Весь день Билли не мог успокоиться и постоянно бегал к Фрэнку. Было видно, что он боялся, что Фрэнк навсегда останется
таким. Он пытался восстановить в его памяти некоторые вещи, рассказывал ему о нем самом, но тот лишь удивленно глазел на него. Даже его собственное имя стало для него сюрпризом.
У Майка были серьезные подозрения, что память может не вернуться совсем, но он решил ни слова не говорить об этом Билли. У него и так уже сдавали нервы. Майк точно помнил, что с самого первого дня Билли вел себя, как истеричка, но с каждым днем это только усугублялось.
Проснувшись раньше прихода старшей медсестры и не обнаружив Билли в палате, Майк серьезно испугался. Во время поисков он прокрутил все возможные сценарии, вплоть до самого страшного, но, к счастью, нашел его в палате Фрэнка. Дверь была приоткрыта. Майк решил не заходить, а тихо понаблюдать из коридора. Его чувства были двойственны: ему был неприятен тот факт, что он опустился так низко, но, с другой стороны, ему было любопытно послушать, о чем они говорят наедине.
В палате Фрэнк жил один, поэтому Билли и мог безбоязненно бегать к нему рано утром и поздно ночью. Он уже настаивал на том, чтобы Фрэнка перевели в их палату, но к нему, конечно же, никто не прислушался. Из-за его выходок медперсонал только и мечтал ему досадить.
Билли снова стащил гитару. Интересно, он вообще понимает, что из-за всех этих своих чудачеств он может оказаться в кабинете шоковой терапии? Он сам много раз говорил, что боится этого, но, видимо, сейчас он был готов на что угодно ради того, чтобы Фрэнк поправился. Это было одно из его главных человеческих качеств: жертвенность. Майку даже казалось, что он бы запросто согласился на лоботомию вместо одного из своих друзей. Да и Майк с Фрэнком были готовы оторвать голову Вудс или Кавалло, если это понадобится Билли.
Билли приобнял Фрэнка. Майк почувствовал, как ком подступил к горлу. Ревность?
Фрэнк медленно и вдумчиво перебирал струны, а Билли тихо пел у него над ухом. Майк так и не расслышал слов, но был уверен, что это не та песня, которую они пели ночью у изолятора. Билли часто что-то напевал себе под нос, но потом, как он сам говорил, забывал, потому что тут нельзя было записать что-либо на бумаге. Он шутил, что это место уже убило пару новых песен.
Вдруг повисла тишина. Майку казалось, что звук его колотящегося сердца был слышен на всю больницу. Он сделал полшага назад и задержал дыхание. Сердце заколотилось еще быстрее. Он испугался, что они его заметили.
Послышался тихий шепот Билли:
— Нужно что-то делать. Что-то плохое должно случиться. Я это чувствую. Мне страшно.
— И что ты предлагаешь?
— Может, сбежим? — дрожащим голосом спросил Билли.
Билли серьезно заболел этой идеей. Майк заметно занервничал.
— А как же... Как его? — замешкался Фрэнк.
— Майк?
— Да, он.
— Он испугался, — опустив глаза в пол, сказал Билли.
— Ты же не хочешь его бросить? — испуганно спросил Райт.
— Я просто хочу, чтобы с вами было все в порядке. Я что угодно сделаю ради этого. Что-то должно произойти, и мне это не нравится. Что-то ужасное.
Волна ярости захлестнула Майка. Он не верил своим ушам. Билли решил, что он струсил? Он хочет его здесь бросить? Еще вчера он просил Майка не оставлять его, а теперь сам собирается сделать именно это? Стиснув зубы, он сумел сдержаться.
— Я ведь даже не помню, что со мной произошло. А ты знаешь?
— Нет, — быстро ответил Билли. Он не хотел, чтобы Фрэнк заметил неуверенность в его голосе. Он еще не решил, стоит ли это вообще рассказывать ему.
— Но ведь вчера ты...
— Забудь. — перебил он Фрэнка. — Это была обычная истерика. Мне даже стыдно. — усмехнулся он.
Билли крепко обнял Фрэнка и положил голову ему на плечо. Не выдержав этого, Майк вернулся в палату, завалился на кроватью попытался все забыть и заснуть.
***
Услышав шаги, Майк автоматически вскочил с кровати, решив, что проспал. Но это оказался всего лишь Билли.
— А, ты, — устало протянул он и снова лег.
— Подъем только через двадцать минут, — сказал Билли.
— Ага, — пробубнил Майк и накрыл голову подушкой.
Билли медленно прошагал по палате, а затем послышался тихий скрип его кровати. Он не лег, а сел и уставился на Майка. Ему показалось странным, что тот не устроил ему допрос. Билли думал, что он порвет его на куски за его хождения по больнице. Он так старательно следил за ним и берег, но сейчас, казалось, ему на него плевать. У него закрались подозрения, но он тут же попытался их отогнать. Он чувствовал себя не в своей тарелке из-за сложившейся ситуации.
— Нет, я тебя не брошу, — прошептал он, решив, что Майк уже заснул. Но Майк все прекрасно слышал...
***
Все утро Майк чувствовал себя раздавленным. Слова Билли не выходили у него из головы.
Что-то должно произойти...
Он испугался...
Я тебя не брошу...
Меньше всего ему хотелось, чтобы Билли решил, что он трус.
Заметив, что Майк с самого утра какой-то странный, Билли лишь сильнее уверился в своих догадках. Майк слышал. Он видел. Ему неприятно. Он не обронил ни слова за все утро.
За завтраком Билли все же решился заговорить с ним.
— Майк, я... — он не знал, что сказать. — Мне... Черт, нужно думать прежде, чем рот открывать.
Проигнорировав попытку Билли с ним заговорить, Майк продолжал задумчиво ковырять ложкой в своем завтраке. Вновь повисла неловкая тишина, которую нарушил Фрэнк. С грохотом оттащив стул от соседнего стола, он поставил его рядом с Майком и внимательно уставился на него.
— Что? — не выдержал Майк и воткнул ложку в вязкую и безвкусную массу, которую и едой не назовешь.
— Ничего. Я просто начинаю кое-что припоминать.
— И что же?
— Тебя, — сказал Фрэнк и улыбка озарила его бледное лицо.
— Прозвучало, как угроза, — усмехнулся Майк.
— Нет, просто это же значит, что я иду на поправку, — обрадовался Фрэнк.
