Каменная Леди

Весна — лучшее время для самых дорогих аукционов. Именно в это время года в каждом мужчине просыпался мартовский кот. Самые ушлые продавцы, естественно, это понимали и завышали цены до невиданных высот. В главном зале здания Торговли было людно. Гомон был зверский. Двое мужчин протиснулись в толпу, о чем-то тихо переговариваясь. Никто не мог подслушать их разговор, как бы он ни старался, и они это осознавали. — Не люблю я эти аукционы. Людно. Шумно. Потом мутит дня два-три, — Алекс хмыкнул осматриваясь. Руки его находились в карманах, в одной из них он лихорадочно сжимал банковскую карту. «Надеюсь Брэд не заметит моего волнения. Кто бы мог подумать, единственный сын владельца крупнейшего рынка сбыта, боится смотреть в глаза товару.» — Да ладно тебе. По-моему, это лучшее что может быть в жизни. Почувствуй себя Богом, будь им! — рассмеявшись Брэд дружески ударил парня по плечу. — Хотя, насколько мне известно, за тебя это делал твой отец. — Ты прав, — Алекс рассмеялся и оставил карточку в покое. «Что ж, почувствуем себя Богом.» Они твердым шагом направились вдоль прилавков. На постаментах стояли самые шикарные девушки, их позы были разнообразны, улыбки поражали белизной, а блеск глаз радовал посетителей. Но каждая понимала, что это ненадолго. Сегодня она станет или сексуальной рабыней, или служанкой. А если повезет, женой-инкубатором. Грусть в глазах не скрывали линзы и некоторые мужчины недовольно морщили физиономию. За это девушки получали очередную порцию плети. Это было не больно, но очень обидно. Ведь если продавец оставит на товаре отметину, этот товар будет не пригоден для дальнейшей продажи. — Африканки, японки, азиатки. Разномастные девушки и женщины. Любой вес, любой рост. Престижнейшие школы нашей страны. Не пожалеете, господин! — продавец почти за руки тащил очередного заинтересованного мужчину к пышногрудой африканке. Та принимала его как родного, окутывая своими руками, «стреляя» глазками. Мужчина, полностью обомлев, просил повысить его ставку на аукционе. На шее у каждой девушки висели часы, показывающие сколько времени осталось до конца её аукциона. На всех часах время было одинаково, следовательно — все аукционы кончались одновременно. Разумеется, это разовое исключение, используемое лишь в этот день. День Порабощения. Во все прочие дни следовало приходить не позднее полудня, так как лучших девушек разбирали как только их выставляли на подиум. Какой-то продавец схватил Алекса за руку и потащил к прилавку с азиатками. Брэд, хмыкнув, направился следом. — Потрясающие девушки! Нежнейшие руки, атласная кожа! Она будет лучшей женой, или, если хозяин пожелает, рабыней, — мужчина загадочно улыбнулся, отпустив руку Алекса, которую тут же подхватила азиатка. Она провела его ладонью по своей шее, по груди. Её глаза смотрели на него как на Господа Бога, как на высшее существо, снизу вверх. Он чувствовал как тяжело она дышит. Её грудь вздымалась так, как будто она только что прибежала из Азии. Алекс улыбнулся, чувствуя что начинает возбуждаться от увиденного. И вот опять, он не мог посмотреть ей в глаза. Наивная глупышка так старательно сжимает его руку, словно он её последняя надежда. Взгляд Алекса упал на плеть у её ног. Было очевидно, что девушку часто наказывают, в противном случае плётка бы не лежала на самом видном месте. Мерзость. — Я беру её! — он достал карточку протягивая ее продавцу. — Но Господин, это аукцион, вы не можете купить этот потрясающий экземпляр сию же минут, — глаза продавца взволнованно расширились, его руки дрожали, было вполне понятно что он боится потерять такого солидного покупателя. — Это не обсуждается. Утройте цену, я ее беру, — Алекс покровительственно смотрел на только что совершенную покупку. — Ты наверняка собой доволен. Отхватил столь лакомый кусочек! — Брэд хлопнул Алекса по плечу, коварно улыбаясь. Его друг будет доволен первой покупкой своего сына. Вот только с качеством девушки проблемы. — Не преувеличивай. Эта забавная игрушка останется у меня ненадолго. — Алекс посмотрел на часы. — Через час аукцион закончится. Нужно приобрести еще пару экземпляров, иначе отец никогда не оставит меня в покое. Около двадцати минут они ходили по прилавкам, заглядывая на девушек и уходя недовольными. — Все как под копирку! Пластиковые куклы! — парень осматривал только что привезенную порцию шоколадных красоток. — Белые зубы, блестящие глаза, идеальные фигуры! — Можно заглянуть в зал толстушек, например, — Брэд заливисто засмеялся. На его счету три аукциона, и он был уверен, что закончатся они в его пользу. В противном случае его номер на табло у входа загорится красным и он вполне успеет повысить ставку, чтобы не потерять то, что уже присмотрел и считал своим. — М-да, — Алекс подходил к другой девушке когда краем глаза заметил её. Она стояла в конце зала, у двери. Её руки были связаны за спиной, а копна несомненно длинных волос походила на грязно-коричневое земляное месиво, как будто она только что помыла свинарник головой. Но что-то в ней было не так. Не считая ее внешнего вида. Она была какой-то… не такой. Гордой? Вполне. Это странно, учитывая в каком месте она находилась. Ярко-зеленые глаза смотрели свысока, незаинтересованно мазнув по нему, взгляд девушки поплыл дальше, медленно осматривая зал. Алекс, не замечая никого и ничего, направился к мужчине, который стоял неподалеку от дикарки. — Я хочу купить ее. — Её? — мужчина удивлено посмотрел на девушку, которая тут же высокомерно подняла подбородок. — Не сходите с ума, сударь. Это самая дикая в мире дама. Ее и за полсотни то не продать, — потеряв интерес к сумасшедшему он углубился в чтение каких-то бумаг. — Я куплю за три, — с интересом смотря на это чудо, Алекс чувствовал что-то странное в душе. Ему было интересно о ней все. Кто она такая, похожа ли она на другие вещи, и какова она в постели. О да, особенно это интересовало его. Она явно не будет покладистой. Новшества спасут мир от скуки. — За три?! Вы явно мазохист. Она не была в школе, не говоря уже о чем-то большем, она глупа и дика как… Ох. Слов-то подходящих не подобрать, — девушка злорадно усмехнулась и продавец звонко ударил ее по щеке. Алекс закрыл глаза на секунду. — Она кусается, дерется и не прочь прийти к помощи ног. Сударь. Я вижу, вы богат. Возьмите другую. Есть намного лучше, — продавец вновь погрузился в заполнение каких-то бумажек, не замечая Алекса. — Четыре сотни. Девушка хмыкнула, отвернувшись в другую сторону. Она недовольно наблюдала как девушки преклоняются перед этими тварями. — Забирайте, мне же меньше хлопот. Но! Сразу предупреждаю, семнадцать лет она жила в лесу с матерью. Та отдала концы и эта тварь вышла из леса, — он дернул за веревку, пододвигая к себе дикарку. Девушка оскалилась и вырвала из рук мужчины бумагу, разорвав её в клочья. — С-с-скотина, — новая порция звонких пощечин оставила на щеке девушки красные отметины.