Чужой очаг

Как ни странно, утром Сэмми был бодр и весел. С любопытством оглядывался по сторонам, пока Кричер раскладывал овсянку по тарелкам – убедить домовика подать что-либо другое не удалось, разглядывал портреты и, казалось, совершенно не смущался в новой, незнакомой и откровенно мрачной атмосфере. – Гарри, а ты со мной сегодня поиграешь? А я буду ходить в волшебный детский сад? А когда у меня будет волшебная палочка? – почти без остановки сыпал вопросами любопытный ребенок. Удивительно другое – про родителей он не вспоминал. Это, конечно, хорошо, но очень странно. Я не успевал сообразить, что сказать, как Сэмми уже задавал следующий вопрос. Похоже, ответы ему были и не особо нужны. – Прости, малыш, – мне удалось вклиниться в поток болтовни ребенка, – мне сегодня на работу, но вот вечером я весь твой. Побудешь с Кричером? Он тебя не обижал? – Кричер хороший, – убежденно заявил Сэмми, ловко размазывая кашу по бортикам тарелки – вроде как почти все съел, – ты поскорее приходи. – Я постараюсь, – честно ответил я, делая знак домовику выйти со мной в прихожую, очень хотелось задать ему парочку вопросов. Увы, даже допрос с пристрастием не помог: эльф стоял насмерть – ничего кроме успокаивающей микстуры не давал, дозировку соблюдал, срок годности у нее не прошел, магию, чары и прочие колдовские штучки не применял. – Хозяину бы в Мунго обратиться, – напоследок проскрипел вредный домовик и отправился в столовую, откуда уже доносился подозрительный шум. Вот и пойми, чего он хотел сказать: то ли хозяину нужно в госпитале мозги поправить, то ли ребенку врача вызвать. Приятнее было думать, что последнее, и я решил на обратном пути зайти посоветоваться к тамошним эскулапам, а там видно будет, нужно ли обследование Сэмми или само пройдет. Ох, а если не пройдет, что я буду с этим делать?! Нет, лучше не думать, сегодня я присутствую на заседании Визенгамота, концентрация и собранность, никаких посторонних мыслей. И я постарался на самом деле отключиться от домашних проблем, поэтому в собственную приемную вошел с таким серьезным и отстраненным лицом, что даже Дин не решился сказать ничего лишнего, только сдержанно поздоровался. В кабинете наскоро просмотрел бумаги на подпись, вернул на доработку распоряжение по отделу магического транспорта: слишком много ошибок, и я сомневался, что нужно ограничивать возраст волшебников, которые могут воспользоваться услугами Ночного Рыцаря. Ситуации возникают разные, а оплату можно потом взыскать и с родственников или взять из специального фонда. Есть же такой, и называется «Фонд взаимной помощи», подрастет – отдаст, разводить сыр-бор из-за пары сиклей, с моей точки зрения, было глупо. Просто так Ночного Рыцаря не вызывают. Заседание Визенгамота прошло ожидаемо. Доклады, выступления, прения, дебаты… рутина, но без нее никак. Система должна работать и совершенствоваться, иначе будет такая же неразбериха, как после войны. Нет, теперь все под контролем, но скольких трудов и усилий потребовалось, чтобы совершенствование законодательства стало привычным делом. А то волшебный мир развивается, а законы сохранились еще со времен Мерлина. Теперь вот приходится приводить в соответствие, не отменяя и не уничтожая все то хорошее, что проверено веками. – До свидания, господин министр, – попрощался со мной секретарь суда, последним выходящий из зала с кучей папок под мышкой. – До свидания, мистер Зиндер, – кивнул я и тоже поспешил к выходу, что-то не вовремя меня задумчивость одолела, мне же рассиживаться некогда – еще в Мунго надо заскочить. Поколебавшись несколько секунд возле камина и все-таки решив на работе не появляться, потому что там обязательно кто-нибудь перехватит и загрузит очередными проблемами, решительно назвал адрес госпиталя и шагнул во взметнувшееся пламя. – Гарри, дружище! – настиг меня в больничном коридоре знакомый голос. – Рон, рад тебя видеть, – дежурная улыбка давно уже получалась у меня автоматически, и чтобы не позволить другу задать неудобный вопрос о том, каким ветром меня сюда занесло, поинтересовался первым: – Ты как здесь? С тобой все в порядке? Может быть, помощь какая нужна? Маневр удался, и счастливый от моего участия Рон подробно посвятил меня в свои аврорские будни. – Нет, ты представляешь, эти бестолочи заставили меня проходить полное обследование! Зачем? Я здоров как бык, – горячился приятель, поминая всуе многих известных личностей и ругая начальство, требовавшее от подчиненных прохождения ежегодной диспансеризации. – Ладно, ну я согласен, пусть проверяют, но не три же дня! Пока я сочувственно кивал головой в ответ на монолог Рона, в голову забрела светлая мысль: а как я собственно объясню официальному целителю присутствие у себя дома некоего мальчика? Сыном он мне быть не может, даже простые диагностические чары это покажут на раз-два, родственников – всем известно – у меня нет… Дурак ты, Поттер, хоть и министр! – Рон, я очень рад был тебя повидать и рад, что с тобой все в порядке, но прости, мне пора бежать. Давай как-нибудь встретимся и где-нибудь в пабе выпьем пива и поговорим за жизнь. – Давай, – радостно заулыбался Рон, – за что я тебя люблю, так за то, что ты не зазнался и от друзей своих нос не воротишь. – Я пришлю сову,– пообещал я и ретировался, пока друг не вспомнил, что попить пива мы собираемся уже года два. – Постой! – догнал меня Рон. – А ты чего сам-то тут… – все-таки спохватился он. – Мне сказали, что видели тебя в Мунго, – не моргнув глазом, солгал я, – вот решил узнать, что с тобой и не нужна ли помощь. Нет, стыдно мне не было, когда я, выслушав сбивчивые восторги Рона, уходил от него второй раз. Потому что жизнь давно научила не делиться ничем личным даже с друзьями. Дома Сэмми прыгал от радости, когда я, по своему обыкновению зацепившись мыском ботинка за каминную решетку, вывалился на ковер в гостиной. Он решил, что это такая игра, и пытался самостоятельно влезть в камин, хорошо хоть тот не топился в это время. Пришлось проводить воспитательную беседу и брать с него слово, что он не будет повторять такие вот штуки самостоятельно. Не знаю, был ли во всем этом хоть какой-то смысл, с детьми мне тесно общаться еще не приходилось. В остальном вечер прошел мирно, и когда Кричер увел Сэмми в спальню, а я собрался немного расслабиться за рюмочкой чего-нибудь, поступил вызов из банка. Гоблины, как известно, ждать не любят. Старательно отогнав шальную мысль, что просили прийти, потому что уже кого-то подобрали, снова надел мантию для официальных визитов и отправился в Грингготс. – Мистер Поттер, – гоблин привстал за столом в небрежном приветствии, – присядьте. – Благодарю вас, мистер Златокрыл, – вежливость – мое второе имя. – Господин Поттер, не так давно вы обратились к нашему посредничеству, желая вступить в брак, – гоблин дождался утвердительного кивка с моей стороны, – рад сообщить, что нам удалось решить столь деликатную проблему в кратчайшие сроки. Мне ничего не оставалось, как поблагодарить Златокрыла еще раз. – Итак, давайте еще раз пройдемся по пунктам контрактов и вашего, и другой стороны. – Свои пожелания я помню. – Да, да, – обрадовался гоблин, – тогда перечислю то, что хочет ваша потенциальная вторая половина: чтобы брак был заключен с магически сильной особью, чистота крови не обязательна, но магглорожденные нежелательны. Направленность магии желательна светлая, желательно, чтобы кандидатура работала в каком-либо из отделов министерства или аврората, низшие чины и звания не рассматриваются. Вы должны будете выводить данную кандидатуру в общество не менее одного раза в месяц. – Я так понимаю, что это кто-то из опальных родов? – поинтересовался я, было очевидно, что некто стремится к светской жизни, которой у бывших пожирателей быть не может. – Репутация подмочена, – согласился гоблин, – но криминала нет – ничто не доказано, получены оправдательные бумаги. Состояние не конфисковывалось, наложен был только штраф. Никто из семьи в Азкабан не заключен. На ум пришли сразу десятка два подходящих фамилий – многие из бывших упивающихся сумели выкрутиться и сейчас жаждали вернуться к общественной жизни различными путями, и самым распространенными среди них конечно же были браки с героями войны. А те в свою очередь охотно женились на обедневших аристократках, получая почти идеальных жен. – Ваше решение? – поторопил меня гоблин. – Согласен, – вздохнул я, деваться все равно некуда, тем более пока суд да дело, познакомимся, пообщаемся хотя бы несколько дней. – Подпишите ниже моей подписи, – Златокрыл протянул мне свиток странного темного пергамента, – и капните кровью на центр печати. Я совершил требуемые действия, пергамент ярко вспыхнул и исчез. – Ну что ж, позвольте вас поздравить с заключенным браком. Обручальными кольцами сможете обменяться в соседней комнате. При обнаружении каких-либо моментов, не совпадающих с контрактом, аннулировать брак можно в течение трех суток. – Благодарю вас, – я поднялся и взял в руки появившееся передо мной на столе тонкое серебристое колечко, испещренное рунами и слабо поблескивающее гранями трех небольших прозрачных камушков. Оно было теплым на ощупь. – Не извольте беспокоиться, – на лице гоблина расцвела улыбка, – платина высшей пробы и розовые бриллианты. Мне ничего не оставалось делать, как еще раз поблагодарить Златокрыла за хлопоты и попрощаться. В соседней комнате меня ждала судьба, и сказать, что я волновался, – это ничего не сказать.