Океан тьмы

Регина закрыла глаза, чувствуя, как горячие губы елозят по ее шее. Если немного пофантазировать, то можно представить, что эти губы - жесткие, нетерпеливые, другие, совсем другие. Но нет, не получается - не так много сдерживаемого желания. Не так много ярости. И силой воображения не превратить красивое, безупречно сложенное тело в тощее, покрытое золотой пыльцой, не создать прикосновение жарких ладоней к ее груди. И послушный любовный шепот в ухо королевы - не змеиное шипение, вызывающее странное возбуждение во всем теле. Все не то! Регина со стоном распахнула веки. - Ты недовольна? - глаза Охотника были пустыми. Как же иначе - она вырвала ему сердце, и он был лишь воском в ее руках. Делал все, что хотела Регина, любил ее, не зная, что это такое. Регина рывком приподнялась, высвобождаясь из его рук. - Я не недовольна, - резко ответила она. - У меня... нет настроения. Охотник заметно растерялся. Она сама позвала его в спальню, сама прижимала к себе, покрывала поцелуями так, будто хотела раздавить. Сама заставила раздеться и лечь с ней в одну постель. И велела взять ее. А теперь... Регина устало отвернулась. Чтобы не смотреть в эти покорные, будто собачьи, глаза. Не глядя - она могла бы представлять янтарно светящиеся, безумные, другие... полные истинной страсти. Истинной ли? Румпельштильцхен не способен любить кого-то, кроме себя самого. Даже свой "проблеск света" - Белль - он не смог спасти, и теперь девчонка томилась в темнице королевы. И наивно верила, что ее драгоценный Темный маг придет за ней. Нет, не Темный. Румпельштильцхен. Потому что Белль Темного не любит. Ей нужен несчастный, страдающий, с робкой надеждой в глазах... почти человек? Тот, кого можно пожалеть и приласкать. При мысли об этом презрение заполнило королеву, она плотно сжала губы. Слабость - это то, что она сама растопчет и отшвырнет. Потому что и себе больше не позволяет быть слабой, и другим этого не советует. Она, Регина, любит именно Темного, хочет его проклятые губы на своих губах, хочет, чтобы он когтями царапал ей кожу, выводя на ней узоры своей неиссякающей страсти. Хочет, чтобы его длинный, красный язык проник в ее рот, хочет... - Мне уйти? - ворвался в ее мысли голос Охотника. Регина, не оборачиваясь, кивнула. Охотник бесшумно оделся и вышел, молча и ничего больше не спросив. А королева поднесла руку ко рту и с силой укусила костяшки пальцев, чувствуя солоноватый вкус, припоминая, с какой неистовостью Темный кусал ее за плечо. Он тоже любит вкус крови. - Темный хочет меня, а не Белль, - внезапно усмехнулась она. - Темный... не Румпельштильцхен.