. Уже двенадцать часов прошло, и я жутко соскучился по моему сладкому и мягкому зайчику. Что было дальше, вы и сами знаете, не маленькие, хотя в этот раз мы обошлись без демонстрации хвоста, а утром меня снова разбудил стук в дверь. – Чтоб этому долбодятлу всю жизнь по голове так долбали, – выдавил я из себя, наощупь находя кувшин с рассолом и делая пару глотков. – И ведь зарекался больше не мешать, бармен хренов. Канн завозился на кровати, зевая и потягиваясь. Красив волчара, даже в похмельном угаре я не могу отрицать очевидного. – А с выпивкой все равно надо завязывать. – Зайчик, ты чего там возишься? Иди ко мне. Рассвет только занимается, и можно еще поспать. – А имя мое вспомнить слабо? – Митя-а, – протянул Канн, демонстративно потягиваясь с соблазнительной улыбкой на губах и задорным блеском в глазах, и тут в дверь снова задолбили. Ну, что за невезуха! – Вот долбодятел. Не буду открывать, – решил я, и тут голос Афанасия разбил мою решимость в пух и прах: – Господин барон, это очень срочно! Со стоном принимаю вертикальное положение и топаю вниз, слыша за собой шаги Канна. Ну, если это опять кто-то из его деток что-то учудил… Открываю дверь, и в дом врывается растрепанный Афанасий в одном исподнем. – Беда, господин барон. Оборотни прислали мальчишку с известием. К нам движется царская армия. К полудню уже будут здесь. А ведь так хорошо все начиналось. Я тут обосновался, мужика себе нашел. Ну и что из того, что у него между ног хвост появляется время от времени? Мне он нравится и с хвостом, и с клыками. Главное, что он тоже любит меня любого, вместе с моим язвительным характером и слабым человеческим телом, которое он старательно бережет, холит и лелеет. Он и сейчас стоит сзади, поддерживая меня за плечи и прижимая спиной к своей груди. Моя поддержка и любовь, мой волчара. – Что ж, – я глубоко вздыхаю, – встретим их, как полагается, а если что… И тут меня посещает мысль, что после моих выкрутасов эльфы вполне могут отказать мне в военной помощи, о которой мы совсем недавно договаривались. Конечно, остаются еще оборотни, но драться за чужую землю им тоже не особо интересно. Ну и что, из того, что Канн – моя пара? Его стая, может, и выступит на нашей стороне, а остальные вполне могут послать нас куда подальше. – …мы попали. Канн фыркнул мне в макушку, обняв еще крепче. – Ничего, Митя, отобьемся. Н-да, отобьемся. А куда еще мы денемся? – Мы принимаем бой! – возвестил я, гордо вскинув голову, но вся торжественность момента была испорчена одним-единственным «Ик», прозвучавшим в конце столь величественной фразы. Канн смеялся до слез, а Афанасий, махнув на нас рукой, ушел, прикрыв за собой дверь. Конец 2 истории.