День последнего испытания в Турнире был пасмурным, подчеркивая этим общую гнетущую атмосферу, с неба то и дело начинал сыпаться мелкий противный дождь. Гарри нервничал, все чаще дергал перчатку на больной руке, поглядывая в сторону постепенно заполняющихся трибун. Что интересного можно было увидеть в прохождении четырьмя подростками лабиринта, он отчаянно не понимал и, в принципе, не видел смысла в подобном ажиотаже. Насколько Гарри знал, билеты на финал Турнира были раскуплены едва ли не сразу после объявления даты, а за цену, которую просили на лучшие места, можно было купить «Молнию» — предмет поклонения всех игроков в квиддич. Сам Гарри предпочел остаться в стороне от шатра Чемпионов, который в настоящий момент атаковали журналисты всех мастей. Особый шум наводила Скитер с ее страстью к сенсациям и сплетням разного рода. Жертвой одной из таких сплетен оказался он сам, когда в «Ежедневном пророке» появилась статья с громким заголовком: «Гарри Поттер — несчастный сирота или новый Темный Лорд?», в которой был описан злополучный урок с Грюмом, правда без особых подробностей. Лишь сильно выпячено происшествие с самим Гарри, якобы пересказанное от лица Грюма и нескольких учеников. Их имена не были упомянуты, по словам Скитер, в целях безопасности, но они полностью подтверждали слова старого аврора: «Глаза Поттера, так легко противостоявшего этому заклинанию, на какой-то миг стали красными… А ведь все знают, что у Того-кого-нельзя-называть они были именно такого же цвета». При этом о том, почему вообще Непростительное заклятие применяли к ученикам и как вообще эти самые ученики, находясь в тот момент за спиной Гарри, могли рассмотреть цвет его глаз, сказано не было.
Гарри Поттер на статью и шумиху, возникшую вокруг нее, не отреагировал никак. Еще с раннего детства он научился не обращать внимания на то, что пишут о нем в газетах и теперь понимал, что целью статьи было одно — заставить его почувствовать неуверенность в своих силах.
Поэтому стоило Гарри заметить вспышку золотых локонов Риты, как он малодушно спрятался за палаткой. Долго он там не простоял, к нему присоединился отец. Северус поправил сыну воротник и строго спросил:
— От кого прячемся, Поттер?
Гарри кивнул в сторону палатки, из которой доносился голос Скитер:
— Не хочу быть клоуном в дешевом цирке. Не достойно Темного Лорда.
— Давай уже, «Темный Лорд», иди к остальным. Сейчас начнется испытание.
Гарри тяжело вздохнул, но качнул головой и пошел к палатке. Северус проследовал за ним. Именно его фигура, маячившая за спиной четвертого кандидата, не позволила Скитер тут же наброситься с вопросами.
— Прошу прощения, мисс Скитер, — Снейп сморщился, произнося ее фамилию, — но директор Дамблдор объявил, что чемпионов уже ждут.
Спустя несколько минут все участники дружно вышли из палатки и направились ко входу в Лабиринт. Первыми внутрь предстояло войти Гарри и Седрику, набравшим одинаковое количество очков на предыдущих испытаниях, за ними шел Крам, последней же была Флер Делакур. По мнению Гарри, француженке и вовсе не было смысла участвовать — и без того было понятно, что даже по очкам ей не догнать своих соперников. Да и ее саму, судя по выражению лица, перспектива блуждания по лабиринту совсем не радовала, морально она сдалась еще в начале второго испытания. Но контракт есть контракт и всем им предстояло пройти то, что приготовили организаторы.
Прежде чем войти внутрь Лабиринта, Гарри оглянулся на трибуны и, увидев там Драко, успокоился. Даже переживания относительно информации о возрождении Волдеморта отошла куда-то на второй план — все что нужно было от него сейчас, это вернуться обратно, желательно невредимым. По настоянию Драко, Гарри взял с собой палочку, «на всякий случай», хотя при каких условиях она вообще могла ему пригодиться, не понимал. Ну разве что в глаз кому воткнуть... что ж, тоже польза.
Путешествие по лабиринту было не то чтобы смертельно страшным, но и в какой-то мере скучным для Гарри, которого натаскивали на более серьезные испытания. Некоторой проблемой стал паук, которому он по раннему совету Сириуса просто перерезал суставы на ногах многочисленными Секо. Загадку сфинкса Гарри отгадал быстро и, дождавшись, пока зверь освободит дорогу, пошагал дальше. И неожиданно для себя вышел на большую поляну, в середине которой находился постамент с заветным кубком. Где-то позади послышался треск веток — видимо Седрик или Крам были совсем рядом, а чуть поодаль вспыхнули красные искры — кто-то из Чемпионов был в опасности.
На какое то мгновение Гарри подумалось, что уж слишком легко дался ему путь до цели, словно испытания готовили именно для четырнадцатилетнего мальчика, а не сильного волшебника, способного обращаться с Высшей магией. Но мысль скользнула и ушла — несмотря на неприятное чувство внутри, больше всего хотелось покончить с этим фарсом, непонятно кем и зачем устроенным специально для него.
Кубок маняще поблескивал хрустальными стенками, и Гарри, сделав глубокий вздох, решительно дотронулся до него, и тут же ощутил знакомый рывок в районе пупка, какой бывает при перемещении с помощью порт-ключа.
Приземление было резким и неудачным, пронзившая его руку боль заставила потерять на миг ориентацию. Он все же сумел сесть и оглядеться. Местность вокруг была мрачной и незнакомой. Ни гор, ни леса, ни озера, что окружали Хогвартс видно не было. С трудом поднявшись, он огляделся, и понял, что стоит посреди старого заросшего кладбища. С одной стороны возвышался огромный тис, за ним чернел силуэт небольшой церквушки, а с другой стороны был холм, на склоне которого виднелся красивый старинный особняк.
Гарри передернул плечами и полез на всякий случай за палочкой, когда увидел, что к нему кто-то приближается. В темноте было плохо видно — лишь силуэт со странно знакомой походкой. Пока Гарри пытался понять кто это, человек резко поднял руку и, указав на него палочкой, выкрикнул: «Конфундус максима». Еще не до конца придя в себя, он не успел поставить щит, и его оглушило заклинанием.
Человек, не теряя времени, в два шага преодолел расстояние между ними и, ухватив за воротник, потащил к надгробию, к которому и привязал с помощью Инкарцеро.
Незнакомец, до сих пор прятавшийся в тени капюшона, неловко повернулся. Капюшон сполз, являя лицо неизвестного.
— Мистер Грюм? — с удивлением узнал Гарри. — Что происходит?
Но ответ был уже не нужен — лицо старого аврора меняло свои очертания, с каждой секундой демонстрируя новые черты и приобретая свой настоящий облик. Это зрелище нельзя было назвать приятным, особенно, если учесть своеобразную внешность Грюма.
— Барти Крауч-младший, — выдохнул Гарри, вспомнив, что уже видел это лицо прежде на одной из фотографий, сохранившихся в доме его отца.
— Умный щенок. У меня нет времени говорить с тобой, Поттер, — прошипел Крауч. Левая сторона его лица дернулась, будто у него начался нервный тик. — Хотя я был бы не прочь узнать, откуда в каком-то мальчишке столько силы. А сейчас позволь откланяться — дела не ждут…
С любопытством, смешанным с ужасом, Гарри наблюдал за проведением странного ритуала. Он видел огромный котел, под которым полыхнул огонь, когда Крауч взмахнул палочкой. Ненадолго скрывшись за одним из памятников, он вернулся через пару минут со странным свертком в руках, где-то совсем рядом послышалось шипение змеи.
Барти бросил сверток в котел, не разворачивая, подчиняясь приказу ледяного голоса, от которого знатно передернуло, после чего сделал еще одно движение палочкой, и земля прямо под ногами Гарри разверзлась. Из развороченной могилы вырвалась тонкая струйка праха и влетела в котел.
— Кость отца, отданная без согласия… — заговорил Крауч, и жидкость в котле закипела.
— Плоть слуги, отданная добровольно, — Гарри вздрогнул, когда Барти занес длинный нож над своей рукой, рубанул по пальцу и взвыл от боли.
— Кровь врага, взятая насильно, — Барти приблизился к нему.
Проткнул острым ножом кожу на сгибе локтя, набрал в пузырек его кровь и выплеснул в котел, отчего жидкость в нем стала ослепительно белой, после чего вспенилась, выпуская снопы искр и пара.
Котел вспыхнул еще раз, и в клубах пара, исходящих от него, Гарри различил скелетообразную фигуру, на которую морщившийся от боли Крауч тут же накинул мантию и протянул воскресшему палочку.
Гарри, привязанному к холодному камню, не оставалось ничего, кроме как смотреть на лицо его личного кошмара — красные глаза с вертикальными зрачками, узкие щелки ноздрей, один в один как у его змеи, и абсолютно лысый череп какого-то мертвенно-зеленоватого оттенка.
Волдеморт возродился.
Мертвец, лич, зомби или кем бы там ни был сейчас Тёмный Лорд, ступил на землю и принялся осматривать себя с удовлетворенной улыбкой, после чего глянул на Гарри так, что тот вздрогнул и ощутил, как внутренности свело от страха. Мыслями он понимал, что ему нужно совсем немного для заклинания, лишь чуть-чуть освободить руку. Однако же нервы сдали, страх был сильнее и Гарри попросту задергался в путах, стараясь освободиться, но заклинание привязало его слишком крепко.
— Гарри Поттер, Мальчик-который-выживает-раз-за-разом-вопреки-всему… — донесся до него продирающий до костей свист-полушепот. — До меня доходили слухи, что ты очень сильный волшебник.
Приблизившись, Волдеморт кончиком палочки приподнял его подбородок, заставив дернуться.
— Видимо, ты все же пошел в свою грязнокровную мать, которая дала тебе эту знаменитую защиту. Я просчитался, но теперь… Теперь я, благодаря своему верному слуге, смог вернуться, полный прежнего могущества. И уже никакой мальчишка не сможет остановить меня…
Гарри не стал ничего отвечать, лишь фыркнул в ответ на столь пафосные речи змеемордого Лорда. И попытался пошевелиться, чтобы хоть как-то оценить шансы на будущий побег.
А то, что будет именно побег, а не битва — было понятно с самого начала. Неожиданная ловушка, странные помощники Лорда, да он сам в очень невыгодном положении.
Недаром весь путь по лабиринту у него было ощущение какого-то подвоха, почти несказанной легкости, что не оправдывала даже его вечная везучесть. Гарри еле удержался, чтобы не повторить вслух кое-какие словечки, которые слышал от крестного. Только зашипел не хуже того самого Лорда. Да так громко, что тот, все это время ходивший перед ним туда-сюда размахивая палочкой и что-то пафосно вещая, застыл на месте.
— Ты… Смееш-ш-шь меня передразнивать? Щ-щ-щенок, — и палочка этой змеелицей твари была направлена на Гарри. — Круцио.
Невероятная по силе боль скрутила тело юноши, словно каждую клеточку пронзили сотней острых иголок. Все мысли о побеге, сражении или малейшем сопротивлении вытеснила одна — скорее бы это закончилось, лучше бы его убили сразу и без затей… Гарри не заметил, как спали веревки и он оказался на влажной прелой земле.
Лишь на несколько секунд ощутил, как закончилось действие заклятия, но тут же повторилось вновь, заставив его закричать. Перед глазами заплясали красные круги, и он снова малодушно подумал о смерти.
— Как я и думал… — зашипел Волдеморт, наконец отменяя заклятие, — хваленая сила Гарри Поттера оказалась лишь мифом, распространяемым великим Дамблдором… — в одно движение оказавшись рядом с ним, Лорд наклонился, продолжая смеяться пробирающим до костей смехом. — Слабый, глупый мальчишка, такой же бесполезный, как и твоя мамаша.
Волна злости заставила Гарри прийти в себя и с ненавистью посмотреть в змеиные глаза своего врага. Но не успел он сказать и слова в ответ на оскорбление своей матери или хотя бы выставить щит против очередного заклинания, как в него снова полетело Круцио.
Эти минуты, ужасные, наполненные болью показались вечностью, прежде чем все прекратилось и его снова оглушил Конфундус.
— Думаю, не стоит лишать моих верных слуг такого зрелища, как молящий о пощаде Гарри Поттер. Крауч, дай мне свою руку, — проговорил Волдеморт и, дождавшись, пока Барти Крауч-младший неловко закатает рукав и протянет ему руку с меткой, коснулся ее палочкой.
Спустя несколько минут послышались негромкие хлопки множественной аппарации. Кладбище заполнилось магами в черных мантиях и масках, сверкающих серебром из-под капюшонов. Они расположились вокруг своего хозяина так, будто в этом была какая-то система — несколько мест были пусты, словно должен был появиться еще кто-то. Все они внимательно смотрели на своего хозяина, снова живого, как и много лет назад. Гарри мог поклясться, что если бы их глаза были видны из-под масок, они были бы полны ужаса.
— Мои верные слуги… Забывшие меня на много лет, не искавшие своего Лорда. Лишь один, мой верный Барти Крауч, который не побоялся отправиться в Азкабан, искал меня, — шипел Волдеморт. — Мне бы стоило наказать вас… Но! Сегодня я позвал вас сюда для более важной цели. Позвольте представить — Гарри Поттер, надежда магического мира, — он отошел в сторону, позволяя своим слугам рассмотреть мальчишку.
Одна из фигур дернулась, но подросток едва заметно качнул головой в ответ на это движение, признав Люциуса Малфоя.
Не сейчас. Не здесь, он потерпит, он...
В него полетело еще одно Круцио. Когда действие заклятия закончилось, Гарри внезапно подумалось, что даже в таком состоянии сможет попытаться одолеть Волдеморта. Несколько сильных заклинаний, фирменный темномагический щит и еще не вошедший в свою полную силу Темный Лорд развеется по ветру… Возможно, умудрится утащить его за собой, но все остальные будут живы. Отец, Люциус, Драко, до которого живой Лорд наверняка захочет добраться.
«Крестражи… Сначала нужно уничтожить крестражи… Еще не время… Терпи», — пронеслось в голове Гарри и он в бессильной злобе царапнул пальцами сырую землю.
Лорд наклонился над ним снова. Длинные костлявые пальцы дернули за волосы, заставляя посмотреть на себя. Его глаза блеснули красным огоньком, безгубый рот расплылся в жуткой усмешке, пальцы с твердыми когтями вцепились в израненную руку. Громкий смех безумца разнесся по кладбищу, располосованная перчатка, подарок Драко, упала на землю рядом с Гарри. Чужие когти с остервенелой садисткой радостью впились в почти заживший шрам. По сравнению с этим, действие Круцио было больше похоже на щекотку. Тело Гарри рефлекторно выгнулось, из горла вырвался почти звериный крик.
"Терпи, терпи, терпи..."
Последнее, что мальчик запомнил, после того как Волдеморт наконец отпустил его — это летящий в него Кубок. Инстинкты не подвели и свободная рука сама взлетела вверх, вцепляясь в ручку…
* * *
Если Гарри заботили проблемы лабиринта, то Драко переживал за самого Гарри. Сердце ныло, на душе было тревожно, но на лицо он постарался натянуть выражение абсолютной уверенности в том, что Поттер всех обставит и выиграет. Кто бы знал, как тяжело было ему это далось. Держать лицо и подобие душевного спокойствия становилось все тяжелее, а взгляды на крестного и дядю совершенно в этом не помогали. Снейп вцепился пальцами в бедро сидящего рядом Блэка. Тот же, в кои-то веки, не язвил и не матерился, а старался делать вид, что ничего не происходит.
Первой из лабиринта вывели Флер Делакур, что заставило Драко с превосходством усмехнуться. Вторым вышел из соревнования Крам, помятый и выглядевший каким-то потерявшим ориентацию в пространстве. Внутри что-то дрогнуло, зашевелился в душе запоздалый страх, ладони мигом вспотели и пришлось спешно обтирать их об штаны. Не пристало Малфою потеть точно толстяку, пробежавшему по жаре от теплиц до Хогвартса.
Диггори появился один, без кубка и Поттера. Он пытался отдышаться, что-то сказать и кто-то, наконец, догадался наколдовать ему кружку с водой. Седрик выпил ее залпом и, опустив руку, выпалил:
— Поттера что, еще нет? Он же добрался до кубка и тот сработал еще минут двадцать назад.
После этих слов Драко поплохело. Вся уверенность в силах друга куда-то подевалась, уступив место страху. Кинув взгляд на крестного, старавшегося до этого момента выглядеть как можно более равнодушно, он обнаружил того похожим на призрака.
— Крестный? — только и смог произнести Драко, понимая, что слышать ответ совсем не хочет.
— Метка… — процедил тот сквозь зубы еле слышно, но Блэк, сидевший рядом, услышал это и побледнел не меньше самого Северуса. Тут же вскочив с места, он заорал:
— Гарри в опасности, мы должны найти его!
Толпа, собравшаяся на последнее испытание Чемпионов, зашевелилась, со всех сторон послышались тревожные шепотки. Фадж, сидевший на ряд ниже, обернулся на них и решительно поднялся со своего места, но Дамблдор остановил его.
— Не стоит поднимать панику раньше времени. Сириус, Северус, думаю, нам стоит отойти и обсудить происходящее.
Едва они отошли — нервно дергающийся Блэк и судорожно сжимающий предплечье Снейп — Драко спустился вниз. Ему нужен был воздух, чтобы успокоиться. Гермиона попыталась было остановить его, но, наткнувшись на нечитаемый взгляд, замолчала.
Запустив пальцы в волосы, Драко принялся нарезать круги по поляне, то и дело бросая взгляд на выход из Лабиринта. Он не переставал надеяться, что активизировавшаяся Метка на руке крестного и исчезновение Гарри всего лишь совпадение, что вот сейчас тот выйдет, улыбнется и продемонстрирует всем Кубок Турнира…
Но мечтам Драко не суждено было сбыться.
Из внезапно возникшего портала на траву стадиона, прямо перед зрителями вывалился Поттер, крепко прижимающий к себе Кубок. Рукав его мантии был разодран и залит кровью, след от укуса василиска на правой руке не был больше скрыт перчаткой и тоже кровоточил. Необъявленный чемпион мелко дрожал, пытаясь сделать вдох, из-за чего был похож на огромную рыбу, выкинутую на берег прибоем.
Драко тут же рванул к нему настолько быстро, насколько мог.
— Гарри! — закричал он, прежде чем упасть на траву подле него. Повернув его лицом к себе, Драко низко наклонившись, срывающимся шепотом произнес: — Гарри, что с тобой случилось? Чем я могу помочь?
— Волдеморт… Он вернулся, — хрипло прошептал тот, отпуская наконец холодную ручку кубка, и вцепился в запястье. — Кубок был… порт-ключом…
— Драко, подвинься, — прозвучал над ухом Малфоя-младшего ровный голос Снейпа, в котором лишь знающий человек мог бы различить дрожь. — Я должен осмотреть Гарри.
Драко лишь непонимающе оглянулся на крестного, не слыша, о чем тот ему говорит. Сейчас мысли были рядом с вновь покалеченным Гарри и никто не смел отрывать их друг от друга.
— Драко, очнись, — лицо обожгла пощечина. — Ему нужна помощь.
Осмысливал происходящее Драко медленно. Вот рядом крестный, надо подвинуться, чтобы он мог посмотреть, что случилось с Гарри.
«Крестный? Как он сюда попал, вокруг же толпа?»
Зычный голос Блэка, переругивавшегося с министерскими, дал ответ на мучивший Драко вопрос. На плечах сжались чужие ладони, заставив его обернуться и посмотреть на их обладателя — взгляд встретился с золотистыми глазами Люпина.
— Драко, отпусти Гарри, — мягко проговорил он. Драко медленно качнул головой. — Северус все сделает и ты снова будешь с ним. Ну, давай же, Драко, твоему другу нужна помощь, — все также мягко и успокаивающе журчал голос оборотня.
Драко сдался. Голос ли оборотня тому виной, то ли вдруг вернувшийся в голову здравый смысл (точнее, его подобие, что уж), но выпустил Гарри из своих рук. Его тут же перехватил Северус, начиная что-то спрашивать настойчивым шепотом и тут же доставая какие-то пузырьки, принялся вливать их в лежащего подростка.
— Круцио… — кое-как совладав с голосом, наконец выдавил из себя Гарри, сильнее сжимая запястье Драко. — Это от Круцио…
— Знаю, Гарри, знаю, — ровным голосом ответил Снейп. И тут же в его руках появился флакончик. — Пей, сейчас станет легче.
Но не успел тот сделать и пары глотков, как около них возник Дамблдор, которого, видимо, так и не смог удержать Блэк.
— Гарри, мальчик мой, — беспокойно выдохнул директор, решая с какой стороны безопаснее приблизиться к нему. — Что случилось?
Тот замотал головой. Сейчас он явно был не в том состоянии, чтобы отвечать на вопросы — темнота перед глазами сменилась мерцанием, а вместо боли пришла тошнота.
— Не хочу сейчас… Отец, пожалуйста… Не могу сейчас…
— Гарри, это важно, ты должен сказать, что произошло, — обманчиво-мягко, но с нескрываемой властностью в голосе произнес Дамблдор.
— Директор Дамблдор, — вдруг сурово отчеканил Снейп. — Несмотря на то, что вы упорно видите в Га… Поттере Избранного, прежде всего он — ребенок. И сейчас ему больно. Поэтому, будьте добры, дождитесь более удобного времени для вашего допроса.
С этими словами Северус взял Гарри на руки, осторожно подхватив его под колени и под лопатки, и направился к замку, игнорируя шокированные взгляды толпы.
* * *
Гарри проснулся, когда за окном была глубокая ночь. Неожиданно, рядом, что было бы уже своеобразной традицией, не оказалось ни Драко, ни отца, ни даже Сириуса. Вместо них на табурете возле больничной койки расположился Ремус Люпин. Гарри подумал, что он спит, но уже в следующую секунду оборотень открыл глаза и мягко поинтересовался:
— Как ты себя чувствуешь, Гарри?
— Честно? — сиплым голосом отозвался Гарри.
— Ну, я не настолько хорошо отличаю ложь от правды, как твой отец или Дамблдор, поэтому сам реши, — Люпин улыбнулся и подал подростку кубок с каким-то зельем. — Вот, выпей это.
Гарри сделал глоток, перекосился от гадкого вкуса, но дисциплинированно допил до конца. Зелье подействовало почти мгновенно, в горле тут же перестало першить, а мышцы наполнились приятной расслабленностью.
— Что это? — поинтересовался Гарри прежде чем до него дошло, насколько глупо это сейчас звучит.
Люпин в ответ мягко улыбнулся:
— Честно? Понятия не имею, но Северус сказал, что если, проснувшись, ты не будешь похож на сумасшедшего, значит все нормально и к утру сможешь вернуться в свою башню. Ну или в подземелье, в зависимости от твоего желания.
— Подземелье, — решительно отрезал Гарри, на минуту представив себе шум, который вечно царил в гриффиндорской башне. — Где отец и Драко?
— В активизировавшейся Метке мало приятного, Гарри. Сириус настоял, что Северусу необходимо хоть немного отдохнуть, так же как и Драко. Он очень волновался за тебя, пришлось напоить его Успокаивающим зельем, — разъяснил Люпин. — Гарри, пока мы одни, я хотел бы отдать тебе кое-что…
Поискав в карманах мантии, Ремус достал из одного из них слегка пожелтевший от времени конверт с аккуратно выведенными буквами.
— Это дала мне твоя мама, незадолго до смерти. Она чувствовала что-то, но никогда не делилась своими переживаниями ни с кем из нас. Лишь просила отдать это тебе, когда ты станешь старше. Думаю, она имела ввиду немного более поздний срок, но, на мой взгляд, ты довольно взрослый, чтобы понять все, что Лили хотела сказать.
Гарри молча взял конверт и подрагивающими пальцами раскрыл его.
«Здравствуй, мое солнышко.
Я тешу себя надеждой, что ты никогда не прочтешь этого письма, что все мои тревоги не более, чем паранойя из-за войны с Волдемортом. Если же ты все же читаешь эти строки — значит, меня нет в живых.
Ты — самое дорогое, что есть у меня, в тебе вся моя любовь и, надеюсь, изрядная доля моих магических сил, которые я всегда мечтала приумножить в тебе. И я верю, что ты воспользуешься своей силой правильно. Не стану говорить: «Пользуйся ею только в добрых целях», ибо без капли тьмы не было бы заметно и света.
Что бы не происходило с тобой, помни, что я и папа гордимся тобой. Джеймс вообще очень горд тем, что у него родился сын, который продолжит его род.
Он прекрасный человек, твой отец, хотя бывает горячим и вспыльчивым. Истинный гриффиндорец… И, если быть честной, я бы очень хотела, чтобы ты обладал куда меньшей безрассудностью, чем есть у него. Хотела, чтобы ты самую малость походил на человека, с которым я желала быть рядом. Ты же знаешь Северуса Снейпа?
Не знаю, удивлю тебя или нет, если скажу, что долгое время была влюблена в него. Да и сейчас с теплотой вспоминаю о днях, которые мы провели вместе. Если бы не мои амбиции и не замкнутость Северуса, не вышло бы той глупой ссоры и, вполне вероятно ты носил бы его фамилию. Думаю, из него вышел бы прекрасный отец…»
На этой строчке Гарри вздрогнул и почувствовал, как по щекам потекли слезы.
— Просто чудесный, мама… — еле слышно прошептал он и продолжил читать.
Но на этом сентиментальная, пропитанная чувствами, эмоциями и переживаниями, часть закончилась, сменившись куда более тревожными словами. От строчки к строчке Гарри ощущал, как внутри попеременно вспыхивают сначала неприязнь, потом злость, а к концу — чистая, незамутненная ненависть. Задребезжали стекла на окнах, а на одной из колонн поползла трещина. Не всплеск никакой- просто ярость, требовавшая выхода.
— Гарри… — позвал его Ремус. И вздрогнул так явно, что Гарри мигом понял — оборотень прямо сейчас видит в нем вовсе не своего ученика и сына своих друзей. Скорее уж Темного Лорда.
Смешная ирония.
— Ремус, — проговорил Гарри, — Я уже давно задолжал Драко. И обязан исполнить свою клятву. Но один не справлюсь. Даже с Сириусом и Северусом — не справлюсь. Пообещайте мне кое-что.
— Непреложный обет? — вроде с ухмылкой, но в то же время совсем серьезно поинтересовался Люпин.
Гарри мотнул головой.
— Достаточно лишь слова.
— Слова имеют мало силы, Гарри.
— Смотря какие. — Он протянул Люпину письмо, кивнул, мол, читайте, разрешаю. — Главный фигурант этого письма должен умереть. В любом случае. При любом исходе для меня. Поможете?
— Ты понимаешь, о чем меня просишь, Гарри?
— Вполне. Так что?
Люпин задумался. Надолго — смотрел в окно, нервно кусал губу, дергал рукой с зажатой в ней палочкой.
— Да. Да, я помогу. Обещаю.
