Ларкова Ника Робертовна.
- Ну-ка выкуси! - кидаю только что слепленный снежок в отца, но промахиваюсь. Седая голова мужчины слишком быстро увернулась, а я снова в пролете, - Ну бли-ин! Ты можешь хоть раз мне поддаться? Он смеется. Широкой и радостной улыбкой, которая заставляет меня смеяться тоже, хотя казалось бы, я обиделась. Двухметровый мужчина подходит ко мне и отряхивает с шапки и плеч мокрый снег, который он минутой ранее высыпал на меня из лопаты в шутку. Ясным весенним утром мы с ним вышли чистить наш двор, заметенный за ночь. И без очередного прикола надо мной конечно не обошлось. - Да ладно тебе, Ник. Если я поддамся, ты съешь меня! Да и в конце концов, я же любя, - снова улыбается своими золотыми зубами и закуривает сигарету, - Мы с тобой все таки хорошо поработали. Смотри, как красивенько! - Да-а, - сажусь попой в сугроб и любуюсь аккуратно убранным двором. Отец плюхается рядом и выпускает дым, а я с усмешкой поднимаю бровь со страшным шрамом, - Хотя могли справиться намного быстрее. Вот зачем ты купил снегоуборочную машину, если она стоит в гараже и ржавеет? - А, зверь-машина! Вот только бензина жрет - мама не горюй. Лучше мы с тобой вдвоем выйдем, разомнемся, и быстренько шурх-шурх-шурх! - тот замахал руками, жестикулируя, - Она конечно хорошая, но управлять неудобно. Потом сама как-нибудь разберешься. - В смысле сама? - удивленно округляю глаза и в ожидании смотрю, но тут мне к лицу подносят дымящуюся сигарету, - Пап , ты чего? - Думаешь, я не заметил, что ты втихаря Капитана Блэка таскаешь из шкатулки? Дело твое, кури если хочешь - я против не буду. Но только не оттуда. Их только в особенном случае, и никак иначе. Будет, допустим, праздник какой-нибудь у тебя, тогда пожалуйста, - пепел уже падает мне на штаны, и отец начинает подгонят меня, - Ну давай скорей, пока мама не видит! Я в растерянности хватаю сигарету и вдыхаю дым. Гадость, обжигающая горло. Прокашливаюсь со слезящимися глазами и испуганно вглядываюсь в окна коттеджа, пытаясь различить силуэт матери, но ее к счастью не видно. - Бу-э, мерзость! Сам кури, а я не буду, - отдаю остаток обратно, - Капитан Блэк лучше. - Ха-х! Хрен тебе, а не Капитан Блэк! - показывает кукиш своей огромной рукой, - Шкатулку я уже в сейф убрал. Захочешь курить, покупай сама, что понравится. Тут на балкон второго этажа выходит мать в махровом халате и отзывает нас: - Ну что вы там? Завтрак готов, через час выезжаем. Боб, вы сдурели что ли?! Ну-ка живо вставайте с сугроба, она же простудится! - Наталь, да мы только что сели! Девке восемнадцать лет, в конце-то концов, че ты до сих пор с ней, как с маленькой? - родители начали дружно перекрикиваться. Как обычно, я лишь улыбнулась, но вдруг в глазах начало резко темнеть и голова страшно закружилась. Неужели от одной затяжки меня так унесло? Пытаюсь встать на шатающихся ватных ногах, но тут же валюсь на холодный тротуар, не в силах подняться. Отец тут же вскакивает и старается привести меня в чувство, - Ник, Ник, Ни-ик! Что с тобой?! Доченька! Отвратительный звон сдавливает мои уши, вот-вот вырвет. Никак не могу понять, от чего же это. Меня подхватывают и несут в дом на руках. Мать в истерике скрывается внутри. Я уже морально собралась отбросить коньки, как мельком увидела черную тень за спиной отца, на мгновение возвысившуюся над ним и тут же исчезнувшую. Мне сразу полегчало и я начинаю вырываться из отцовских объятий. - Пап-пап, я в норме! Просто голова закружилась,- меня ставят, как куклу, на землю. - Уверена? - я одобрительно киваю и отец вздыхает с облегчением, - Знаешь, похоже ты сегодня никуда не поедешь. Посиди дома, отдохни, почитай. Мы с матерью вдвоем разберемся. Приедем, там посмотрим на твое самочувствие. Два часа спустя.Терентьева Елена Дмитриевна.
Вот блин. Ну какого черта в воскресенье пробка? Со злостью долблю гудок и сигналю зазевавшимся водителям, которые стоят передо мной. - Козел, ты что, дальтоник?! Езжай реще, зеленый уже! ... От кретина слышу! - в восемь часов утра настроение испорчено напрочь. Проклятье, еще и телефон! Да слышу я, слышу! Поди опять начальник со своими бредовыми идеями по поводу социальной рекламы. Достал уже, я тебе не волшебница, а обычный человек! Я не могу переварить твои антитабачные слоганы, они пресные и отвратительные. Нервно рыскаю рукой в сумочке и достаю звонящий самсунг. На дисплее высветилась фотка белобрысой девочки с большими голубыми глазами. - Да, Лапуська, - в трубке отчаянное рыдание и всхлипывания. Сердце сжалось до невозможности, - Ника! Что случилось!? - Лен... Папа с мамой... - голос надрывается и новая волна плача. Ника воет навзрыд и пытается что-то сказать, - Они... - Ник, я ничего не понимаю. Пожалуйста успокойся и объясни нормально. - Прилетай сейчас же! Прошу тебя! - кричит несчастным голосом и сбрасывает. Что же случилось? Что бы там ни было, это важно, раз сестренка сама позвонила мне и попросила прилететь. Давлю со всей силы на педаль газа и выворачиваю руль. Выезжаю на трамвайные линии и с бешеной скоростью еду в аэропорт. Мелкие иномарки отодвигаются в страхе перед моим красным лексусом. И правильно, я очень тороплюсь, не хотелось бы поцарапать дорогое покрытие. К счастью еще остались билеты прямым рейсом, хоть и не первого класса. Через четыре часа я уже буду в родном городе. Господи, что же там случилось? Надеюсь, мне не придется там долго находиться, а то я прилечу с одной сумкой в деловом костюме, и что дальше? Хотя с прошлого раза должно было остаться пару моих вещей. Тогда я хоронила отца-алкоголика, умершего от цирроза печени, и переписывала на сестру его двушку. Ничего такого, я даже слезы не проронила, ведь он забыл меня, как дочь. Вот если бы Боб с мамой умерли... Господи, о чем я думаю?***
Прошло три дня с моего прилета. Вечер после похорон. Я стою в гостиной, скрестив руки на груди и смотрю на Нику. Она лежит на диване и уставилась тусклыми и безжизненными глазами в потолок. До сих пор не может поверить, что родителей больше нет. Авария, черепно-мозговая травма у обоих и мгновенная смерть на месте. Я никак не могу подбодрить ее, даже на кладбище не осмелилась успокоить, когда она закатила истерику. Сестра плакала все время, а сейчас полностью опустошена, будто умерла вместе с Бобом и мамой. - Никки, я знаю, что ты сейчас чувствуешь, - я неуверенно выдавливаю из себя слова, но в горле стоит ком, - Но жизнь-то продолжается. Не стоит себя загонять... - Лена, - перебивает и устремляет свой мертвый взгляд на меня, - Я тогда должна была ехать вместе с ними. Я сейчас должна быть вместе с ними. Разве ты можешь представить, что я чувствую? В воздухе повисла пауза. Я села на ковер, поджав под себя ноги. Сестренка, ты права, я не могу даже разделить с тобой твои переживания. Потому что сейчас не ты - это какая то мертвая и бездушная девушка, которую я не знаю. Ты веселая, наглая, неунывающая хулиганка, которая пакостит всем подряд без угрызений совести, но тебя почему-то нет. Пытаюсь собраться с мыслями и наконец решаюсь произнести: - Должно быть сама судьба уберегла тебя. Не стоит так воспринимать это. Мама с папой не хотели бы, чтобы ты так лежала и так убивалась. - Судьба? Знаешь почему я не поехала? - повышает свой голос и садится на край дивана, - Мне тупо стало плохо! Закружилась голова, позвенело в ушах, потошнило и все! И глюк с какой-то долбанной тенью... Поэтому они не взяли меня... По спине пробежались мурашки. Больно знакомые симптомы. Неужели проделка старого знакомого? Но ведь... Сука! Ну ничего, тварь, в аду тебе по-любому уготовано самое ужасное местечко. А сейчас надо что-то делать с сестрой. Ближе к ночи мы вдвоем укладываемся в кровать в комнате, которая когда-то была моей спальней. Обнимаю тело Ники и прижимаю к себе. Та не двигается, просто молча дышит. Сердце просто разрывается от ее вида. Закрываю глаза и засыпаю...***
Лес. Я снова молодая девушка, а не солидная женщина тридцати трех лет. В руке знакомый фонарь. Все таки на третью ночь в родном доме я оказалась здесь. Иду вперед, сквозь густые заросли деревьев и выхожу на опушку. Посреди стоит включенный старый телевизор, а напротив сидит четырехлетняя сестра. Она смотрит запись той ночи. Меня крайне это удивило. Рядом со мной появляется Безликий. Освещаю его фонарем и изумленно говорю: - Я же сожгла кассету. - Только не здесь, - монстр невозмутимо отвечает. Набираю в грудь воздух и осмеливаюсь спросить. - Это ты все подстроил? Она сказала про тень. - Я всего лишь не дал ей умереть. Слишком рано, - телепортируется к ребенку и гладит по крохотной головке. Меня тут же наполняют смешанные чувства. Не знаю, благодарить ли его за это... Но ублюдок, ты бы знал, как я тебя ненавижу. Всем сердцем, столько лет. Спину сводит болью, что я вскрикиваю, не в силах стерпеть ее. Из глаз потекли слезы. Пожалуйста, только не опять...