Мой парень - кумихо

Лу захлопал глазёнками. - Вы меня знаете? - Давай выпьем чаю? - врач обнял его за плечи и повёл на первый этаж в кафе. Они сели за столик, подальше от посторонних глаз. Лу смущенно разглядывал скатерть, иногда поднимая глаза на ухмыляющегося доктора. Тот некоторое время рассматривал кумихо, облизывая пересохшие губы, а затем спросил. - И как тебе живётся среди людей, Лу Хань? Лу вздрогнул: - Вы... откуда...? - Этот мальчик... он для тебя важен? - юноша старательно игнорировал все неудобные для себя вопросы. Лисенок кивнул: - Очень. Спасите его, пожалуйста! - Я не могу. Ему не хватает сил бороться за жизнь. Зачем тебе такой слабак, Лу Хань? - Я... я его люблю. Доктор усмехнулся: - А он тебя? - и увидев печальный взгляд, устало облокотился на спинку стула. - Ясно. - Я не хочу, чтобы он умер, - в глазах кумихо заблестели слёзы. - Только ты можешь спасти его, - и Пак коснулся пальцами его груди. - Ты ведь понимаешь, о чём я? - Моя... бусинка? - Лу сорвался с места. - Спасибо вам. - Зря благодаришь, - фыркнул доктор Пак. Не обращая внимания на возмущающуюся медсестру, Хань вбежал в палату. Чонин дышал через аппарат. И был таким бледным, что сердце кумихо сжалось. - Я спасу тебя, Ким Чонин. Мне для тебя ничего не жалко, - он снял с парня кислородную маску и коснулся губами сухих губ. Его тело засветилось, и изо рта Лу появился маленький голубой шарик. Зависнув на мгновение между парнями, он юркнул в рот Чонина. - Теперь всё будет хорошо, - лисёнок поцеловал его в лоб, надел кислородную маску обратно и вышел из палаты. Сэхун дремал, прислонившись к холодной стене, и Лу коснулся его плеча. - Едь домой. С ним всё будет хорошо. - А? - блондин сонно на него посмотрел, и тут в палату побежали врачи. Доктор Пак шел не торопясь. Он улыбнулся Лу, слегка кивнув. А парни поспешили следом. Чонин сидел на кровати, удивленно осматриваясь: - Что? Вы чего, народ? Да все в порядке, просто царапина. - Все в порядке? – Сэ ударил его в плечо. – Кретин! Засранец! Баран безрогий! Идиот! Придурок! Выпендрежник конченный! Я чуть Богу душу не отдал с перепугу, а он «Все в порядке»!!!!!!! - Прости, - брюнет прижал друга к груди, а Лу фыркнул и вышел из палаты. Он терпеть не мог Сэхуна. Нет, этот мальчик ничего ему плохого не сделал, но когда они собирались втроем, Лу чувствовал себя третьим лишним. Он долго стоял в коридоре, пытаясь успокоиться, пока не почувствовал, как его погладили по голове, отчего ушки задергались, и он зажмурился от удовольствия. - Милашка, - усмехнулся доктор Пак. – Забирай своего ненаглядного. Благодаря тебе он в полном порядке. - Как вас зовут? – Лу на мгновение задержался в дверях. - Пак Донджу. - Спасибо вам за все, Пак Донджу, - он чмокнул доктора в щеку и вернулся в палату. Юноша усмехнулся, касаясь следа от поцелуя. - Это самое невинное создание, которое мне приходилось убивать. Даже жалко. Чонин сидел на кровати и болтал с другом, когда ворвавшийся Лу схватил его за руку и вытащил из палаты. - Идем домой. Я устал и очень зол. Из-за тебя я сегодня не поел мяса. Брюнет помахал на прощание Сэхуну и поспешил за злым лисом. - Прости, - когда они оказались на улице, Чонин обнял его за талию. Так нежно, что сердечко Лу сделало тройное сальто. – И спасибо. - За что? – заикаясь спросил лисенок. - Это ведь ты? Я слышал разговор врачей. Моя рана была несовместима с жизнью. Лу обернулся, касаясь кончиками пальцев его груди. - Я отдал тебе свою бусинку. Береги ее, ведь в ней часть моей души. А я буду рядом, чтобы следить за тобой. Не обижай ее, пожалуйста. Чонин накрыл его ладошку своей. - Я тебе, кажется, кое-что обещал, - и скользнул языком ему в рот. Лу тихонько пискнул, а потом расслабился, отвечая на поцелуй и прижимаясь плотнее к горячему телу. - Чонин-а, - простонал кумихо, и брюнет отстранился. – Хитрый какой. - Всего разочек… - Нет, - и шлепнул его по обиженно надутым щечкам. – Но я знаю, как доставить тебе удовольствие иначе. Посмотри воооооон туда. Лу обернулся и, взвизгнув, повис у него на шее. - Мы идем кушать мясо??? - Да, малыш, - улыбнулся Чонин. Полчаса спустя он сидел за дальним столиком и наблюдал, как его лисенок за обе щеки уплетал дымящееся мясо. - Ммм, вкуснятина, - урчал он и жмурился от удовольствия. - Вот она, твоя большая и чистая любовь. - Неа, - Лу доел свою порцию и старательно облизал все пальцы, - тебя я люблю больше мяса. Гораздо больше. И Чонин опустил голову, пряча пылающие щеки. Он поражался, как легко этот малыш говорит о своих чувствах. И это жутко смущало. Ему еще никто столько не говорил «Я люблю тебя». И он верил каждому разу, потому что видел эту любовь в горящих ореховых наивных глазах. - Идем домой, Лу? - Хань. - Что? Лисенок погладил полный животик. - Меня зовут Лу Хань. Лу так шаманы меня называли. - Хорошо, - Чонин вытащил его из-за стола, хихикая от перекатывающегося с места на место кумихо. – Теперь ты будешь у меня только Ханем. - У тебя, - прошептал Лу, и его ушки дрогнули от волнения. Этой ночью они снова спали в одной постели. Лу жутко хотелось целовать бронзовую кожу и изящные ключицы, ласкать языком темные соски и слушать несдержанные стоны, но все, что он мог, это лежать у него на плече и вздыхая рисовать на сильной груди древние иероглифы. - Спи, Хань, - сонно пробурчал Чонин. И лисенок закрыл глаза. Ведь он послушный мальчик. У Чонина открылось второе дыхание. Его движения стали четкими и плавными, а после долгих тренировок он не валился с ног. - Это все моя бусинка, - улыбался Лу, и Чонин верил, т.к. чувствовал приятное тепло, разливающееся по телу. Словно невидимый ангел-хранитель обнимал его своими крыльями и дарил силы и уверенность в себе. Преподаватели не могли нарадоваться, зачеты и экзамены сдавались на ура. Оставался только один – хореография. - Чонин-аааа, - Лу лениво потянулся на кровати, - пойдем погуляем? - Давай не сегодня. У меня экзамен после обеда. - Я хочу гулять, - заныл лисенок, вызвав у парня тихий смех. – Я думал, ты хочешь мясо и спариваться. Ушки стали торчком. - Хочу! Организуешь? - Нет, - брюнет показал ему язык и инстинктивно поправил сползшую с плеча футболку, за которую зацепился взгляд ореховых глаз. - Дошутишься когда-нибудь, что я тебя изнасилую, - обиделся Лу и испуганно охнул, когда его схватили за запястье и усадили на колени. – Чонин!!! Его щечки вспыхнули, а сердце заколотилось, как сумасшедшее. - Ты? Изнасилуешь? Меня? – брюнет двинул бедрами, упираясь членом в упругие ягодицы. – Ты слишком невинен для этого, Хань. Лу облизнул его губы и, не встретив сопротивления, проник в горячий ротик. Чонин не мог отрицать, что поцелуи с Ханем его возбуждают. Да и как можно остаться равнодушным, когда маленькие пальчики погружаются в локоны, горячее тело прижимается ближе и ближе, а сквозь поцелуй слышатся тихие стоны, такие томные и соблазнительные? Брюнет отстранился: - Ладно, идем гулять. И Лу разочарованно выдохнул. Теперь ему хотелось остаться в этих объятьях и целоваться. Целоваться до тех пор, пока воздух в легких не закончится, а губы не опухнут и не заболят. Потому что только через поцелуи он мог поделиться с возлюбленным своими чувствами, переполнявшими юное сердце. Парни шли по зеленому парку, жмурились от яркого солнца и улыбались. - Жаааарко, - Лу сел на поручень у фонтана и погрузил ручки в прохладную воду. - Хехе, - Чонин коварно усмехнулся, толкая его и слыша дикий визг. - Ким Чонин!!! – Мокрая курица, ахахахаха. Лу прищурился: - Как ты меня назвал? – и начал брызгаться в него руками и ногами. - Йя! Прекрати! - Проси прощения, - Хань поправил мокрую челку, вылез из фонтана и направился к своему обидчику. - За правду не извиняются, - Чонин старался не замечать, как красиво просвечиваются у того мышцы сквозь футболку. И вскрикнул, очутившись в крепких объятьях. – Эй, ты мокрый! - Теперь и ты мокрый, Чонин-а, - усмехнулся кумихо, незаметно кусая его за ушко. - Я смотрю, вам весело, - парни обернулись, услышав приятный мужской голос. Чонину незнакомец сразу не понравился, а Лу наоборот оживился, радуясь неожиданной встрече. - Пак Донджу!!! - С твоим мальчиком все отлично, как я посмотрю, Лу. - Я не его мальчик, - огрызнулся Чонин, поправляя мокрую одежду. - Ну, да. Конечно. Извини, - брюнет ухмыльнулся, окинув его оценивающим взглядом. - Кстати! – опомнился Лу. – Вы мне так и не ответили, откуда меня знаете. - Не думаю, что это разговор для улицы, - Донджу протянул ему свою визитку. – Заходи в гости. Поболтаем. - Эээ, а почему написано имя Но МинУ? Брюнет приложил палец к губам и улыбнулся: - А это секрет. Приходи. Я буду ждать тебя. - Приходи, я буду ждать тебя, - перекривил его Чонин, забирая визитку. – Нечего шляться по чужим домам. У Ханя загорелся огонек в глазах. - Ким Чонин ревнует? - Что? – он фыркнул. – Бред какой. - Почему тогда злишься, что я пойду к нему домой? – лисенок лукаво улыбнулся, чуть склонив голову. Щеки брюнета вспыхнули: - Ну, мало ли, что у него на уме. - Например? Спариваться захочет? - Да пусть только тронет!!! Я… - Что? М? М? - Да ну тебя, Лу Хань, - Чонин посмотрел на часы и побледнел. – Твою ж мать!!! Хореограф отказался принять у него экзамен из-за опоздания на час. Чонин пришел домой мрачнее тучи. Лу чувствовал плохое настроение парня, поэтому сидел в сторонке и даже дышал через раз. Брюнет вышел ненадолго, а когда вернулся, поставил на стол несколько бутылок соджу. - Не надо, Чонин-а, - подал голос Хань и отпрянул, встретив злой взгляд шоколадных глаз. - Заткнись. Это все из-за тебя. Говорил же, что у меня экзамен. Так нет «хочу гулять, хочу гулять». Нагулялся? - Прости. - Да что мне с твоих прости? – брюнет опустошил бутылку. – Сначала меня чуть не убили, теперь вот выгнать могут – ты приносишь одни неприятности. - Ты и без моего вмешательства был на грани отчисления, - напомнил ему Лу и вскрикнул, едва успев увернуться от летящей в него бутылки. - Заткнись, я сказал! Задолбал со своей любовью. Я не гомик, уяснил? И нечего вилять тут передо мной задницей. Бесит! - Мне уйти? – всхлипнул лисенок, чувствуя, как сердце разбивается на тысячи осколков. - Отличная идея. Проваливай. - Отдай мне мою бусинку. - Да забирай!!! – Чонин зажмурился, когда его губ коснулись розовые губки. На мгновение бусинка зависла в воздухе, словно не желая покидать своего нового хозяина, а затем исчезла в теле Лу. Алкоголь ударил в голову, и брюнет завалился спать прямо на полу. Хань перенес его на кровать и накрыл пледом: - Прощай, Чонин. Извини за предоставленные неудобства, - на смуглой щеке остались несколько чистых слез. Сжав в ладошке визитку Но МинУ, Хань исчез из жизни танцора.