Пиковая Дама

Темноволосая красавица вышла из школы и медленным шагом направилась в сторону ворот. Тоненькая солнечная полоска цвела чудным оттенком пряничных роз, и Касуми замерла, чтобы в полной мере насладиться наступлением поры своего всевластного правления. Свет еще мелькал в тончайшей вуали времени, но туманная тьма уже подступила и витала золотистыми пылинками. Демоница глубоко вздохнула и ощутила, как на губах осело черное золото, окрасив их в притягательный цвет, который манил к себе не только царей. Поведя плечами, колдунья почувствовала, как по жилам потекла сила. Сато взглянула на тыльные стороны своих ладоней и ее вены взбухли, наполнившись темной магией. — Чудесная погода, не правда ли? — совсем рядом прозвучал чужой голос, — весна мое любимое время года. А ведь день обещал быть таким хорошим. Когда первые нотки ожившего голоса упали в тишину, демоница прислушалась, ибо звуки были словно пропитаны свежестью бархатных лепестков сакуры. Хотелось открыть рот и проглотить их. Сато медленно перевела взгляд на стоявшую недалеко от нее юную девушку. Перед глазами колдуньи оказалась новоиспеченная возлюбленная Рета. Касуми задумчиво склонила голову на бок, и взгляд ее кремнистых глаз скользнул по весенней принцессе. Аврора была удивительной красоты созданием, и это было глупо отрицать. Ее пшеничного цвета волосы были разбросаны по плечам с завитыми под конец локонами, а глаза сверкали не наигранной невинностью, которая совершенно не нравилась Сато, но манила. Касуми приподняла уголки губ и взглянула на ту, что теперь имела право касаться прелестного света. — В ней несомненно есть что-то притягательное, — отозвалась демоница, — но осень куда привлекательнее. — Вам нравится увядание? — Все рано или поздно увядает, в естественности есть свой шарм. Ты так не думаешь? Сумрачная колдунья перевела взгляд с розовеющего неба на Аврору. Та, в закатном свете походила на золотистую нимфу, спрятавшуюся под тенью перламутровых скал. — Касуми! Девушки одновременно повернулись и увидели, как к ним мчится Кисэ. Юноша ворвался между ними, и Аврора оказалась позади него, а медовые глаза сверкнули неприкрытым вызовом, которому он готов был подарить голос, стоило Сато дать ему малейший повод. Глядите, запоздалый рыцарь ворвался в мою начинающуюся игру. Теперь я вновь поиграю с тобой, ты сам нарвался. — Ан-нет, — демоница спокойно качнула головой, — отныне, я для тебя президент, если хочешь ко мне обратиться. — Что вы здесь делаете достопочтенный президент? — с усилием вымолвил Рета. — Спешу сообщить вам, что я спокойно шла из школы, когда эта чудная леди, которую ты прячешь за своими раскидистыми плечами, прервала мое наслаждение умирающим днем. — Наслаждалась? — Взгляни, — Сато указала на небо, — не обратить внимание на такую чудную смерть истинное кощунство. Ах, Рета, расслабься, я же тебе обещала, что и пальцем не трону твою очаровашку. — Я буду настоящим глупцом, если поверю твоим словам. Сато тяжело выдохнула, но тут же обворожительно улыбнулась, чувствуя, как внутри покалывает от сказанных баскетболистом слов. — А я смотрю ты учишься на своих ошибках, похвально. Многим это не удается. Если быть до конца честной, — демоница склонилась к уху Кисэ, — ее смерть чудно бы дополнила увядание этого дня. — Касуми. Колдунья встрепенулась и обернулась на звук знакомого голоса. Позади нее, в нескольких шагах от их троицы стоял Акаши, и его разноцветные глаза прожигали златокудрого баскетболиста насквозь. В этом взгляде читалась неприкрытая ненависть, смешанная с холодным презрением. — Долго еще будешь с ним шушукаться? — М-м-м, — протянула демоница, вновь оборачиваясь к Рета, — ревнует к былому, тебе нравится, когда тебя ревнует Аврора? Или погоди… — по ее губам пробежала хитрая улыбка, — или она не знает какое у тебя было темное прошлое? Не знает во что ты вляпался по неосторожности, когда с головой кинулся в омут первой, искренней и чистой любви. — Президент. — Распрекраснейшая Аврора и не догадывается кто я, не так ли? — Касуми, — надрывисто выдохнул Кисэ, — прошу, не втягивай ее во все это. — Ты просишь? Темноволосая красавица вопросительно вскрикнула бровями и довольно усмехнулась, пытаясь смаковать его вынужденное унижение на своих губах. Оно было ужасно горькое на вкус, и девушка невольно скривилась, разочарованно поведя плечами. Издевательство над Рета больше не приносило былого наслаждения, теперь ей придется искать что-то новое. Старые забавы рано или поздно начинают надоедать, но я не думала, что эта так быстро придет в негодность. Единственный вопрос, который мне хочется ему задать, принесет столько боли и сомнений ему, что… мне почему-то не хочется его задавать, но до жути интересно услышать ответ. Хотя, может он ничего и не ответит, просто пожмет плечами, молча развернется и пойдет себе под ручку с этой Авророй, а потом по ночам будет биться над ответом, и я вновь лишу его сна. Чего я в действительности хочу?..

Узнать, как ему удалось вновь довериться человеку, ведь у меня это до сих так и не получилось.

— Втягивать? Сколько раз мне еще раз повторить, что я не собираюсь втягивать ее или ты до сих пор не веришь ни единому моему слову? — юноша отвел взгляд в сторону и промолчал, — боишься меня разозлить своим ответом? Думаешь из-за злости я могу изменить свое решение? Ты так долго был рядом со мной, но так и не понял кто я. Сато устало и тяжело выдохнула, поджав губы. Ей было ужасно обидно, так сильно, что сердце болезненно сжалось. Она сделала шаг навстречу к светловолосому баскетболисту и не смогла сдержать ухмылки, когда тот неосознанно отшатнулся. Склонившись к уху Кисэ, демоница прошептала тихо, стараясь, чтобы заинтересованно смотрящая на них Аврора ничего не смогла расслышать. — Прими совет, не начинай свои отношения со лжи, поверь мне, это плохо кончается. Сумрачная колдунья развернулась, и Сейдзюро, тут же подхватив ее под руку, повел в противоположную сторону от Рета, стараясь побыстрее скрыться из поле зрения медовых глаз, смотрящих им вслед. — Зачем ты его подначиваешь каждый раз? — Не знаю, — повела плечами демоница, — это получается само собой. Его наивная мордашка начинает меня раздражать, пускай в его глазах и появился отблеск реальности, он как будто все равно не с этой планеты. — Думаешь в нем нет ни капельки грязи? — Уверенна, что какая-то есть, но она тоже особенная. — Ну да, — всплеснул руками Сейдзюро, — Рета у нас весь соткан из золотых нитей чистейшего золота, в котором нет ни крупицы человеческой корысти и гордыни. Касуми закатила глаза и ничего не сказал в ответ, не желая вмешиваться в монолог рыжеволосого юноши, который все равно останется при своем мнении. Ее забавляла его ревность. Сумрачной колдунье нравилось наблюдать за тем, как юноша, которому надуманная влюбленность затмила разум ревновал к тому, который давно имел самую неограниченную и сильную власть над ее вновь бьющимся и полным смешанных и противоречивых чувств сердцем. Если бы все было так просто, как они оба думают. Один вроде любит меня, но он любил и пустую оболочку, которая наслаждалась его жизненной энергией, когда своей не было, любит и теперь, когда я изменилась. Другой когда-то любил умело сыгранную мной девицу, которая была воплощением самого чудного света во всем мире. Третий уверял меня, что на самом деле любит, но любил ли на самом деле? О чем я вообще думаю? Как мелочно. Я не должна позволять впредь таким никчемным мыслям отвлекать меня от поистине важных вещей. — Если собираешься устраивать сцену, то можешь сделать это перед моей фотографией, у меня и так нет настроения. — У тебя его никогда нет. — У меня нет времени на глупые ссоры, — отрезала демоница, — не вижу смысла каждый раз возвращаться к одному и тому же. Я тебе уже один раз все объяснила, но ты все равно снова и снова начинаешь ставить одну и ту же пластинку. Самому не противно? — А что прикажешь мне делать? — Раз не можешь жить так, как я тебе позволяю, значит ты не подходишь, — с безупречно наигранным равнодушием пожала плечами девушка, — отойди в сторону и дай шанс другим. — Говоришь, что к тебе вернулись чувства, а кажется, что произошло как раз обратное. — Я лишь стала больше говорить то, что у меня на уме. Чем меньше я скрываюсь, тем сильнее ты начинаешь раздражаться. Видимо, тебе… — Ладно, — остановил ее Акаши, — довольно, я понимаю к чему ты ведешь. Давай оставим чувства в стороне. Мне уже тоже осточертело танцевать под одну и ту же пластинку. Как дела с Акихиро? — Все, как я и говорила. Он станет моим наследником и школа после моего ухода окажется в хороших, надёжных руках, которым я могу доверять. — Доверять? Ты кому-то доверяешь? — Ты отлично понял, что я имею в виду. В таких руках, которыми мне удобнее всего дергать. Доверять? Серьезно? Ты посмеешь меня просить о таком? Вот что-что, а что такое доверие уж точно не смей меня просить вспомнить. Если я никому не доверяю, значит меня невозможно предать. Это моя личная линия обороны, через которую никому не удастся перемахнуть. Все их попытки разобьются о нерушимый чёрный гранит, которое мое сердце возвело вокруг себя, сделав стену из праха былого. Когда феникс воскресает, не все его части возрождаются из голубого пламени. Нет, некоторые за ненужностью так и останутся прахом, так феникс совершенствуется, с каждым новым сгоранием и возрождением превращаясь в идеальное создание, в котором не будет ничего лишнего. — Ты невыносима. Темноволосая красавица хмыкнула, но ничего не ответила, продолжая спокойно идти по улице. Ей не нравилось держаться за руки, но перед напором Сейдзюро, она разумно смирилась и позволила ему эту шалость, от которой он был в неописуемом восторге. Стоило даровать ему маленькую победу, которую он бы точно заметил, и это давало Акаши мнимую уверенность в отношениях, которые Касуми позволила ему считать за реальные. Сейчас, идя по улице, они держались за руки и проходящие мимо прохожие оборачивались им вслед. Они были прекрасной парой. Акаши едва возвышался над ней, но его темно-рыжие волосы полыхали подобно пламени, он был красным солнцем, а она бледной звездой рядом с ним, но оба излучали свет, который притягивал к себе взгляды людей. Настала их очередь, отныне люди бежали следом за светом, подобно мотылькам, а они готовы были опалить их крылья. Сато шла и наслаждалась этими взглядами, лишенная чувств, она совсем перестала обращать на них внимание, теперь же демоница вновь утопала в восхищении. — У тебя ведь сегодня тренировка. Может тебя проводить? — А я разве не домой тебя провожаю? — Нет, — качнула головой девушка, — мне не надо домой. — А куда пойдешь? — Думаю сходить в библиотеку, давно я там не бывала. Ужасное упущение с моей стороны, чувствую, будто становлюсь тупее, нужно срочно что-нибудь прочитать и или хотя бы перечитать. — Тогда проводи меня на тренировку. Я тебе что собака-поводырь, чтобы ты меня туда сюда гонял, когда тебе это вздумается? Не хочу я тебя вести к твоей школе, что я там не видела? Эти зеркала, разбросанные повсюду, пугают. Мне сейчас меньше всего хочется со своим отражением встречаться, не хочу, чтобы оно меня затянуло в зеркальный лабиринт. Я еще не готова к битве, да и мне жутко лень. — Хорошо, любимый. Касуми растянула губы в приторной улыбке и очаровательно склонила голову на бок. — Если не хочешь так и скажи. — Ты научился читать мои мысли! — Боюсь, если бы я такому научился, то я бы уже поседел от страха. — Довольно таки остроумно, — одобрительно кивнула девушка. Темноволосая красавица подалась вперед и осторожно коснулась его губ. Когда она была бесчувственной машиной тьмы, эти прикосновения мало что означали, лишь доставляли удовольствие телу, но теперь все изменилось. Как бы не хотела признавать демоница, но отныне ей было довольно неловко это делать и кажется Сейдзюро это заметил. В его глазах пробежала искра, но вопреки своим желаниям, юноша лишь аккуратно подался вперед, едва заметно углубляя поцелуй. — С чувствами ты мне нравишься куда больше. Уголки губ Касуми приподнялись вверх. Ну еще бы, так ты чувствуешь мои слабости и видишь, кто я. Любить живое — это естественно для человека. Странно было бы, если бы ты тащился от бесчувственной куклы, которой на тебя совершенно наплевать. Было бы весьма опрометчиво заявить, что отныне это не так, но если я тебя потеряю, то это будет ощутимый удар по моим силам. Прежде, чем отказаться от тебя, я предприму хоть что-то, чтобы спасти тебя, а это чего-то да стоит. Хоть за это тебе можно поставить памятник, Акаши Сейдзюро. Но не стоит заблуждаться, из-за тебя я не подставлю под удар свои цели и себя саму. Я все еще осталась собой. Пускай во мне есть свет, но он никак не отменяет Тьмы. — Увидимся завтра, — махнула на прощание Сато, — хорошей тренировки. — Надеюсь, ты найдешь книгу, которая сможет взволновать твой разум. А может я сделаю чуть больше, чтобы спасти тебя, чуть больше, чем позволила бы мне моя тьма. Сумрачная колдунья шла по улицам города, наслаждаясь порывами ветра, в чьих лоскутах начинало проскальзывать тепло. Весна была удивительной порой хотя бы потому что противопоставляла себя осени. Их действия были столь же схожи, как и Луна и Солнце. Столь разные они до приятного пощипывания на кончике языка напоминали демонице друг друга и на несколько месяцев оказаться по ту сторону, почувствовать все ее прелести, насладиться, а потом с новой волной любви вернуться к былому, старому, но не забытому. Это было удивительно и Касуми наслаждалась каждым мгновением, впервые за столь долгое время она могла это делать. В такие минуты умиротворения темноволосая красавица позволяла себе жить для себя. Мир мог подождать. Все могло подождать. Остановившись на перекрестке, девушка взглянула на другую сторону улицу и увидела сидящего на асфальте давнишнего знакомого. Старик протягивал руку, ожидая подаяния, но совершенно не смотрел на прохожих. Эти изумительные крупицы гордости, что сохранились в нем, приводили демоницу в восторг. Уголки губ Сато поползли вверх, и стоило зажечься зеленому, как она тут же ступила на проезжую часть, снова совершенно позабыв про осторожность. — Добрый вечер, мистер Ямадо, как поживаете? — О-о-о! — радостно протянул старик, — леди Касуми пожаловала, замечательно-замечательно, присаживайтесь. Престарелый мужчина засуетился, поднялся, ухватил чистую газету и расстелил на асфальте, пригласительно хлопая по ней ладонью. — Весна наступила, теперь ночью не так холодно, можно даже на улице спать. Кстати, — он широко и искреннее улыбнулся, — благодарю за те зимние вещи, которые ты мне принесла, иначе я бы насмерть замерз. — Пользуйтесь, — она сделала пригласительный жест рукой, — мне совершенно не жалко. Чего это вы на меня так смотрите? — Ты изменилась, — протянул Юдо, — переродилась не так ли? Твоему лицу идут страдания во благо всех и вся, кроме самой себя. Жертвенность красит тебя. — Заметили? — просияла Сато, — мне тоже кажется, что я словно преобразилась. — Внутри тебя замерцал свет, давно я не видел таких удивительных черно-серебристых звезд, — старик невольно подался вперед, — такие светила рождаются редко, только из особо темных металлов можно выковать нечто подобное тебе. Великие страдания порождают истинные чудеса, которыми дорожит мир. — Вы так много знаете об этом. — Моя младшая сестра была похожа на тебя. — Где она сейчас? — Умерла, когда ей было двадцать пять, — спокойно произнес Юдо, словно это его не касалось, — терпение не было ее сильной стороной, она была слишком опрометчива и тогда ее не спасла даже ее избранность. Не волнуйся, тебя такая участь не постигнет, ты умеешь выжидать и слишком расчетлива, чтобы быть вспыльчивой, как Изуми. — Я сожалею о вашей утрате, мистер Ямадо. Темноволосая красавица подалась вперед и осторожно коснулась руки старика, на губах которого возникал трогательная улыбка. — Погоди-ка, — его глаза сузились в подозрительном прищурите, — а чего это ты ко мне на «вы» обращаешься. — Наконец-то заметили. Я хотела забрать свои слова назад. — Которые из? — В нашу первую встречу, я сказала, что вы жалкий, но на самом деле это не так. Тогда я была слишком самонадеянная и не докапывалась до глубинных фактов. Компания Акина перешла к вам по наследству, она была на грани разорения, а вы были так молоды, я удивляюсь, как вам так долго удалось удержать ее на плаву. Ваша игра на грани ножа поражает и достойна уважения. — Не ожидал таких слов от тебя. Скажу честно, я удивлен. — Отныне я вас уважаю и я вам помогу, — ее кремнистые глаза сверкнули решимостью, — со следующей недели вы работаете сторожем на автомобильной стоянке. Там можете жить, на первое время я одолжу вам деньги, чтобы вы купили еду и одежду. — Зачем ты все это делаешь? — Потому что уважаю вас и рано или поздно мне пригодиться ваша помощь и совет. — Ну и хорошо, — облегченно выдохнул Ямадо, — а то я ж подумал, что ты это делаешь безвозмездно. — Во мне, конечно, появился свет, но он не настолько сильный, чтобы я тут добрыми делами направо и налево раскидывалась. Так что, — она поднялась на ноги, — запомните эти последние дни вашей жизни на улице и надеюсь вы готовы. Касуми решительно протянула руку и выжидающе посмотрела на престарелого мужчину, который настороженно покосился на бледную ладонь и призадумался. — Боитесь? — Стоит простить мне эту слабость, не каждый день заключаешь сделку с дьяволом. — Я куда опаснее. Они переглянулись и пожали руки. Добро пожаловать в мой легион. Довольная собой, темноволосая красавица вновь наслаждалась медленной и прекрасной смертью навеки уходящего дня. Очаровательный пудрово-персиковый цвет окрасил кромку неба у самой изломанной линии горизонта. Вершины далеких гор вспыхнули в предзакатном свете, и демоница почувствовала на губах сладкую, пролившуюся кровь. — День умер, да здравствует новый день! Внезапно до нее донеслось жалобное поскуливание, девушка оглянулась по сторонам и увидела сидящего на тротуаре щенка. С шерстью прелестного смольного цвета, он смотрел на магазин, стоявший через дорогу. Не долго думая, демоница зашла внутрь и купила пару сосисок. Выйдя на улицу, она подошла к щенку и кинула ему купленное. Радостно тявкнув, он кинулся к мясу и жадно вцепился в него зубами. Бедное создание. Развернувшись, девушка направилась прочь, но через несколько метров обернувшись, Сато вскинула темными бровями, увидев, что щенок, идет следом за ней, волоча связанные меж собой сосиски в зубах. Так они и дошли до ее дома, по одному, но вместе. — Я не настолько стала человечной, — фыркнула Сато, — меня не разжалобить миленькой мордашкой. Щенок склонил голову на бок, вслушиваясь в мелодичный голос темноволосой красавицы, в котором мельком проскальзывала приятная хрипотца. И только сейчас демоница заметила, что во лбу щенка мерцала звезда, подобно той, за которой надлежало следовать путнику во тьме. Касуми сделала шаг навстречу, щенок не шелохнулся, продолжая смотреть на нее своими глубокими, черными глазами, в которых отражался чудный пудровый цвет смерти. — Ну и что ты на меня так смотришь, Чудик-юдик? Щенок подпрыгнул на месте и кинулся к демонице, радостно тявкнув.