Осколки свободы

Левиафан молча рассматривал мои крылья. Сколько не пыталась, распознать мысли по его спокойно-отрешенному выражению лица мне так и не удалось. Нервно разглядывая свои ногти, я всерьез подумывала обзавестись вредной привычкой. Хотя смысла волноваться нет, всё равно моя судьба уже предрешена. Крылья за спиной снова стали неосязаемыми. Сомневаюсь, что, вместо обычных перьев, демону подойдут их черные собратья. Расизм какой-то получается. - Ты ещё бесполезнее, чем я думал, - раздраженно выдохнул он. Не нравится, купи перочинный ножик, уж он-то мультизадачный. А взгляд такой безразличный, преисполненный превосходства, невыносимый. Сердце, кажется, остановилось, страшась своим звуком спугнуть повисшую в воздухе тишину. - Что же ты замолкла, зверёныш? - он усмехнулся, словно хищник, играющий со своей добычей перед последним, смертельным прыжком. Прозвище, больно режущее слух, слегка привело в чувства. Я почувствовала, как кровь снова приливает к похолодевшим кончикам пальцев. - Я же не реклама, чтоб паузы твои заполнять. - Ты боишься того, что я с тобой сделаю, - безошибочно определил демон. Отрицать не было смысла, дрожащий, как старое стекло в деревянной раме, голос выдал бы меня с потрохами. И разве не этого он так добивался? Вот только это не страх, а что-то сродни безысходности. - Пока Аскар разбирается с возникшими неудобствами, займёмся твоей дрессировкой. От такого вкрадчивого тона внутри всё сжалось. Я прикрыла глаза, шумно втянула воздух и уже собиралась оповестить демона о нецензурных местах рекреации, в которые он может отправиться, и плевать, что ещё несколько перьев почернеют. Но, когда вновь распахнула глаза, увидела перед собой лишь незнакомые белые стены. Ряд однотипных дверей, горьковатый запах в воздухе, люди в халатах - всё это напоминало какое-то больничное помещение. - Идём, - холодный голос раздался за моей спиной. Демон открыл одну из дверей и вошёл внутрь, я колебалась ещё пару секунд, но ведомая любопытством, всё же проследовала за ним. На кушетке лежала маленькая девочка, на вид ей было не больше восьми, её лицо почти сливалось с белоснежными простынями, всевозможные трубочки, прикрепленные к её тоненьким ручкам были похожи на хитроумную паутину. Около кровати ребенка сидела женщина, большие круги под глазами выдавали множество бессонных ночей. Судя по тому, что никто не замечал присутствия в палате посторонних, демон наложил на нас полог невидимости. - Родители изо всех сил стараются найти деньги на срочную пересадку сердца, они ещё не знают, что ровно через шесть минут её не станет, - его голос был наполнен безразличия. В горле застрял ком негодования. Почему именно эта кроха? Она в силу своего возраста не могла совершить ничего плохого, от её ауры исходит такое поразительно яркое свечение. И куда смотрит её ангел-хранитель? Ощипать бы эту курицу, чтоб лучше присматривал за подопечными. Я подалась вперёд, желая помочь девочке, забыв о том, что на мне браслет и что нам нельзя вмешиваться в человеческие судьбы. Демон сделал едва заметное движение руки, и незримая сила дернула меня назад за ошейник, я едва удержалась на ногах. - Не отставай, зверёныш, - Левиафан усмехнулся моей жалкой, заранее обречённой на провал попытке и направился в сторону выхода. Как я не сопротивлялась, всё та же сила, тянувшая за ремешок на шее, заставляла покорно идти за демоном. Через несколько секунд мы оказались в соседней палате, где лежал немолодой мужчина, выглядевший вполне здорово: румянец на щеках, блеск в глазах и пара-тройка лишних килограммов. Вот только аура его была бледная, мерцающая, со множеством дыр. - Зачем ты меня сюда привёл, он ведь поправляется? - Верно. Вчера ему сделали дорогостоящую операцию, для которой пришлось позаимствовать немаленькую сумму у своего друга. Но разве мертвым нужны деньги? Конечно, всё выглядело, как несчастный случай: бедный астматик вовремя не нашёл ингалятор. Внутри меня клокотала злость, рвущаяся наружу. Убийца остаётся жив, а маленькая, ни в чём неповинная девочка обречена. Ведь это несправедливо. Ну, конечно, именно этого он и добивается: заставить меня сомневаться, чтобы легче было манипулировать. Послышались крики врачей и истошный писк аппаратов в коридоре. Осознание ситуации пришло мгновенно и, сорвавшись с места, я рванула к маленькому белокурому созданию, всерьёз надеясь снять треклятый браслет хирургическим путем. Благо, больница - это то место, где вполне можно разжиться скальпелем или другим не менее острым предметом. Когда я почти добежала до нужной палаты, яркая вспышка ослепила меня на долю секунды, а затем я очутилась в уже знакомой комнате со стальной клеткой. На какое-то время мозгом овладела паника и непонимание, но вскоре их сменили небывалая ясность и отвращение. - А знаешь, почему демоны - самые мерзкие, злобные и никчёмные создания? Не потому что они совершают низкие поступки. Любое, даже самое ужасное деяние, творится по какой-либо причине, - голос уже срывался на крик. - Вы же ко всему безразличны, что в сто раз хуже! У равнодушия нет причины и нет оправдания! Левиафан слушал внимательно, уголки рта даже изогнулись в лёгкой ухмылке, но взгляд оставался всё таким же безучастным. Кажется, моё самообладание и уравновешенность улетели в далекое свадебное путешествие, потому что в следующую секунду я попыталась ударить демона кулаком в грудь. Он с легкостью пресёк эту попытку, схватив меня за запястье. - В таком случае, почему же твой Создатель не помог той девочке? Или тебе, - с этими словами он сделал молниеносное движение рукой, отчего запястье как-то подозрительно хрустнуло, руку пронзила острая боль, а всё тело онемело и перестало слушаться. Ноги непроизвольно подкосились, и я почувствовала щекой холодную гладь пола. Пульсирующая боль постепенно утихала, значит, перелома или вывиха нет, но мышцы всё ещё не слушались. Наверное, этот садист-любитель надавил на какую-нибудь акупунктурную точку. Демон куда-то ушёл, и в комнате слышалось только моё ровное, убаюкивающее дыхание. Было невероятно грустно и одиноко. Я чувствовала себя... брокколи. А что? Его тоже никто не любит. Вот выберусь, куплю пачку брокколи. Две. С такими мыслями моё сознание окончательно погрузилась в царство Морфея.

***

Нет, мне розовый, конечно, идёт, особенно очки, но даже через них такое пробуждение не выглядело приятным. Кто-то тащил меня за волосы в неизвестном направлении. Больно-то как. Кажется, некто понял, что совершает стратегическую ошибку и такими темпами он может по дороге потерять какую-нибудь незначительную часть меня. Тело, например. Голова, она штука ценная, но в отдельности немного бесполезная. Да и не эстетично же. Поэтому остальную часть пути меня волокли уже за шиворот. Стоит ли упоминать, что на этом самом пути была ещё и лестница? В конце концов, меня зашвырнули в какое-то помещение. Вокруг было темно, что, естественно, ни чуточки не страшно, пахло сыростью, и периодически слышался противный писк. - Так значит, это ты ангел? - насмешливый голос раздался совсем близко. А пока волок разглядеть не успел или фразу всю дорогу придумывал? Говорящий был высокого роста, его волосы отливали каким-то красно-бордовым оттенком. Собственно, это всё, что удалось разглядеть в полумраке. Я даже немного расстроилась, что это был не Левиафан, заводить новые знакомства желания не было никакого. Вдруг передоз общения с демонами случится, а иммунитет в наше время беречь надо. - Ага, единственная и неплагиаченная, - нашлась я, тем временем потирая ущемленное самолюбие своего седалищного нерва. - В таком случае, пернатая, у тебя два варианта. Либо ты отдаешь мне перья, и я убиваю тебя. Либо ты долго страдаешь, отдаешь мне перья и я тебя убиваю. Ты же не хочешь мучений, поэтому давай закончим всё быстро. Поразительная свобода выбора. И вообще, если ещё кто-то скажет слово "перья", покусаю. Им пора уже официальный культ с таким названием создавать. - Мучений? Да кто же отказывался от мучений, особенно нахаляву, - голос не дрожал, несмотря на то, что паника уже давно давала о себе знать. - Я чувствую, тебе страшно, - он улыбнулся каким-то ужасающе-садистским образом. Интересно, они у зеркала тренируются? - Мне фиолетово. А всё что не фиолетово, остальные шесть цветов радуги, - пришлось честно врать. Меня терзало плохое предчувствие, что он такой путь проделал, не чтобы речи елейные слушать. И не зря, то ли Ванга у меня в родственниках была, то ли профиль Нострадамусовский, потому что в следующую секунду он уже привязывал веревкой мои запястья к деревянному столбу. Бесцеремонно так привязывал. Найти бы архитектора, который придумал построить эту штуковину посреди подвала и засунуть сие творение в его творческую пятую точку. Для вдохновения. Ну что? Вполне себе благие намерения, жертвенность во имя искусства ещё никто не отменял. Все звуки неожиданно стихли. Данный факт ничего хорошего явно не предвещал, и мои колени сочли своим гражданским долгом начать едва заметно дрожать. Самое время. Тишина неприятно давила, но вскоре её разрушил резкий звук. Какой-то предмет разрезал воздух, словно бумагу. Что-то молниеносно хлестнуло спину. Ощущение, как от укуса пчелы. Я едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от боли и неожиданности. Как штампово и банально, у Левиафана пооригинальнее было. Стоп. Это же не комплимент, да? Тем временем спину в очередной раз обожгло, зато, что парадоксально, страх куда-то делся. Ещё б светло было. Не так уж это и больно, как описывается в книжках, терпеть можно. Правда, после тридцатого удара я в двадцать седьмой раз убедилась в своей неправоте. Это больно, адски больно. Одежда, если лохмотья, что от неё остались, можно так назвать, пропивавшись кровью и потом, липла к коже. Ноги еле держали, если бы не дружеская поддержка столба, то я бы уже давно валялась на полу. Во рту был солоноватый привкус, из истерзанной губы тоненькая струйка крови бежала по подбородку. - Отдавай пелья, маленькая длянь! - демон явно злился, отчего начинал проглатывать букву "р". Может, мне ещё для удобства повертеться? Факт того, что эта тварь вышла из себя придал немного сил. - Лазмечтался, хитлый клолик, - хриплым голосом передразнила я. Никогда мне так не хотелось забрать свои слова, как сейчас. И почему я не умею держат язык за зубами? Только бы вынести этот кошмар. Удары посыпались с новой силой, терпеть уже не было сил. Казалось, на спине не осталось кожи. Совсем. Хотелось, чтобы сознание скорее отключилось. Просто отключилось и забрало с собой этот ужас. Никогда, никогда в жизни я не испытывали такой боли. Больше, чем отключаться, хотелось только кричать, чтоб хоть как-то облегчить эти муки. Но за всю экзикуцию я не издала ни звука. Пришлось вцепиться зубами в дерево столба, чтобы окончательно не упасть в своих глазах. Горело всё тело, даже те участки, которых хлыст никогда не касался. Вдохи и выдохи приносили уже не меньше страданий, чем сами удары. Я крепче сжала зубы, готовясь к новому удару, но его не последовало. Вместо этого за спиной раздался приглушённый визг, треск, а в конце что-то упало на пол. На долю секунды я подумала, что это Михаил нашел меня и уже хотела обрадоваться, но в этот момент к моим ногам прикатилось чьё-то небрежно отброшенное сердце. Судя по тому, что удары не возобновились, оно пару мгновений назад принадлежало демону. Мне было всё равно, что угодно ради того, чтобы это прекратилось. Кто-то аккуратно развязал мои онемевшие запястья и бережно, стараясь не касаться израненной спины, поднял на руки. Спаситель был очень горячий, и от него успокаивающе пахло миндалем. Кажется, только этот запах, заполнивший сознание, не позволял окончательно свихнуться от боли. - Всё закончилось. Теперь спи. И сознание, словно повинуясь этому низкому вкрадчивому голосу, отключилось.