Океан тьмы

- Вот видишь, как легко вырывать сердца. Ты прошла очень важную ступень своего обучения, моя дорогая. Пронзительный смешок рассыпался за спиной у Регины, добавил боли в раскалывающиеся виски. Королева стояла у стола, бессмысленно вертя в руках бутылочку с зельем, таким же уныло-темным, как ее собственное существование, а желтоглазый маг был совсем близко к ней. Его теплое дыхание щекотало ей шею, губы почти касались уха Регины, и желание почувствовать, каковы они на вкус, можно ли целовать это чудовище, пришло так же неожиданно, как то, другое - сдавить до боли чужое сердце. - Скажи мне, каково это было - забирать чью-то жизнь? Что ты почувствовала? - шепотом напирал Румпельштильцхен, и Регина на мгновение прикрыла глаза. Всю свою ненависть она выплеснула в движения, которыми вырвала сердце из груди перепуганной девицы и раскрошила в прах. И теперь Регина чувствовала себя просто опустошенной, как будто из нее вынули что-то очень важное, составлявшее всю ее суть. Она своими руками убила прежнюю Регину, а новой еще быть не научилась, и ей казалось, что это ее собственное сердце лежит пылью где-то там, в лесу. - Ты не испытывала жалости? Сострадания? Чего-то... в этом роде? - в последнюю фразу Румпельштильцхен добавил нарочито драматические нотки и, отступив от своей ученицы, выжидающе сверлил взглядом ее спину в черном кожаном одеянии. Регина заставила себя хрипло рассмеяться, оборачиваясь к Темному магу. Она понимала, что он не из тех, перед кем стоит показывать свою слабость. Глаза королевы блестели от боли, когда она произнесла: - А кто-нибудь жалел меня? Почему именно я должна этим заниматься? Скажи лучше ты мне кое-что - ты знал, что я вернусь? Кто была эта девушка, что она для тебя значила? - Ты не из тех, кто отступает, - не ответил Румпельштильцхен, - а что имеет значение для меня, тебе известно. - Значит, ты предполагал, что я способна на большее, чем говорила раньше, - Регина больше не хотела откладывать на следующий день свои сомнения, мысли, страхи и подозрения. Она желала знать все вместе и сразу, но Румпельштильцхен только таинственно улыбался и играл пальцами в воздухе, как ребенок, и Регине казалось, что золотые пылинки пляшут вокруг его фигуры в коричневом камзоле. - Я говорил, что ты должна отпустить прошлое, и ты это сделала, вот и все, что случилось, - безмятежно улыбаясь, Румпельштильцхен протянул руку и провел ладонью по гладкой скуле Регины, заставляя подобраться, насторожиться, чтобы в любой момент ускользнуть. Она вдруг обнаружила, что кое-какие мысли все еще хочет оставить на завтрашний день, а то и надолго отложить. Что-то странное. Действительно странное, если о Дэниеле думается уже без боли, а с тихой печалью, напоминавшей скромный ручеек на поляне. Колдун убрал руку и расплылся в ухмылке: - Тебе нужно отдохнуть, Регина. Первый раз это всегда бывает тяжело, уж мне ли не знать. - Ты тоже пробовал вырвать сердце самому себе? - Регина не сводила с него взгляда. На этот раз она добьется прямого ответа. Ухмылка исчезла, Румпельштильцхен стал таким же отстраненно серьезным, как тогда, когда упомянул о Коре. И о том, что не сможет вернуть Дэниела из мертвых. - Мое сердце - это магия, дорогуша. И уж ее-то из меня клещами не вырвать. Сказав это, Темный маг забрал из руки Регины бутылочку с зельем, которую она еще бессознательно сжимала, отвернулся и щелчком пальцев превратил темную жидкость в бутылочке в ярко-красную. Ему тоже не был чужд символизм. Регина стояла молча, прижав пальцы к скуле, и смотрела мимо, в пол. - Сделай магию и моим сердцем, - наконец, потребовала она. - Чтобы ничто меня больше не заботило, кроме нее. - О нет, - усмехнулся Румпельштильцхен, поворачиваясь к ученице, - это не так. Регина нахмурилась: - Что не так? - Твоим сердцем всегда будет месть, - последовал ответ. - А магия - всего лишь инструмент для нее. Научись смотреть правде в глаза, душа моя - это очень полезное умение. Румпельштильцхен легкомысленно хихикнул и умильно посмотрел на Регину, склонив голову набок.